***
«Наземное управление вызывает майора Твейна! Наземное управление вызывает майора Твейна! Наземное управление вызывает майора Твейна!» Взгляд скользил по фигуре, отражающейся в зеркале на дверке шкафа. Молодой мужчина среднего роста в джинсах и рубашке. Валентин Твейн вытянулся, пытаясь изобразить серьёзную мужественность на своём удивительно юном лице. Дверь открылась и в маленькую комнатку в пригороде Марселя ввалилось трое мужчин. — Валентин, мы… Ооо… Какой ты статный… — протянул лохматый темноволосый юноша в бежево-клетчатой рубашке. Вся напускная мина тут же слетела с лица майора, а широкая улыбка придала ему ещё более детский вид. — Вы только посмотрите на него! — друг обнял Валентина за плечи и слегка встряхнул, заставляя того посмотреть в зеркало. — Настоящий астронавт! — Да ладно тебе, я… — начал было Валентин, но его тут же перебили: — А мы к тебе с новостью! Уилл-то у нас кандидатскую защитил! И все взоры устремились на скромно стоящего поодаль мужчину. Он казался старше остальных лет этак на пять. Лучи пробивающегося сквозь деревянную раму солнца играли на идеально зализанных гелем жидких светло-каштановых волосах, отражались в круглых очках. Уилл одёрнул серый пиджак костюма и гордо вскинул крючковатый нос. — Да-да, мы как раз праздновать собрались, а ты улетаешь. — Да что вы, ребята! — попытался оправдаться Твейн. — Вон Саймон тоже уезжает. Когда, Джек? Джек непонимающе посмотрел на друга, как будто слышал об этом впервые в жизни. Саймон мотнул головой, откидывая назад пряди длинных русых волос, и улыбнулся так широко, что на его щеках проступили ямочки. — Завтра вечером. — Ах да, ещё ж и ты… — Джек хлопнул себя ладонью по лбу. — А я-то и забыл. — Как же так? — включился в разговор Уилл. — Группа Саймона выиграла на конкурсе… — Да-да, вспомнил, где мы ещё тогда напились в дрова! — воскликнул Джек. — Именно, — Уилл терпеливо поправил очки. — И теперь едут с гастрольным туром играть на разогреве у… — В смысле — на разогреве? — Джек аж вздрогнул. — А я думал, это их концерты! — Нет, это… Уильям и Джек пустились в спор. — Не переживай, — мягко сказал Валентин музыканту. — Это же только первые шаги. А скоро мы будем с гордостью ходить на ваши концерты. — Ты думаешь? — Саймон поднял по-детски наивные зелёные глаза. — Я уверен, — Валентин хотел было опустить руку на плечо друга, но вовремя заметил торчащие из выцветше-голубой джинсовки шипы и сдержанно убрал руку, ограничившись ободряющей улыбкой на фоне громко спорящих Джека и Уилла.***
«Примите свои протеиновые таблетки и наденьте шлем. (10…) Наземное управление (9…) вызывает майора Твейна! (8… 7… 6…) Начало обратного отсчёта. (5…) Все двигатели включены. (4… 3… 2…) Проверьте зажигание. (1…) И да хранит вас Господь… (Старт!)» Майор Твейн помнил всё до последнего слова. И теперь прокручивал эти воспоминания в голове. Не упуская ни одной детали. Пытаясь понять, что же он упустил. «Наземное управление вызывает майора Твейна! Вы взлетели! СМИ интересуются, какая на вас рубашка?» Лёгкий смешок координатора заставил Валентина тоже улыбнуться. «Пришло время покинуть капсулу, если вы готовы!» Он был готов. Давно уже готов ко всему. Ему хотелось поскорее закончить свою миссию. А теперь — какой в ней смысл? Валентин медленно повернул голову. Чёрные пряди чёлки проплыли в пространстве и остановились. На приборной доске управления лежала приклеенная двухсторонним скотчем коричневая собака с опущенными ушами. Чёрные бусинки многократно приклеиваемых глаз, казалось бы, заглядывали в самую душу. Протёртый бок замшевой шкурки добавлял ей ещё более грустный вид.***
