Амнезия

      Тридцать пять. Тридцать шесть. Тридцать семь... Тридцать девять...       Ну давай, МакКалистэр, неужели до пятидесяти не дотянешь в свой-то тридцать один год?       Нэйтан подтянулся на руках и застыл в таком положении, переводя дух. От напряжения толстые жгуты мышц на плечах и руках вздулись под смуглой кожей, покрытой чёрной вязью татуировок. Раньше он мог подтянуться пятьдесят раз подряд, начиная уставать только ближе к шестому десятку. Сейчас так не получалось.       То ли дело было в хронической усталости, преследующей его уже несколько месяцев, то ли оттого, что он упражнялся без прежнего энтузиазма. Пф! Было бы для кого поддерживать себя в форме! Нет, то есть, он и до встречи с Крисом следил за собой, но когда каждый день на тебя смотрят таким восторженным взглядом, как будто получили огромный подарок на Рождество, который сейчас будут с предвкушением разворачивать, энтузиазм сам собой возрастает, и поддерживать тело в форме удавалось без особого труда. Нэйт никогда не пренебрегал вечерними тренировками, но с тех пор, как Крис поселился у него, они проходили гораздо приятнее и всегда оканчивались обоюдным удовольствием. И от того, что сейчас в квартире было пусто, и никто не следил за ним голодным жадным взглядом, пусто было и на душе.       МакКалистэр сотни раз успел проклясть себя за то, что погорячился тогда, четыре месяца назад, и сказал те идиотские слова. Какая вожжа ему под хвост попала? Да, Крис уже затрахал его своими вечными придирками и претензиями, что он много работает и не уделяет ему достаточно внимания, что в кино в последний раз они ходили вечность назад, что Нэйтан – бесчувственная сволочь и так далее. Но это не повод посылать его на хрен и предлагать поискать того, кто устроит его во всех отношениях.       В общем, в сердцах, Нэйт свалил из дома, собираясь проветриться и успокоиться, как делал почти всегда, когда ссорился с Крисом. Обычно, когда он возвращался, парень встречал его обиженным насупленным взглядом, демонстративно отворачиваясь, Нэйт просил прощения, грабастал его в охапку, и все заканчивалось охуительным сексом. Но в этот раз, вернувшись, он обнаружил пустую холодную квартиру. Ни Криса, ни его вещей.       Естественно, МакКалистэр звонил ему на следующий день и через день, но трубку никто не брал, а потом абонент и вовсе перестал быть доступен. Как будто... Как будто Крис сменил номер. Первая реакция – гнев и ярость. Нэйт не собирался оставлять все так. Что бы между ними ни произошло, Крис не имел права уходить, не сказав ни слова. В тот вечер они погорячились оба и наговорили друг другу всякого, и все же Крис никогда не злился на него настолько, чтобы вот так молча уйти. Этот засранец мог швыряться в него посудой, лезть с кулаками, но последнее слово в любом случае должно остаться за ним.       Да и куда бы Крис мог уйти? Со своими ублюдочными родителями он не общался уже три года, друзей у него по большому счету не было, по крайней мере, так думал сам Нэйт. Поэтому жутко переживал, что Крис шляется где-то по вокзалам, ведь денег у него тоже не водилось с тех пор, как он съехал от родителей.       «Дерьмо, дерьмо, дерьмо!!» – думал МакКалистэр, подъезжая к высокой ограде ворот, за которыми высился пафосный новомодный особняк Бэллов. Но отец Криса не пустил его даже во двор и заявил, что Крис видеть его не хочет и что он вообще уехал куда-то на острова отдыхать.       Нэйт ему ни на минуту не поверил, но найти Криса не было никакой возможности, даже все его однокурсники из университета только пожимали плечами. Парень как в воду канул. Шло время, и Нэйт потихоньку склонялся к мысли, что, возможно, Виктор, чертов мудак и по несчастливому стечению обстоятельств, отец Криса, сказал правду? Ведь если бы Крис хотел вернуться и все выяснить, его бы ничто не удержало, он бы пришёл. Может быть, это и было его последним словом – то, что он собрал свои вещи и свалил? Эта мысль вызывала такую ярость в душе МакКалистэра, что от злости темнело в глазах и кружилась голова.       