Литература.

- Алфи... Алфи, ты как? - Дин обеспокоенно присел на больничную койку в медпункте, где лежал парень. Врач, конечно, вряд ли поверила в их историю, которую Винчестер выдумывал на ходу, но зато в помощи не отказала. Осмотрев Алфи, она пришла к выводу, что ничего серьёзного с ним не произошло, он просто переволновался. Говоря это, она очень строгим взглядом окинула Дина и Бенни. Похоже только наличие спокойного и уравновешенного Кастиэля удерживало её от скандала. - Только не давите на него, - строго фыркнула медсестра на Дина, а сама отвернулась к Бенни. Кас скромно стоял у входа. - Это удивительно, но ничего, - тихо ответил Алфи, смотря на Дина расфокусированным взглядом. Он немного двоился в глазах, и Алфи думал о том, что возможно это ему снится, пока он лежит в отключке после удара Бенни. - Дин, - позвал парень, - черт, как голова кружится, - он рукой вцепился в край кровати, пытаясь вернуть себе координацию, - а почему я говорю... нормально? - Всё хорошо, так и должно быть. Врач дала тебе успокоительное, - кивнул Винчестер, - что у вас произошло с Бенни? - Я-я... н-не хот-т-тел, - резко выдохнул Алфи, пытаясь чуть приподняться. - Всё-всё-всё, спокойно. Не волнуйся, потом расскажешь, - Дин уложил того за плечи обратно. Такая бурная реакция сейчас явно была лишней и Алфи нужен был покой. - Я так устал... - тихо вздохнул парень. - Отдыхай, поверь, на уроки идти тебя никто не заставит. - Я не о том, - как-то печально добавил Алфи и Дин не нашёлся с правильным ответом. Винчестер вздохнул и порадовался тому, что парень перед ним лежал с закрытыми глазами. - Не думай об этом... Всё что тебе сейчас нужно - это сон, - Дину на глаза попался плед, который сложенный лежал в ногах подростка. Не долго думая, он укрыл им Алфи, и тот через пару минут засопел, отключаясь от усталости. Дин осторожно поднялся с кровати Алфи и повернулся в сторону второй койки, где сидел Бенни. На данный момент врач накладывала ему фиксирующую повязку на рёбра. Бенни шипел от боли и старался не особо мешать врачу, но то и дело огрызался. Дин подошёл к ним поближе. - Что с ним? - спросил Дин без особой теплоты в голосе. Врач недовольно вздохнула. - Вам повезло, перелома рёбер нет, но сильный ушиб. Это конечно лучше, но всё равно довольно серьёзно, - она кинула злой взгляд на Дина, подозревая, кто мог так сильно ударить. - Бенджамин, - закончив с повязкой, врач обратилась к парню, - ближайшие несколько недель вам постоянно нужно будет делать перевязки и старайтесь чтобы рёбра почти всегда были хорошо зафиксированы. Хорошо бы соблюдать постельный режим хотя бы полторы недели, учтите, я и так делаю скидку на то, что вы подросток и явно выполнять это не будете. Сейчас я дам вам обезболивающее, их будете принимать по мере того как будет заживать. Никаких активных действий и... - она окинула спортивного подростка взглядом, - тренировок около месяца. Если почувствуете какие-либо ухудшения или что-то ещё, сразу же обратитесь к врачу. - Ясно, спасибо, - угрюмо кивнул Бенни. - Сейчас вам тем более нужно лежать, поэтому хотя бы до конца школьного дня оставайтесь здесь, считайте это моим распоряжением, - приказала женщина и отошла обратно к своему столу, начиная что-то писать. - Дин, я... - Бенни хотел было поговорить с Винчестером, но Дин лишь тихо выругался и тоже отошёл от его койки. Бенни ничего не оставалось кроме как откинуться на спину и постараться расслабиться. Дышать было немного больно. - Мистер Винчестер, я надеюсь вы понимаете, что я должна либо вызвать директора сюда сама, либо... - Я сам ему обо всём расскажу, - кивнул Дин, прекрасно понимая, что он, как самый здоровый и невредимый останется самым виноватым. - Тогда вы можете идти, в любом случае, им обоим нужен покой, - она кинула взгляд на обе койки и вновь уставилась на Дина обвинительным