как я смотрю.

      Все началось, наверное, когда он увидел его в первый раз, когда пожал ему руку и почти вплотную стоял. Может, когда он первый раз ночевал с ним в одной комнате. Может, когда спас его во время взрыва. Но переломным моментом стала ситуация в раздевалке. Он был так близок к нему, обнимал его, мог поцеловать. Господи, он был так к нему близок! Данил сидит за компьютерным столом с очередным домашним заданием, Ваня лежит на кровати, слушая музыку, и делает вид, что абсолютно точно не изучает брата. То, как он хмурит брови, гадая над решением очередной задачи по алгебре, как грызет ручку, когда что-то не сходится, и то, как он трясет ногой, разучивая стих, отклоняя голову назад, обнажая шею, и закрыв глаза, как его губы четко произносят выученные слова. Иван абсолютно точно утопает и никогда в этом не признается. Даня поворачивается на стуле к брату и что-то произносит. Иванов этого не особо отражает, потому что смотрит на его губы. Данил машет рукой, требуя брюнета вытащить наушники, что тот и делает. — Что надо? — Наигранно раздраженно спрашивает Иван, ставя музыку на паузу и молясь всем богам, чтобы Данил его не спалил. — Это тебе что надо? — Спокойно спрашивает парень, наклоняя голову слегка набок. - Либо уже проси, я подумаю, помогать или нет, либо перестань во мне дыру прожигать, меня это раздражает. — Ничего мне не надо, — бросает в ответ Иванов, засовывает наушники в уши и, включив музыку громче, откидывается на подушку. То, что ему надо, никогда-никогда не станет его, потому что он — дурак, потому что они оба дураки, и, может, один из них даже чуточку больше другого. Он конкретно спалился, но, судя по всему, брат не особо придал этому значения. Данил что-то еще бубнил, но желания слушать это не было. А зря. Потому что Данил в этот момент говорил о странном поведении Ивана, что это уже не первый день, когда тот смотрит на него. — Скажи ты ему уже, — Эля появляется из ниоткуда и смотрит сверху вниз. Иван от неожиданности вздрагивает, переводит на нее взгляд и с максимальным непониманием спрашивает: — Что и кому? — Дане. Что ты дурак и любишь зеленый горошек, — с сарказмом отвечает девушка, присаживаясь на подоконник рядом. — Что он нравится тебе, ну, про дурака тоже можешь сказать, это правда, — девушка улыбается, смотря туда же, куда смотрел Иванов в тот момент, когда она подошла. Данил сидел за своей партой, за их с Ваней партой, и что-то читал. — Оганян, ты головой в последнее время не ударялась? — Стараясь говорить максимально твердым голосом, налетает на подругу Ваня. — Да брось ты, Иванов, я же вижу, как ты на него смотришь… — И как я смотрю? — Он скрещивает руки на груди и смеется, пытаясь перевести их диалог в шутку. — Так, как он смотрит на тебя. — Отвечает Эля и уходит, оставляя парня наедине с мыслями. — Ты свихнулась! — Кричит он ей вслед и заходит в класс. — Что читаешь, ботаник? — Он присаживается на край парты и выхватывает книгу из рук брата. — Не твое дело, — отвечает Данил, смотря на Ваню снизу вверх, искренне недоумевая, что тому надо. Все эти подколы и издевки, которых Данил наслушался уже выше крыши, разбивали парню сердце и с каждым разом лучше не становилось. — Отдай. — Ууу, какие мы злые, — он кидает книгу на стол и уходит. Он не знает, зачем все это делает, наверное, ему просто не хватает внимания Дани, может, это способ хотя бы немного контактировать с ним. Он сам себя не понимает, и от этого только хуже. — Что, учишься, зануда? — Ваня залетает в их общую комнату и падает на кровать. — Почему? — Вскакивает со стула Данил, поворачиваясь в сторону Вани. — Почему что? — Почему ты такой козел? — Пожалуй, ему не стоило начинать этот разговор, но Ваня перешел уже все границы, и Даня просто устал это терпеть. — О чем ты? — Не прикидывайся дураком, — он закатывает глаза. — Ты с первого дня нашего знакомства пытаешься превратить мою жизнь в ад, вечные твои подколки, издевательства, только побоев не хватает. Почему ты просто не можешь смириться с тем, что теперь не единственный ребенок в семье? — Даня натерпелся сполна, его нервы сдали и он накричал на него. Боже, как давно он хотел это сделать. — Почему ты просто не можешь смириться, что ты ботан? — Ваня тоже поднимается на ноги и встает в двух шагах от Дани. — Посмотрите, какой хороший! Примерный ученик, не пьет, не курит, прекрасный пример… ботаника. — Он не знает, зачем говорит это, почему просто не может признать, что неправ. Почему он не может просто сказать ему? — У меня хотя бы мозги есть, — бросает Данил, неожиданно понимая, что это уже слишком. — Так почему ты тогда не признаешься, что я нравлюсь тебе? — Дурак. Именно. Эля была права. Он абсолютный дурак. — Потому что это не так, — Даня был в ауте, он весь покраснел и совсем не умел врать. — Да что ты? — Ваня вплотную подходит к Данилу, — докажи, — и целует его. Как всегда и хотел, целует долго, как в последний раз, потому что, будем честны, если это неправда, то это и есть последний раз. Однако Даня не спешит реагировать, а когда понимает это, уже поздно. Он попал и, на самом деле, не был против. Он обнимает «брата» и отвечает ему, надеясь, что все это не сон. — Потому что ты не можешь признаться первым, — отвечает Даня, когда парни отстраняются друг от друга. Оба красные и до ужаса смущенные. — Почему это я должен признаваться первым? — Недоуменно спрашивает Ваня, улыбаясь так широко, как, наверное, никогда. Он счастлив и даже забыл о том, что Данька назвал его безмозглым. На часах было около одиннадцати, вся домашняя работа была сделана, а они так и не решались поговорить. — Иди сюда, — в комнате темнота и голос Вани кажется волшебным. Данил не против, он поднимается и быстро залезает на кровать брата. — Ты нравишься мне, — тихо шепчет брюнет, обнимая Даню. Оба улыбаются, и вместо ответа Иванов целует Ваню, кладя руку тому на щеку. — Я всегда знал это, — смеясь, замечает Данил, на что парень поднимает одну бровь и тыкает брата в живот. — Да что ты?

И, клянусь, в этот момент они были счастливее всех.