Да и к черту эгоистичного мелкого гаденыша! – с дикой злобой все чаще думал Нэйт, но вытравить яд, который этот крысеныш впечатал в его тело и душу своими поцелуями и влюбленными взглядами, никак не получалось.       Именно поэтому МакКалистэр уже четвёртый месяц ходил как зомбяк с синяками под глазами от хронического недосыпа (засыпать получалось только с Крисом), и адски злой. Повышенный уровень раздражения, нетипичный даже для него, распугал почти всех немногочисленных знакомых и друзей, которые остались после появления белобрысой ревнивой скотины, требовавшей каждую секунду его свободного и несвободного (засыпала смс-ками даже на работе) времени, отвадив от него почти всех, с кем он общался. Не то чтобы Нэйтан особо возражал...       Настойчивая трель звонка прервала течение невеселых мыслей, заставив отвлечься и пружинисто соскочить на пол с турника, что крепился над дверью в прихожей. Кто бы это мог быть? Ему давно никто не звонил, не говоря уже о личных визитах. Опять какая-нибудь секта, скауты с печеньем или уникальное и о-о-очень выгодное, актуальное, конечно же, только сегодня предложение купить новую модель пылесоса или кухонного комбайна?       Появившийся на пороге объект его размышлений, несший какую-то чепуху, сначала привел Нэйтана в ярость. Первым порывом было просто захлопнуть перед ним дверь или того хуже – спустить с лестничной клетки.       Но он не смог.       Когда только увидел Криса, Нэйтан так и замер, а внутри словно натянулась невидимая струна. До звона. Будто охотничий пес, тело само сделало стойку: зрачки ненормально расширились и запульсировали, сердце застучало ещё чаще, и руки сами потянулись, чтобы обнять. Лишь усилием воли удалось подавить этот идиотский порыв.       Нэйтан почти отключился, оглушенный захлестнувшими его воспоминаниями и желаниями. От Криса пахло чем-то неуловимо родным и знакомым, а еще дождем и ветром. Взгляд сам жадно ощупывал острое бледное лицо, впитывая полюбившиеся черты. Невероятно хотелось прижать парнишку к себе и уткнуться носом в знакомую ямочку на шее, чуть ближе к ключицам, как Нэйтан любил делать всегда, чтобы глубже вдохнуть запах, сводивший с ума.       И все же, он заставил себя сосредоточиться на словах Криса. И едва не задохнулся от такой наглости. Бэлл, заявившись к нему на порог спустя четыре месяца, предъявлял ему претензии, которые мог бы вменить ему сам Нэйтан. То ли у Криса было отвратительное чувство юмора, и он решил так подшутить над ним, то ли посчитал, что это может быть оригинальным способом вернуться, но Нэйтан этого не оценил. Ярость медленно поднималась внутри, заволакивая сознание кровавой пеленой.       Его замкнуло. В голове хаотично метались мысли, и первая, что пришла на ум – Крис врет. Специально пришел сюда в этой гребанной пижаме, как будто из больницы, чтобы МакКалистэр впустил его в квартиру и все простил.       После такого идиотского поступка поверить вот так просто ему было сложно, но тем не менее Нэйтан заставил себя включить мозги и подумать. Он достаточно хорошо знал Криса, чтобы хоть на секунду поверить в то, что тот будет давить на жалость. Это слишком даже для него. Скорее припрется, да еще и обвинять во всех грехах начнет…       С другой стороны это Крис сейчас и делал. Значит, действительно был в больнице.       Нэйтан нахмурился. Но даже если и так, это все равно ничего не меняло и не объясняло.       Правда, какая-то часть его отчаянно надеялась, что сейчас Крис скажет ему что-то такое, что обязательно оправдает его, и тогда Нэйтан все забудет и все будет по-прежнему. Особенно сильно хотелось верить в это, глядя в огромные обиженные глаза цвета глубокого летнего неба, смотревшие на него с таким немым укором, обидой и гневом, что в искренности Криса невозможно было сомневаться.       Он решил хотя бы выяснить для себя, какого черта вообще происходит, почему так получилось, и где этот засранец пропадал все эти четыре месяца. Поэтому все-таки завел в квартиру и усадил в кресло, ожидая связных объяснений.       