Я с тобой 2

Миссис Хадсон пакует вещи в дорожную сумку. Она - неприхотливая и легкая на подъем путешественница, много ли нужно человеку, в конце концов... Пара смен привычной, немнущейся одежды. Белье. Складной зонтик, туфли, ноутбук, влажные салфетки, духи, расческа да зубная щетка. Документы, деньги, карточки. Книжка в мягкой обложке. Необходимый минимум. Остальное можно купить на месте. И... Она сидит на диванчике, положив руку на подлокотник.... Резко встает, запирает дверь и, выдвинув ящик комода, достает из-под стопки белья потрепанный нессерер. Хорошо, что Шерлок не знает - самое банальное место для тайника, даже он обойдет стороной. Обходил до сих пор. Иначе не преминул бы высказать. Или промолчал бы. Все же оставив её без .... Она понянчила в руках нессерер. Осторожно погладила пальцами застежку. Открыть его - все равно, что разрыть могилу. "Спи, любовь моя..." - она не говорит этого, губы сами складываются, беззвучно вышептывая... Она Решается и открывает. Здесь нет фотографий. Она ни одной не сохранила, чтоб больше никогда не видеть этого лица. Слишком больно, слишком... Несколько рецептов на препараты группы А. Тяжелые нейролептики. 12 апреля. Взяла накануне того дня. Так и не успела использовать. Листочки, вырванные из записной книжки - стихи, посвященные ей. Аккуратные кусочки плотной бумаги, размером со спичечный коробок - слова на них такие глупые : "Лисса, я люблю тебя". "Лисса, я дышу тобой" "Лисса, мою жизнь освещают лишь твои глаза" "Лисса, ты мой цветочек" Когда-то она находила такие послания по всему дому, в карманах, в сумочке. Неожиданно и просто так. Привычка. Была у её Джонни такая дурацкая сентиментальная привычка - разбрасывать эти бумажки. Чтоб она их обнаруживала - случайно, нежданно.... И лишний раз улыбалась. Еще листы - тонкие, желтоватые, линованые. Письма, так и не отправленные. Ей отдали их с прочими вещами. Она сказала Шерлоку, что все уничтожила. Все, да не все. Не смогла. "Я же так любил тебя, и сейчас люблю, до последнего вздоха буду любить, моя Лисса. Меня согревают только мысли о тебе, я дышу тобой, я молюсь на мебя, любимая моя, единственная. Лисса, да святится имя твое... Почему все так вышло ? Почему ты не удержала меня, не заперла, не поборола этого во мне ? Почему я не признался вовремя, ты бы мне помогла, мы бы справились, ты же всегда понимала меня, такого доброго и нежного, но беззащитного перед своими слабостями..." Спи спокойно, любовь моя... Она боролась за него до конца. Они лечились - раз за разом. До сих пор она не может отделаться от этого "МЫ". Она держалась, держалась ради любви, ради них обоих, ради маленького Сэнди... Даже когда приступы и ремиссии запутывались в какой-то сплошной клубок несчастья, она держалась. Держала удары судьбы, за двоих, ради троих. Пятнадцать лет. А потом она узнала, кем был её Джонни последние годы. Куда уходил по вечерам. Что за следы тянулись за ним из командировок. Узнала от своего собственного ребенка, скрывавшего ад, в котором он жил, почти полтора года. Задав мужу прямой вопрос, получила прямой ответ. А также слезы, мольбы о прощении и заверения в вечной любви. И простила. Лишь вернуть время на час назад не могла. Из-за Сэнди. Избавляясь от мужа, она заботилась о благополучии Сэнди. Только и всего. Два диагноза - параноидальная шизофрения и маниакально-депрессивный психоз, скрестившись, крестом легли на её жизнь, придавив собой все, оставив Летицию медленно догнивающим трупом. Она даже не винила Джонни ни в чем, потому что понимала - на нем нет вины. Если бы он мог, он был бы другим. Судьба не дала им шанса. Летиция Хадсон с самого начала знала, что у них нет ни единого шанса на счастье, но так любила, что баюкала в ладонях каждую минуту радости, каждое дыхание, разделенное на двоих. Господи, ну почему именно с ними ? Почему так жестоко ? Они же никому не хотели ничего плохого, они же просто любили друг друга, им нужно было совсем немного - просто быть вместе.... Она не смогла сдать его полиции. В Испании, где Летиция жила в юности, она знала настоятеля монастыря святого Иеронимо, в глухой деревушке на Юго-Востоке... Списавшись с Отцом Домиником, попросила помощи, попросила приютить Джонни, присмотреть за ним. Ей не отказали. Спустя год пришло известие, что он покинул монастырь. Вскоре из США пришло письмо. И еще одно. И еще... Джонни, ох, Джонни... Через некоторое время ей сообщили о его аресте. Ему смогли бесспорно инкриминировать лишь развратные действия в отношении несовершеннолетних. Остальное было слабодоказуемым, говорилось о возможной сделке... Но она-то знала своего Джонни... К тому же.. К тому же, это означало тюрьму или спецклинику. Она не могла допустить, чтоб её Джонни страдал. Она без того не спала ночей, переживая за него. И приняла решения попросить помощи у единственного человека, к которому смогла заставить себя обратиться. Шерлок сделал все и даже больше. Он провел расследование, он собрал доказательства, достаточные для немедленного вынесения смертного приговора и приведения его в исполнение. Еще, он сделал невозможное. Он не смог бы сам, наверняка воспользовался влиянием своего брата... Просил его, РАДИ НЕЁ... Перед казнью Джонни вкололи транквилизатор и он ничего не чувствовал. На электрическом стуле ему не было больно. Она видела, что ему не больно. И Шерлок сумел устроить так, что ей отдали тело. Безымянным. Привезли в узком деревянном ящике и она встретила своего Джонни на пороге маленького домика.... Безымянный труп, документы на чужое имя, поддельное свидетельство о смерти... Но благодаря этому она могла закрыть мертвые глаза того, кого любила всем сердцем и сложить на груди его холодные руки. А потом долго сидеть у могилы, на кладбище в захолустном городке Среднего Запада. Спи спокойно, любовь моя.... Сэнди умер год спустя. Погиб, попав под машину. И у неё не осталось никого и ничего на свете. Кроме удивления и .... недоумения, кому же и зачем все это было надо... И она бы умерла. С облегчением. Но рядом опять оказался Шерлок. Если ему нужна квартира в центре Лондона и покладистая домовладелица, одного этого достаточно для того, чтобы просыпаться по утрам. Он снова научил её смеяться. А сейчас она едет в Сингапур. Развязывая ему руки, пока он снова будет наводить порядок в её жизни. Боже, храни Шерлока Холмса. Боже, храни Джона Уотсона, хранящего Шерлока Холмса..