взглядом. - Да, мэм, - кивнул Дин, и они с Касом вышли из медпункта. *** - Коэн! - Бальт подскочил к Михаилу, мирно идущему по коридору школы, и повис у того на плече, - стоять, не двигаться! - рассмеялся. - Бальтазар... - кивнул Михаил, - что ты такой радостный? - Джо в хорошем настроении, - заулыбался тот и приблизившись к уху друга прошептал, - обещала мне удовлетворить меня ртом и... - Так стоп! - резко дёрнул того Майк, - я понял, что ты счастливчик, можно без таких подробностей? - Зануда... - фыркнул Роше, впрочем совсем не огорчаясь и по-прежнему улыбаясь, как чеширский кот. - А с чегой-то она так расщедрилась? - хмыкнул Михаил, - они вышли из здания школы и расположились на крыльце, продолжая болтать. - Я постарался, - гордо задрал подбородок, красуясь, - всю неделю изображал перед её подругами прям идеального бойфренда. Ну там подойду обниму по-собственнически, подарю розу, комплимент сделаю... Ну и ещё я пару раз пошло лапал её за зад, но видимо ей это даже скорее понравилось. - Ловелас, - рассмеялся Михаил, - какой ты всё-таки... эгоистичный. Ты делал всё это только чтобы она тебе отплатила сексом? - поднял бровь. - Хорошим сексом! - фыркнул Бальт, - нет, я люблю её, просто... Смотри, она счастлива, я счастлив, все счастливы, а подруги завидуют, - пожал плечами. - Всё-всё! - Михаил поднял руки, показывая, что сдаётся, - молодец! - Да, - подтвердил Бальтазар, - а ты? - Что я? - Ты молодец? Я и подошёл как раз поговорить о твоей рыженькой, - Бальтазар чуть понизил голос и встал плечом к плечу с Майком, облокачиваясь на перила, - вы ведь снова встречаетесь, а меня даже в известность не поставил! Ещё друг называется... Почему я сам должен это додумывать? - Нуу... - Михаил замялся, - так получилось. Она хорошая девушка, я решил попробовать ещё раз. - Кажется в прошлый раз ты расстался с ней именно с такими словами, - хмыкнул Бальтазар, - впрочем, твоё дело... Ну и вы с ней уже снова спите вместе, или вы типа начали всё сначала и такие вроде, как непорочные стесняшки? - тихо хихикая, поинтересовался Бальт. - Это грубо, Бальтазар, - скривился Майк, - и совсем не твоё дело. Ты кроме как о сексе ни о чём не думаешь, я сильно сомневаюсь в том, что ты уважаешь Джо, поступая с ней так ради личной выгоды. - Ну это же реальность, я спрашиваю и говорю, о нормальных вещах, от которых не убежишь... - Послушай, друг... - Михаил резко взял Бальтазара за ухо и потянул немного вверх. - А-а-а-а... ну за что-о-о? - взвыл подросток, - вот я тебе всё рассказываю, а ты... м-м-м зануда, ботаник... ай, - вырвавшись, Бальтазар обиженно пихнул Михаила и, подобрав свой портфель, пошёл прочь. - Эй... Бальтазар?! - Михаил, подхватив свою сумку, сбежал по ступеням за ним и развернул его за плечо, - ты что обиделся? - Михаил, отъебись от меня! Ты достал меня уже, - дёрнул плечом, кидая осудительный взгляд на Майка, - если тебя не устраивает такой друг, как я, то не надо так смотреть на меня, можно просто сказать. Мне-то что, больше подходить не буду. - Ну, Ба... - Заткнись, мистер-я-идеален-а-вы-все-нет! Да, я пошлый раздолбай, постоянно думающий о сексе и не думающий о будущем. Плохая компания, тебе не кажется, отличник? Так вот я облегчу тебе задачу, тебе не следует общаться со мной, - за плечом Майка мелькнуло что-то рыжее и вскоре Бальтазар разглядел, что это была Анна. - Майки... - послышался немного взволнованный голос девушки, - всё хорошо? Михаил не успел ответить, потому что Бальтазар притянул его к себе за ворот рубашки и тихо сказал, чтобы слышал только он, - только вот не забывай, что это ты выбрал себе такого друга. И не говори, что я был другим. Не был... И ты это знал, и ты это видел. Тебе поэтому и хотелось этого. Можешь обманывать меня сколько угодно, но прекрати обманывать себя. Ты далёк от того человека, которым, как ты