Надежда

— А если не сработает? Мы не можем просто постучать им по обшивке и вежливо попросить вернуть Кита! Это флагман, он и целого Вольтрона сожрет и не подавится! — Не парься, все получится. Уверен, он там прохлаждается в уютненькой камере с прохладительными напитками с маленькими зонтиками в бокалах, и еще будет возмущаться, что мы мешаем ему отдыхать своим спасением, когда галра будут пытаться его выпустить! — Лэнс, это не повод для шуток, — вздохнула Зеленый паладин, пряча ухмылку за рукавом. — Мы ведь не знаем... — Нет, нет, нет, я знаю тебя, Пиджи, знаю этого идиота и точно знаю, что все будет в порядке. — Надеюсь. — Да, я тоже, — кивнул Лэнс и легонько подтолкнул ее по коридору. — Иди поспи. Слав выждал еще минуту, прежде чем без предупреждения соскользнуть со своего почти безопасного места на плечи Синему паладину и расслабленно повиснуть. В восьмидесяти семи процентах реальностей только Синий паладин никогда не проявлял агрессию в ответ, а остальные тринадцать Слав с впечатляющей его самого смелостью игнорировал ради столь редкой в нынешние времена толики комфорта. — Ты ей солгал, — указал он, закончив устраиваться. — При трех активных паладинах шансы на успешное разрешение ситуации просто запредельно низкие. Девяносто восемь процентов возможных вариантов развития событий гарантированно приводят к поражению или гибели Вольтрона. Почему ты сказал, что уверен в победе? — Не уверен, просто очень-очень надеюсь, — с улыбкой пожал плечами Лэнс. — Это не ложь, это просто... надежда. — Эта надежда — это то, что делают земляне, когда больше ничего не могут сделать? — Что? Нет! Это... Мы верим, что что-то хорошее обязательно произойдёт, вопреки любым вероятностям, что случится чудо или что-нибудь невероятное и все проблемы как-нибудь разрешатся сами собой. — Довольно странный и неэффективный способ. Неудивительно, что о землянах так мало известно, если ваша космическая программа работает с тем же принципом. Но не думаю, что это сработает против галра, вероятность успеха тактики выжидания пренебрежимо мала в любой из реальностей, и это объясняет крайне низкую вероятность нашего выживания, а также количество крайне болезненных способов, которыми я могу умереть в самое ближайшее время... — Это просто чтобы чувствовать себя лучше, когда вокруг творится то, что творится, а не готовый план. Способ продолжать делать то, что должно, даже если очень страшно, — с кривоватой усмешкой сформулировал Лэнс. — Например, проникнуть на флагманский корабль и умыкнуть Кита из-под длинного носа его высочества. — Вероятность успеха этого плана меньше пяти процентов, и это если не учитывать возможную погрешность, так что несложно придти к абсолютно объективному и логичному выводу, что этот план откровенно самоубийственный. Но попытка достойная уважения, не считая того, что два паладина имеют еще меньше шансов на выживание, чем три. — Пять это уже неплохо, мне есть на что надеяться. — Все еще довольно глупая идея. — Ну, другой у нас нет. У нас вообще ничего нет, кроме огромного, холодного и абсолютно чужого космоса и бесконечной войны впятером против целой империи, и единственное, что еще заставляет нас просыпаться по утрам — это надежда, какой бы маленькой и глупой она не казалась. Надежда вернуться домой, надежда снова увидеть родных, надежда найти Широ, в конце концов! Заркон уже проиграл нам с нашими глупыми надеждами, и Лотору тоже не долго осталось злорадствовать. — Похоже, ты уже все решил, — печально подытожил Слав, разворачиваясь и дожидаясь, пока паладин наклонится, чтобы ему не пришлось тянуться ногами до пола. — Было приятно познакомиться с тобой. Лэнс коротко хохотнул, словно услышал одну из этих странных земных шуток, и, махнув рукой, стремительно удалился в сторону, прямо противоположную личным комнатам паладинов. Глядя в его упрямо выпрямленную спину, Слав неожиданно поймал себя на мысли, что, если где-то там, среди миллионов вероятностей есть хоть одна, приводящая самоубийственный план к успеху, было бы совсем неплохо, чтобы именно ее выбрала для осуществления в этой реальности та невозможная удача, не давшая новоявленным паладинам погибнуть в любой из битв до этого момента. И всерьез задумался, не было ли то странное чувство, поселившееся в третьем желудке с самого утра, той самой загадочной надеждой. Или это гель в стащенной с кухни миске был несвежим? Удача, как оказалось, была совершенно ни при чем.