Grapefruit & Mint

      Часть 1              - Ухенни! Надень, пожалуйста, курточку! На улице холодно! – звонкий голос папы прозвучал откуда-то сверху, но Ухен уже успел надеть ботинки, взять рюкзак и выбежать на улицу навстречу осеннему ветру.       Наму был шестнадцатилетней омегой, который вместе с семьей переехал в новый район Сеула по совершенно простой и понятной причине – отцовская работа. Но смена места жительства не имела для парня никакого значения, поскольку Ухен так и не смог найти в своей старой школе хотя бы одного близкого по духу человека. Наму был из тех омег, что не любили свой природный статус. Он не любил омежьи разговоры о течках, детях и альфах. Не любил омежьи шмотки, кольца и серьги, которые так настойчиво ему покупал папа. А если учесть, что их семья и так не шиковала, поменять все это добро Ухен просто не мог – рука не поднималась. Поэтому приходилось одеваться во всякие шелковые рубашечки со стразами, узкие джинсы. Но нет, это не выглядело некрасиво или безвкусно. Просто на взгляд Наму слишком мило. А Ухен не был таким. Он вообще хотел быть бетой, хотел сам выбирать свой образ. Ведь к бетам никто не приставал. Они могли выбирать любую одежду, тех партнеров, которые им нравились, и не потому что от запаха сносило крышу. Хотя сам омега еще не встретил такого запаха.        Ухен много размышлял на эту тему. Он был не глупым и знал, что есть такие операции, которые позволяют убрать запах и сменить пол. Конечно, медицина еще не дошла до того, чтобы омегу превратить в альфу или наоборот, но вот в бету да.       Наму планировал сделать такую операцию, когда вырастет. Он думал начать работать пораньше и уже откладывал на свою цель с тех денег, что давали ему родители на обеды. А пока не началась эта ужасная течка, Ухен перебивал запах таблетками, в школе всегда косил под бету и путал этим всех своих одноклассников. Ведь омега не был тоненьким. Пухлые щеки, широкое лицо, полные губы, довольно упитанные ручки и ножки, да и рост не метр шестьдесят. Поэтому когда в ход пошли препараты, убирающие запахи, Наму превратился в пухляша. Хотя очень милого. Его омежная миловидность сквозила даже через лишние килограммы и все равно притягивала взгляды некоторых альф.       Так что совсем отбиться от общества у парня не получалось. В новой школе омега планировал сразу же позиционировать себя как бету и также представился в классе. Учитель даже не заметил пометки в графе пол, а только посадил парня на третью парту среднего ряда.       Так и начался новый учебный год Ухена. Вполне тихо и без приключений.       ***       Однажды на обеде к Наму подсели одноклассники - бета Менсу и омега Сонель. Ухен на парней не обратил внимания. Ну, сели и сели, может им этот стол приглянулся. А потом ребята просто начали с ним разговаривать. Сначала привет, потом как дела, потом что-то по учебе. Так началось их общение, и Ухен сделал вывод, что эти парни нормальные. Менсу не раздражал и был очень спокоен, а Сонель трещал без умолку, но тоже не раздражал. Наверно, потому что никому не навязывал свое мнение, а это омега ценил. А еще от Сонеля пахло розами. Причем садовыми, очень свежими и нежными. И эта маленькая деталь добавляла омеге так много шарма, что Ухен очень быстро оттаял.       Наму уткнулся лицом в свой рис, ковыряя его вилкой, и неожиданно почувствовал гуляющий по залу запах грейпфрута, смешанный с мятой и еще чем-то очень свежим. Ухен с детства питал слабость именно к этому фрукту. Все удивлялись, а омега обижался. Ведь есть же люди, которые до одури любят лимоны. Вот уж эту кислятину без сахара вообще есть было невозможно. А что грейпфрут? Наму нравилось, что мякоть у него была сладкая, а корочка горчила. Ухен вообще был любителем острых ощущений, поэтому откровенно кайфовал от сладости и одновременной горечи этого фрукта.        Омега принюхался, резко озираясь по сторонам. Сначала он не придал большого значения приятному аромату, но ведь у него не было на столе грейпфрутов, и с собой он их сегодня не взял. А значит так пах кто-то в зале. Ухен замешкался и невольно стал тяжелее дышать.       - Эй, ты чего? – Сонель застыл с ложкой во рту. А Наму вдруг отмер, поморщившись.       - Все хорошо.       - Рис недоваренный? У них иногда такое бывает. Наш повар – омега. И когда у него случаются течки, еду вообще нельзя в рот брать, - Елли изобразил рвотный рефлекс, и Менсу прыснул со смеху. – Хотя вроде все в норме.       Сонель пожал плечами, а Ухен улыбнулся, отвлекаясь.       - Откуда ты знаешь?       - У меня папа знает директора. Они иногда сплетничают, - Сонель говорил с набитым ртом и чуть не поперхнулся. Менсу заботливо постукал его по спине и отпил сок.       - Да врет он. Сказки рассказывает получше самого Андерсона, - мягко проговорил Менсу, улыбаясь глазами.       Ухен и думать забыл о странном аромате, что волною пролетел у него перед носом. Эти парни почему-то сразу запали в душу, хотя он знал их не больше недели.       - Пошлите в класс. Уже скоро урок, - все таким же мурлыкающим голосом позвал Ким.       Наму этот голос нравился. Особенно, когда Менсу говорил что-то тихо. И в голове Ухена уже выстраивался возможный план по сближению с этим бетой. Он пока еще не предпринимал никаких действий, но как-то невольно старался быть дружелюбнее. Хотя от этих попыток пока теплел только Сонель, безбожно тиская омегу за щеки и приговаривая:       - Ты такой милый, прям как омега.       Ухена аж передергивало в эти моменты. «Какая омега…» - передразнивал он про себя. «Нахуй, нахуй мне такое…»       Наму насупился, все еще вспоминая милашности Сонеля, попрощался с парнями и завернул на лестничную площадку. Ухен планировал сегодня весь вечер просидеть дома и что-нибудь посмотреть. Он опустил голову вниз, приближаясь к ступенькам, но так и не смог шагнуть даже на первую. Омега просто застыл на месте, боясь поднять взгляд. Вверх, прямо на него шел явно старшеклассник, засунув одну руку в штаны. Ухен, конечно, не обратил бы на него внимание. Но тот пах грейпрутом и мятой! А значит, парню не показалось. Этот альфа источал запах двух его самых любимых вещей в мире!       Ухен невольно закрыл глаза, правой рукой хватаясь за перила. Воздух пробирался в легкие, и Наму молился богу, чтобы тот просто прошел мимо. Просто мимо.       - Тебе нехорошо? – его дернули за руку. – Все в порядке?       Омега открыл глаза и зацепился взглядом за лицо альфы. Он был так близко, что Ухен запаниковал. Пришлось слишком резко одернуть руку.       - Да, - бросил Наму и пулей сбежал с лестницы. - Вот черт, - шептал он под нос.       «Сука, но почему? В этой гребанной школе?» Омега на секунду зажмурил глаза, а потом с силой вдохнул свежий воздух уже на улице. Сердце билось как сумасшедшее. Он, конечно, мог отбить свой запах, но вот не чувствовать другие было невозможно. Ухен застонал и поплелся домой. В голове слишком навязчиво пульсировала мысль об их истинности, хотя Наму не знал, как нужно это понимать? Какие признаки? Возможно, ему просто понравился запах. Но где-то глубоко внутри омеги шевелилось все его существо, вопя о своих инстинктах.       И как его родители могли так облажаться? Сначала родили его омегой, а потом отправили учиться в школу к истинному? Пиздец…              ***       Ухена переклинило на три дня. Он просто зарылся в одеяло с головой, отказываясь идти в школу. Но когда к нему в комнату наведался отец, омеге стало понятно – завтра ему не отвертеться.       Поэтому с самого утра Наму собирался медленно, как на плаху, а в школе даже боялся лишний раз вздохнуть. В начале он вообще шугался любых признаков любимого запаха. И как только чуял его, бежал со всех ног на улицу. Но Ухен понял очень быстро - этот парень учился в его школе, в его в смену, в его крыле. И от пересечений их могла спасти только его смерть. Омега каждый раз мысленно хватался за голову, терпел нехватку воздуха, а потом просто сдался. Ибо нереально было постоянно себя контролировать. Поэтому Ухен просто начал вдыхать. Чесать нос и вдыхать крышесносный аромат мятных грейфрутов.       - М…. – протянул Сонель. – Сегодняший омлет потрясающий.       Менсу только хмыкнул, отправляя в рот домашнюю еду. А Ухену кусок в горле не лез. Потому что там по-прежнему щипало и чесалось. Еще бы. Альфа сидел в нескольких метрах от него, в компании своих друзей и довольно энергично ел, что-то отвечая.       Наму даже прослушал очередную смешную реплику Сонеля. Он просто злился. Этот парень пах слишком сладко для альфы! Это было ни черта не типично. Ухен мог поверить даже, что он омега. Да только чувства не проведешь. Перед ним точно сидел альфа. Наму расстроился. Ну не могла ему природа подбросить кого-нибудь по брутальнее? Высокого, с терпким запахом. А этот вообще был похож на слюнтяя. С высоким голосом, таким мягким, что аж зудело от сахара во рту. «О боже, Ухен. У тебя самый омегоподобный альфа, которого ты когда-либо видел. Это мне в наказание за таблетки? Да ну и что, что я их пью? Это мой выбор, а этот чувак не мой. Ааааааа, нахер такого альфу… я точно переведусь…»       - Ты куда смотришь? – Сонель повернулся за взглядом омеги и вернулся обратно. - Эти? Альфы со старшего класса?       - Как зовут того рыжего?       «Бля, у него даже цвет волос, как у грейпфрута»       - Ким Сонгю, - протянул Елли, а Ухен попробовал мысленно проговорить это имя.       - Ты что-нибудь знаешь о нем? – небрежно спросил Наму, боясь спалиться.       - А что? Понравился? – хитро прищурился парень.       - Так просто. Знакомлюсь со школой.       Кажется, омега так сильно пытался придать голосу безразличие, что Менсу что-то заметил. Он бросил на парня заинтересованный взгляд, но промолчал.       - Сонгю у нас богатенький. У отца его бизнес какой-то важный. У него запах сладкий такой, нетипично, но мне нравится, такой хочется скушать, - облизался Ель, а Ухен чуть не познакомил свой лоб со столом. И чего он еще ожидал от омеги? Конструктивной критики? О нет, зря. – Да нормальный он вроде. Не хулиган и не борзой, мечта любого омеги. Красивый, - стушевался парень.       - Ясно…       Хотя ничего Наму не было ясно. Но он все равно не собирался давать о себе знать. В этом было его преимущество. Ухен все еще сам мог выбрать свою судьбу и связывать ее с этим альфой не собирался.              ***       Все следующие дни омега пытался игнорировать Сонгю. Как только он узнал имя альфы, то в своей голове сразу окрестил его грейпфрутом.       «Сраный гибрид» - плевался про себя Ухен, задерживая дыхание.       Запах фрукта настолько часто проносился перед носом Наму, что не замечать его было невозможно. Теперь омега даже без зрения мог понять, где только что проходил альфа или в какой стороне находился. У Ухена рецепторы словно специально настраивались именно на этот запах, даже не замечая другие. Наму сокрушался по этому поводу каждый божий день, но не нюхать не мог и потом и вовсе начал невольно наблюдать за альфой.       Чаще всего это случалось в столовой. Омега узнал, что Ким был старше его на два года и потому уже выпускался. Эта идея мгновенно обрадовала парня, но следом за радостью в груди кольнуло разочарованием. Ухен поймал себя на этой мысли, а потом быстро затолкал природные чувства на пыльный чердак. Ну нет, ему просто интересно. Интересно наблюдать за этим грейпфрутовым альфой.        Сонгю оказался омегоподобным только на первый взгляд. Понаблюдав за парнем неделю, Ухен четко видел, что тот был просто спокойным, даже несколько безразличным, но улыбчивым. И если Сонгю улыбался, то в душе Ухена каждый раз взрывались бомбочки, донося до носа омеги свой грейпфрутовый запах. Сонгю не любил спорить, но иногда становился резковатым и амбициозным, особенно если разговор касался его интересов. Умным. Это Наму понял по тому, как его слушали друзья. Ведь Сонгю часто им что-то объяснял перед уроками. В такие моменты Ухен даже не разбирал слов, просто слушал голос. Он тоже оказался не таким уж и высоким. Особенно когда речь альфы была спокойной. Скорее мягким и обволакивающим.У Наму сердце заходилось в бешенном ритме от этих интонаций и сладкого баритона. А когда альфа басил, то омегу пробирало до самых мурашек. Как грейпфрут, вроде сладкий, но шкурка горчила. Так и Сонгю. Он был до жути похож на этот фрукт. И все это только добавляло ему баллов в глазах Наму.       Уже в конце первого месяца омега перестал обзывать альфу «сраным гибридом». А запах настолько въелся в кожу, что Ухен стал ощущать его везде. Одежда и вещи пахли. Все это не было нормальным. Наму казалось, что у него донельзя обострилось обоняние или он начинал сходить с ума. Ким Сонгю был везде, в каждой клеточке омеги и это до чертиков пугало. Крыша ехала, как у наркомана, а если омега не чувствовал его запаха больше пары дней, то ощущал почти что ломку.       Ухен совсем не хотел испытывать что-то такое, но где-то глубоко внутри он называл Кима своим альфой, а рыжие волосы считал нереально притягательными. За несколько месяцев Наму изучил абсолютно все во внешности Сонгю. Он обводил взглядом каждую черточку – красивый лоб, чуть выгнутый острый нос, узкие, хитрющие глаза, полноватые губы. Ухен млел от его детских реакций, особенно если Сонгю был чем-то недоволен. Омеге нравилось, как тот поправлял челку указательным пальцем и вообще восхищался тонкими руками альфы. Ему-то таких не досталось.       - Бля… - однажды простонал Ухен, не замечая, как залипает на альфу. Сердце отчего-то бешено забилось. Наму будто сам себя поймал за постыдным делом. – Ну, какого, сука, хрена ты именно такой…это же нечестно.       Омега несильно всхлипнул, когда осознание, что он даже себя не может проконтролировать, свалилось на голову.       - Вали уже из этой школы, быстрее…       Ухен считал, что это решит его проблему. Грейпфрутовый альфа свалит из школы, и они больше никогда не увидятся. А запах… ну он постепенно выветрится, и Наму больше никогда в жизни не станет кушать этот фрукт. На всякий случай, чтобы не умереть от его наркотического запаха.       Но это был только четвертый месяц учебного года. Дальше было больше. И хотя на пятый Ухен отказался даже смотреть в его сторону, масло в огонь подливали окружающие, которые словно сговорились и постоянно сливали ему какую-нибудь инфу о Сонгю.       - Он планирует поступать заграницу. Это мне сказали омеги из его класса. Конечно, с такими деньгами было бы странно учиться в Корее.       Наму даже пропустил нелестное высказывание друга о корейском образовании. Но сам факт того, что Сонгю улетит в другую страну, вызвал неоднозначные чувства.       - Вот тебе не плевать? – недовольно отозвался Менсу. – Если тебе так нравится Ким, подойди, познакомься.       Глядя на такого недовольного Менсу, Ухен был просто уверен в его чувствах к омеге.       - Нет. Ни за что, - Сонель схватился за руку беты. – У него наверно дома уже ящик любовных писем. Хотя я склоняюсь к тому, что все они давно в мусорном ведре. Иначе как объяснить, что у него нет омеги?       И правда? Наму крепко задумался. Если этот Ким был так популярен, так чего же не выбрал себе какого-нибудь милого омежку. Насколько Ухен читал о половом созревании (а он в силу своей особенности прочитал об этом очень много), пик сексуальной активности альфы приходился на 18-24 года. А значит, этот парень должен уже до чертиков хотеть кого-нибудь трахнуть.       - Ты слишком романтичен. Он может просто спать с течными омегами и даже не париться. Ведь в такие дни вы не особо разборчивы, - слова прозвучали как укор. Может Менсу и не хотел сильно задеть Сонеля, но у него это получилось.        - Знаешь, я бы на тебя посмотрел, - обиделся парень. – Это просто как наваждение. Когда у тебя жжет палец, то есть только одно желание – чтобы он прекратил жечь. Тут примерно также. Ты хочешь бесконечно кончать, насаживаться на чей-то член и уже скорее освободиться от этого сумасшедшего чувства.       - Сонель… - Ухен стукнул себя по лбу.       Кажется, смутился даже Менсу. Он смущенно опустил голову, даже не думая отвечать. Иногда на реплики Сонеля нужно было промолчать. Иначе тот без какого-либо стыда начинал рассказывать все, что приходило ему в голову.       - А что? Он считает это презрительным. Вот у тебя течки не было и не будет. А у меня была! – воскликнул Елли.       Ну да… если б Сонель знал. Хорошо, что в столовой все шумели, и никто не обращал друг на друга внимание.       - И как? Провел ее с альфой? – Менсу скосил недовольный взгляд на парня, и Ухен окончательно убедился – Киму нравился Сонель.       Омега обиженно посмотрел на бету, а потом резко смутился и отвел взгляд.       «Вот это да» - подумал про себя Ухен. И этот тоже.       - Иди нахуй, - отозвался Елли.       Лаконично. Наму прыснул со смеху, а сам начал строчить омеге сообщение.       «Когда у тебя будет следующая течка, напиши мне. Я хочу поступать на медицинский. И потому обязательно напиши, можешь даже описать свои ощущения. Мне импонирует идея стать гинекологом))))».       Ухен безбожно врал, потому как сама мысль, что он будет щупать члены других омег, вызывала рвотный рефлекс. Да он скорее станет каким-нибудь кондитером, чем будет зубрить подобную ерунду.       Сонель прочитал сообщение и сначала опешил. Это омега видел по глазам, а потом пришел ответ.       «Признай, что ты просто извращенец)»       Наму мысленно стукнул себя лбом об стену, понимая, как помешан на всем этом Елли. Но пусть думает так. Ведь его прикрытие беты работало на отлично. Никто перед ним не стеснялся и не морщил носы. А это заметно облегчало жизнь.       ***       И хотя Ухен просил своего друга отметить день своей следующей течки, первой она случилась именно у него.       Наму проснулся утром от странного жжения между ног и сразу вспомнил слова Сонеля. Прошло всего полчаса, но ходить уже стало слишком дискомфортно, оттого что между ног скользило, а чувствительность тела возросла в разы.       Ухен медленно осел на кровать, с ужасом понимая, что началась его первая течка.       - Бля… - омега свернулся калачиком в кровати, проклиная все на свете.       Ведь она не должна была случиться так быстро. Если честно Наму вообще рассчитывал, что таблетки так сильно подорвут ему гормональный фон, что и течки не будет вовсе.       Блядь, это все альфа. Этот гребанный грейпфрутовый альфа. Омега где-то читал, что если истинный находился постоянно рядом, то течки начинали учащаться и так до первого зачатия. Ему что, теперь терпеть эти мучения постоянно!?       Ухену казалось, что он конченый неудачник. С каждой минутой тело разогревалось все больше, член поднимался, а в заднем проходе пульсировало. Наму почувствовал желание заполнить это пространство и понял, отчего Сонель так ревностно защищал свои чувства. Это реально невозможно контролировать. Ты просто хочешь и все. Охуеть, как хочешь член в своей жопе и ничего не можешь с этим сделать.       Наму заскулил. Дышать становилось сложно, а простыни теперь были влажными от пота и смазки. Ухен вспомнил про запах грейпфрута и еле-еле добрался до шкафа, вытаскивая наиболее пахнущие вещи. Он как настоящий извращенец вдыхал сладкий аромат и хотел трахаться еще сильнее. Сука, он хотел Сонгю. Хотел, чтобы тот нагнул его и выебал, чтобы прикоснулся ладонями к члену, прижался грудью к спине и шептал что-нибудь своим нереально сладким грудным голосом. Ухена прострелило током. Он коснулся своего члена и простонал имя альфы в полном бреду.       На странные звуки в комнату поднялись родители. Наму уже слабо помнил, как с ним остался папа, принес ему какие-то таблетки, и только через полчаса омеге стало легче. Зудящее чувство в заднице все равно приносило дискомфорт и мешало сидеть, но Ухен хотя бы мог собрать свои мысли в кучу. Но лучше бы эти мысли в кучу не собирались…       Омегу крыло. Он ревел и проклинал себя за свои фантазии и чувства. Это оказалось тяжелее, чем он представлял. Наму просто было страшно от того, что придется регулярно такое переживать. Даже если с альфой. К чему природа придумала такие сложности? Зачем заставляла людей становится животными, подчиняться инстинктам? В эти моменты Ухен считал бет каким-то высшими существами, особенно разумными. Другими. Ну и что, что они не могли иметь детей. Кому они нужны, когда в мире столько всего интересного! Ведь многие ученые, медики, физики, музыканты были бетами. Они посвящали себя любимому делу и достигали чего-то в жизни. Наму тоже так хотел.       Теперь он просто был обязан сделать операцию. Омега обещал себе, что он обязательно сменит пол. Он избавится от этого жуткого клейма омеги.       ***        Течка прошла. Как и прошла вся следующая неделя. Ухен словно побывал в бреду и только сейчас окончательно выбрался из него. Он не отвечал на звонки. Друзья звонили ему по сто раз в сутки. Переживали.       Наму свалил все на болезнь. По сути он даже не врал. Ему было так плохо, что ни о какой школе не могло быть и речи. Больше всего Ухена волновало наличие у него запаха. Ведь до течки он был не особо заметен и так. А теперь нужно было как-то скрывать от родителей, что он пьет таблетки. Омега знал, что если для них он так и не будет ничем пахнуть, то Наму затаскают по врачам. Эта дилемма пугала.       Ухен как ошпаренный бросился к ноутбуку, выискивая информацию по всем препаратам и таблеткам. В идеале нужны были быстро действующие пилюли, которые бы работали примерно 8-9 часов, пока Наму был в школе. И он такие нашел. Все оказалось просто. Люди уже давно придумали, как на какое-то время снять запах, хотя до этого Наму травил свой организм таблетками с сильно пролонгированным эффектом.       Другой проблемой оказался Сонгю. Грейпфрутовый запах теперь прочно ассоциировался с течкой, и Ухен иногда ходил в школу в маске, чтобы не раздражать свои рецепторы. Альфа теперь для него был табу. Наму даже смотреть в его сторону отказывался, надев на себя кучу блоков и запретов.       «Какая разница» - думал омега. «Все равно буду бетой».       Ухен засыпал с этими мыслями каждый день. И каждый день просыпался. А потом Сонель все же прислал ему сообщение. «Началось…»       Наму сначала не понял, что началось, а затем вкурил. Его прошибло холодном потом, но вскоре омега собрался и решил осуществить задуманное. Он открыл окно переписки и стал строчить.       «Привет. Если я не прав, то просто проигнорируй меня и забудь, что прочитаешь. Но у Сонеля сейчас течка и я не уверен, что в этот раз он захочет проводить ее один…»       Ухен отправил сообщение, надеясь на сообразительность беты. В конце концов, не только альфа мог трахать омегу. Ведь у этих ребят могло все получиться, а сделать эко Елли всегда сможет. Со спокойным сердцем омега засунул телефон под подушку и где-то совсем под утро от Менсу пришел ответ: «Спасибо».       Наму невольно улыбнулся, чувствуя внутри тепло и правильность происходящего. Он все сделал правильно. Ухен молодец. Да…              ***       - Предатель, – шипел Сонель, когда Менсу пошел в свой кружок по фотографии.       - У вас все хорошо?       Ухен решил даже не реагировать. Ведь весь вид Елли говорил о том, что да. Хорошо.       - Представляешь, он приперся ко мне в ночь! Стучал и умолял родителей пустить ко мне. Разговаривал и клялся, что никогда не бросит.       «Вот это да…» - подумалось омеге. Не зря он хотел подкатить к Менсу. Тот был потрясным. И надежным.       - Я рад за вас, - искренне ответил Наму. – Менсу клевый.       - Эй! – омега толкнул его вбок. – Тебе же нравится Сонгю.       Ухен почувствовал, будто ему смачно дали под дых. При одном упоминании этого альфы организм невольно задерживал дыхание.       - С чего ты взял?       - Да ты же всегда на него смотришь. Это сложно не заметить, - Сонель посмотрел на омегу аля – ты че бро, все и так очевидно. И Наму передернуло.       - Альфы - не мое, - твердо заявил Ухен.       - А чего тогда он тебе сделал?       - Да ничего не сделал. Просто выделяется из других.       Омега просто не нашел, что еще ответить. Сердце стучало в висках от собственной лжи. Он и сам не знал, как оно на самом деле. А Сонель смотрел на него таким взглядом, будто не верил ни одному слову. Наму тоже себе не верил. Особенно, когда стонал в бреду его имя.       - Это он для тебя выделяется. Но ладно, - Елли поднял ладони в примирительном жесте. – Я не настаиваю.       «Вот и молчи» - буркнул про себя Наму.       - Сам про него затираешь каждый раз, когда мы в столовке обедаем, надоел.       - Это потому что ты пялишься на него!       - Так все, закрыли тему.       Сонель пожал плечами, а потом так между делом бросил.       - Он еще и поет охуенно.       У Ухена стая мурашек пробежалась по телу. Почему-то представить сладкий голос альфы вместе с таким же запахом оказалось очень просто. Сука Сонель…       - Я пошел, - Наму так злился на Елли и на свою собственную реакцию. Ну ничего, осталось чуть-чуть потерпеть. Плюс ко всему выпускники активно готовились к экзаменам и особо своими макушками не сверкали. А еще у Ухена появился небольшой насморк, что тоже притуплял обоняние.       - Подожди! Ухен! – крикнул Сонель, но омега уже успел врезаться в кого-то прямо в дверях и отлететь на пару метров.       - Блять… - прошипел Наму. – Ты смотри куда прешь!       Наму сверкнул злым взглядом и поднял его на свое неожиданное препятствие.       - Ты как разговариваешь со старшими, мелочь, - послышался недовольный, но очень приятный голос.       «Блядь…» - еще раз протянул омега, но только уже про себя. «Сонгю…»       Ухен буквально застыл на месте, глядя в лицо альфе. Кажется, на его лице отпечатался весь страх мира, потому что Ким сменил гнев на беспокойство.       - Ты в порядке, парень? – он попытался коснуться плеча омеги, но тот инстинктивно подался назад. – Эй, я не кусаюсь.       Сонгю неловко засмеялся, а у Наму от этих звуков сладко потянуло в животе. Вселенная Ухена рушилась прямо на глазах, потому что Гю все-таки схватил его за плечи, чуть потряхивая.       - Я же не сильно тебя ударил? Эй?       Ухен опустил вниз глаза и тихо прошептал:       - Все хорошо… отпусти, пожалуйста.       Кажется, Сонгю и сам смутился. Очевидно, он не знал как себя вести. Обычно беты так не смущались, и вообще Ухен вызывал какое-то странное чувство. Альфа принюхался, и сердце омеги упало в пятки.       «Неужели…» Наму мгновенно вырвался и побежал в коридор.       - Вот блядь…       В груди стучало кувалдой по ребрам, и Ухен никак не мог успокоиться. Он добежал до своего класса, опустился на стул, закидывая рюкзак на парту. Нет… он должен быть осторожнее. Этому альфе не нужно его замечать. Осталось совсем чуть-чуть. Какие-то несчастные три месяца.       В класс следом прибежал Сонель и сел впереди друга.       - Ты чего? - парень явно был обеспокоен.       - От меня чем-нибудь пахнет? Понюхай хорошенько.       Елли сначала не понял, зачем, но потом все же повел носом в сторону омеги.       - Нет. Разве что порошком и вещами.       Ухен протяжно выдохнул и расслабленно откинулся на стуле. Сердце стало понемногу успокаиваться, а мысли приходить в норму.       - Забей, Сонель. Все хорошо со мной.       «Да, все хорошо. Сонгю скоро выпустится, уедет в какую-нибудь далекую Америку и они больше никогда не увидятся. Никогда…»              ***       После того случая Ухен перестал ходить в столовую. Он обедал в классе тем, что готовил папа и старался вести себя обычно. Сонель смотрел на друга криво, но любые разговоры пресекались на корню. Меньше всего Наму хотел, чтобы кто-то лез к нему в душу. Он сам с ней разберется. Без помощников. А потом и у самого Ухена началась подготовка к контрольным, а еще началась вторая течка.       Омега посчитал, что с прошлого раза прошло около сорока дней. Не много и не мало. Но когда знакомый жар охватил тело, Наму же не повезло оказаться дома. Таблетки, конечно, работали, но парень и сам чувствовал, что течка прорвет все блоки, когда выделится достаточно смазки.       Ухен запаниковал пуще прежнего. Ему было почти плевать, если это заметят одноклассники. Омега не хотел, чтобы Сонгю что-то почувствовал. Потому что если этот альфа проявит хотя бы немного настойчивости, то все стены Наму порушатся в миг. А этого нельзя было допустить.       - Учитель Ким? – Ухен поднял руку, демонстративно морщась. – Можно мне в медпункт? Живот болит ужасно…       Учитель окинул его скептичным взглядом, но все-таки отпустил, напоследок кинув:       - Сонель, проследи за ним, пожалуйста.       Елли охотно кивнул, собрал свои вещи и двинулся за Ухеном.       Наму реально пошел в медпункт. Он не хотел проблем в школе, к тому же их врач был весьма понимающим омегой. Парень постучался в кабинет и прошел внутрь.       - Дону-хен…       Тот ослепительно улыбнулся, разворачиваясь к ученику на крутящемся стуле.       - Что случилось, Ухенни?       - Хен, мне домой надо. Ты же уже чувствуешь?       Наму присел рядом, а старший принюхался.       - Течка начинается, но какая-то она у тебя слабовыраженная, - Дону нахмурился. – Ухен, - угрожающе проговорил врач. – Нельзя злоупотреблять таблетками в твоем возрасте. Я буду вынужден рассказать твоим родителям.       - Нет! Хен, пожалуйста, это жизненно важно для меня, - омега умолял всем своим видом не выдавать его. Если Чан это сделает, то Наму конец. – Никто не знает, что я омега и мне так проще. Просто не вмешивайся, пожалуйста, и помоги мне… умоляю.       - Ухен, - протяжно выдохнул Дону. – Ты же понимаешь, что у любых препаратов есть побочные действия. Ты можешь вообще никогда не забеременеть, тебя может разнести на двести килограмм. Это влияет на печень, желудок, на твое эмоциональное состояние. Они же гормональные. Нет, даже не проси.       - Хен… если ты расскажешь, то я выжру этих таблеток целую пачку и сдохну где-нибудь в подворотне. Я не дурак и не суицидник. Но я не хочу быть омегой, понимаешь? Ну бывает такое, не мое это. Дети, запахи, течки. Я хочу быть бетой, жить как бета, посвятить себя работе и выбирать своих партнеров не по запаху.       Кажется, глаза маленького омеги были настолько искренними и осознанными, что Дону испытал небольшой шок. Он не признавал операций по смене пола, тем более быть омегой было не так уж и плохо. Просто Ухен еще ребенок и в нем играл юношеский максимализм. Чан очень сильно сомневался, что тот реально сделает операцию. Скорее всего, встретит какой-нибудь крышесносный запах и забудет о своих глупых мыслях. Дону знал. Тоже был подростком…       - Послушай, Ухенни. Хорошо, я не скажу твоим родителям, но ты будешь применять только те таблетки, которые пропишу тебя я, хотя мне это грозит увольнением, как минимум. А твои родители, когда узнают, вообще могут подать на меня в суд. Понимаешь? Так нельзя.       - Есть что-то более-менее безобидное? – Ухен понимал это, но в силу возраста не придавал большого значения. Все-таки хен ни в чем не виноват.       - А что ты пьешь? – Наму сказал название. – Хм. Не самый плохой вариант, но все же вот эти полегче, - Дону написал на листке название и передал омеге. - Лучше пользуйся туалетной водой, каким-нибудь очень свежим ненавязчивым ароматом и никто не поймет, что ты не бета.       - А насколько у них действия?       - Семь часов, - Ухен нахмурился. – Если не будешь следовать моим рекомендациям, расскажу о твоих глупых поступках родителям.       - Хен!       - Тогда не спорь и слушай старших.       