Я ждала тебя

      Эйприл добежала до лестницы, ведущей к перекидным мостам, где сражались Шредер и Сплинтер. Решив, что там будет безопасней, девушка полезла наверх. Черепашки, заняв оборонительную позицию, приготовились ко встрече с врагом. — О да, это в нашем стиле: четверо с холодным оружием против тяжелой бронированной техники с пушками и солдат с автоматами, — Рафаэль пошутил с нескрываемым волнением в голосе. — Ну и что, — твёрдым голосом упредил его Лео. — Как говорил учитель, тот проигрывает бой, кто перед схваткой думает о поражении и теряет силу боевого духа. — Так что не отчаиваемся, приятели, кавабанга! — прокричал Микеланджело. Черепашки ринулись в атаку, хотя каждый из них понимал, что это сражение может оказаться последним.       А наверху кружили свой смертельный танец бывший учитель и ученик. Шредер наносил сокрушительные удары, но Сплинтер легко от них уходил. Внизу палили пушки, и черепашки бесстрашно сражались под непрекращающийся огонь выстрелов. Снаряды рикошетом били в стены и потолок, запросто рискуя попасть в хозяина крепости, которого они же и защищали. Но один из снарядов угодил в лестницу, где пыталась скрыться журналистка. Взрывом покорежило метал, и Эйприл, державшаяся за перила, повисла в воздухе, ухватившись за тонкий прут железа. Комнату огласил пронзительный женский крик, обратив на себя внимание всех присутствующих. Черепашки были отрезаны от Эйприл на довольно значительное расстояние и помочь ей не успевали, но они усиленно прокладывали себе дорогу, пытаясь предпринять что-либо. В это время ударной волной от взрыва деформировало мост, где стояли Саки и Ёши. Их разбросало в разные стороны. Ёши оказался в неудобной позе, это давало возможность Саки нанести смертельный удар, но его внимание привлекла девушка, и перед ним возник выбор: или спасти её, или наконец-то избавиться от противника. Соблазн был велик, Шредеру хотелось покончить со Сплинтером, но вдруг, внезапно, перед глазами возникла пелена. Саки вновь увидел белое кимоно, выскальзывающее из его рук. Не раздумывая, он прыгнул вниз, к Эйприл. Зацепившись ногами за основание моста, он перегнулся и успел схватить журналиску как раз вовремя. Эйприл поняла, что сейчас упадёт с тридцати метров, и зажмурилась от страха, но вдруг чья-то сильная рука схватила её за запястье. Подняв голову вверх, девушка встретилась глазами со Шредером, и была удивлена: как раз его-то она меньше всего ожидала увидеть. Саки напряг мускулы и вытянул девушку на помост, крепко прижимая к себе. Но вся романтика данного действа закончилась, как только Саки заговорил. — Сдавайтесь, журналистка у меня. Если только попробуете пошевелиться, я убью её. — Учитель! — закричал Леонардо. — Нет, ребята, — словно прочитав мысли учеников, ответил Сплинтер. — Сейчас мы должны сдаться. Ты победил, Шредер. Саки ликовал. Черепашек окружили солдаты. Ребята горестно сложили оружие. Сплинтера и ребят связали крепкими путами. — В карцер! — громко и чётко приказал Шредер. — Да, не лучшая перспектива в жизни, — с грустной улыбкой заметил Рафаэль. Шредер по-прежнему продолжал крепко прижимать Эйприл к себе, как будто боясь потерять её. Сплинтер внимательно проследил за этим. — Не огорчайтесь, друзья мои, судьба полна неожиданных поворотов, — философски изрёк он.       Как только солдаты увели пленников, Шредер облегчённо выдохнул. Только теперь он соизволил отпустить журналистку. Едва заметно трясущимися руками он снял шлем и маску, чтобы отдышаться. Эйприл обратила внимание, что лицо Шредера было мокрым от пота. Бой для него был действительно трудным, но не по причине физической усталости, скорее, он был очень тяжёлым для израненной воспоминаниями души Шредера. — Кончено, теперь все кончено, — устало проговорил он. Эйприл смотрела на Саки, и в голове у неё проносилось множество мыслей. «Что же будет с ребятами, со Сплинтером? Что будет со мной? Убьёт? Отпустит? Вряд ли». В этот миг Шредер посмотрел на Эйприл. — Тебе не мешало бы отдохнуть после такой встряски. — Что будет с ребятами? — спросила Эйприл. — Это моё дело. — Ты убьёшь их? На этот вопрс Шредер не ответил. Он молча вывел девушку из помещения. Всю дорогу до жилого отсека они не обменялись ни единым словом. Лишь в комнате Шредер посмотрел на девушку долгим пронизывающим взглядом. Неожиданно, без слов, он привлёк её к себе. Эйприл услышала, как бьётся его сердце. «Что случилось с ним, — думала она, — Почему он так смотрит на меня? Почему так был напуган, когда я чуть не упала с лестницы?» — но на все эти вопросы она не могла найти ответа. Вопреки всем мыслям о том, что перед ней стоит враг, Эйприл хотелось утешить сейчас этого мужчину, погладить по волосам, прижать к груди, нашептать на ухо нежные слова, но она решилась лишь на то, что провела рукой по его лицу, глядя в глаза. Шредер отреагировал мгновенно, покрывая лицо и губы Эйприл поцелуями. Снова случилось наваждение, и они, как будто знавшие друг друга всегда и не видевшиеся вечность, начали безумный танец любви. Ловя каждый миг счастья и задыхаясь им, они, освобождаясь от одежд, прижимались друг к другу всё ближе, всё теснее. Всё перемешалось: запахи кожи, эмоции, чувства, страсть. Словно два стали одним. Он был пьян от обладания ею, она — от того, что ощущала себя не просто женщиной, с которой удовлетворяют страсть, а чем-то большим, что трудно описать словами. Раньше, до него, всё было по-другому. Тайно, украдкой после университета, на заднем сидении автомобиля. Быстро, на бегу, в перерывах между работой. Скучно, серо и однообразно с более или менее постоянным партнером. Пьяно и противно после хмельных вечеринок. Быстрое удовлетворение страсти, или же смакование процесса, или обыденность — все это надоедало, не было чего-то более существенного. Просто Эйприл устала самообманываться и устала видеть самообман других, ведь в этих отношениях не было любви. Да, Шредер оказался прав — они оба бойцы, горячность крови единит их, и жаль, что они сражаются за различные идеалы. Там, внизу, её друзья ждут своей участи, находясь в карцере, в то время как она, виновница их бед, делит одну постель с их врагом. Шредер всё сильнее и яростнее прижимал девушку к кровати. С каждым ритмичным толчком он освобождался от душивших его чувств. Эйприл выгибалась и стонала. В её глазах не было страха, безразличия или покорности, лишь огонь. «Теперь всё будет по-другому, — думал Шредер. — Теперь, когда враги под замком, ничто не мешает ему захватить власть, а эту женщину он больше никогда не отпустит от себя. Это его женщина, та самая, которую он не надеялся встретить». Наступил момент кульминации. Эйприл не закричала, как в прошлый раз, лишь крепко обхватила руками спину ниндзя, ногтями царапая кожу. Её тело билось в агонии. Шредер успокаивал её, бесконечно гладя и целуя грудь, живот, бедра. И вновь, едва отдышавшись, он входил в её разгорячённое лоно, зная, что она жаждет этого. Они никак не могли насытиться друг другом, будто знали, что эта ночь будет последней.