думаешь, ты являешься, - Бальт хлопнул Майка по спине, - мне пора, - сказал он уже громким голосом и развернувшись ушёл. - Что-то случилось? - девушка приобняла Михаила за плечо, смотря вслед Бальтазару. - Плохие результаты контрольной, - соврал Михаил, непринуждённо улыбаясь, - идём, - они развернулись и направились к Майку домой. - Ты представляешь, у меня сегодня такой посетитель в библиотеке был... - начала рассказывать Анна, а Коэн делал вид, что внимательно слушает. *** Бенни уже несколько часов лежал на койке в медпункте. Заснуть не удавалось, подниматься не разрешала врач. В общем он был предоставлен себе и своей совести, которая не упустила случая вцепиться в него мёртвой хваткой. Всё произошло так быстро и он совсем не понимал, как так получилось, что в итоге он оказался здесь. Его часто примерно также бросали девушки, когда узнавали о том, что у него их несколько... Он часто издевался над ботаниками, ну может быть не физически, но отпустить пару-тройку едких комментариев всегда считал своим долгом. А в добавок ко всему он никогда не позволял другим бить себя с такими серьёзными последствиями. Максимум - это синяк под глазом или рассечённая губа. Бенни повернул голову вбок. В трёх метрах от него стояла вторая койка, на который и спал предмет почти всех его бедствий на сегодня. Алфи? Кажется, Дин так его назвал... При каждом взгляде на соседнюю койку совесть буквально пожирала подростка, вопрошая, как он мог решить врезать кому-то настолько слабому и беззащитному. Сейчас, успокоившись и осмыслив всю ситуацию в целом, Бен понял, как был не прав. Он понял, что этот Алфи совершенно случайно наткнулся на него и совершенно случайно ударил его дверцей шкафчика. В голове периодически всплывало испуганное лицо парня, когда Бенни собирался нанести последний удар. А ведь тогда он и правда собирался бить со всей силы. Алфи спал, завернувшись почти с головой в плед, тихо посапывая. Проснулся он только через три часа. Голова всё ещё была тяжёлой от успокоительных и вообще он с трудом включался в реальность. Реальность никогда его не радовала. Сейчас, осознав, что он лежит в медпункте, вспомнив, что его чуть не убил Бенни, Алфи лишь тяжело вздохнул. Как же он устал от такой жизни. И вроде всё не так плохо, и на его месте мог оказаться любой, кто попался бы Бенни под руку, но почему-то попался именно он. Всегда он. Алфи всегда "везёт" на такие случаи. Ничего не болело, он даже чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся, только на душе было очень тошно. Единственный радостный момент во всей этой истории - Дин. Он практически спас его от, как минимум, сотрясения мозга. За Алфи ещё никто не заступался и сейчас он думал о том, что обязательно отблагодарит Дина. Уже почти окончательно проснувшись, Алфи почувствовал, как к горлу подкатил ком, а глаза непроизвольно стали влажными. "Только не сейчас!" - приказал он себе, - "Только не здесь". Подросток безрезультатно попытался взять под контроль рвущуюся наружу истерику. Получалось плохо, слёзы застилали глаза. Он старался спокойно дышать и не всхлипывать, надеясь, что врач его не заметит. Он быстро отвернулся к стене, концентрируя внимание на чём угодно, кроме того, какой он жалкий. Бенни дремал, когда услышал тихий скрип кровати рядом. Парень лежащий недалеко от него, отвернулся к стене. Бен так и не решил, стоит ли ему извиняться перед ботаником или нет. То, что его мучает совесть ещё не значит, что он так просто сдастся. Признавать ошибки очень противно и неловко. Бенни не умеет извиняться. Зачастую со своими друзьями он обходится примирительным рукопожатием или хорошей дракой, итогом которой является мир и восстановление дружбы. Ещё через пару минут он заметил, что плечи парня как-то неестественно подрагивают. В голову Бенни пришла абсурдная, на его взгляд, идея, что