Цирк

Womanizer Для кого-то любовь — это цветы и шоколадки. Для кого-то — пожертвовать карьерой или разорвать связи с семьей и старыми друзьями. Дайки терпеть не мог слово на букву «л», но никогда не отказывал себе в удовольствии сделать что-нибудь эксцентричное во имя любви. Правда, чаще все ограничивалось своеобразным «дерганьем за косички»: объекту привязанности женского пола либо доставалось ладонью по заднице, либо приходилось сверкать трусами. Честно, что может прийти в голову в пятнадцать лет, когда нужно привлечь к себе внимание? Задрать юбку, дернуть застежку лифчика через рубашку... может быть, что-нибудь на асфальте перед домом милой дамы нарисовать. А вот любовь Кисе Рё была весьма своеобразной. Ударом по голове, в буквальном смысле. Когда на затылок обрушилась бита, Дайки сначала с удивлением понял, что к нему приближается пол спортзала, затем — что он, очевидно, падает. Боль пришла в последнюю очередь. До того, как уйти в баскетбол, Кисе занималась тяжелой атлетикой, и удар «во имя любви» у нее был соответствующий. Жаль, что эта любовь относилась не к Дайки. Кисе по праву гордилась своим капитанским званием: продержаться целый год в одной секции и не уйти куда-нибудь еще — это был ее личный рекорд. Она даже в некоторой степени переняла манеры бывшего капитана, и, чего греха таить, изредка подражала «великому и ужасному» Акаши Сейджуро, чтобы уж точно не ударить перед «старенькими» и «новенькими» в грязь лицом. После перехода половины стартового состава в старшую школу, женской сборной Тейко срочно пришлось искать новеньких, и Кисе, в принципе, была довольна выбором. Мелкую, ростом всего метр пятьдесят пять, Ямаду Кисаки, уже успели прозвать «мини-Мидорима»: забивая «с игры» она дико визжала, словно держала в руках гранату, но не промахивалась, из какой бы точки ни била. Новая центровая, Таки-тян, конечно, сильно уступала бывшему капитану, как в мастерстве, так и в физических данных, но приемы осваивала быстро, так что Кисе рассчитывала вылепить из нее надежного игрока уже к лету. А на позицию разыгрывающего защитника в стартовый состав перешла Юмико-тян со скамейки запасных, которую бывший капитан весь предыдущий год ставила на все возможные позиции, пытаясь подобрать наиболее подходящую. Кисе любила «своих девочек», хоть и часто строжилась, пусть даже не всерьез. — ...А те, кто будет филонить, получат четырехчасовой сеанс анального секса в качестве наказания! — наставительно сказала Кисе после отбора. Девочки, разумеется, посмеялись. — Капитан, вам же нечем, — хихикая, заметила Мако-тян из второго состава. — Думаю, небезызвестный товарищ Аомине не откажется мне помочь. — Кисе улыбнулась и невозмутимо пожала плечами. — Мы спасены, — громко прошептала безгрудая Юмико своей аналогично плоской однокласснице под коллективные протестующие вопли. — ...А теми, у кого маленькая грудь, займется Мурасакибара. За печеньки. В зал очень удачно заглянул упомянутый центровой мужской команды. — Печеньки? Кисе потом думала, что Мурасакибаре за своевременное появление можно было бы и приплатить: девочки действительно перетрусили и пасы отрабатывали с таким усердием, словно к чемпионату мира готовились. Разумеется, про наказание она пошутила. Только шутка оказалась пророческой. Плачущую Кисаки в окружении одноклассниц Кисе увидела, едва выйдя из раздевалки после физкультуры. — Что случилось? — хмурясь, тихо спросила Кисе у одной из девочек. — Позавчера Аомине-кун позвал ее на свидание, — ответила та, выделив голосом слово «свидание», так что всем сразу стало понятно, что именно на этом свидании происходило. — И заснял часть. А сегодня видео уже гуляет по школе. Кисе вспомнила, как ранее утром видела маленькие группы парней, сгрудившихся у телефонов, и недвусмысленные стоны, доносившиеся из динамиков. Не