я не знаю зачем и кому это нужно

Этот мир рушился к хуям. Ну то есть он и так реально рушился к хуям из-за войны, но когда Даню призвали на фронт, то я окончательно понял, что даже мой мир разрушился к хуям. Мы с Кашиным планировали уехать из этой страны, полной ненависти к "пидорасам", но то объявление по радио ранним утром, о том, что Германия напала на Советский Союз, было настоящей бомбой среди нашего серого неба. Тарелка с кашей, которую я нёс Дане, просто вылетела из рук и разбилась на кучу маленьких кусочков. Кашин, сидевший за столом, молча поднял на меня свои зелёные глаза. Мы одновременно поняли. Выезд из страны теперь стал не просто сложным, а по-истиннее невозможным. Мы застряли в этой ёбанной стране на неизвестный срок. Я был физически не годным, и поэтому меня призвать на фронт могли только в очень крайнем случае, а вот Даня был настоящим здоровым быком. Я плакал по ночам, когда Даня спал в соседней комнате. Осознание, что каждый день может стать последним, было мучительным. Я смотрел на Данины рыжие волосы, на эти очаровательные веснушки и каждый раз у меня наворачивались слёзы. Я боялся. Боялся, что я больше никогда не увижу Данину улыбку, что больше никогда не услышу его голос, такой родной голос. Я боялся, что эта чертова война навсегда заберёт у меня моего любимого. Мне было глубоко насрать на евреев, на фашистов, на советских солдат. Единственное, что было важно — Даня. Моя жизнь была как в тумане, я перестал радоваться чему-либо, я просто всё время ожидал неизбежного. ### Рука Кашина скользила по моей талии и спускалась всё ниже. —Прошу.. — Еле слышно постанывал я. —О чём просишь? — Ехидно спрашивает Даня. —Не надо.. Прошу, не делай этого.. —Почему? —Я не хочу... —Но я хочу. —Прошу тебя, Дань.. Кашин резко отстранился от меня и вышел с кухни. В душе я отлично понимал, что Даня настоящее похотливое страстное животное, ему нужно трахаться, это его природа. Но мне было так хреново. Все мысли в голове занимала война, а секса у нас не было уже несколько недель. Настоящая пытка для рыжего. Я покинул кухню и вышел на крыльцо, где стоял Даня и курил папиросу. Солнышко, изредка выходящее из-за туч, светила прямо ему на лицо. —Извини.. —Всё нормально. — Соврал Кашин и кинул окурок в траву. ### —Что это? — Спросил я, когда Кашин бросил передо мной листок бумаги. Там были написаны два адреса, и над каждым имя. —Когда меня заберут, и здесь станет опасно, направляйся к кому-нибудь из них. — Ответил Даня. Я дёрнулся на фрагменте "когда меня заберут". — Мои лучшие друзья. Скажешь, что от Дани Кашина. На пару дней бесплатный ночлег точно будет. Я рассматривал кусок бумаги. Красивым почерком были написаны города, улицы, дома и имена. Два имени и каждый рядом со своим адресом. "Лиза Неред" и "Серёга". Не удивило, что они оба из разных городов. У Дани из прошлого, была куча знакомых и друзей, а у меня кроме Дани не было никого. ### Один раз я сидел ночью на кухне и молился рядом с нашим красным углом. Я просил Бога, чтобы военные не нашли нас с Даней, а если найдут, то пусть Ангел Хранитель защитит Кашина и Данечка вернётся домой живым. Я молился и был так погружён в свои мысли, что даже не заметил как на кухню вошёл Кашин. —Снова молитвы свои читаешь? — Зевая спросил он. Парень подошёл сзади и ласково обнял меня за плечи. — Раслабься, всё будет хорошо. Слушай, пойдём уже спать. Я спать хочу. Кашин на самом деле тоже боялся, но у него был иной характер, он никогда не показывал своего страха. Даня был сильным, а я — нет. Ничего не ответив, потому что я не хотел, чтобы он слышал истеричную дрожь в моём голосе, я встал, аккуратно зажёг лампадку и пошёл вместе с Даней в спальню. ### Мы стояли на вокзале. Даня был без каких-либо вещей, в кармане лишь бумажник с небольшим количеством денег, бумажкой с моим адресом и рядом паспорт. Кашин обнял меня и прижал к себе. —Всё будет хорошо. — Прошептал Даня мне на ухо. — Я обязательно вернусь. Я даже буду пытаться писать тебе каждый день. —Данечка.. — Мои глаза снова налились слезами и все слова просто застряли комом в горле. —Так немедленно перестань плакать и поцелуй меня, на прощ... просто поцелуй. — Серьёзным тоном сказал Кашин. —Хорошо. — Промямлил я, и осторожно коснулся губами тонких губ Дани. Это был наш последний поцелуй. —Я буду скучать по твоему телу. — Улыбнулся рыжий. —Храни тебя Бог. Прошу, возвращайся. — Сказал я и Даня зашёл в вагон. Поезд тронулся, Кашин помахал мне рукой. Моя рука сделала движение в воздухе, перекрестив вагон и губы прошептали молитву, которую за время войны я уже выучил наизусть.