Вопрос

Они сидели здесь довольно давно. Сидели на скамейке возле детской площадки и наблюдали за детьми. По непонятной причине это шумное место стало их любимым. Она смотрела на его посиневшие руки и думала, от чего они синие. Он смотрел на детей и ничего не думал. На ней было серое пальто поверх красного шерстяного платья свободной вязки, на ногах рыжие гетры и грубые ботинки. На нем — теплый темно-синий плащ, болотного цвета свитер, узкие джинсы и кеды. «— Все еще красивая? — Красивая. По-настоящему красивая.» — Тебе холодно? — спросила она, прикоснувшись к его руке. — М? — он посмотрел на нее, словно очнувшись от сна. — Холодно? — Нет…. На площадке играли дети разного возраста. Годовалые малыши и почти подростки. Она знала, что люди делятся на старых — Хоппер, родители мальчиков; взрослых — Джонатан, Стив, Нэнси и другие старшеклассники; таких, как они с Майком и маленьких — Холли и другие малыши. А раньше? — Майк? — Да? — Откуда берутся дети? — она привыкла спрашивать обо всем Майка. Он вздрогнул, сглотнул и оглянулся по сторонам. — Оди… То есть, я хотел сказать, Джейн… — Майк, ты можешь звать меня, как хочешь. —  ласково перебила она. — Хорошо, я… Не знаю, как тебе объяснить этого. Для ребенка нужны мама и папа. — Знаю. А дальше? — Ну, мама и папа должны быть женаты. — Же-на-ты? —  переспросила Оди. На площадке какой-то ребенок упал и разразился громким плачем. Оди вздрогнула и прижалась поближе к Майку. Она не переносила плача. — Да. "Женаты" — значит быть мужем и женой. — Как это? — Это… Жить вместе и любить друг друга. Как мои мама и папа, наверное. — Майк замялся. — То есть, если мы будем вместе жить, мы будем женаты? — Нет. Перед этим нужно пожениться. Это когда надевают кольцо на палец и клянутся в вечной любви, все такое. — Кольцо?.. —  Оди покосилась на кольцо, подаренное Майком. Он проследил за ее взглядом и покачал головой. — Нет, нужны специальные кольца. Их носят вдвоем и муж, и жена. В специальном месте специальный человек говорит, что они теперь муж и жена. Невеста, как называют будущую жену, должна быть в белом платье… Оди живо представила себя в белом платье. — …Это понятно? — Да, наверное. А дальше? — Дальше… —  Майк судорожно перебирал в голове всевозможные ответы на вопрос «откуда берутся дети». Он сам толком не понимал, знал только, что для этого нужно делать. — Да, дальше что? Когда у них появятся дети? — Когда они захотят. —  он покосился на стоявшую рядом бабушку с внуком. Подул ледяной ветер. Мамаши с детьми начали расходиться по домам. На колени Оди упал бордовый лист клена. Она взяла его и поднесла близко к глазам. Рассмотрела, повертела в пальцах и, улыбаясь, аккуратно вплела в волосы Майка. — Красиво. — Майк улыбнулся в ответ. — А откуда возьмутся дети, когда они захотят? — Ну, мама забеременеет, значит, что ребенок появится у нее в животе. Оди побледнела, на ее лице появилась гримаса недоумения. Она почувствовала, будто что-то тянет у нее внутри, неосознанно прижала руку к животу и сглотнула. — В животе? Она его съест? —  шепотом спросила девочка. — Что? Нет, что ты! Он… Появится там очень маленький, меньше чем это, — Майк пальцами показал «очень мало», — и вырастет чуть меньше чем за год. Около двухсот семидесяти дней. — А как он оттуда выберется? — По-разному, —  Майк густо покраснел, — некоторым разрезают живот и достают его. Не волнуйся, это совсем не больно, ты… мамы ничего не чувствуют! — поспешил успокоить Майк, так как на лице Оди отразился ужас. — Совсем ничего? —  с сомнением уточнила она. — Ну, может быть, чуть-чуть... — Ну и ну, — выдохнула Одиннадцать, — а зачем здесь тогда нужен папа? — снова озадачила она выкрутившегося было Майка. — Понимаешь, —  он снова оглянулся, чтобы удостовериться, что никого рядом нет, — ребенок — это кусочек мамы и папы. Н-не в буквальном смысле. — Не понимаю. Как это? — Смотри. Чтобы появился малыш нужно… Нужны… Нужна маленькая клеточка от мамы и такая же маленькая от папы. Они соединяются... И получается ребенок. — Как соединяются? Майк почесал голову. Все-таки это трудно объяснить, когда сам не до конца разобрался, да еще и стесняешься об этом говорить. — У мамы в животе. — Как? —  продолжала пытать Оди. —  Как соединяются? Глаза Майка забегали в поисках ответа. Увы, его не было. На площадке остались лишь несколько детей, их мамаши и бабушки. Ветер крепчал. По улице шла парочка. Они обнимались и весело болтали о чем-то. — Чтобы получился ребенок, мама и папа должны очень сильно друг друга любить. Больше всего на свете. Оди подняла глаза на Майка. Она ведь уже любит его больше всего на свете. — Они долго живут вместе, заботятся друг о друге. Много обнимаются и целуются. —  Майк понизил голос, — и клеточка от папы передается маме. Оди с минуту внимательно разглядывала красного, как рака Майка, представляя у себя в голове его слова, где они с Майком в главных ролях. — Тогда говорят, что мама беременна от папы. Ты видела Нэнси? Ее живот. Большой такой. Она беременна от Стива. Или Джонатана. Не знаю. —  Майк поморщился, ему было неприятно думать об этом. — А я тоже буду беременна? —  он закашлялся и ответил глухим шепотом: — Да, наверное, если захочешь. — От тебя? Майк подскочил на месте и вжался в скамейку; во рту у него пересохло, глаза забегали. — Майк, все хорошо? —  донесся до него взволнованный голос Оди откуда-то издалека. Он мотнул головой, отгоняя наваждение. — Идем домой. Холодно. Они поднялись и побрели в сторону дома Уиллеров, шурша высохшими листьями. Начал моросить дождь. — Оди… Только не разговаривай на эту тему со взрослыми. Они ее не любят. Майк обнял ее за плечи, Оди прижалась к нему, представляя, как от него к ней перетекают маленькие клеточки.