Религия или любовь?

      За окном летят хлопья снега, что весьма обычно для Америки в холодную пору. Такая зима уже не новизна для людей, живущих здесь, в том числе и для Алекса. Он решил сегодня не брать машину и пешком прогуливался до Криса. Они перестали общаться примерно неделю назад, и парень волновался о том, что с его нервным персиком могло что-то произойти. Всю неделю он засыпал с предположениями о состоянии любимого, пытаясь догадаться, что же не так. А вдруг он обиделся? Или нашел себе кого лучше? Нет, это уж точно глупости. Алекс понимал, что Крис не из таких. Они ведь год вместе, если не больше. Ощущал себя он, конечно, странно, ведь та самая красная ниточка любви давала ему намеки на то, что персик попал в какую-то нехорошую компанию. Правда, брюнет не особо понимал намеков, просто неверно размышляя и ища не там корень проблемы.       Раз постучав, два, Алекс не услышал даже спускающихся шагов. Это еще больше взволновало его. Однако он боковым зрением уловил то, из дома через черный вход выскользнула невысокая фигура в черной мантии и белой маской на лице. Подумав сначала о Хизер, парень вспомнил, что та отреклась от культа. И не Крис это, ведь он не может быть одним из этих тварей. Или может? Парень последовал за неизвестной личностью, стараясь не попадаться на глаза. А если они успели схватить Хаммарберга и теперь пытают его? Слишком много неприятных мыслей для одного разума, кое-как пережившего гибель предков. А ведь человек в мантии отдаленно напоминал его любимого, да тем же ростом или ходьбой, а еще кроссовками. Верной, Мадден дарил точно такие же кроссовки персику на день рождения. Это заставило напрячься и просто попросить всех богов, что есть и нет, дабы его золотце не было среди этих ублюдков ни их коллегой, ни пленником.       Неизвестный культист, игнорируя хвост за ним, дошел до нужного здания, проникая в него, пока преследователь отвлекся. Конечно, любопытный Алекс жутко выводил из себя личность под маской, но лишняя шумиха не нужна, вдобавок другие не обязаны знать, что за ним кто-то еще шел, кто не является членом «Ордера». Это не понравилось бы главному. Останется это в маленькой тайне от других.       В помещении было прохладно, радовало, что без сквозняка. Кому же понравится служба на пронзающем насквозь ветру? Никому, даже самому отбитому любителю столь странной религии. Все уже собрались, вставая на свои места и начиная молитву Богу из Египетской мифологии. Никого не пугал тот факт, что этот самый «Бог» явится к ним и неизвестно, чем кончится дело. У них была уже добыча для жертвоприношения, и по окончанию молитвы её привели к палачу. Вот только он передал топор молодому прислужнику, которого преследовал Алекс, позволяя показать свою верность культу. Руки парня даже не дрогнули, когда он отсек молоденькой девушке с темно-каштановыми волосами голову, словно делал это каждый раз. В этот момент можно было заметить темный свитер с принтом из всеми любимой игры «маска Маджоры», которую брюнет тоже узнал, подглядывая за интересующим его культом. Конечно, он мог сейчас ворваться в здание, положить всех, но не стал. Почему? Потому что его, мать вашу, парень один из них.       Правда всегда неприятна, и Мадден прекрасно знал это. Особенно после кучи надежд, что маленький, невинный лучик солнца Крис не связался с ними, не стал, как те, кто убил его двух друзей и родителей. Увы, не уследил Алекс за ним, заставляя свой мир начать рушиться. То, во что они превратили ранимого парня, просто было ужасным. Это был уже не прежний нервный персик, одержимый мыслью о мести Безликому существу, это была очередная марионетка в руках сей твари, легко поддавшаяся искушению, простившая смерти близких ублюдку.       — Твою ж мать. — Вырвалось у темноволосого. Он прижался спиной к стене, сползая вниз по ней, держась за голову. Не самая подходящая ситуация, чтобы винить себя, но иначе просто не могло быть. Не уследил, не спас от лап зверя, безответственный партнер. Что делать дальше? Черт знает. Бежать отсюда прочь? Не выход. Оставаться здесь? То же самое. Можно схватить в охапку своего юного культиста и с ним уехать в другой город, но поможет ли это вернуть его в норму? Вряд ли. Выхода просто уже не было, или Алекс не мог найти его? Будь тут Хизер, наверняка помогла бы, поскольку сама была одной из них. К сожалению, свалила как можно дальше, боясь, что культ придет по её душу. Впервые парень почувствовал себя беспомощным зверьком, загнанным в угол дикими кошками. Правда, в его случае он был загнан в угол своими мыслями и сложившейся ситуацией, до одури раздражающей, пробуждая ненависть к всей толпе идиотов в масках. И из-за этого всего Мадден просто не заметил, как его спалили. Мысли постепенно стали растворяться в пульсирующей боли в затылке и мгле, в которое окуналось сознание.       