Вместо этого на него обрушился взрыв сумбурных эмоций и необоснованных обвинений, так что Нэйт только и мог стоять и смотреть на своего бывшего. То ли тот совсем не имел границ в своей наглости, то ли все происходящее было одной большой ошибкой.       Когда МакКалистэр сумел вычленить из сбивчивого потока претензий и обвинений самое главное, постепенно в сознании забрезжила смутная догадка, породившая в груди бурю тяжелых эмоций, будто брошенный на илистое дно пруда камень, всколыхнувший мутную взвесь. Недоверие, удивление, пока ещё зарождающаяся на родителей Криса ярость, – а Нэйтан не сомневался в том, что это они виноваты, – обида и горечь из-за потраченного зря времени.       Может быть, Нэйтан и не поверил бы Крису, но он знал наверняка – его маленький ревнивец совершенно не умеет врать и актер из него совсем никудышный.       МакКалистэр присел перед поникшим парнем на корточки и Крис вздрогнул, невольно дернувшись в сторону, когда подняв глаза, обнаружил мужчину недопустимо близко. Первой реакцией было инстинктивное опасение, что Нэйтан его ударит, но вместо этого тот заговорил, мягко, успокаивающе. Низкий голос с едва ощутимой вибрирующей хрипотцой послал по спине волну странных будоражащих мурашек, стекших куда-то в низ живота и свернувшихся там непривычной теплой тяжестью.       – Крис, я понятия не имел, что ты лежишь в больнице. Когда ты так внезапно уехал в тот вечер после нашей ссоры, я пытался до тебя дозвониться, но сначала ты не отвечал, а потом и вовсе был недоступен. Тогда я поехал к твоим родителям, но ты же знаешь своего отца, – Нэйтан невесело усмехнулся. – Он не пустил меня даже на порог, и заявил, что ты уехал куда-то отдыхать, а меня видеть не хочешь.       – Я этого мужика впервые в жизни увидел недели три назад, откуда я могу его знать? – тихо пробормотал Крис, невольно успокаиваясь от неожиданно приятной близости МакКалистэра и мягких интонаций его голоса. – Значит, мы поссорились...       Нэйтан кивнул и продолжил:       – Естественно, я ему не поверил, поехал к тебе в универ, но даже твои однокурсники не знали, где ты и что с тобой. Я еще несколько раз пытался до тебя дозвониться, но все без толку, ты как в воду канул. Думал, может, ты сам позвонишь, вдруг тебе просто требуется время остыть. Но ничего подобного не произошло ни через неделю, ни через месяц. Я решил, что ты послал меня так и действительно не хочешь видеть. Ты ведь уехал со всеми вещами. Раньше, как бы сильно мы ни ссорились, так не бывало.       Крис попытался уложить в голове новую информацию, но получалось плохо. Было трудно поверить, что человек, о котором говорит Нэйтан, это он сам. Крис этого не помнил. Он вообще о прошлой жизни почти ничего не знал, только несколько смазанных, оборванных картинок и смутные ощущения. И все. Дальше пустота и темнота.       Нэйтан помолчал, а потом осторожно накрыл холодную исхудавшую руку парня своей ладонью, отчего тот вздрогнул, и просительно заглянул в глаза.       – Что случилось, Крис? Расскажи мне.       – Я не... Я не знаю.       От прикосновения надежной большой и теплой ладони по телу снова побежали мурашки, и возникло настойчивое желание прижаться к мужчине как можно ближе и крепче. Крис шумно вздохнул, собираясь с мыслями и пытаясь успокоиться, и невольно вцепился в руку МакКалистэра. Хоть он совсем и не помнил Нэйтана, но рядом с ним, от ощущения сильных пальцев, надежно держащих его за руку, почему-то становилось легче и не так страшно.       – Все, что я помню, действительно отчетливо помню, это как проснулся в больничной палате около месяца назад. А что было до этого... – Бэлл покачал головой и поднял несчастные глаза на брюнета. – Не знаю, там провал. Я даже собственное имя не сразу вспомнил и кто я вообще такой. Эти люди... Ну те, которые утверждают, что вроде как мои родители, да и врачи тоже, сказали, что я попал в аварию. Бензовоз врезался в автобус, кажется, или наоборот... В общем, что-то такое страшное. Куча погибших, единицы выживших, среди которых лишь чудом оказался и я. Множество переломов, тяжелая черепно-мозговая травма и как результат – три месяца комы и почти полная амнезия. Вот как-то так, – Крис опустил взгляд на их сцепленные руки.       