парень плачет, но как-то совсем уж не верилось. Спустя ещё несколько минут он всё же решился на разговор. - Кхм... Эй, - пытается окликнуть парня Бенни, - Алфи? Тебя кажется так зовут... Бенни увидел, что на секунду плечи парня прекратили вздрагивать, застывая в неестественной для них напряжённой позе. Тот явно услышал его, но почему-то не спешил оборачиваться или отвечать. - Ты оглох?! - раздражённо фыркнул Бенни и приподнялся на локтях. Ребра тот час отозвались тупой ноющей болью, но Бенни привык притворяться, что всё нормально. Даже для самого себя. С соседней кровати по-прежнему не было никакого ответа, только теперь худое тело парня немного сжалось под лёгким пледом. Бен кинул взгляд туда, где стоял стол медсестры и убедился в том, что она опять куда-то свалила. За всё время, что он здесь лежал, она была на своём посту максимум пол часа в общей сложности. Наплевав на все правила, Бенни с усилием сел на кровати, держась за рёбра. Стиснув зубы, он с тихим вздохом поднялся и шаг за шагом медленно пошёл по направлению к кровати парня. Всего-то три метра, а Бен устал как после тренировки. "Это плохо. Совсем плохо, " - подумал он. Стоять было безумно тяжело, поэтому Бенни аккуратно присел на край кровати. Алфи занимал так мало места, что не мог занять и половину одноместной кровати. - Эй, Алфи... - ещё раз позвал Бен, аккуратно начиная тянуть за края пледа, которым парень попытался укрыться с головой. Естественно он сильнее, естественно плед с лёгкостью поддался. Когда хоть какая-то защита пала, Алфи немного неловко прикрыл голову и часть лица руками, утыкаясь лицом в подушку. - Господи, да не собираюсь я тебя бить! Мы же в медпункте! Да и вообще... - Бенни поразился такой реакции парня. Он тут же растерялся, а его совесть собиралась буквально загрызть его, если он сейчас же не сделает что-нибудь. - Я поговорить хотел, - выдавил из себя Бен. Алфи, кажется, понял, что выхода у него нет: впереди стена, сзади Бен, а медсестры нету. Поэтому он медленно перевернулся на спину, часто моргая и стараясь выглядеть не так жалко. - П-прости, я с-слуйчайно на т-тебя наткн-нул-с-я, - заикаясь, произнёс Алфи, смотря вбок. Он надеялся, что этого хватит, чтобы удовлетворить самолюбие качка и его оставят в покое. Бенни непроизвольно вздохнул, когда парень наконец повернулся на спину. Похоже его абсурдное предположение полностью оправдало себя. Алфи только что плакал. Бенни с таким не сталкивался. Иногда ботаники, которых он оскорблял, пытались оскорбить его в ответ, но чаще лишь молча уходили. Он просто не думал, что потом кто-то из них мог... плакать или... Бенни внезапно осознал, что почти никогда не задумывался о последствиях. А сейчас груз прошлых ошибок свалился на него всем своим весом и он предпочёл бы физическую боль, нежели это чувство вины. - Ты - Алфи? - пересилив себя, спросил Бен. - Да, - тихо ответил парень. - Ты не виноват, что врезался в меня. Я переборщил с такой реакцией и... Я не хотел тебя бить... - Бенни врал. Он очень хотел ударить его тогда, но сейчас ему было тяжело в это поверить, - точнее я был тогда в таком состоянии, что... - он чертыхнулся. Всё же изъяснения и оправдания - не его конёк, - понимаешь, меня бросила девушка, я разозлился, а тут ты... - Я о-к-казался не в т-том мес-сте, не в т-то врем-мя, - всё ещё смотря в бок, ответил Алфи, а на глазах опять навернулись слёзы, - как вс-сегда. - Прости меня, я не хотел. Я сожалею об этом, - эти слова вылетели изо рта Бенни даже раньше, чем он успел их сформулировать и как ни странно, они получились искренними и точными. - Ты-ты же не в-вино-ват, ч-т-то я неуд-дачник, - Алфи вновь закрыл лицо руками, старясь скрыть своё состояние и сохранить остатки достоинства, хотя он был не уверен в том, что они ещё остались. Бенни не знал, что сказать. Если судить