Во взгляде омеги не было и намека на послушание. Ему вообще было срать, что там станет с его плодовитостью. Но рекомендации он принял и решил не злить школьного врача. Все же ему не раз еще придется к нему обратиться за помощью.       - Хорошо, - Наму постарался мило улыбнуться. – Напиши мне отгул для классного, пожалуйста.       Ухен потер друг о друга ладошки, как щенок смотря на хена. Дону потрепал его по макушке, но больничный все-таки выписал.       - Беги быстрее, пока реакция не усилилась, а лучше найди себе надежного альфу, предохраняйся и течки будут в одно удовольствие.       Старший игриво подмигнул, улыбаясь во весь рот. Он снова развернулся на стуле, а Наму вышел из кабинета. Настроение было отличное ровно до того момента, пока он не увидел Сонеля. У Ухена душа ушла в пятки от понимания, что тот все слышал. Иначе Елли бы не смотрел на него, как на предателя.       - Ты… - прошептал парень. – Почему ты мне не сказал?       На лице Сонеля было столько обиды, что Наму почувствовал себя последней скотиной. Он и не думал, что для омеги это будет так важно.       - Прости…       Слова прозвучали тихо и невнятно, но Ель услышал и только поджал губы. Он больше ничего не говорил, развернулся и пошел к своему классу. Ухен не мог сейчас его догнать и объясниться, хотя хотелось ужасно. Все же этот смешной омежка был его другом, и до Наму только сейчас это стало по-настоящему доходить.       - Вот черт…       Ухен что есть сил побежал в сторону дома, обещая себе обязательно вымолить прощение у Сонеля, но только когда эта ужасная неделя закончится.       Вопреки ожиданиям омеги вторая течка прошла чуть легче. Он сразу принял пару таблеток, залез в теплую ванну и постоянно подливал себе горячей воды, чтобы та не остыла. Дышать приходилось через рот, дабы убрать восприятие запахов. Все это конечно помогало, но от желания трахаться не избавляло. Наму снова возвращался мыслями к Сонгю, к его прикосновениям и сладкому голосу, к рукам альфы, его беспокойному взгляду и охренительному грейпфрутовому запаху. Ухен мысленно представлял, как тот имел его на простынях, касался ладонями спины и поясницы, крепко держал за бедра, вдалбливая в кровать. Все это так сильно возбуждало, что Наму дрочил себе не прекращая. Одной рукой приходилось прикрывать рот, а второй блуждать по телу и забываться в сладком бреду. Течки невероятно ослабляли его разум и силу воли. И если бы Ухен мог увидеть себя cо стороны… приглушенные стоны, пошлый взгляд, влажный приоткрытый рот, пальцы в заднем проходе, которые так легко скользили, принося волны удовольствия. Натуральное порно.       Хорошо, что Наму мало осознавал это. Он просто поддавался инстинктам. И к концу недели его вид был настолько бледным и ослабленным, что омегу тут же хотелось отпоить чем-то горячительным.       В школу Ухен вернулся к следующему вторнику, волнуясь и переживая на счет Елли. Он даже боялся заходить в класс и если бы не подтолкнувший его Менсу, все могло закончиться не так хорошо.       - Иди, он уже не злится, - бета ему подмигнул, а Наму вдруг осознал, что этот болтливый омега все рассказал Киму!       - Ты! – Ухен тут же подлетел к Сонелю, врезаясь ему губами в ухо. – Все рассказал Менсу?       Глаза парней искрили у каждого по-своему. Они смотрели друг на друга больше минуты, а потом запал кончился, и атмосфера резко стала легче.       - Ты должен был рассказать.       - Я не знал, что это тебе важно. Прости. Это же моя тайна…       - Я сохраню, - Елли смотрел очень преданно и взволнованно. – Ты как?       - Жив…       Сонель прыснул со смеху, а Наму резко нахмурился.       - А я-то думал, чего ты так смотришь всегда на Сонгю. Ты его чуешь, а он тебя нет, и маску еще носишь иногда. Нравится запах?       Ухен глубоко вдохнул, мысленно ругаясь трехэтажным матом. Сонелли…       - Истинный… - прошептал Наму, и Ли эмоционально воскликнул.       - Как!       Омега резко дернул его за руку, затыкая рукой рот.       - Ты рехнулся так орать? – злой шепот пробрал до костей. – Контролируй себя, блядь.       - Ты с ума сошел игнорировать такое? - кажется, на Елли это произвело куда большее впечатление, чем на самого Ухена. – Это же такое счастье, ты рехнулся? Какая к черту бета?       - Сонель. Эта тема не обсуждается. Усек? Или я не буду с тобой общаться.       Господи, еще одного мозгоправа ему не хватало.       - И если ты хоть о чем-то таком заикнешься Сонгю, то ты труп.       Елли стушевался и больше не разговаривал с Наму до конца дня. Он явно злился и не понимал омегу. Но Ухен был непреклонен. Он не желал впускать в свою жизнь альф, как в прочем и омег и в конце концов Елю пришлось смириться. Он очень часто с грустью смотрел на друга, замечая его взгляды в сторону альфы и однажды Наму тихо признался:       - Он найдет себе любовь настоящую, не по запаху. Потому что без этих ебучих инстинктов он даже не замечает меня. Понимаешь? Осталась всего пара месяцев.       После этого Сонель как-то успокоился. Он даже начал подбадривать друга, принимая его точку зрения. Неожиданно нашлось гораздо больше тем для разговоров, и Ли поделился своими омежьими фишками для упрощения жизни. Тот тоже не был типичной омегой. У Сонеля был мозг, далеко идущие планы, хороший добрый характер и достойная уважения альфийская верность слову. За это Ухен и сам не заметил, как полюбил друга по-настоящему, уже не боясь рассказать ему что-то ценное и очень сокровенное. Он даже не рассказал ничего Менсу, он просто жаловался на нерадивую бету, который скрывал столько всего важного от него, Сонеля.       Наму когда это узнал, то воспылал к парню еще большими чувствами и теперь все также мог наблюдать за Сонгю издалека.       Почему-то для омеги это было важно. Ким стал для него неприкосновенным, но очень ценным. Ведь истинный был чем-то вроде семьи. Такой у каждого человека один, и Ухен хотел запомнить каждую черту его лица, каждое движения рук и ног, запечатлеть портрет в памяти на долгие годы. Это было так приятно осознавать. Наму гордился и радовался тому, что смог встретить предначертанного себе человека. Он думал, что если им реально суждено быть вместе, то Ухен ничего не сможет с этим сделать. Так что омега просто испытывал эту самую судьбу, делая так, как задумал изначально.              ***       Шли месяцы. Близились экзамены и выпускной. Ухен писал контрольные, много учился и все чаще по ночам оставался у Сонеля. Вместе они пережили еще по одной течке, хотя Елли было куда проще, ведь рядом всегда был Менсу. Эти парни уже даже не скрывали, что встречались всерьез.       Наму волновался очень сильно, ведь выпускной был не за горами. Сначала Ухен и не хотел идти на праздник. Хотя Сонель говорил, что на торжественную часть их пропустят без проблем, а потом можно было спрятаться где-нибудь в уголке и выйти, когда начнется дискотека.       Ухен не был авантюристом по натуре, но увидеть последний раз альфу хотелось до дикого жжения в сердце. Поэтому омега согласился и в честь такого события даже разрешил сделать себе макияж. С подведенными глазами Наму выглядел так мило, что Сонель фанючил до самого ресторана, приговаривая, как тот хорош собой.       Если честно, то Наму и так был ничего, но с легкой руки Сонеля стал еще милее и теперь привлекал взгляды других людей, даже в самом углу большого ресторана, что сняли специально для выпускного. Они с Елли с удовольствием смотрели выступления артистов, слушали прощальные речи учеников, а потом и впрямь решили переждать часик в тихом закутке, пока из зала не схлынут папы, выключится свет и светское помещение превратится в клубный танцпол.       - Воу! – проверещал Сонель, пробираясь к танцующей молодежи.       Ближе к двенадцати ночи сюда стали приходить обычные посетители, а так как всем выпускникам уже было по восемнадцать, то и проблем с напитками особо не было. Омеги отчаянно косили под старшеклассников и тоже зажигали под музыку. Сонель где-то умудрился достать пару коктейлей и к хорошему настроению добавился легкий туман в голове.       