Дисгармония

- У меня только один вопрос, - мрачно произнес Маккой, когда Джим, припертый к стенке вопросами о внезапно агрессивном поведении Хана, сознался, что вулканская телепатия влюбила в него аугмента. – Как ты умудрился его выбесить? Джим состроил невинное лицо, и Маккой, прекрасно зная своего друга, закатил глаза: - Ты его спровоцировал. - Мм, нет? - Да! Черт тебя дери, Джим! Он же убить тебя мог! - Ну, не преувеличивай. - Ты уровень его гормонов видел? – едва не сорвавшись на мат, взмахнул тот в воздухе паддом, где отражались свежие показания аугмента. – Рядом с тобой его то накрывает агрессия, словно в разгар битвы, то эйфория, как у влюбленного подростка! Эта нестабильность опасна. Я вообще не понимаю, как он тебя до сих пор не… - Хорошо, Боунз, хорошо, я понял, - поспешил кивнуть Джим, и Маккой понятия не имел, что в этот момент творилось у того в голове. Он вздохнул: - Я всегда знал, что эти вулканские штучки до добра не доведут. Похоть на грани любви, да? И все из-за Спока? Я начинаю его бояться. Джим хмыкнул. Спрыгнув с биокровати и попрощавшись, он направился к себе в каюту досыпать последние часы отдыха. Маккой вылечил ему надорванные связки правой руки, вправил нос и вывел с кожи все видимые гематомы. Кроме одной, о которой Джим умолчал. Раздевшись уже у себя, он растянулся на постели. На предплечье мазками темнели синяки, оставшиеся от пальцев Хана. «Не начинай, если не готов закончить». Джим ухмыльнулся. Уже через пару минут он спал сном младенца. … Шипение открываемой двери нелогично заставило Спока напрячься – как и хозяин каюты, сидевший посреди своей комнаты в классической позе для медитации, совершенно равнодушный к нежданному посетителю. - Мистер Сингх? - Дверь открыта, коммандер. Спок переступил порог, сцепив руки за спиной. - Вы медитируете. - Похвальная наблюдательность, - отозвался Хан, не открывая глаз. - Тогда, возможно, вы подтвердите другое мое наблюдение? – ровно произнес Спок. – Мистер Сиб – он телепат? – Хан не ответил, что, впрочем, не имело для Спока значения. Он знал. – Поразительный уровень для представителя пси-нулевой расы. - А вы не знали, мистер Спок? Людям это свойственно. Создатели Сиба верили, что мир спасет лишь аугмент с парапсихическими способностями. Во имя этой веры, этой мечты, они – мирные ученые – принесли в жертву сотни человеческих жизней. Настал черед Спока молчать, и Хан едва заметно скривил губы: - Такова людская сущность, коммандер. В погоне за желаемым мы способны на поразительные вещи. - Если вы заняты… - начал было Спок после повисшей между ними сумрачной тишины, но Хан открыл глаза и одарил вулканца холодной неприязнью. Взаимной. - Оставьте вежливость. - Как старший помощник на «Энтерпрайз», - сильнее выпрямился Спок, - я не могу проигнорировать инцидент в каюте капитана. Посол Спок сообщил, что мелдинг, который я был вынужден к вам применить, произвел на вас неожиданный эффект. Я готов попробовать минимизировать нанесенный вам ущерб. Хан выслушал его с каменным выражением лица. Когда пауза начала затягиваться, губы аугмента медленно растянулись в оскале. Глядя на эту звериную улыбку, Спок счел нужным добавить: - Посоветовавшись с послом Споком, я пришел к выводу, что не смогу полностью избавить ваш разум от ментального удара. Однако, я в силах притушить чуждые вам воспоминания и… связанные с ними эмоции. - Связанные с ними эмоции, - глумливым эхом повторил Хан, не сводя издевательского взгляда со Спока. Словно Спок пришел не предлагать помощь, а просить ее. – Вас самого не смущает подобная формулировка? - Вулканцы обладают эмоциями, - сухо отозвался Спок. – Но в отличие от людей мы держим их под контролем. - Ах, под контролем, - дернул Хан бровью, голос его упал до вкрадчивого шепота: – Я оценил ваш… самоконтроль, - и, прежде чем Спок сказал бы что-либо еще, указал рукой на место перед собой: - Присаживайтесь, мистер Спок. - Вы не заинтересованы в моей помощи? – подчеркнуто равнодушно уточнил Спок, не спешащий воспользоваться снисходительным приглашением. - Не заинтересован, - тут же отозвался Хан с ласковой издевкой, не спуская с раздраженного вулканца пристального взгляда ледяных глаз. – Это нужно