было красного в глазах, воплей «убью тварь», время не остановилось. Кисе просто поняла, что хочет выбить главному школьному форварду все зубы. — У вас сегодня софтбол? — спокойно спросила она, кивнув на биту в руках у все той же одноклассницы Кисаки. — Одолжи, пожалуйста, на пять минут. Кисе никогда не дарила шоколад на день святого Валентина и не писала любовных писем. Но то, как она любит своих девочек, Дайки почувствовал на себе в полной мере. Сначала через удар битой по голове, а потом через пинки по ребрам. Куроко среагировал первым: перехватил Кисе за талию, попытавшись оттащить, но в итоге «прилег отдохнуть» рядом с Дайки. — Кисе, твою мать, за что-о-о... — простонал он с пола, пока Куроко с Сацки хватали Кисе за ноги, пытаясь остановить экзекуцию. — Какого *** ты полез к Кисаки, тварь?! — Ки-тян, стой! Да стой же! На Кисе было страшно смотреть: такой жажды убийства в глазах Дайки не видел ни в одном фильме. На то, чтобы отползти, координации после молодецкого удара по голове все еще не хватало. Перед глазами плыло, тошнило просто адски; кажется, он даже отключался ненадолго. Пинки по ребрам прекратилась, когда Мурасакибара поднял брыкающуюся Кисе над полом. — Кисе-чин, если ты его убьешь, тебя посадят. — Я никого не убью, только немножко покалечу! — рычала Кисе, вырываясь. — Рё, ты не будешь калечить моего форварда. Успокойся. — Устрашающая аура Акаши, на удивление, на Кисе не подействовала. Пока Куроко помогал Дайки встать, а Мурасакибара на плече уносил Кисе из спортзала, та все еще брыкалась и вопила: — Повезло тебе сегодня, сучонок! Но если ты еще хоть раз подойдешь к одной из моих девочек ближе, чем на сто метров, я тебе эту биту в жопу засуну! По гланды вы**у, понял?! Позже, когда Дайки тошнило у ворот спортзала, Куроко заботливо вытирал ему лоб и ехидствовал своим механически-вежливым тоном: — И это дама твоего сердца? Аомине-кун, ты мазохист. — Не мели чушь, Тецу... — задыхаясь, пробормотал Дайки перед тем, как его в очередной раз скрутило. — Дама моего сердца — это баскетбол. Lace and Leather Дайки терпеть не мог разговоры, которые начинались со слова «понимаешь». Особенно, если это были его нечастые разговоры с матушкой. — Мам, почему все живут с одним папой, а у меня он меняется каждый месяц? — Понимаешь... — Мам, почему соседи называют нашего Адольфа людоедом? — Понимаешь... — Почему я черный, мам? Неудобные вопросы и вечное «понимаешь» испортили ему все детство. Вот лет в тринадцать он уже на самом деле начал что-то понимать. Что мама у него красивая — не просто потому, что это мама, а объективно. Что мужчины, которых она иногда приводит домой — не папы, ни разу. ...Что значит слово «ритуальные услуги», и что за печенку кушает их той-терьер... Аомине Микка, бывшая «зайка» Хью Хефнера, а ныне — очень красивая хозяйка похоронного бюро с повадками шлюхи, была тем еще подарочком в качестве родительницы. Полтора метра обаяния, кислотные детские сказки, силиконовые сиськи и профессиональный черный юмор, приправленный ведром идиотизма. Если и было за что благодарить маменьку, так это за адаптивность восьмидесятого левела, которую она нехотя привила Дайки. Но отвечать на неудобный вопрос ненавистным «понимаешь» было ему в новинку. — Дай-тян, скажи, пожалуйста, что мой «Плейбой» делает у тебя в комнате? У «зайки Микки», разумеется, была оформлена пожизненная подписка на издание, в котором она когда-то и сама не раз светилась. Дайки, страдавший от всех прелестей пубертатного периода, разумеется, номера с горячими красотками из маминого тайника регулярно тырил, хотя в сравнении с живыми шоу горячие фото американских красоток выигрывали далеко не всегда. — Понимаешь... If you Seek Amy Зарегистрируйтесь, чтобы войти в комнату модели. Логин: AwesomeD Пароль: ********* Ввод. Дайки с широко