Очнулся Алекс с мешком на голове. Кто-то рядом о чем-то говорил. Похоже, выбирали человека, что проведет казнь. А выбор был очевиден, и имя резануло по ушам. «Крис.» — произнес кто-то рядом, усмехаясь, заставляя дернуться. Они сделали из него последнюю тварь, превратили в механизм, с помощью которого можно не пачкать руки.       Достаточно веселый Хаммарберг поменялся в лице, а смех его затих, как и шутки в разговоре с одним из знакомых, когда в руках оказалось излюбленное орудие убийств, а с жертвы убрали мешок. Маска скрыла изменение в лице, и он крепче сжал в руках топор, отдаленно слыша, как все ликующе поддерживают его, так как Мадден был чем-то вроде помехи их. Ледяное сердце вмиг начало таять, причиняя ужасную боль в грудной клетке. «Что ты сделаешь, если они заставят тебя убить Алекса? Убьешь его, да, Крис? Ты животное.» — именно это сказала Хиз перед их расставанием. Она прекрасно знала, во что вляпался друг, но ничем уже помочь не могла. Научившись скрывать эмоции, шатен с легкостью расправлялся с предателями, со временем даже научившись получать некое садистское удовольствие.       Глубоко вдохнув, он сделал шаг к жертве культа, стараясь успокоить дрожь в руках. Это всего лишь очередное убийство, всего лишь очередной человек. Плевать, что они встречаются, плевать на любовь, она — последнее, о чем нужно думать. Джесси и Грэг закончили печально именно из-за того, что встречались, отрекаясь от правил. Запрещено культом чувствовать что-то кроме покорности. Запрещены любые намеки на отношения, поэтому-то Крис и скрывался от Алекса. Лучше бы он вообще не следовал за ним. Какой было смысл следовать за очередной игрушкой «Бога», подозревая, что так может случиться? Хаммарбергу хотелось накричать на Маддена за его неразумность, за то, что не побежал прочь оттуда, остался, как придурок, в итоге подвергая себя опасности и ставя любимого в такое положение. На выдохе он успокоил бурю возродившихся чувств, прикусывая губу и начиная отсчет.       Восемь. Еще шаг к пленнику. Семь. Толпа громче ликует, ведь палач на нужном расстоянии. Шесть. Топор оказывается в воздухе, над шеей жертвы. Пять. Машина для убийств медленно ломается, встречаясь взглядом с тем, кого ждет конец. Четыре. Руки бессильно опускаются. Он не может. Крис не может убить возлюбленного. Он сильнее, чем Лаурензи. Три. Ненависть, придушенная покорностью, возвращается в игру. Два. Орудие казни вновь взмывает вверх, а культисты шарахаются. Истеричный смех заглушает их шушуканье. Один. Голова руководящего Ордером лежит в ногах Хаммарберга. Топор вонзился в его спину, как в пень.       Крис снял с себя маску, кидая ее на землю. По щекам текли слезы, а на губах играла улыбка, не обещающая ничего хорошего собравшимся сегодня здесь. Вместо любимой игрушки Патрика в его руках был уже пистолет, полностью заряженный. Пуля за пулей вонзались в тела не ожидавших такого повтора событий безвольных пустышек, отчего они падали на снег, окрашивая его в красный. В скором времени никого не осталось в живых, кроме влюбленных.       Все закончилось не так, как ожидал Алекс. Просто потому что он сомневался в своем персике, а зря. Зря думал, что тот поступит как покойный друг-культист с его партнером. Крис никогда не был таким подлым и вряд ли стал бы из-за какой-то глупой стайки псин, верно прислуживающих тому, кого не увидишь без камеры. Как только свобода вернулась к нему, он хотел рассказать, что переживал все это время о персике, но не смог даже слова сказать, видя состояние бывшего культиста и делая шаг назад.       — Ты… ты думал, что все это с рук сойдет тебе? — Хаммарберг направил оружие на Маддена, отчего его щеки становились влажней от потока слез. Даже очки не спасали от размытости картинки. Но затем его руки опустились, а вечернюю тишину леса разрушил оглушительный крик, наполненный отчаяньем и болью. Пистолет упал на снег, а за ним и шатен, содрогаясь от рыданий, закрывая лицо руками. Грудную клетку разрывало изнутри чувством вины, отвращением к себе, заставляя иногда терять доступ к кислороду. Мадден вздохнул, ему не в первый раз видеть любимого в подобном состоянии, и подошел к партнеру, забирая пистолет себе, а после поднимая на руки Хаммарберга, несильно прижимая к себе. Если в те разы он не мог так сделать из-за съемки, то сейчас ничего не мешало успокоить парня, прижав к себе и прошептав пару ласковых снов. По дороге домой Крис просто уснул на руках Алекса.       На следующий день, дабы загладить свою вину, брюнет сводил шатена на свидание, проводя весь день, но не напоминая о Ордере или Тощем Человеке, позволяя полностью расслабиться. Они даже к Ною съездили повеселиться, а именно выпить и поиграть в карты с ним. Налакавшийся Максвелл просто не видел того, что эта хитрая парочка мухлюет, и проиграл. Завтра его ждет прекрасная прогулка в леопардовом костюме, распивая великолепный напиток из России, «Ягуар», и напевая шансон. Ну, а чем это кончится, мы узнаем уже в другой истории.