Эмоции

      Среди школьников, да что уж там, и среди более взрослых людей, всегда ходили легенды о соулмейтах, на которые Тоору никогда не обращал особо внимания, искренне веря, что свою вторую половинку найдет без помощи всякой божественной ерунды вроде судьбы и предначертания. К тому же, парень был убежден, что уж его-то участь быть чьим-то истинным избранником точно обойдет стороной. Говорили, что нужно внимательно прислушиваться к своим эмоциям, чтобы не пропустить момент, когда же, наконец, почувствуешь то, что чувствует твой соулмейт. Однако же, почему-то редко упоминали, что передавшиеся эмоции соулмейта будут противоположны тем, что он испытывает на самом деле, до тех пор, пока избранники не найдут друг друга и не закрепят свой союз. Впрочем, Ойкава понимал, почему этот интересный факт упоминается редко - это просто убивало часть романтики. Да и какая романтика в том, что пока один соулмейт радуется жизни, его партнер чувствует совсем противоположные эмоции, частенько перебивающие собственные?       Словом, волейболист был убежден, что вся эта муть с предначертанными друг другу людьми - та еще головная боль. Лучше уж самому найти себе подходящую девушку, или, на крайний случай, парня, и не страдать от того, что где-то на другом конце света твой незнакомый тебе соулмейт радуется жизни, передавая тебе свои эмоции в негативном спектре.       В шестнадцать лет, когда, судя по рассказам, можно было почувствовать эмоции своей второй половинки, Тоору понял, что был совершенно прав в своих убеждениях, потому что ощутил чужие эмоции в первый же чертов день, празднуя день рождения в компании друзей. Нет, его вторая половина, судя по всему, личностью была мрачноватой и раздражительной, так как парень часто внезапно ощущал чужую радость или всплески веселья. И нередко это происходило весьма невовремя.       В семнадцать лет Ойкава осознал, что лучше бы россказни о соулмейтах действительно были сказками. В конце концов, осознать, что предначертан тебе твой сокомандник и практически друг, было весьма неприятно. Еще более неприятно было от того, что неравнодушные взгляды на Иваизуми связующий бросал давно, но в ответ получал лишь недовольство и все новые порции раздраженных взглядов, по которым, собственно, соулмейта и удалось вычислить. Хаджиме часто раздражался из-за Ойкавы и, хоть его вечные попытки отогнать от парня девушек и можно было воспринять, как ревность, таковой они не являлись. Всего лишь необходимость, чтобы Тоору не отвлекался от волейбольных тренировок и матчей. И, тем не менее, парень все равно сохранял надежду, что предназначение - это не пустой звук, и в конечном итоге все же удастся наладить контакт с Хаджиме. Не мешал этому даже тот факт, что если Ива-чан узнает обо всем, то себя от эмоций Ойкавы попытается закрыться непременно. Говорят, при желании это вполне можно сделать, если обладать хорошим самоконтролем. Но, ведь если он не догадался за такое долгое время, то и после не должен понять, верно?       Тот момент, когда Хаджиме все понял, можно было бы назвать переломным в жизни Ойкавы. Он знал, что к своей второй половине доигровщик отнесется негативно, ведь тот нередко в разговорах упоминал, что убил бы жизнерадостную скотину, от которой ему передается сплошной негатив. Тоору изо всех сил пытался контролировать свои эмоции, чтобы не раздражать Иваизуми и, наверное, у него это начало получаться, так как со временем упоминаний о соулмейте со стороны Хаджиме звучало все меньше. Так же связующий знал, что идею соулмейтов его сокомандник презирает всем сердцем. Как и отношения с парнями. Однако же, знать и увидеть направленный на себя полный презрения взгляд - совсем не одно и то же.       Раскрылось все настолько глупо, что и говорить смешно. Всего лишь неловко упал на тренировке, громко выругавшись и потеряв контроль над эмоциями. На месте Иваизуми только идиот не догадался бы, кто же является его соулмейтом. Парень же идиотом не был и, быстро все поняв, всего лишь смерил презирающим взглядом, а после... Так ничего и не сказал. Тренировка продолжилась, словно ничего и не было.       