В этом свете мне ничего не скрыть

Она целует его так, словно умирает. Его губы вздрагивают от этого. Его лицо — словно угли после яростного ночного пожара; пламя ушло, но по-прежнему, не переставая, горит у него под кожей. Она расцветает под ним; нежная, как лепестки розы, кожа, и зубы, цепляющие его губу. Гибкая, словно кошка, с внимательным взглядом из-под полуприкрытых век. Он тонет в её сапфировых водах. Когда она скользит навстречу ему, все детали становятся на своё место. Она — первый раз, когда он ступил на борт «Нормандии»; первый раз, когда он применил биотику; первая миссия, в которой он преуспел. Она — сияние, неумолимо прошивающее его разум. Она сплетается с ним, скользит гладким блестящим телом по его коже, переполняя собою его разум, сердце и душу. Наводняя его. Стряхивая прочь сухую пыльную боль со старых фото и помещая рядом с ними новые кадры. Она — цельная, и прекрасная, и похоронена в нём так глубоко, что он едва ли когда-нибудь сможет выкопать её оттуда. Он потерял свой родной мир, разрушенный до основания выстрелами, ножами и смертью. Он потерял свой отряд — в слепящих песках и красно-рыжей пыли, поднятой молотильщиком. Он подвёл Рекса. Растратил зря жизнь Кайдена. Джон Шепард ведет учет своим долгам. Записывает имена. Раскрывает карты, даже если вселенная снова обставит его в игре. Но она здесь, с ним. Глаза в глаза, грудь к груди. Он заворожен ею. Он смотрит, как эмоции всплывают на её лице, расходясь по нему, точно рябь в стоячей воде; прелестная рябь. Она накатывает на него, её волны бьются о его бесконечный берег, и он исчезает под ней, когда она вздымается. Он — безжизненная луна, что бесконечно оборачивается вокруг неё. Никчемные, бесплодные равнины — вот и всё, что у него есть. Но она всё же притягивает его к себе, удерживает его своей гравитацией. Он вращается вокруг неё в непрестанном движении, оглядывая её со всех возможных сторон, и не может предложить взамен ничего, кроме пустоты. И они вращаются вместе, синхронно, ни на миг не пропадая друг у друга из виду. Он потерял так много. Но она — здесь. И в ней он находит всё.