объективно, да, Алфи был неудачником и ботаником. Только осознание этого факта никак сейчас не помогало Бену найти нужные слова и выход из ситуации. Он смотрел на рыдающего и заикающегося парня и думал о том, что наихудшей кандидатуры на роль его жертвы наверное и не могло существовать. - Прости меня, - вновь повторил Бенни, потому что просто не знал, что ещё сказать. Он аккуратно положил свои руки поверх рук Алфи и заставил убрать их от лица. Теперь на него смотрели светло-серые, покрасневшие от слёз глаза. - Ч-т-то с тобой? - спросил Алфи, кивая на перевязанную грудь Бенни. - Ты не помнишь? - удивился Бен, припоминая, что Алфи начал задыхаться как раз после удара Дина и возможно не слышал диагноз врача. - Н-нет, - покачал головой, - эт-то Дин? - догадался. - Я был очень зол. Не на тебя конкретно, в принципе. Плохо соображал, поэтому даже не заметил, как Винчестер перехватил мою руку и ударил по рёбрам. Хорошо, что я не успел тогда ударить тебя. - Так ч-т-то с тобой? - Алфи не верил, что после простого удара нужно перебинтовывать рёбра. - Сильный ушиб. Неприятная штука, но жить буду. Мазь, перевязи там, - беззаботным тоном ответил Бенни, как будто бы не он только что еле преодолел три метра до соседней кровати, - Дин тоже не рассчитал силу. Алфи покраснел, понимая, что из-за него Бенни хорошо досталось, а ещё скорее всего достанется Дину. - Откуда ты знаешь Винчестера? - спросил Бенни, пытаясь немного уйти от темы о своём здоровье. - С-л-лучайность, - слабо улыбнулся Алфи. - Вот видишь, а ты говоришь неудачник, - хмыкнул Бен, а Алфи рассмеялся. Смех вышел немного нервным. Вместе с ним выходило напряжение и Алфи чуть вновь не скатился в истерику, но вовремя взял себя в руки. - Ты в порядке? Ничего не болит? - решил уточнить Бенни, смотря как Алфи садится на кровати и начинает приводить себя в порядок, приглаживая волосы, вытирая слёзы и поправляя одежду. - Н-нет, - Алфи не стал говорить про синяки на спине, которые наверняка появились от того, что его пару раз приложили об шкафчик. Это мелочи. Бенни немного поморщился. От долгого сидения ушиб заныл с новой силой и стало больно делать глубокие вздохи. - Что т-такое? - забеспокоился Алфи, внимательно всматриваясь в Бенни. Его взгляд метался между повязкой на рёбрах Бенни и его лицом. - Ничего, всё нормально. Знаешь, у меня тоже есть персональная кровать, пойду полежу, - сквозь зубы проговорил Бен и кое-как встал. Видя как медленно Бенни пытается пройти несколько метров, Алфи понял, что всё далеко не так радужно, как говорит сам Бен. - По-о-стой, д-давай я п-помогу. Т-тебе т-так больно? - Алфи вскочил, как ошпаренный, в два шага оказываясь около Бена, пытаясь как-то помочь тому. Правда он не знал, что делать. До рёбер и, соответственно корпуса, он дотрагиваться боялся, и поэтому попытался взять того под руку. Бенни даже на секунду остановился, ошеломлённый тем, что Алфи с такой готовностью вызвался ему помочь. В конце концов, он почти избил этого парня, а он всё равно хочет помочь. Это было даже смешно, учитывая, что Алфи меньше Бена раза в три, и в принципе помочь ничем не может. Однако подросток очень старался. В тот момент Бенни подумал о том, что видимо судьба на пару с совестью решили его сегодня добить, ткнув носом в то, какое он дерьмо, и что его самомнение не стоит и гроша. *** Михаил весь вечер был рассеянным. Анна постоянно что-то говорила, рассказывала, смеялась, волновалась... а он лишь вежливо кивал, соблюдая нужную последовательность и чередуя сочувственные вздохи с радостными замечаниями. Сегодня эта игра в отношения ему совсем не удавалась. Виною тому был Бальтазар. Он совсем не понимал, как оказался виноватым. Ещё забавнее было то, что Михаил не понимал, в чём он виноват. Это он изначально пытался обвинить Бальтазара в распущенности, а в итоге его самого вдруг объявили