Парень даже не заметил, как ухватился за руку Нэйтана так, что даже костяшки пальцев побелели от напряжения, а на ладони МакКалистэра уже отчетливо алели следы от ногтей, но, что странно, тот не попытался отнять свою конечность.       – Извини... – Крис поспешно ослабил хватку, но совсем Нэйтана так и не отпустил.       По мере того, как МакКалистэр слушал, в груди у него холодело все больше – стоило только подумать, что его маленький, и без того тщедушный Крис попал в аварию. А от мысли, что он выжил только чудом, вообще едва ли не подкашивались ноги. Запоздалый страх сковал сердце ледяной лапой, на спине выступил липкий холодный пот, как будто это сам Нэйтан только чудом избежал смерти. Три месяца комы! Три!       Вслед за страхом его начала душить бессильная ярость – как он мог не узнать об этом, оставить Криса одного, и все эти месяцы винить в чем-то?       Внезапно Нэйтана посетила еще одна мысль: а ведь он приходил на третий день к родителям Криса. Как раз когда его телефон отключился. Наверное, тогда Бэлл и попал в аварию. И эти сволочи ему ничего не сказали. Ничего!!       От злости ладони сами собой сжимались в кулаки, но поделать уже ничего было нельзя.       – Значит, амнезия, – пробормотал МакКалистэр, опустив голову так, чтобы скрыть собственные эмоции.       – Угу, – Крис уныло кивнул и сгорбился в кресле еще больше, окончательно поникнув и понуро опустив голову.       Еще одним чудом было то, что Крис сумел вспомнить не только его, но и адрес, где он жил. Они жили. В груди у Нэйтана все заледенело и сжалось, стоило ему представить, что Крис мог бы и не вспомнить. Вообще не вспомнить ни его, ни то, что их связывало...       Он едва не задохнулся от захлестнувшей его на секунду паники, но быстро взял себя в руки. Осторожно сгреб парня к себе на колени и поудобнее устроился на полу, прислонившись спиной к креслу и прижав Криса к своей груди.       – Ну все, все, – погладив вздрагивающего парня по голове, пробормотал он. – Я рядом, и больше с тобой ничего не случится, Крис. Обещаю. Я тебя больше никуда не отпущу.       Зарывшись носом в его макушку, Нэйтан с наслаждением вдохнул родной запах. От Бэлла едва уловимо пахло больницей и лекарствами, а их Нэйтан не любил с детства. Теперь, видимо, навсегда возненавидит.       – Прости меня, малыш, – пробормотал он, и сам не зная, за что конкретно извиняется. Ведь даже если бы он знал, что Крис попал в аварию, вряд ли бы что-то изменилось, сиди он целыми днями возле его койки в палате. А вот к его родителям у него теперь длинный счет...       Пусть и короткий, рассказ дался Бэллу нелегко, забрав последние остатки сил. Признаваться в собственной слабости и несостоятельности оказалось неимоверно тяжело, особенно Нэйтану. В памяти хоть и всплывало что-то мутное, невнятное и вроде как знакомое, а в груди отчаянно щемило и екало при каждом взгляде на мужчину (когда тот оказывался слишком близко или касался его, с парнем вообще начинало твориться что-то непонятное), МакКалистэр оставался для Бэлла незнакомцем.       Все, что Крис знал, было только имя. Нэйтан МакКалистэр. Оно внезапно всплыло в голове несколько дней назад, и в первый раз всколыхнуло такой вихрь разнообразных эмоций, что Кристиан едва не задохнулся, потерявшись в этом шквале. И чего там только не было: и злость, и желание, и даже ненависть, но сильнее всех была острая, болезненная потребность увидеть его как можно скорее.       Смешно, потому что Крис не помнил, как выглядит этот человек. Все, что у него было – это зыбкий образ. И уже от тех людей парень потом узнал, что он «подонок, совративший Бэлла еще в школе, обманом вынудивший его отказаться от семьи и вообще основательно задуривший ему голову, а потом даже ни разу не пришедший в больницу его проведать».       Крис, конечно же, им не поверил хотя бы потому, что уже несколько раз поймал их на лжи. Сначала они утверждали, что Нэйтана МакКалистэра никогда не существовало в природе. Потом, что в той аварии повезло только Крису, а он умер. Чуть позже они начали заливать, что Нэйтан ублюдок и вообще о нем нужно забыть. В общем, благие намерения «родителей» вызывали у парня справедливые опасения. Но подлый червячок сомнения принялся его точить исподволь.       