вам, коммандер. - Мне? - Вас обеспокоило то, что вы увидели, когда ворвались в каюту капитана? - Вы напали… - Разве капитан выглядел недовольным? – вкрадчиво спросил Хан. Спок не ответил, только мышцы спины напряглись, в глазах появилась гневная тень. - Вот мы и подошли к главному, - размеренно констатировал Хан. Замолчал и вдруг резко бросил: - Он станет моим. - Нет, - быстрое и категоричное, на что Хан лишь насмешливо скривил губы и повторил: - Присаживайтесь… коммандер. Отбросив возникшие в ходе беседы сомнения, Спок все же соединил их сознания. Джим сказал бы, что он не прислушался к шепоту интуиции. Но Джима рядом не было, а сам Спок не признавал – по крайней мере у себя – такого нелогичного явления, как чутье. И, видимо, зря. Ментальная атака не походила ни на одну, с которой ранее сталкивался Спок. Перед ним словно распахнулся шлюз в открытый космос, и его вынесло во тьму и безмолвие беспомощным наблюдателем. Ничто, окружавшее его, дрогнуло и пошло помехами: эхо обрывистых фраз и звуков, отголоски запахов и ощущений, вспышки-фрагменты картин – словно Хан искал, настраивал для Спока нечто из своих воспоминаний. Спок не желал поддерживать мелдинг больше необходимого, но сознание Хана не позволяло ему ничего сделать, а потом Спока накрыло воспоминание, и стало совершенно не до того. Он… потерялся. Скулы Джима окрашены мазками розового. На полных губах следы женской помады, а в глазах влажный, пьяный блеск. Он вышел к Споку из тьмы чужого разума – обнаженный, с серым полотенцем на бедрах. С каждым шагом за его спиной тьма обретала очертания комнаты его – Джима – квартиры в Сан-Франциско. Где-то на периферии звучали женские стоны, но они не более чем фоновая музыка. Она не более чем приятный глазу инструмент. И Спок играет на ней, завораживая Джима. - Ты же хочешь доставить ему удовольствие? Спок дергается, выныривает из чужого воспоминания и вспоминает, кто он и где. А действие меж тем продолжается. Женщина, к которой обращается Хан, чей затылок видит Спок глазами Хана, поднимает лицо к Джиму. Он смотрит на нее, рот изгибается в непонятной Споку улыбке. Прежде Спок не видел такой улыбки у капитана. И Джим подходит. Джим рядом, и бедра его скрыты пышной копной волос женщины. Джим со странной отстраненностью наблюдает ее, ласково перебирает пряди. А потом поднимает глаза к Хану – Споку – и отстраненная нежность сменяется в нем вызовом и страстью – темной и завораживающей. Синева его глаз тонет в черных зеркалах расширившихся зрачков, и в них Спок видит… Хана. И лицо аугмента – сосредоточенная маска, сквозь которую проступают ярость и восторг, что находят отражение на лице Джима. Они поглощены друг другом, и Споку дурно от этого. Дурно от чужой похоти, от смешавшихся запахов разгоряченных тел, от незнакомого ранее взгляда Джима и его знакомой – родной – восторженной улыбки, и от слов, ударивших по разуму отрезвляющей оплеухой: "Зови меня Джимом". Спок отдернул руку от лица аугмента и сам отшатнулся от него, чудом сохранив физическое равновесие. По телу прокатывалась предательская дрожь – отзвук чужого удовольствия. Споку было… нехорошо. В таком состоянии он был не в силах противостоять Хану, нависшему над ним в мрачном, отталкивающем отчуждении. - Я хочу, чтобы ты знал, вулканец: твоя отчаянная попытка защититься привела меня и моих людей в Федерацию. Отныне мы связываем свои жизни с вами. Но у всего своя цена. Ты этого еще не понял, но он уже мой. И останется моим. - Нет, - повторил Спок, оправившись от первого шока. И ноги его лишь чуть дрожали, когда он поднялся. – Капитан не был и не будет принадлежать вам. Его это… не заинтересует. - О, коммандер, - Хан чуть сощурил глаза, в насмешке окинув его пренебрежительным взглядом, - капитан уже заинтересован. - Ненадолго, - отрезал Спок и покинул каюту – возможно, лишь чуть слишком поспешно. Словно боялся, что его всего парой фраз убедят в обратном. Хан закрыл глаза, вновь погружая себя в легкую медитацию. Ненадолго. Хан даст Джиму все, что тот пожелает. Мир для Федерации, безопасность для «Энтерпрайз», свободу для него самого. Джим будет принадлежать Хану – на любых условиях, каких только захочет. Чтобы «ненадолго» превратилось в «навсегда».