раскрытыми глазами, но пока что весьма скучающим выражением лица ждал загрузки видео. Скриншоты обещали ему блондинку в кружевном белье, компанию которой составлял большой игрушечный Спанч Боб с коварно-злобным выражением лица. Тема комнаты: заказать песню=10т*, горячее шоу со Спанч Бобом=30т, ПРИВАТ ОТКРЫТ*. Шрифт был «стандартным»: жирный, розовый, около 14 кегля, как и у большинства моделей. Кружевное белье тоже выглядело безлико: в подобных пеньюарах перед камерой появлялась едва ли не каждая третья. Откровенно говоря, «милые» безгрудые блондинки — вообще не типаж Дайки, а вот яркие, формастые дамочки латиноамериканского происхождения... С другой стороны, она была довольно высоко в списке. Раз эта моделька так популярна, значит... вытворяет что-то, как минимум, необычное. Пока что необычным был злобный Спанч Боб и... фоном у KissieCute играла старая песня Бритни Спирс. AwesomeD: Toxic, seriosly? («Токсик, серьезно?», в слове «серьезно» орфографическая ошибка — п/а) KissieCute: Hi! Yes, I love Britney! («Привет! Да, я люблю Бритни!») Девушка, словно подтверждая свои слова, начала двигаться в такт и тихо подпевать. Светлые локоны мягко струились по плечам, глаза блестели — симпатичная, конечно, но размер «полтора с натяжкой» Дайки вдохновляющим не считал. KissieCute: Don’t even try to lie that you’ve never sung “Oops, I did it again” in karaoke. («Только не заливай, что никогда не пел “Oops, I did it again” в караоке») AwesomeD: I don’t sing. Never go to karaoke. («Не пою. В караоке никогда не хожу», — грамматика примитивная — п/а) KissieCute: You must be bored like hell most of the time! («Тебе должно быть адски скучно большую часть времени!») AwesomeD: Basketball is better than singing. («Баскетбол лучше, чем пение») KissieCute: I beg to differ =) («Я бы так не сказала») AwesomeD отправил* KissieCute 30 токенов! Приписка: Спанч Боб. KissieCute страстно прижала к себе плюшевое тельце и послала в камеру воздушный поцелуй, включая еще одну песню Спирс, но уже более современную. Груди не было, зато было что-то другое, неизвестное. Неизвестное, заставившее Дайки остаться с очаровательной, но трагически нефигуристой блондинкой вместо того, чтобы открыть пару других вкладок и подрочить на горячих латиноамериканских красоток. «Вы уверены, что хотите продолжить?» «ОК». Шоу начинается. ______ *Token — (англ. «жетон») один из видов валют вебкам сайтов **PVT OPEN — модели с первых мест рейтинга закрывают приват, когда начинают получать больше просто с «чаевых». ***Tip — «чаевые», деньги, которые пользователи посылают модели в общем чате. Скука — самый ужасный порок, которому подвержена Кисе. Ей скучно ровно настолько, чтобы без задней мысли сняться для сайта «Шибари с улыбкой», но не достаточно, чтобы попробовать наркотики. Увлечения она меняет так же быстро, как бойфрендов: как только у нее все начинает получаться лучше, чем у асов, для очередного кружка все кончено. Бойфренды получают от ворот поворот даже чаще, особенно если с фантазией у очередного «рыцаря» все плохо. Единственное поле деятельности, которое почесывает ее любовь к адреналину, — это стриптиз онлайн. ...что, разумеется, было незаконно. Но модельные агентства и различные шоу не хотели работать с Кисе из-за слишком высокого роста, так что она нашла себе другой способ заработать денег и погладить свое чувство собственной исключительности. Она, конечно, надеялась, что через пару лет у нее вырастет грудь, и менеджеры перестанут обращать внимание на ее высокий рост, ну а пока это не случилось... Чем, собственно, плох стриптиз в сети?.. Kill the Lights — Аомине-кун, у тебя опять красные глаза. — Правда? — Ты опять всю ночь сидел на этом виртуальном прибежище порока и разврата? — …и что? — И вместо того, чтобы откладывать карманные на поездку