Ухен постоянно где-то выцеплял взглядом Сонгю, отмечая что тот не любитель танцев, но любитель выпить. Альфа больше сидел за столиками с другими парнями, весело смеялся и о чем-то разговаривал. Наму даже не заметил, как действие таблеток стало понемногу спадать. Алкоголь несколько притуплял реакцию, вызывая жар и небольшое возбуждение. Омега все это легкомысленно списал на бокал терпкого красного вина и только, когда по позвоночнику вниз прошла волна жгучего желания, Ухен запаниковал. Он тут же бросился в туалет, судорожно шаря по карманам в поисках таблеток. Он должен был хотя бы немного приглушить свой запах, чтобы успеть добежать до дома. Чертова течка началась настолько не вовремя, что в пору было плакать и истерить. Паршивые таблетки не хотели находиться, и Наму с силой выругался, нащупав в кармане брюк маленькую дырочку.       - Блядь… - вот теперь омега не на шутку перепугался.       Воздуха в легких становилось все меньше, а концентрация альфийских запахов в клубе просто зашкаливала. Мозг потихоньку уплывал, ноги слабели, задний проход требовал к себе внимания. И Ухен с ужасом понимал, что он не выйдет из этого места девственником. Остатки разума твердили, что нужно было выбираться, пока не стало совсем хуево. Собрав все силы в кучу, Наму вышел из туалета и двинулся по коридору к выходу. Он молился богу, чтобы никто в этот момент не прошел мимо него, но в клубе было столько народа, что госпожа удача повернулась к нему задом.       Это же действие с ним провернул невысокий альфа, резко дернувший омегу в темный коридорчик абсолютно без света.       - Кто это у нас тут так пахнет? – пробасил он. – Такими свежими, хрустящими булочками.       Ухена прижали грудью к стене, бессовестно лапая задницу.       - Нет… - проскулил омега. – Не трогайте, лучше помогите выйти на воздух…       Наму так сильно паниковал, что слезы невольно прыснули из глаз. Он не хотел быть оттраханным не пойми где и непонятно кем. А этот альфа так противно пах, что хотелось проблеваться. Но тело реагировало на любые прикосновения, и Ухена выгибало дугой.       - Какой ты секси, господи, сейчас я тебе помогу, маленький, станет легче, потерпи.       Омега услышал, как зазвенел замок у брюк и зарыдал в голос:       - Нет! Не…на..до…аа…по..жа…луйста. Нет…       - Тише, тише. Все хорошо.       Альфа гладил Наму, где только мог, касался его члена и водил между ног. Ухен думал, что повеситься завтра же от такого унижения и мерзости. За что ему все это… он ведь никому не делал плохого… почему все так?       - Эй! – послышалось сзади. – Тебе же сказали, не нужно. Слов не понимаешь, - Наму окатило волной мурашек от родного запаха. Только Сонгю здесь не хватало…сука.       - Свали, пацан. Этот омега мой.       - Нет, не твой, - Ким угрожающе рыкнул, и Наму вздрогнул от резких движений.       Ухен даже боялся повернуться. Он тихо всхлипывал, слыша сзади глухие удары, какую-то возню, маты альф, ругань и в конце концов остался только грейпфрутовый запах. Омега всем телом ощущал присутствие истинного и ничего не мог с собой поделать.       - Ты… - тихо начал Сонгю. – Кто ты?       Наму так запаниковал, что еще больше вжался в стену, не поворачивая головы. Альфа прильнул к нему сзади, крепко прижимая к груди. Ухен не сдержал глухого стона, чувствуя между своих ног стояк парня.       - Твой запах… черт возьми, я не уверен, что смогу сдержаться. Как же я люблю французские булочки…       Голос альфы звучал хрипло и низко. Он лизнул языком загривок Наму, поцеловал это место, а потом несильно укусил, чем вызвал протяжный стон. Омега дернулся, изнывая от желания потереться задом о его член. Близость Сонгю так сильно вышибала мозг, что Ухен был действительно на грани. Он невольно оттопырил попу, прогибаясь в спине и альфа ахнул.       - Что же ты делаешь…       Пиджак Наму полетел куда-то в сторону, пуговицы на груди просто не выдержали напора. Гю обнажил красивые плечи, вылизывая каждый сантиметр кожи. Он целовал позвоночник, гладил кожу под рубашкой и ремнем, а потом и вовсе судорожно стал расстегивать ширинку Ухена и спустил его штаны с трусами до колен.       У омеги в этот момент отключился мозг. Он сильнее прогнулся в спине, когда ладонь коснулась его члена, а пальцы заскользили в анусе. У альфы крыша ехала не меньше. Он рычал, кусался, зализывал укусы, целовал их, а потом просто нагнул омегу и трахал так неистово и сильно, что пришлось просунуть ему пальцы в рот, чтобы тот не стонал громче музыки. Сонгю было так хорошо, как никогда в жизни. Все инстинкты вопили о жгучем желании обладать, заботиться, любить. Он еще не до конца понимал, почему, но уже точно знал, что хочет ни раз и ни два трахать этого потрясающего, мягкого, податливого омегу. Альфа словно с цепи сорвался, не осознавая, что кусает Наму совершенно иначе, держит зубы сильнее и крепче прежнего. Они затихли и задержали дыхание вдвоем, когда произошла сцепка, а кожу на загривке обожгло словно огнем. Ухен не успел ничего сделать, не успел отстраниться, даже не подумал об этом, подчиняясь желаниям своего альфы. Он чувствовал, как пульсировал узел внутри, как болела кожа на шее. Он испытал первый фантастический оргазм в своей жизни. А потом и первый страстный глубокий поцелуй, когда Сонгю не выдержал и развернул к себе парня. Альфа поимел его еще несколько раз, посадив на какой-то стол в том же коридоре. И Ухена каждый раз до краев заполняла его сперма, а потом текла по ногам, хлюпая и создавая ужасно пошлые звуки.       Первым в себя пришел Наму. Возможно, потому что был не таким пьяным. Но Сонгю после такого трипа развезло еще сильнее, и он без сил оперся на стену, а потом и вовсе скатился по ней вниз. Ухену тоже понадобилось время. Но после такого оргазма мозг работал уже лучше, и единственной мыслью было бежать отсюда быстрее. Наму не помнил, как натягивал штаны, как вытирал руками сперму, как бежал и продирался сквозь толпу, а потом также быстро несся по ночным улицам к дому. Он чисто на инстинктах тихо дошел до своей комнаты, вымылся под душем и абсолютно мокрый и голый забрался под кровать, забываясь в бредовом сне.       А наутро пришло осознание самого большого пиздеца в жизни Нам Ухена.              ***       Омега забеременел.       Ухен это понял, когда в памяти всплыло то количество раз, что Сонгю кончил в него, их сцепку и саднящий укус на шее. Альфа поставил ему метку, а это значило, что на Наму больше никогда в жизни не посмотрит ни один альфа. Потому что метка, словно клеймо, привязывала тебя только к одному человеку, и нарушать чьи-то границы было грубо, неправильно и неэтично.       Сказать, что внутри омеги творился полный пиздец – это не сказать ничего. Ухен даже не мог охватить все масштабы свалившихся на него проблем.       Наутро он просто не вышел из комнаты. Ему было плохо, стыдно, течка продолжалась, хотя была настолько вялотекущая, что сомнений не оставалось – в его организме зарождалась новая жизнь. Какого хуя он вообще поперся на этот выпускной? Посмотрел на своего альфу? Проводил в добрый путь? Получил прощальный подарок? Ухен зарыдал в голос. Ему было всего шестнадцать. Шестнадцать гребанных лет. Он не был готов к отцовству, не был готов к этим сложностям. Не был готов ни к чему вообще.       Наму сделает аборт. Он точно избавится от этого ребенка. Это же чертово клеймо на всю жизнь! Залетел в шестнадцать, не закончил школу, как малолетняя шлюха.       «Господи? Это так ты меня любишь, да?»       Ухен не мог остановить поток рыданий и мыслей. В его сознании жизнь кончилась ровно тогда, когда он поддался альфе и оттопырил свой зад для чужого члена. Омега даже подумывал о суициде. А чего ему теперь жить? Как со всем этим справлять? Теперь его запланированная операция пошла по пизде, жизнь тоже. А как он будет смотреть в глаза друзьям?       