лицемером. - Майки, милый, ты кладёшь четвёртую ложку сахара в чай. С тобой всё хорошо? - взволнованным голосом спросила Анна, нагло нарушая размышления Михаила. - А? Да... я люблю сладкий чай, - рассеянно кивнул Майк, понимая, что потерял мысль. - Но я же точно помню, что раньше ты вообще пил без сахара, - Анна удивлённо проследила за тем, как Коэн сделал несколько глотков, по её мнению, отвратительно сладкого чая и даже не поморщился. - Теперь люблю, - просто пожал плечами Михаил и закончил на этом их диалог одним лишь взглядом. Анна больше его не раздражала, как когда они встречались с ней в первый раз. Она вела себя точно так же, как и тогда, но теперь Михаилу было просто всё равно. Он мог ловко поддерживать беседу, отвлекать девушку какими-либо просьбами или, если она совсем назойливо вела себя, то можно было её поцеловать, чтобы на время заставить замолчать и покраснеть. Михаил совсем не чувствовал вины, он считал, что так и должны строиться нормальные отношения. Нужно подстраиваться под другого, не оскорблять, но подстраивать под себя, может немного управлять. В первый раз у него это не получалось, сейчас он научился быть хорошим парнем для Анны. Всё было правильно. - Пойдём в гостиную, дорогой? - Анна коснулась его руки, привлекая внимание. - Да, конечно. Мы можем посмотреть фильм, - Михаил часто предлагал такое времяпрепровождение. Они оба с Анной любили исторические фильмы и документальное кино, хотя иногда, конечно же девушка упрашивала его посмотреть романтическую комедию. - Да, с удовольствием! - девушка радостно поднялась со стула, быстро убирая всё со стола. Эта была ещё одна прекрасная черта в Анне - любовь к чистоте. Почти, как сам Михаил. Михаил тоже поднялся, и поцеловав девушку в щёку, пошёл за компьютером наверх. Когда он спустился в гостиную, Анна стояла около книжных шкафов, изучая содержимое. Как библиотекарь, она часто хвалила Михаила за прекрасную подборку научных книг и философских трактатов. - Предпочтения? - спросил Михаил, усаживаясь на диван и запуская ноутбук. - Нет, на твой выбор, - не поворачиваясь ответила Анна. Спустя пять минут Коэн уже подобрал парочку подходящих фильмов и хотел посоветоваться с девушкой. - Анна, что лучше... Документальной фильм об Османской империи или о... Анна? - Майк заметил, что его совсем не слушают. Он сильнее развернулся на диване, перегибаясь через спинку, чтобы посмотреть на ту. Анна молча рассматривала одну из книг. - Что такого интересного нашла? - усмехнулся Михаил. - Я не знала, что ты любишь поэзию! - влюблённым голосом воскликнула та и повернулась к Михаилу, сияя улыбкой. - Я... не очень, если честно, - запнулся Михаил и попытался рассмотреть книгу, - что это? - Это томик Шекспира! - Анна почти в одно движение обогнула диван и села рядом с Михаилом, раскрывая книгу примерно на середине, - интересное издание. Здесь собраны не только основные произведения автора, но и все его сонеты без исключения, - с интересом исследователя она изучала внутреннее устройство книги. - Ох... - только и смог выдохнуть Майк, вспоминая, откуда у него эта книга. Подарок на Рождество. От Люцифера... - Обожаю Шекспира! Можно прочитать любую строчку, любой сонет, и он будет прекрасен, - проворковала Анна, заправляя прядь волос за ушко, как обычно делала на работе, обращаясь с книгами, - вот послушай... - не замечая растерянного взгляда Михаила, Анна начала читать сонет наугад. 150 Откуда столько силы ты берешь, Чтоб властвовать в бессилье надо мной? Я собственным глазам внушаю ложь, Клянусь им, что не светел свет дневной. Так бесконечно обаянье зла, Уверенность и власть греховных сил, Что я, прощая черные дела, Твой грех, как добродетель, полюбил. Все, что вражду питало бы в другом, Питает нежность у меня в груди. Люблю я то, что все клянут кругом, Но ты меня со всеми не суди. Особенной любви достоин тот, Кто недостойной душу отдает. Анна читала с выражением, со страстью, совершенно не замечая, как изменился Михаил в лице. - Анна... - тихо позвал он. - Михаил, ты только послушай, как красиво! - девушка не услышала тревожных ноток в его голосе. 