А еще были вопросы. Если они с Нэйтаном состояли в отношениях (новость о том, что он гей, Бэлл принял спокойно, как нечто само собой разумеющееся), то, действительно, почему МакКалистэр ни разу к нему не пришел? Даже не позвонил? И все в том же духе.       Так Крис промучился пару дней, не в состоянии вспомнить ничего более конкретного, а потом по чистой случайности подслушал разговор дражайших родственников, из обрывка которого узнал, что Нэйтан, оказывается, его доверенное лицо. А Виктор, будучи главой солидной юридической фирмы, воспользовался своими связями и влиянием, позаботившись о том, чтобы до этого самого доверенного лица не дозвонились и не привели в больницу. После этого оставались сущие мелочи – узнать его адрес, достать одежду, деньги, и вот Крис уже здесь.       И только сейчас парень вдруг задумался, а правильно ли он сделал, что пришел? Вообще нужен ли он этому знакомому незнакомцу? Ведь у них были отношения, и МакКалистэр знал его совершенно другого, еще до аварии. А если... Если то, какой Крис сейчас, ему не понравится?       Да, конечно же, не понравится, кто позарится на такого... Неполноценного? Не зря же он постоянно отводит глаза, избегая смотреть на Бэлла.       Парень поежился, невольно сильнее кутаясь в чужой плащ, и вздрогнул от неожиданности, когда Нэйтан вдруг обнял его. Крис не успел ничего сообразить, как оказался крепко прижатым к широкой, горячей груди МакКалистэра. И что странно, отстраняться совсем не хотелось, хотя обычно Крис старался избегать чужих прикосновений. А сейчас наоборот прижался к мужчине поближе, доверчиво подставляясь под его руку и ощущая, как в груди теплеет от ласкового шепота.       – Раз ты обещаешь, то так и быть, я тебе поверю, – уткнувшись носом в плечо Нэйтана, тихо хмыкнул Крис, пытаясь таким образом скрыть невольное облегчение. Он действительно верил ему. Даже тот инцидент в коридоре, до смерти напугавший его, говорил скорее в пользу Нэйтана, чем против него. Такие яростные живые эмоции не мог испытывать человек, которому наплевать на него, ведь правда?       – Что сказал врач? Ты со временем вспомнишь все остальное? – чтобы хоть как-то отвлечься от душивших его эмоций, негромко спросил Нэйтан и невольно улыбнулся, уткнувшись в светлую макушку: ведь его Крис, несмотря ни на что, не забыл. И это уже говорило о многом.       – Врач – идиот, – после небольшой паузы недовольно проворчал парень, завозившись в руках МакКалистэра, чтобы устроиться удобнее, и наморщил симпатичный носик, выражая крайнюю степень своего пренебрежения к вышеупомянутому индивидууму. – Ничего он не сказал внятного и определенного. Пробормотал нечто из разряда «все возможно, мы не можем судить наверняка, память либо вернется, либо нет» и смылся.       Крис тихо вздохнул и опустил глаза, пальцем машинально обводя по контурам вензеля замысловатого узора у МакКалистэра на плече.       – Если серьезно, то они действительно не знают, восстановится ли моя память со временем. Да и откуда бы им знать? Они даже не были уверены до конца, насколько я понял, что я вообще приду в себя. Видишь, – чуть помедлив, Крис все-таки осторожно взял руку Нэйтана и приложил к своей голове, пальцами зарываясь в волосы, где под кожей прощупывался костный шрам после ранения. Он начинался справа у виска, сразу на границе роста волос, и тянулся наискось, вверх почти до самого темени.       – После такого обычно не выживают, а уж в здравом уме и подавно не остаются, так что я уникальный и единственный в своем роде, – кривовато ухмыльнулся парень. – Поэтому они и не знают, что со мной делать и как на мне отразится травма впоследствии. Пока что у меня есть только то, что мне рассказали те люди, еще ощущения и смутные, размытые образы, а в остальном... – Бэлл потерянно пожал плечами. И хотя тон его был совершенно спокойным и даже беспечным, чувствовалось, что он очень напуган. – Я не имею ни малейшего понятия, кем я был и что делал.