Все попытки поговорить пресекались, а со стороны Хаджиме то и дело доносились отголоски радости и теплого чувства, описать которое Тоору не мог. Наверное, это и была противоположность ненависти, которую испытывал доигровщик.       Разъяснение ситуации Ойкава получил много позже, когда необычайно счастливый Иваизуми несколько дней подряд буквально обжигал восприятие связующего противоположными своим чувствам эмоциями. Прежде Тоору даже и подумать не мог, что обычно хмурый Хаджиме может испытывать счастье настолько чистое и незамутненное, что у самого Ойкавы от этого сердце разъедало от не принадлежащей ему самому ненависти. Как оказалось, Хаджиме всего лишь нашел себе девушку... Новость, которой радовалась вся волейбольная команда, ведь прежде вниманием девушек пользовался лишь капитан - сам Ойкава. Еще бы ему было нужно это внимание...       Вероятно, сдержать эмоции в тот момент он не смог. В то время как все парни радовались, он мог изобразить лишь жалкое подобие улыбки, которая исчезла, стоило только поймать на себе равнодушный взгляд доигровщика.       - Не мои проблемы, - три слова, сказанные одними губами, но их хватило, чтобы понять, что проблемы Ойкавы - действительно лишь его проблемы. И как он будет разбираться с чужими положительными эмоциями, которые били по нему чудовищным негативом, - тоже только его дело...       С тех пор жизнь стала практически адом. Закрыться от чувств Иваизуми Тоору банально не мог. Сила воли, которая прежде была несгибаемой, сейчас раз за разом давала сбои под напором ненависти, которая была столь сильной, что не позволяла сосредоточиться хоть чуть-чуть для того, чтобы от нее закрыться. И спектр негативных эмоций, которые связующий ощущал почти без перерывов, не ограничивался одной только ненавистью. Помимо нее была и тоска, и простая злоба, и смутная печаль, от которой было совсем уж сложно отгородиться.       За какой-то месяц, прошедший с тех пор, как Хаджиме начал встречаться с девушкой из параллельного класса, Ойкава научился даже по доходившим до него эмоциям определять, когда Иваизуми просто обнимает свою девушку, а когда и целует. До чего-то большего дело, к радости Тоору, еще не доходило, но он прекрасно понимал, что однажды ему придется испытать на себе совсем уж безумные в своем негативе эмоции, в то время как связующего и от обычного поцелуя Ива-чана с его пассией начинало трясти.       Иваизуми, как и сказал, все проблемы Ойкавы не воспринимал. Сам он от парня получал вполне себе положительные эмоции и все остальное его волновало мало, в том числе и то, что его благостное расположение духа на соулмейта действует отрицательно. Как иногда казалось Тоору, Ива-чан был даже рад порой видеть, какое именно воздействие оказывают на Ойкаву его эмоции. Это было видно в презирающих взглядах, по которым можно было легко понять, что Хаджиме ненавидит соулмейта за одно только его существование...       Спустя три месяца Ойкава уже не видел ничего удивительного в том, что товарищи по команде обо всем догадались, как и тренер. Впрочем, сложно было бы не догадаться, когда от улыбки Иваизуми связующего перекашивало от нахлестывающей тоски. Или когда отмечающий победу в матче Хаджиме впервые напился и пьяный обнимал членов команды, пока выскочивший на улицу Тоору готов был выть от обрушившейся на него депрессии. Все всё знали и молчали, изредка бросая на капитана команды сочувствующие взгляды и с осуждением поглядывая на доигровщика, который свои эмоции контролировать не хотел и даже не пытался.       