149 Ты говоришь, что нет любви во мне. Но разве я, ведя войну с тобою, Не на твоей воюю стороне И не сдаю оружия без боя? Вступал ли я в союз с твоим врагом, Люблю ли тех, кого ты ненавидишь? И разве не виню себя кругом, Когда меня напрасно ты обидишь? Какой заслугой я горжусь своей, Чтобы считать позором униженье? Твой грех мне добродетели милей, Мой приговор - ресниц твоих движенье. В твоей вражде понятно мне одно: Ты любишь зрячих, - я ослеп давно. На последних строчках Михаил просто вырвал книгу из рук девушки. - Уходи! - крикнул он , дрожащими руками отставляя компьютер в сторону и поднимаясь с дивана. - М-михаил? Что с тобой? - кажется Анна только сейчас заметила, что сделал что-то не то, - Майк, боже, ты выглядешь ужасно, что случилось? Тебе плохо? - Анна накрыла его руки своми, но Михаил отдёрнул их, как от огня. Он пытался собрать мысли в кучку и сказать хоть что-то внятное. Он понимал, что девушка совсем не виновата, и её намерения не имели никакого подтекста, но стало так тошно. - Анна, прости... - Майк прислонил руку ко лбу, сам не зная, что хочет сделать, - я... и правда чувствую себя не очень, давай в другой раз фильм посмотрим... - Да, конечно. Что болит, Михаил? - Анна вскочила собираясь найти нужные лекарства. - Ничего особенного. Мне просто надо полежать, ты не могла бы уйти? - вздохнул Михаил, сдерживая себя, что бы просто не выставить её силой, - прости... - Я? А ну... хорошо. Если тебе так будет легче, - девушка замялась, потом наклонилась к Михаилу и быстро чмокнув его в щёку, ушла. Михаил аккуратно вновь взял руки томик Шекспира, смотря на него, как на источник всех мировых бед. Он медленно провёл кончиками пальцев по корешку книги, затем медленно раскрыл на неизвестной странице. Его глаза выхватывали отдельные строчки, иногда знакомые, иногда нет... Он читал абзацы или про словосочетания, постоянно перелистывая страницы. В какой-то момент ему на колени выпал небольшой свернутый пополам листочек. Михаилу стало тяжело дышать, когда он понял, что это... На сложенном вдвое листе подчерком Люцифера значилось "Михаилу..." Письмо, которое Люцифер так и не решился ему отдать в рождество, но Михаил его всё равно случайно получил. Оно и было началом их отношений, точкой невозврата, когда далее Люцифер больше не мог скрывать свои чувства, а Михаил не мог делать вид, что не понимает. "... Если ты сейчас читаешь это письмо, то, наверное, я мёртв, и ты его просто нашёл. Или же я окончательно сошёл с ума и всё же отдал его тебе. Или если я узнал, что жить мне осталось меньше недели. Других причин быть не может, потому что я безнадёжный трус." Михаил нервно рассмеялся, прочтя самое начало письма. "... с того момента в моей жизни и начался ад. Потому что моя спокойная жизнь кончилась, а я осознал, что влюбился..." "Требовать от тебя взаимности? Это глупо и безнадёжно. Пожалуй, я попрошу тебя лишь о том, чтобы ты не прекращал общение со мной." "... только не бросай меня..." В голове сразу же ожило столько образов, столько воспоминаний. И как раньше он мог спокойно ходить по коридорам школы и не видеть себя самого, проводящего время, счастливое время, с Люцифером. Коэн откинулся на диване, отворачиваясь к спинке и прижимая к себе книгу. Было такое ощущение, что его пытаются разорвать изнутри. Всё в нём буквально поделилось надвое. Слова отца, его собственное согласие встречаться с Анной. Что он тогда сказал Люциферу? "Ты сам виноват. Только ты это чувствовал. Ты совратил меня". Михаила бросало то в жар, то в холод. Было так тяжело разбираться