Наму плакал весь день. А когда к нему зашли родители, то вообще сошел с ума от стыда и даже не мог выговорить и слова, захлебывая в слезах и содрогаясь всем телом. Его отпаивали валерьянкой, накачали успокоительным и уложили спать.       Маленький привычный мир омеги так сильно покачнулся, что можно было всерьез волноваться за его жизнь.       Когда первая волна паники схлынула, родители узнали, что их сын забеременел. Ухен даже в глаза им боялся смотреть, снова начиная плакать. Но эти люди не были извергами. У папы-омеги сердце сжималось при взгляде на сына. Отец-альфа тактично молчал, губы его были плотно сжаты, а сердце обливалось кровью.       - Тихо-тихо, мой маленький, - успокаивал папа-омега. – Ты не виноват. Не мучай так себя. Мы не злимся и не ругаемся. Все будет хорошо.       Папе приходится и самого Ухена убаюкивать, как младенца. Они несколько дней не отходили от сына, всерьез беспокоясь за его психическое состояние. Сонелю они ответили, что пока их сын заболел и не будет ходить в школу какое-то время. И только через неделю, Наму смог хоть немного прийти в себя, тихо сообщая.       - Я хочу сделать аборт.       Родители молчаливо вздрогнули от такого заявления.       Ухен наврал, что его зажал какой-то непонятный альфа во время течки. Он и не думал говорить кому-то о Сонгю. Омега даже под страхом смерти не станет признавать, кто отец ребенка. Это его право. Это ему рожать. И Ким даже знать не должен о том, с кем так смачно потрахался и кому заделал малыша. Наму очень надеялся, что тот этого и не понял. Альфа был так пьян, что надежда все же была.       - Тогда собирайся, все равно нужно убедиться окончательно и осмотреть тебя, - тихо проговорил папа Нам.       Ухен заколотила мелкая дрожь при мысли о больнице. Он прекрасно понимал, что придется выслушивать нравоучения про запахоподавители, и было неясно, как они сказались на его организме. Наму сглотнул. На глаза снова навернулись слезы, и омега в который раз удивился тому, как много их скопилось за шестнадцать лет…       Больницы для Ухена всегда ассоциировал с безысходностью. Он ненавидел туда ходить и всячески избегал любых проверок. Врачи ему казались страшными людьми, а больные их подопытными кроликами. В здание омега заходил, как на плаху, а потом так стеснялся, что говорить пришлось старшему омеге.       - Мой сын беременный. Нам необходимо пройти осмотр, - папа вежливо поговорил с медсестрой, и та указала ему направление.       Ухен шел как деревянный, на кушетку ложился тоже как деревянный. Все, что с ним происходило казалось кошмарным сном. Будто это вовсе не его сейчас диагностируют, и не с ним разговаривает врач.       - Ухен-щи, вы действительно беременны. Пока плод очень маленький, но патологий никаких нет, - ласково произнес доктор.       - Я могу сделать аборт? – механическим голосом спросил Наму.       Врач сначала что-то внимательно рассматривал на экране аппарата, а потом нахмурился.       - Будет сложно. Понимаете, когда зачатие происходит с истинным во время закрепления метки, связь между ребенком и родителем устанавливается почти нерушимая. Не буду вам объяснять всех тонкостей, но мы не сможем убрать плод, не задев вас. Это может быть опасно.       Ухен готов был убиться на этих словах. Старший Нам сидел в таком шоке, что даже доктор опешил.       - Истинный, метка? – взгляд родителя обратился к сыну и выражал всю степень шока и недоумения.       Наму потупил глаза, опуская голову вниз.       - Да. Конечно, метки сейчас редко кто ставит, все же время такое. Но природа их не зря придумала. Шансы потерять малыша очень малы. Я вам советую ничего не бояться и рожать. Дети всегда радость.       Доктор тепло улыбнулся, не смотря на мрачные лица своих пациентов и стер с живота Ухена контактный гель.       - Кто твой альфа? – мрачно произнес папа, когда они вышли. – Он должен знать.       Сердце омеги так сильно трепыхалось в груди, что в пору было его просто вырезать. Ни за что в жизни он не сдаст Сонгю. Нет…       - Не знаю, это вышло очень спонтанно. Я не видел лица. Только запах… и там было очень много народа…       - Надеюсь ты не врешь мне, милый. Это так неожиданно все.       - Прости… - Ухен больше не нашел, что сказать, чувствуя весь груз ответственности. Он не сможет сделать аборт… просто не рискнет так огорчать родителей и тем более не покончит с собой.       - Сынок, - красивый тонкий омега обнял сына, утирая тому слезы. – Ты должен его найти. Быть с истинным – счастье. И не плачь, пожалуйста, больше. Мы с отцом еще молоды и сильны. Мы поможем тебе.       Это был первый раз за всю жизнь, когда Ухен почувствовал любовь, огромное уважение и благодарность к папе. И в кого он вырос таким уродом? Его папочка был таким красивым, тоненьким, нежным, заботливым. Он никогда и голоса на Наму не повышал. А сам Ухен вырос в замкнутого недоомегу, который и омегой-то быть не хотел.       - Спасибо, папа. Я не хотел… правда, - слезы снова навернулись на глаза, и теперь уже старший альфа обнял Наму.       - Когда ты плачешь или переживаешь, то делаешь своему малышу плохо. Всегда помни об этом, - сурово произнес отец. – Папа прав. Сейчас нам нужно успокоиться и принять ситуацию.       Ухен молчаливо кивнул. Его родители не знали, что он не хотел рожать. Никогда. Даже через десять лет. Теперь, видимо, и не узнают никогда.              ***       Правда о запахоподавителях всплыла, когда Наму сдавал анализы. Доктор Ким очень недовольно смотрел на омегу, как и его папа. Но Ухен предвидел все это, потому просто молчал и особо не реагировал. Он, в принципе, несколько абстрагировался от происходящего, будто бы ушел в кокон, не желая общаться с миром. В школу он даже и нос не совал. Только позвонил Сонелю, сказав, что серьезно заболел и пока к нему приходить не нужно. К тому же полным ходом шли каникулы, и у Ухена еще было в запасе время для осмысления своей новой жизни.       То, что все теперь будет по-другому, Наму понял, когда увидел на экране проекцию своего живота. Маленький комочек, еще даже непохожий на человека черным пятнышком сидел внутри, уже сейчас влияя на организм папочки. Ухен бы назвал это пятно раковой опухолью, но даже в своих мыслях, не хотел так делать. Осознание того, что в тебе теперь новая жизнь, так сильно повлияло на Наму, что он просто затих. Ассоциировать себя с родителем он еще не мог и потому воспринимал свою беременность, как испытание, от которого невозможно было избавиться.       Когда все дела, связанные с больницей и ребенком были закончены, Ухен почувствовал, что не знает, что ему делать дальше. Доктор советовал отдыхать, много гулять, кушать полезную пищу, говорить с малышом, ждать его и любить. Для Наму все это было переворотом его мира не то, что с ног на голову – перенос в другую реальность. О школе можно было забыть, а вот забыть ли о друзьях омега не знал. Ему так не хотелось терять связь с Сонелем. Ведь тот был ему очень дорог. И Ухен уже предвидел, как омега станет орать и обижаться, если Наму протянет еще какое-то время и не выйдет на связь. Поэтому в один вечер омега собрался с силами и написал другу.       Елли примчался сразу. Казалось, он все это время дежурил перед дверью и только ждал разрешения войти. Ухен не знал, как реагировать. Парень выглядел беспокойно и поводив немного носом, стал еще беспокойнее.       - Что случилось, Ухенни. Ты в порядке?       - Пойдем наверх, - Наму потянул друга за руку, и они прошли в его комнату.       - Так вот как ты пахнешь, - Сонель заулыбался, а потом резко посерьезнел. – Я так удивился, когда ты пропал из ресторана. Искал тебя там повсюду, звонил без конца. Думал, что умру от волнения, а потом задушу тебя своими руками. Что произошло?       