— Валя, Валя! Космонавт остановился, обернулся. Светловолосая девочка лет одиннадцати бежала за ним по коридору. Её длинное голубое платье развивалось, а золотистые хвостики так забавно подпрыгивали, что не могли не вызвать улыбки. — Мэгги! — Майор поймал девочку, подхватив её на руки. — Ну чего ты опять от мамы убежала? Мама же волнуется! — Я не хочу, чтобы ты улетал, — плаксиво проговорила она, обнимая парня за шею. — Эй, — он отстранил девочку, поглядывая на ждущих его охранников. — Я очень скоро вернусь. — Обещаешь? — она шмыгнула носом. — Я тебя когда-нибудь обманывал? Девочка задумалась, потом отрицательно покачала головой. — Вот и хорошо. Беги к маме, — Валентин опустил её на пол. — Стой! — девочка порылась в складках платья, доставая оттуда потёртую собачку. Ту самую, которая всегда сидела под лобовым стеклом в машине их отца. Ту самую, которую извлекли из машины после автокатастрофы. Мэгги протянула её на ладони. Собачка привычно кивала головой. — Вот, возьми Спарки с собой.***
— Ну, что ты смотришь? — спросил Валентин. — Как думаешь, вернёмся мы домой? Но Спарки сидел неподвижно. В невесомости он не мог выполнять свою единственную функцию. Он помнил всё. Каждую свою эмоцию. Помнил, как вызывал наземное управление. Как проходил, точнее, проплывал через дверь. И как ярки, как близки и далеки одновременно были звёзды. Там, в сотнях тысяч миль над Землёй, сидя в этой жестяной банке и наблюдая синеву родной планеты, он чувствовал себя спокойней, чем когда-либо. Тогда. «Скажите моей жене, что я её очень люблю», — просил он. «Она знает», — быстро ответило наземное управление. Даже слишком быстро. Вот. Вот оно! Валентин распахнул глаза. Мэри… Перед глазами встал игривый образ кудрявой рыжеволосой девушки. Они поженились не так давно. Год или полтора тому назад. Она была для него всем. Может быть, поэтому Валентин, занятый созданием семейного бюджета, и не заметил, как его драгоценная супруга потеряла интерес. «Наземное управление вызывает майора Твейна! Ваши электронные схемы обесточены, какие-то неполадки. Вы слышите меня, майор Твейн? Вы слышите меня, майор Твейн? Вы слышите…» А он слышал. Но здесь, проплывая высоко над Луной в этой жестяной банке, он ничего не мог поделать. Гаснущие огоньки светодиодов, чёрные глаза собачки, лишённые всякой веры в лучшее. Голубой шар Земли в иллюминаторе и звёзды. Бесконечная россыпь далёких звезд. Остывающий корпус обесточенного корабля. Последний погасший огонёк светодиода. Лицо матери, которая так не хотела отпускать сына в космонавты, боясь потерять ещё и его. Маленькая сестрёнка Мэгги, так отчаянно ждущая его там, внизу. Лица друзей. Неверная супруга… Холодная тьма подступала всё ближе и ближе, готовая принять его в свои объятия. Лёгкий толчок сотряс корабль. Предсмертные галлюцинации? Кислородное голодание? — Эй! Эй! — Валентина трясли за плечи. — Ты жив? Жив? Молодой человек открыл глаза. Перед ним была девушка. Её лицо, подсвеченное какими-то лампочками необычно компактного чёрного скафандра, удивительно хорошо просматривалось через стекло. Светлые волосы, курносый нос, большие голубые глаза и густые тёмные брови. «Значит, смерть выглядит так? Приятно…» — его губы растянулись в улыбке. А затем наступила тьма.***
Майор Валентин Твейн очнулся на неизвестном для него ранее летательном аппарате. Нет, он уже не был на своём корабле. Рядом сидела та самая девушка. — О, очнулся! Как тебя зовут? — спросила она. Язык, на котором изъяснялась незнакомка, не был знаком майору. Но вопрос он почему-то понял. — Les Valent Rien, — вздохнул Твейн. — Валериан? — неуверенно повторила девушка, напряжённо хмурясь, и вдруг улыбнулась. — Красивое имя. А я — Лорелин.Ведь звёзды — они из хрусталя, это не подлежит сомнению! Из колкого хрусталя, отражающего свет наших глаз. (Сергей Лукьяненко — «Лабиринт отражений»)