в себе, в своих чувствах и мыслях. Но Михаил не был бы Михаилом, если бы упорно не раскладывал всё по полочкам, тщательно всё сортируя. Слова отца были точны и красивы, в своей манере убеждая Михаила, что его лишь обманули и воспользовались им. Но он вспоминал слова Люцифера и тоже не видел в них подвоха или прямого желания просто совратить себя. Люцифер наоборот почти всегда был аккуратен с ним. Иногда его мысли возвращались к Анне. Она была до зубного скрежета идеальной девушкой. У неё было всё, чего только мог бы пожелать нормальный парень. Но Михаил не желал. Хоть убей, но с прошлого раза ничего не изменилось. Только теперь Михаил знал, что бывает по-другому. Может он поторопился? Михаил никак не мог выбрать нейтральную сторону. Он не понимал кого и главное как ему выбрать? Отца или Люцифера. Это был слишком серьёзный выбор, и Михаил не имел права на ошибку. Он понимал, что правильный ответ нужно было искать в себе, но он не привык заниматься самоанализом и постоянно скатывался в анализ слов отца или Люцифера. Он никак не мог найти самого себя посреди всего этого хаоса слов, мнений и чувств. Спустя пол часа у Михаила жутко болела голова и ему казалось, что такими темпами он заработает себе сердечный приступ. Он вымотался и решил, что ему нужно выпить кофе или хотя бы таблетку от головы. Когда он встал с дивана, многострадальная книга упала с колен парня и шлёпнулась на пол, привлекая внимание Михаила. Тот присел на корточки, поднимая её и думая, что сейчас бы сидел спокойно на этом самом диване с Анной и смотрел бы документальный фильм, если бы не эта книга. Он забыл про кофе, вновь забираясь на диван и поджимая ноги под себя. Он раскрыл книгу на самом первом сонете и принялся читать, медленно, не спеша, отвлекаясь от своих мыслей. Вскоре он так погрузился в чтение, что уже не замечал, как перелистывает страницу за страницей, не собираясь останавливаться. За окном давно стемнело, но Михаил так и не двигался с места. Освещение было отвратительным. Слабый свет лился из кухни, еле-еле позволяя разглядеть строчки перед собой, но Михаил был слишком увлечён, чтобы отвлекаться на такую мелочь, как свет. Он потерял счёт времени и закончил читать уже глубокой ночью. Он прочитал не только все сонеты Шекспира, но и те произведения, что тоже были в книге. Глаза жутко слезились и болели, когда он закрыл книгу и осмотрелся. Коэн сполз по спинке дивана ниже и укрылся пледом, укладываясь. С момента раставания с Люцифером он не спал больше на этом диване, всегда уходя наверх в комнату. Кажется теперь он знал, какое решение ему принять. Слова ему помогли, но они принадлежали ни отцу, ни Люциферу, ни даже самому Михаилу... Они принадлежали поэту, который жил на рубеже 16-17 веков в Англии, который возможно и не существовал, о котором известно не очень много и ещё меньше существует проверенной информации... Никто точно не знает, а был ли Уильям Шекспир действительно автором всех этих мировый шедевров или же через него публиковал свои работы кто-то другой. Михаил смотрел много документальных фильмов о нём, читал много невообразимых теорий. Не специально, они скорее просто попадались ему. Впрочем кем бы Шекспир ни был, будь он хоть ангелом, хоть демоном, или же совершенно обычным человеком, сейчас всё, что чувствовал Михаил, нашло своё отражение в словах так умело переплетённых друг с другом этим таинственным поэтом. 147 Любовь - недуг. Моя душа больна Томительной, неутолимой жаждой. Того же яда требует она, Который отравил ее однажды. Мой разум-врач любовь мою лечил. Она отвергла травы и коренья, И бедный лекарь выбился из сил И нас покинул, потеряв терпенье. Отныне мой недуг неизлечим. Душа ни в чем покоя не находит. Покинутые разумом моим, И чувства и слова по воле бродят. И долго мне, лишенному ума, Казался раем ад, а светом - тьма.