***
Спустя полгода [или около того, с математикой проблемы] Вера, сидя на диванчике в гримерке, задумчиво считала лепестки на ближайшей к ней ромашке. Перед этим она считала количество собственно ромашек в букете, но, дойдя до ста, сбилась. Тяжело вздохнула и посмотрела на не так, чтобы слишком давно, а все ж таки полгода как уже мужа. Тот стоял рядом и увлеченно фотографировал любимую жену в окружении кучи букетов. — Не смотри в камеру, так ты выглядишь одухотворенной, — скомандовал Кирилл. — А когда смотрю? — А когда смотришь, я понимаю, что ты хочешь меня убить, — несколько нервно ответил Гордеев и осторожно улыбнулся, надеясь, что в его милой и маленькой Вере не проснется злой, но все равно милый Хайдушка. — Вот и куда мне все это девать? — еще более тяжко вздохнула девушка и укоризненно посмотрела на мужа. Тот принял самый невинный вид и развел руками: — Ну, а я-то тут причем? Вера не ответила, прекрасно понимая, что уж кто-кто, а Кирилл во всем этом безобразии не виноват. И в том, что очередной спектакль выпал на день ее рождения, тоже не виноват. И в том, что многим зрителям захотелось поздравить свою любимую артистку с этим, тем более не виноват. Кирилл вообще был довольно сдержан в плане цветов и прочего. — Ладно, — прервал мужчина затянувшееся молчание, — какие букеты забираем домой?***
Спустя почти год [минус два месяца] Вера, стоя в коридоре, задумчиво смотрела, как, повинуясь пульту в ее руке, по полу ездит коробочка с цветами. Тяжело вздохнув, она перевела взгляд на уже больше года как мужа, который, в свою очередь, просматривал только что снятое для инстаграм видео. Там девушка улыбалась, управляя букетом и выглядела искренне счастливой. А сейчас, кажется, снова хотела кого-то убить. — Тебе не понравилось? — как-то даже расстроенно спросил Кирилл, наблюдая за взгрустнувшей женой. Они оба уже привыкли к неудержимой фантазии то ли поклонников, то ли флористов. Вера помотала головой, потом кивнула, раздраженно зашипела, поняв, что не может ответить правильно без слов и коротко ответила: — Понравилось. — Ты не переживай, я уже вызвал такси — до дома довезем аккуратно. — А стоит ли? Кирилл промолчал, понимая, что букет все же как-то сумел огорчить девушку, и постарался вновь поднять ей настроение, применив самый популярный способ примирения, затыкания и решения многих проблем — поцелуй. Вера обняла мужчину за шею и подумала, что муж, который почти не дарит цветы, это не самый худший вариант. Может, он считал это привилегией поклонников, может, еще что, но факт оставался фактом — все те прекрасные букеты, что она хотела бы получить от Кирилла, были подарены, чаще всего, одним и тем же зрителем. Впрочем, долго думать над этим Вера не стала. Потому что с чем с чем, а с поцелуями у Гордеева никаких проблем не было.***
Какое-то время спустя [устала считать] Кирилл, сидя на кровати рядом со спящей Верой, задумчиво смотрел на шторы и думал, что букет в виде павлина был одним из лучших. Вот только его любимая жена хоть и восхищалась всеми этими цветами, но делала это так, словно видела их в цветочном магазине. Неужели ей перестало быть приятно такое внимание? Тяжко вздохнув, мужчина взглянул на девушку, провел кончиками пальцев по коротким волосам, разметавшимся вокруг лица Веры и тихо прошептал: — Может, согласиться на цветочный зонтик? Или заказать в виде енота? Что же тебе понравится, мое маленькое чудо? Вера внезапно открыла глаза и тут же нехорошо прищурилась. Мужчина, не ожидавший этого, шарахнулся назад и нервно выдал: — Ой, а ты тут… — А вот тебя сейчас не будет тут, — прервала его девушка и потянулась руками к горлу любимого мужа, приговаривая: — Молился ли ты на ночь, КирБорисыч? Кирилл попытался перехватить девушку, но в той проснулся тот самый Хайдушка. А потому легче было смириться и переждать прилив ярости. Заодно можно было попытаться выяснить, что именно пришлось Вере не по душе. Та как раз схватила подушку и начала бить ею мужа, приговаривая: — Я все это время [хрясь!] ждала от тебя романтики [второй хрясь!], а ты, подлец, дарил их через подставных лиц [серия беспорядочных хрясь!], да как ты мог?! — отбросив в сторону подушку и забравшись сверху на Гордеева, девушка попрыгала на его животе, отчего мужчина забыл как дышать. — Вера, — прохрипел Кирилл, пытаясь остановить буйство миниХайда, — ты смерти моей хочешь? — Конкретно в данный момент — да, вообще — не очень. — Подумай о будущем, — попытался воззвать мужчина к здравому рассудку. — Что ты будешь делать, если я сейчас умру? И за что? За то, что дарил тебе букеты? Ты ведь сама хотела конфетно-букетный период! Вера сдула с лица мешающие пряди волос и резко успокоилась. Наставив указательный палец на мужа, она сурово произнесла: — Чтобы больше такого не было. Я хотела конфетно-букетный период от тебя, а не от какого-то незнакомого мужчины из зала. А ты, партизан фигов… Надо было уйти от тебя к нему, чтобы подумал о своем поведении. Ай! Кирилл моментально перекатился со спины на бок, а после и вовсе навис над девушкой и угрожающе уточнил: — Так, значит, ты к нему хотела уйти? От меня? Только из-за каких-то букетов хотела сбежать от своего самого лучшего мужа на свете к какому-то неизвестному мужику? — И вовсе нет, — поспешила откреститься Вера и мстительно добавила: — Мы познакомились. В глазах у Кирилла мелькнул нехороший огонек.***
Спустя еще какое-то [в несколько часов] время Вера, почти полностью лежа на любимом муже, задумчиво смотрела на шторы. Очередная ссора и сладкое примирение были позади. Кирилл нежно гладил девушку по голове, пропуская пряди сквозь пальцы и что-то тихо напевал. С букетами и их дарителями было покончено раз и навсегда. И все было хорошо. — Знаешь, Кир, — усмехнулась Вера, — а все-таки хорошо, что это был только букетно-конфетный период. Страшно представить, на какие свидания ты бы меня водил. Гордеев хмыкнул в ответ и задумчиво посмотрел на многострадальные шторы. В голове его зрел план…