Тепло и уютно

У Кашина в голове сумбур, хаос и неразбериха. У Кашина в голове тысячи комнат, доверху набитые рандомными мыслями. Даня считает, что открывать в них двери слишком болезненно ибо есть риск сойти с ума от потока информации. А ещё внутри него есть мрачный омут, полный воспоминаний и чувств. Он не любит туда заглядывать, боится пропасть в нём с концами. Где-то там, на самом дне этого омута во тьме Кашин прячет то, чего боится больше всего на свете, то, к чему его ненависть была слишком стойкой. Дане жизнь никогда не казалась нектаром. Он не ждал, что судьба протянет ему подарок, вместо этого он все больше добавлял в характер металла, закалялся, пытаясь казаться прочнее всех самых твердых сплавов. Даня никогда и никому не открывает чертоги своей души, прикрываясь наигранной брутальностью и иногда тупыми рофлами. Но есть один человек, к которому его демоны ластятся, словно пушистые котята, едва ли не мурча. Тот, с кем он чувствует себя комфортней, чем с самим собой. Кашин так и не понял, как Совергон получил доступ к самому сокровенному и личному. К тому, что Даня прятал даже от себя. Миша был единственным человеком, который знал того самого настоящего Даню. Он знал, что творится в мозгах Кашина, понимал, что внутри он ещё совсем ребёнок, которому просто нужно было немножко любви. У Миши все было проще. Он жертва. Он тонет в чёрном омуте души Кашина. Цыркунов не может дышать, не может сопротивляться, потому что тягучие воды засасывают его с каждым движением все глубже и глубже. Миша не может ничего сделать с собой. Парень думает, что есть в Дане что-то пугающее и опасное. Кашин словно дикий зверь - огромный, гордый и часто злой - загоняет Совергона в тупик, обездвиживает и никого к нему не подпускает. - Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю...- шепчет зверь, обхватывая его своими большими руками, и прижимает к сердцу. Миша захлебывается в объятиях Кашина, почти физически ощущая воду в носу и горле. В то же время ему уютно и хочется спать. Парень не любит, когда к нему прикасаются, но от рук Дани по всему телу разливается тепло и Совер забывает обо всём на свете. Он разглядывает тату на руке Дани. Миша всегда тащился от этого, словно десятиклассница. Ещё он безумно любит его сильные и широкие плечи. Да и весь Кашин выглядел так, будто смог бы защитить Совергона от любых напастей, будь то даже конец света. И он мог. Даня был готов закрыть собой хрупкого мальчика, был готов отдать жизнь, лишь бы с Мишей ничего не случилось. Совер с полной уверенностью может сказать, что любовь - это не бабочки, эйфория и ощущение опьянения. Нет там никакого желания перевернуть мир, писать море стихов или рыдать взахлёб над романтическими фильмами. Любовь - это тишина, полная умиротворения, спокойствия, уюта и тепла. Не хочется никуда бежать, что-то доказывать любимому, рисовать на асфальте под окном милые, но глупые слова или запускать воздушные шары с цветами. Это не нужно, когда вы на самом деле любите друг друга. Достаточно этой тишины, тихого тиканья часов, запаха его духов. Достаточно аккуратного и щекотного касания татуировки кончиками пальцев. Даже слов особых не нужно, они понимают друг друга. Им не обязательно рассказывать о прошлом. Они смотрят друг другу в глаза и видят истории, словно дикие флэшбеки. Чем-то эти истории похожи, где-то переплетаются. У Кашина вдруг создаётся впечатление, что они как будто знакомы ещё с прошлой жизни, будто бы он уже видел эти тёмные глаза сотни лет назад, будто это происходит снова и снова, каждую новую жизнь всё вокруг него неизбежно менялось, кроме этих глаз напротив. "Надо же, ебать, колесо сансары в действии" - думает он и прижимается губами к тёплому лбу Миши. Ему правда хочется верить, что они будут рядом вечно. *** Вместе и по отдельности эти двое перелопатили столько говна, что хватило бы среднестатистическому человеку на четыре жизни. Они оба знают не по наслышке, что такое боль в подреберье, когда невероятно сложно дышать, когда из-за кома в горле невозможно и слова сказать, а руки трясутся так, что невозможно удержать стакан с водой. Они - спасение друг для друга. Они нуждаются в друг друге. Они почти одно целое.