в Штаты, на финал НБА, ты просовываешь все в виртуальные трусы стриптизерш? — У меня все нормально с деньгами! — Я просто не понимаю, зачем? Твоя мама и так покупает тебе все эти журналы... — Тецу, ты мой друг, но вот сейчас просто заткнись. Дайки был так занят перепалкой с Куроко, что не сразу заметил, как к ним подошли две девочки: капитан женской баскетбольной команды, третьегодка Цукишима Шин в компании новенькой. Цукишима играла на позиции центрового, и комплекции была соответствующей: высокая и мощная, словно буйвол. В Тейко она была известна больше знанием ненормативной лексики и пинками под зад, чем капитанской должностью. — Вот оно, Поколение Чудес во всей красе. Дайки обернулся на зычный голос Цукишимы. Что-то в стоявшей рядом с ней высокой, худой, коротко стриженной светловолосой девочке показалось ему смутно знакомым... Он бодро подбежал к парочке, отбивая мяч. — Привет, Цукишима... — Дайки удивленно моргнул: новенькая из женской сборной оказалась всего на пару сантиметров ниже него. — Ого, какой у тебя рост? Нет, не знакомы, но ужасно кого-то напоминает — решил Дайки, когда получил в ответ широкую сверкающую улыбку. — Сто семьдесят один. И еще вырасту, наверное. — Знакомься и запомни эту ниггерскую рожу: Аомине Дайки, ас у наших мужиков. Тяжелый форвард, твоя позиция, так что следи. Дайки приосанился при слове «ас», но на «ниггера» все-таки обиделся. — Вы забодали, чуть что — сразу ниггер! Может, я вообще латинос... или там инк... майя... — Во-от. При всей своей гениальности в баскетболе, Аомине немножко тупой, и у него есть больная мозоль: с кем переспала его мама шестнадцать лет назад. Леброн-младший, солнышко мое, покажи мельницу. И опять. Из-за вечной смеси комплиментов и оскорблений Дайки Цукишиму и не любил. Он вздохнул шумно и мрачно, словно медведь, и ответил: — Иди ты в жопу. Новенькая скромно подала голос: — А что такое «мельница»? Дайки аж мяч выронил от удивления. — Кстати, меня зовут Кисе Рё, приятно познакомиться. Цукишима стояла чуть позади своей новой протеже с улыбкой дьявола. Знала, к кому можно привести нуба от баскетбола, когда лень самой все объяснять. — Извини, но ты вообще баскетбол хоть раз в жизни смотрела? — Нет... Мне просто надоела секция тяжелой атлетики, и я подумала, почему бы и не баскетбол?.. — Шин, лялька, прости, что тебе не верила! — горячо сказала Кисе, не отрывая взгляда от площадки: разминался первый состав баскетбольного клуба Тейко: Поколение Чудес во всей своей ослепительной красе. Цукишима тихо хмыкнула и стала рассказывать про каждого игрока, комментируя, какой прием было бы хорошо скопировать. — ...и, собственно, Аомине. Ну ты сама видишь, не просто финты, а целый стиль. Кисе с пять минут внимательно следила за текучими, непредсказуемыми движениями, бешеной сменой темпа, физически невозможными, казалось бы, финтами, и в итоге севшим голосом произнесла: — Шин... я... — говорить это было странно, язык отнимался, словно чужой, — я не смогу это повторить. Говорить «я не смогу» было обидно, непривычно, ком вставал в горле. Цукишиму ее слова не беспокоили совсем, скорее даже наоборот: кэп девочек расслабленно откинулась на скамейке, заложив руки за голову. — Кисе, ты, хренов кузнечик, жмешь от груди сто двадцать килограмм. И ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты чего-то не можешь? Да ты в лепешку расшибешься, но скопируешь все финты этой радужной шайки. Рядом кто-то поперхнулся и закашлялся. Кисе и Цукишима повернулись на звук: рядом сидел невзрачный паренек в форме стартового состава и вытирал полотенцем вытекающую из носа воду. — О, а это номер пятнадцать, призрачный распасовщик, Куроко. Как ему удается исчезать — тайна, покрытая мраком, так как никто этого никогда не видел, — невозмутимо сказала Цукишима. — Кисе Рё, приятно