Встречи и расставанья

      Она приходит в себя и чувствует, что ногам холодно и мокро, а уху - тепло и мокро. По запястью ползет жучок, но смахнуть его нет сил.       Эвелин открывает глаза и смотрит на пасмурное небо и еловые ветки над головой. Где-то в ногах тихонько журчит река или ручей.       Она касается рукой уха и чувствует что-то липкое. Волосы на правой стороне головы склеились в сплошную заскорузлую корку, прикосновение болезненно. Эвелин рывком садится и охает от головной боли.       Она действительно сидит наполовину в реке. Вода неглубокая, но захлебнуться можно, так что хорошо, что она не упала в поток лицом, когда отключилась - интересно, кстати, из-за чего.       У Эвелин всегда было неважно с целительской магией, но сейчас она тянется сознанием за Тенью, чтобы хоть немного приглушить головную боль.       Тянется сознанием за Тенью и не чувствует ее.       Эвелин кричит от ужаса.       Это совсем не похоже на Тишину, это как будто у нее никогда и не было магии. В панике она ощупывает лоб, но признаков клейма под пальцами нет. И она точно не Усмиренная - словно в доказательство, у нее вырывается нервный смешок. В памяти всплывает учебная аудитория в Оствике и гнусавый голос старшего чародея Адальберта:       “Лобные доли отвечают за волю и эмоции, и потому затрагивающая их процедура Усмирения одновременно сковывает эмоционально-волевую сферу… - Лекцию едва можно разобрать за гулом. Все ученики знают, что он не духовный целитель, так что знания его чисто теоретические, ну разве что он вскрывал чью-нибудь черепную коробку живьем, чтобы рассмотреть работу мозга, но одного взгляда на него достаточно, чтобы откинуть это предположение как идиотское. - Однако же связь с Тенью - вещь весьма деликатная и может быть разорвана множеством способов, при утрате любой из множества когнитивных функций, и Усмирение выбрано среди них всего лишь как наиболее гуманный. Известно, что в наиболее отсталых слоях населения до сих пор встречаются случаи, когда ребенка, впервые манифестировавшего магические способности, родители, вместо того чтобы сдать храмовникам, пытаются утопить или задушить, но не до смерти, в надежде, что магия, так сказать, умрет раньше носителя...”       А может быть, и не говорил он такого, а об этом поверье Эвелин прочитала в книжке, но от этого ей не менее тошно. Очень аккуратно, чтобы не растревожить боль, она ощупывает края раны на виске - что у нас там, в височной доле, гиппокамп? Слух, обоняние? Пальцы пахнут травой и сукровицей, по крайней мере тут все в порядке. Река журчит себе, вдалеке хрустит валежник. Стоп, хрустит?       - Я нашел ее! - доносится издалека мужской голос.       И женский:       - Хвала Создателю, она здесь!       Эвелин больно смотреть против света, но три фигуры приближаются, кажется, с дружелюбными намерениями.       - Варрик! Кассандра! - она так рада их видеть. - Идите сюда! И Бык, конечно.       - Ну ты и напугала нас, Босс.       - Мы думали, ты лежишь у подножия той скалы с переломанными костями. Но пока мы разбирались с венатори, подтянулись красные храмовники, и без магической поддержки нам пришлось туго.       - А когда мы вернулись, тебя там не было. Ты сама смогла уйти?       - Я… не очень хорошо помню, что произошло.       Эвелин растерянно качает головой, а Кассандра - наконец-то она здесь! - прищурившись, осматривает ее рану и достает бинты.       - Наверное, лучше мы донесем тебя до лагеря, откинься-ка вот сюда…              Эвелин просыпается в сумерках - почему-то она лежит в палатке. Судя по тишине - никто в лагере не разговаривает, не слышно музыки или шагов - сумерки не закатные, а предрассветные, но она никак не может сообразить, сколько же проспала.       Она пытается зажечь огонек, тянется сознанием за Тенью и не чувствует ее, словно никогда не владела магией.       Эвелин кричит от ужаса…              Каллен выходит из двери своей башни со встревоженным видом, сбегает по ступенькам. Как же хорошо его увидеть. Эвелин прижимается к нему, кладет голову ему на плечо.       - Наконец-то мы снова встретились, мой родной.       - Погоди, но ведь и недели не прошло, как вы уехали. Если бы не твоя рана… Эвелин отстраняется и недоуменно глядит на него. Каллен касается рукой виска, словно отдавая честь. Эвелин повторяет его жест и натыкается пальцами на повязку.       В седельной сумке у нее всегда лежит зеркальце. Вот и сейчас она пытается потянуться за ним с помощью магии, тянется сознанием за Тенью и не чувствует ее.       - Что за шутки, сними с меня Тишину, пожалуйста, сейчас же.       - Но я не…       Но это не похоже на Тишину, это похоже на то, что у Эвелин вовсе нет магии.       Эвелин кричит от ужаса…              - Каллен! Я так скучала! Где же ты пропадал?       - Да я ведь только...       Эвелин пытается потушить свечу на расстоянии, тянется сознанием за Тенью и не чувствует ее.       Эвелин кричит от ужаса…              Эвелин кричит…              Эвелин кричит.