Не удалось скрыть от товарищей и употребление антидепрессантов, к которым Ойкава пристрастился после того, как Ива-чан начал иногда проводить время со своей девушкой еще и по ночам. До секса они, правда, так и не дошли, но теперь связующий начал испытывать проблемы с засыпанием, из-за чего пришлось начать пить еще и снотворное. В конечном итоге, когда в команде встал вопрос о том, а не пора ли назначить нового капитана, Тоору удивился лишь тому, что поднялась эта тема так поздно...       Говорят, среди семи миллиардов населяющих планету людей, лишь один человек из тысячи получает возможность не только стать соулмейтом, но и найти свою пару и жить счастливо. Семь миллионов счастливых людей... Три с половиной миллиона счастливых пар. Гораздо более редки случаи, когда нашедшие друг друга соулмейты не могут найти общий язык. Собственно, о таких неудачниках Ойкава не слышал вовсе. Либо он один оказался таким лузером, либо о подобных ему предпочитали не говорить, чтобы сохранить дух романтики.       В детстве, слушая истории о соулмейтах, Тоору всегда относился к ним со скептицизмом, однако же, где-то в глубине души наделся, что если ему и выпадет возможность стать чьим-то избранником, то уж у него-то точно будут счастливые отношения. Его соулмейт непременно должен был оказаться милой девушкой, разделяющей все увлечения парня, на которой он позднее бы женился и завел детей. Двоих, а то и троих. В крайнем случае, избранником мог бы стать и парень, и тогда Ойкава вместе посещал бы с ним волейбольные матчи известных команд, а то и вовсе организовал бы свою. Они могли бы спорить, иногда ругаться, а после мириться, как это произошло с Хинатой и Кагеямой из Карасуно, которым в последнее время связующий завидовал все больше. Однако же, его соулмейтом оказался Иваизуми, презирающий его всем сердцем.       Чертов Иваизуми, чьи эмоции прежде казались такими интересными, что привыкнув к ним, сейчас, когда они стали такими болезненными, Ойкава не мог от них отстраниться никаким способом. Проклятый Ива-чан, который вот-вот, похоже, переспит со своей девушкой...       Пузырек с таблетками снотворного дрожал в лихорадочно трясущейся руке. Сосредоточиться никак не выходило, потому что в глазах то и дело темнело то от волнами находящей ненависти, то от паники, то от банального желания умереть. Тоору так и не довелось ни с кем переспать, поэтому испытываемых во время секса эмоций он не знал, однако, их противоположность сейчас ощутил в полной мере, из-за чего не мог даже просто отсчитать необходимое ему количество таблеток, чтобы уже скорее заснуть и не знать, чем там занимается Хаджиме со своей второй половиной.       После нескольких тщетных попыток, парень в раздражении, которое наверняка искаженно дошло и до Иваизуми, добавив тому приятных эмоций, высыпал в ладонь практически все содержимое пузырька. В конце концов, чем больше таблеток, тем быстрее он заснет. И тем меньше будет вероятность, что он проснется вновь от чужих эмоций...       Ни с чем не сравнить то чувство, когда встречаешь утро, обнимая любимого человека, с которым накануне стал еще ближе. Близко настолько, что дальше уже и некуда. И без всяких там соулмейтов, всей этой ерунды с эмоциями и тому подобной чепухой, к которой Хаджиме всегда относился с презрением.       Кто вообще сказал, что приятно чувствовать эмоции другого человека? Все это полный бред! Словно голове поселилась персональная шизофрения, имя которой - эмоции Ойкавы Тоору. Связующий, хоть и наивно полагал, что успешно контролирует свои эмоции, делать этого совершенно не умел, из-за чего Иваизуми ощущал его чувства даже утром, когда придурок еще вообще спал.       Однако же, нынешнее утро стало исключением. Почему-то сегодня не было того неприятного ощущения от присутствия в душе чужих эмоций, к которому доигровщик уже успел привыкнуть. Странная пустота, словно Ойкава лишился вдруг всех эмоций, до единой...       Мысль о том, что не испытывают эмоций только мертвецы, Хаджиме поспешил отогнать подальше, покрепче прижав к себе свою девушку. Ведь не мог же Тоору и в самом деле умереть, верно?..