познакомиться. Мальчик, как и большая часть учеников (и учителей) в Тейко, был ниже Кисе почти на голову. — Куроко Тецуя, взаимно... — они пожали руки. — Я, наверное, ослышался... Кисе-сан, вы жмете от груди сто двадцать...? — А, да, я из секции тяжелой атлетики ушла недавно, мне скучно стало, — беззаботно махнула рукой Кисе. — Я чувствую себя маленькой девочкой. Должен заметить, ощущение крайне неприятное. — Итак, с кого начнем? — С этого бугая. — Если хотите, чтобы Мурасакибара-кун с вами потренировался, подкупите его печенюшками. Phonography Дайки не оставляло ощущение, что нового форварда женской команды он уже где-то видел, только никак не мог вспомнить, где. Справедливости ради, он не мог назвать Кисе слабачкой и бездарностью, хотя от ее предложений сыграть один на один неизменно отшучивался. В первый год Дайки в Тейко женская сборная с треском продула четвертьфинал на Летнем кубке, и на Зимний, соответственно, не прошла. Поскольку на фоне неизменных побед мужской сборной это выглядело просто чудовищно, их за глаза переименовали в «сборную-которую-нельзя-называть». После прихода Кисе, однако... Во-первых, для девчонки она была еще той дылдой, что было на площадке огромным преимуществом. Во-вторых, как и во всех предыдущих спортивных секциях, Кисе очень быстро нагнала своих сокомандниц по навыкам, и вскоре стала лучшей в сборной-которую-нельзя-называть. Мужская часть баскетбольного клуба пожимала плечами — подумаешь, на одном относительно прилично играющем форварде ни одна команда не выедет, не зря же Леброн ушел из Кливленд Кавальерс в Майами Хит... Но девочки внезапно вынесли все женские сборные на Летнем кубке, и их стало очень даже можно называть. Аомине вместе с Тецу видел финал — у них как раз было окно между матчами, — который можно было охарактеризовать, как погром. И вот тогда, когда Цукишима посадила Кисе себе на плечо, и та, изображая руками танцевальные движения, начала петь “Oops, I did it again”, до него дошло. Дурная Кисе Рё — это не менее дурная вебмодель KissieCute. Тецу тогда поинтересовался, почему он улыбается, как Гринч, укравший Рождество, но Аомине покачал головой и проводил взглядом женскую сборную Тейко, а конкретно — размахивавшую кубком Кисе. Интересно, сколько она возьмет, например, за... — Кисси, — протянул Дайки, самодовольно улыбаясь. У девочек почти закончилась тренировка, Цукишима заставляла своего откровенно слабого разыгрывающего отрабатывать пасы, остальные делали последние заходы с трехочковыми, так что на Кисе, растиравшую икры, как и на привалившегося к косяку Дайки, никто не обращал внимания. — Мало того, что один на один сыграть отказываешься, так еще и фамилию мою забыл? — недовольно оглянулась на него Кисе. — Нет, не забыл. — До Кисе начало доходить, она широко распахнула глаза, и Дайки шепнул ей на ухо: — Сколько в реале возьмешь? Кисе зло сощурилась и прошипела: — Стриптиз и проституция — это две большие разницы. А бабки — не достаточно большая мотивация, чтобы расставаться с девственностью в четырнадцать. Дайки удивленно заморгал. — Ты что, вообще ни с кем?.. Да ты гонишь. — Может, тебе еще справку показать? — фыркнула Кисе. — Хм, а как насчет пощупать? — Аомине, отстань. Не смешно, — отрезала Кисе, отворачиваясь. Дайки не понравилось, куда повернул разговор, так что он деланно задумчиво протянул: — Наверное, это будет так неудобно, если все узнают о твоем маленьком хобби. — Ах, ты, мерзкий шантажист, — Кисе поднялась со скамейки и скрестила руки на практически отсутствующей груди. — Ну ладно, давай сыграем. Я выигрываю, и ты забываешь об этом. Дайки засмеялся — выиграть? У него? — В случае проигрыша ты отдашь мне за молчание свои трусы. Идет? Кисе гневно выдохнула, словно злой зайчик, и пожала ему руку. — Идет. Дайки повернулся к площадке и