Ухен сглотнул. Он как-то оказался не готов окунаться в воспоминания. Омеги забрались на кровать, и Наму еще долго молчал, собираясь с духом. Воспоминания о Сонгю странным жжением отдавали в груди. Он не был готов думать о нем и говорить. На сердце висел большой замок с именем альфы и раскрывать его он не собирался никогда.       - Ухен… что-то плохое, да? – парень стушевался, но все же ждал, когда его друг сможет начать.       - Сонелли… я черт возьми, даже не знаю, как начать.       - Да как угодно. Я все пойму, все выдержу!       Наму закрыл ладонями глаза, чтобы не видеть реакцию Ли и на выходе произнес:       - Я залетел…       В комнате повисла ожидаемая тишина, но пауза оказалась недолгой.       - Как…ты, у тебя же запаха нет, точнее есть, но ты его блокируешь! С кем? Когда… стой, на выпускном? - Сонель сыпал вопрос за вопросом, а Ухен боялся оторвать ладони от лица. Ему было так стыдно, что хотелось провалиться под землю. – Неужели…       Наму растопырил пальцы, видя, как блестят от новостей глаза друга. Кажется, в голове Елли пронеслись очень серьезные мысли, потому что тот подполз к Ухену и обнял его крепко-крепко.       - Наму-я… это от Сонгю, да? Он последние дни в школе был такой нервный, все искал кого-то. А я даже не понял, божечки… а что врачи, ты мне конечно сейчас по голове дашь, но может сказать ему? Он вроде нормальный и с деньгами и истинный. Ты же дурачок, зачем себе так жизнь усложняешь?       - Заткнись… - Ухену и так уже всю душу вывернули наизнанку. Слова Еля раскрывали прочный замочек, кидая наводящие вопросы. Альфа искал его…господи, нет. Омега не хотел этого знать.       - Ну ведь он тоже виноват, он должен вместе с тобой нести ответственность. Так же нельзя.       - Заткнись, Сонель. Прошу. Я тебя не для этого позвал, - грубо оборвал Наму. – Сонгю всего восемнадцать. Чем он мне поможет? Это бремя ляжет не на него, а на шею родителей. Пусть едет в свою Америку, учится там и не ломает свою жизнь.       - А тебе шестнадцать, тоже мне взрослый. Ты идиот… - простонал Ель.       - Но рожать мне! И если ты хоть слово ему скажешь, в этом городе ни ты, ни он меня больше не увидите.       - Ащщ… - Сонель отполз от друга, смотря на того с неодобрением. – Шантажист хренов. Пожалеешь же.       - Никогда.       Твердо сказал омега и сам поверил своим словам. Визит Елли словно разбудил его. Впервые за последние две недели, Ухен почувствовал внутри решимость и злость. Он вспомнил, что даже с ребенком под сердцем он все еще Нам Ухен. И никто не помешает ему вести ту жизнь, которую он хочет, даже ребенок. На альф ему начихать, а значит парень убьет двух зайцев одним ударом. Сделает операцию после родов, и у него будет сын, его самый близкий и родной человек.       Конечно, все это он не сказал другу. Такие мысли ни один нормальный человек не поддержал бы. Но Ухен и не был нормальным. Он вынашивал этот план еще с четырнадцати лет, когда о течках и думать не приходилось, а теперь, почувствовав, что это такое, еще больше хотел не зависеть от природы. К черту правила общества. Нахуй всю эту патетику.       - Я прямо вижу, как ты меня хочешь убить, - прошептал Сонель.       - Хочу, так что не учи меня жить. Сам от беты без ума. Как кстати Менсу?       - Нормально, тоже переживает за тебя.       - Ладно… - немного смягчился Наму. – Приходи иногда. Мне теперь каждый день гулять надо.       - Я слышал, что Сонгю улетает завтра.       Ухен снова помрачнел, словно услышал запретное в его жизни имя.       - Отлично, мне же теперь нельзя таблетки пить. Воняю на весь квартал.       Сонель покачал головой, протяжно вздыхая. У него на лице было написано все, что тот думал.       - Просто не вмешивайся, Елли. Пожалуйста. У меня есть своя семья и родители.       - Понял я. Просто для меня это важно, ты мне дорог, Ухенни.       Иногда Сонель был таким сентиментальным, что даже Наму таял. Он обнял друга, пожелал быть сильным и звонить чаще. Елли ушел, а Ухен немного ожил. Он еще долго думал о себе, Сонгю, малыше. Омега и сам еще был ребенком, впадая в крайности. Все же реально посмотреть на вещи он не мог. Но решительность придавала сил. Наму все понял. Он родит здорового малыша и вновь займется учебой, а там уже и недалеко до своей кондитерской.              ***       Беременность протекала спокойно. Хотя сам Ухен сказал бы странно и пиздец необычно.       Когда по нему стукнул небольшой токсикоз, Наму всерьез испугался, а потом понял, что пора читать литературу для будущих пап. Все же омега был из тех, кто предпочитал знать, что с ним происходит, а не в шоке ожидать непонятных сюрпризов.       В интернете некоторые омеги писали, что хотелось жрать огурцы с перцем, помидоры с медом, нюхать мазут и ацетон. Ухена аж передернуло, а потом он наткнулся на полезный блог, где один парень давал дельные советы. И тут Наму понял, что ему еще повезло. Так как его тошнило совсем немного, а это был хороший знак. Омега решил посоветоваться с папой и начать пить витамины, попросил купить финики, хотя не любил их. Живот начинал потихоньку расти, и Ухен запретил себе вспоминать о плохом, о Сонгю и сконцентрировался на своей беременности.       Для Наму все это было не просто. А знать, что в тебе развивается жизнь – необычно. Когда на экране уже можно было различить пол, Ухен впервые разволновался, во все глаза смотря на доктора.       - Ухен-щи, - улыбнулся врач. – Поздравляю, у вас будет альфа.       Омега в тот момент даже не дышал. Альфа… Наму улыбнулся. Он и не думал, что будет так рад этой новости. В мониторе виднелись маленькие ручки и ножки, и Ухен с интересом смотрел, то в экран, то на живот. Это же пиздец было странно. В нем жил кто-то еще, кроме него. И этот кто-то однажды вырастет большим и сильным альфой. Скорее всего, будет выше него, сильнее. У Наму растет свой защитник.       Все эти мысли были невероятно омежьими, но Ухен не придавал этому значения. Он просто впервые порадовался своей беременности и тому, что теперь не одинок. Его живот уже весил больше двух килограммов, и сам Наму тоже набрал в весе. Он и до этого не был худышкой, а теперь вообще стал полненьким, но как говорил его папа «тебе идет, сынок. Все сбросишь, когда родишь. У меня также было». Но Ухен не верил. Его папа выглядел таким маленьким и хрупким, что у омеги даже в голове не укладывалось, как он его вообще родил. Наму смотрел в зеркало, отмечал пухлые щеки, пухлые руки, круглый живот, торчащие во все стороны черные волосы. Ухен даже не замечал, что вообще не был похож на бету, весь такой мягонький и милый.       У парня даже характер смягчился. И это заметили все. Сонель молчал, боясь спугнуть это состояние друга, и только тихо умилялся тому, как омега держится за живот, гуляя по аллеям.       Близилась весна, ребята пошли на учебу, а Наму уже периодически держался за спину, чувствуя, как малыш пинает его своими немаленькими пятками. Даже по размерам живота становилось ясно - ребенок будет здоровый и большой.       «Альфа…» - приговаривал Наму. «Как же мне тебя назвать?»       Ухен уже пару неделю думал, как назвать парнишку и однажды утром понял, что у его сына будет только это имя.       - Донхенни…ты зачем там папу пяткой пинаешь? Больно, – прокряхтел Наму, когда сын саданул ему по внутренностям. – Футболистом будешь?       Но это были еще цветочки, потому как на девятом месяце Ухен уже даже ходить долго не мог, а все время сидеть или лежать на спине становилось невыносимым.       «Когда же ты уже родишься, мелкий?»       Но парень, казалось, и не слышал отца. Донхен родился ровно в срок. Ухен думал, что сдохнет на акушерском столе, потому как такие муки и такую боль он не испытывал никогда в своей жизни. Его разрывало в буквальном смысле в течение шести часов. Наму даже не понимал, что происходит. Просто слушал, что ему говорили врачи, а когда послышался протяжный плач ребенка, выдохнул и полностью отрубился.       В свои семнадцать лет Ухен стал папой.