крикнул: — Дамы, освободите половину зала, мы играем на трусы Кисе! — Кисе тут же стукнула его мячом по голове и выбежала на площадку. Разумеется, Кисе, хоть и была лучшим форвардом сезона среди девушек, довольно быстро ему продула под разочарованные стоны основного состава. Кисе зло смотрела на него исподлобья, опираясь руками на колени и пытаясь отдышаться. Основной состав, кажется, действительно был разочарован. Дайки, отбивавший мяч, не смог удержаться и предложил: — Что так слабо-то? Давайте тогда все впятером! Тут уже разозлилась не только Кисе, но и Цукишима... но это им слабо помогло. — Я здесь посижу и подожду свой выигрыш, — самодовольно сказал Дайки и, крутя на пальце мяч, присел на скамейку. — Да ладно тебе, Кисе... не плачь, ну... — приговаривала Юри, поглаживая Кисе по плечу. — Су-у-ука! — выла Кисе, вытирая слезы своими трусами. — Аомине выше, сильнее и дольше играет, так что шансов у тебя, по-честному, было мало, — спокойно сказала Цукишима, а затем вытащила из своего шкафчика жестяную коробку для завтраков и вытряхнула из нее крошки. — А вот то, что мы продули ему впятером — действительно позор. Снимайте трусы, дамы, вместе проиграли, вместе и расплачиваться будем! …Свой приз Дайки забросил очень далеко: ему не очень хотелось выяснять, какие именно трусы из коллекции принадлежали Кисе, а какие, например, Цукишиме. Quicksand — Я ухожу из команды, — сказала Кисаки на следующий день после того, как Кисе показала Аомине силу своей любви. Кисе попыталась положить руку ей на плечо, но Кисаки вывернулась. — Он к тебе больше не подойдет, — уверенно сказала Кисе. — А если попробует — пожалеет. Кисаки подняла на нее злой взгляд. — Меня от вас обоих тошнит, видеть вас больше не хочу! Кисе только непонимающе хлопала ресницами. — Что... Почему... — Спроси у своего поклонника! — процедила Кисаки и ушла, оставив Кисе осознавать сказанное. Поклонника? Это она про Аомине? Кисе нахмурилась и подперла голову рукой. Аомине — талантливый баскетболист, а еще он — мерзкий шантажист, который согласился сыграть с ней в баскетбол только тогда, когда на кону были ее трусы. Поклонник? Кисе давно подозревала, что он — один из ее постоянных клиентов в том онлайн-стрип-клубе, в котором она все еще работала. То есть, платил ей за то, чтобы посмотреть на ее сиськи, и все остальное. А теперь эта отвратительная история с Кисаки... Поклонник ли? Дайки подпрыгнул на койке, когда увидел Кисе в дверях палаты. — Выбила мне мозги, а теперь решила добить? — попытался пошутить он, тем не менее, опасливо подобравшись. — У тебя нечего было выбивать, — подняла бровь Кисе. Дайки обиженно фыркнул — его мама тоже так сказала. — Кисаки почему-то зла и на меня тоже. Да уж, наверное, это было обидно. Дама в опасности отвергла рыцаря в сияющих доспехах. Дайки поблагодарил неизвестного папочку за то, что у него румянец был совершенно незаметен, отвернулся, но все-таки сказал: — Полагаю, это обидно, когда тебя в постели чужим именем называют. — Ой. Повисло неловкое молчание. — Давно хотела спросить... Какой у тебя никнейм на вебках? — AwesomeD. Кисе с пару мгновений подсчитывала, сколько денег она получила с Дайки, и у нее вытянулось лицо. — Ты что, богатенький Буратино? Ты мог на те деньги, что просовал в мои виртуальные трусы, съездить в Америку на финал НБА! — Вот ты сейчас говоришь в точности как Тецу! Что тебя совсем не красит. У моей мамы похоронное бюро, и она бывшая зайка Хефнера, так что да, я богатенький Буратино, — проворчал Дайки. — ...Твоя мама ни с кем из Лейкерс или Клипперс не спала лет примерно семнадцать назад? — задумчиво протянула Кисе, вглядываясь в его лицо. — Мне нравится эта мысль! — воодушевленно кивнул Дайки, но поморщился и схватился за голову. Кисе, все-таки, устроила ему знатное сотрясение. — Когда ты выйдешь отсюда, то пойдешь к Кисаки и извинишься. Я из-за тебя атакующего защитника потеряла, между прочим. Дайки кисло посмотрел на нее. — Да, мой фюрер. Кисе вздохнула и, словно нехотя, продолжила: — А потом, если ты не будешь пытаться шантажом залезть мне в трусы, а позовешь на свидание, как нормальный человек, я, может, и соглашусь. — ЧТО, ПРАВДА? Дайки, правда, быстро пожалел о том, что так громко выразил свой восторг, — голова снова немилосердно разболелась — но все равно чувствовал себя намного счастливее, чем в тот день, когда выиграл у Кисе трусы. Amnesia Дайки не видел Кисе пару месяцев — с тех пор, как они экзамены по окончанию средней школы сдали, — так что пришел по первому же зову. С Кисе наконец-то подписали контракт, так что Дайки сидел на скамейке у входа в студию и ждал ее, перебирая радиостанции. Внезапно по обе стороны от него сели какие-то незнакомые парни. Дайки вытащил из уха наушник и бегло осмотрел незваных соседей. Результаты осмотра были весьма пугающими: эти два товарища были ростом с Мурасакибару, а в плечах — еще шире. И улыбались оба очень похоже друг на друга, но устрашающе. — Ну, здравствуй, друг мой. Мы давненько хотели с тобой поговорить, — промурлыкал тот, что справа, выкручивая пуговичку на рубашке Дайки. — Вы кто? — чересчур высоко для себя спросил он. — Твоя смерть. Ты сестренку нашу не обижай, понял? Дайки сглотнул. С одним таким еще можно было побороться (попытаться), но с двумя... Вдруг в наушнике запела Бритни Спирс, а от крыльца донесся высокий голос: — Ёши, Куроо, прекращайте изображать Ганса Ланду, вы пугаете Аомине! Дайки перевел взгляд к крыльцу. К ним шла Кисе. В очень, очень коротком сарафане и туфлях на платформе и высоченных каблуках. Бритни пела что-то про амнезию, и Дайки, кажется, и правда, забыл собственное имя и номер телефона. Дайки и таинственные качки одновременно поднялись со скамейки навстречу Кисе. У Кисе с Дайки всегда была маленькая разница в росте — она, кажется, писала, что вытянулась до метра восьмидесяти девяти... Изуверские туфельки добавляли ее росту сантиметров пятнадцать. Дайки впервые за очень долгое время почувствовал себя коротышкой. — Какой-то он у тебя мелкий, сис, — захихикал один из качков. — Свалите отсюда, дебилы, и не портите мне свидание! — нежно попросила Кисе, а затем взяла слегка пришибленного Дайки за локоть и повела в сторону парка. — Э-это были твои братья? — тоненько спросил Дайки, когда к нему вернулся голос. — Ну да, — легкомысленно пожала плечами Кисе. — Дедушка был из Скандинавии, у него вся семья такая. — Теперь я понимаю, почему Акаши так бесился на той фотосессии для спортивного обозрения. — Дайки заметил, что на них оборачиваются кто с удивлением, кто с завистью, пришел в более приятное расположение духа и приобнял Кисе за талию. — А, фотографии капитанов? Лялька Акаши — маленький сучонок. Я, значит, предложила ему уткнуться носом мне в грудь, раз он ростом для этого вышел, а он сказал, что утыкаться здесь некуда! — возмущенно фыркнула Кисе. — Неудивительно. Рост — его больная мозоль. Ты бы его еще хоббитом назвала. Кисе закатила глаза и притормозила у проката роликов. — Прокатимся? Дайки согласно кивнул. — Я буду чувствовать себя намного спокойнее, когда ты перестанешь надо мной возвышаться, словно башня. — Ой, какие мы нежные!.. Дайки и Кисе стали, переругиваясь и подкалывая друг друга, переобуваться в ролики и не увидели, как неподалеку притормозил тонированный внедорожник Аомине Микки. — Майкл, может, не стоит? — протянула Микка, надув губы. — У Дайки и так чувство собственной исключительности плещет через край. Пусть, хотя бы, выйдет из подросткового возраста... P.S. тем же вечером — Мам, откуда в моей комнате двадцать пар Эйр Джорданс и коллекционная майка Чикаго Буллз? — Понимаешь... — Не-е-ет...