Я ждала тебя

Под взглядом Шредера Эйприл вся сжалась. В её голове проносилась одна единственная мысль: "Зачем, зачем нужно было так глупо подставляться?" Сильные руки роботов связали её. Оказавшись привязанной к железной конструкции, она посмотрела снизу вверх на хозяина крепости. То, что сейчас происходило между ними, можно было назвать борьбой. Сквозь узкую прорезь между стальными пластинами сверху вниз на неё смотрели холодные черные глаза. Сдаваться было не в правилах О'Нил, и поэтому она смело смотрела в глаза врагу, прекрасно понимая, что этой смелости ей хватит совсем ненадолго. Всё ближе и ближе подступала предательская слабость, панически хотелось расплакаться. Она ненавидела Шредера, потому что он сделал её слабой. По неуловимой команде все роботы вышли за дверь. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь негромко гудящей приборной панелью. Шредер смотрел на неё, на такую слабую, хрупкую, на так отчаянно сопротивлявшуюся. Он уловил в её глазах мгновенный проблеск мольбы. Это была и его победа, и боль одновременно. Он не хотел её ломать. Смотреть на страдания загнанного зверя было ему невыносимо, как и невыносимо видеть угасающую в глазах жизнь. Долг требовал от него её устранения. Душа хотела её утешить. Сердце - любить. Но долг требовал своего. Подойдя вплотную к журналистке, Шредер нагнулся к ней. Эйприл зажмурилась, ожидая чего угодно: удара, пощёчины, боли, но вместо этого ощутила нежное прикосновение к своей щеке и в удивлении открыла глаза. Шредер всё так же безмолвно смотрел на неё. Его руки неспешно расстегивали молнию её комбинезона, обнажая грудь. Щеки Эйприл залила краска. Действуя очень медленно, чтобы не порезать нежную кожу, Шредер ласкал налитую грудь. Томление возрастало. Не в силах сдерживаться Эйприл глубоко вдохнула. В ту же секунду Шредер сорвал с себя маску и жадно прильнул к её приоткрытым влажным губам. Тело женщины затрепетало под его руками. Он гладил её, целуя и проводя языком по бархатистой коже, запах которой был опьяняющим и сладким. Он с огромным усилием заставил себя оторваться от неё. Ниндзя должен быть сосредоточен и холоден перед убийством. Сначала враги. Резким движением Шредер отстранился от столь желанного тела и, закрыв лицо маской, скалою возвысился над женщиной. Его глаза лихорадочно блестели. Через несколько мгновений, показавшихся Эйприл вечностью, он удалился, так ничего и не сказав. В коридоре, заполненном множеством труб и проводов, шли Леонардо и Рафаэль. Микеланджело и Донателло направились через канализацию в управление диспетчерскими пультами. При себе Донателло имел довольно массивный аппарат, с помощью которого можно было взломать защищенную компьютерную сеть. Этот аппарат Дон изобрел сам, так как от природы имел склонность к технике. Микеланджело шел рядом с братом, чтобы в случае опасности защитить его. Передатчик Лео засветился зелёным - это был позывной сигнал от Эйприл, говорящий о том, что она попала в беду. Шредер шел быстрым уверенным шагом через огромный зал Технодрома. За его спиной развивался фиолетовый плащ, и от всей фигуры ниндзя исходила холодная мощная энергия. Следом за ним шёл отряд вооружённых роботов-футов. Кренг, узнавший о вылазке черепах, был невероятно разъярён. Он тут же приказал активировать аннигиляционную камеру. - Но, мастер Кренг! - причитал Бакстер. - Камера еще не прошла проверку! Она может неправильно сработать и в этом случае мы можем получить вместо аннигиляции удвоенную биомассу. - И ты мне говоришь об этом сейчас, недоделанный кусок уплотненного углерода! - Кренг был багровый от злости. - Проклятые черепахи! Теперь, когда я уже почти вплотную приблизился к завершению моего изумительного проекта, они решили его погубить. Ничего, Бакстер, я думаю, камера вполне в рабочем состоянии. - Но, мастер, она... - Молчать!!! Включай её. У нас нет другого выхода. Ты что, хочешь все оставшиеся дни до конца жизни провести в тюрьме? Нам придётся немедленно уничтожить все доказательства нашего эксперимента. Но ничего, Бакстер, ничего, они за это очень сильно поплатятся. Находиться рядом с безумным уродливым инопланетянином Стокману было очень страшно. Он всегда был по своей природе немного трусоват, а теперь все внутренности горе-ученого сжимались от животного стремления спасти свою шкуру. Скажи ему кто-то раньше о том, что он будет работать на кусок розового слизня, торчащего из живота огромного робота, он бы ни за что не поверил. А теперь, когда у него не было выбора, Стокман включал аппарат, способный превратить любую материю в антиматерию. Бакстер проклинал про себя тот день, когда по жадности своей согласился работать на неизвестного, но очень щедрого клиента. Работать со Шредером, странным парнем в маске, было даже интересно. Стокман тогда предполагал, что это и есть его основной хозяин, но когда его повезли в подземный бункер, вот тут Бакстер задумался. Увидев же перед собой пришельца Кренга, Бакстер всё понял и о кабзодии, и о том, что его, скорее всего, уничтожат. Бакстер очень боялся смерти. Он тянул время, как мог, стараясь отсрочить свой конец, и как можно сильнее запутывал чертежи и формулы использования кабзодия, думая что это дольше поможет ему быть востребованным. Откуда ему было знать, бедному ученому с планеты Земля, что все его мысли, задолго до появления в его разнесчастной голове, были известны безобразному монстру с планеты Церхис. Кренг внутренне содрогался от смеха, обнаруживая нарочитые ошибки в вычислениях ученого, выглядывая в его манере говорить и в поведении признаки панического страха. В его игре пешка по имени Бакстер свою роль выполнила. Огни аннигиляционной камеры вспыхнули красным светом. Третий, седьмой, пятый - загорались уровни идентификации рабочего состояния. Пол камеры слегка завибрировал. - Ну что ж, надо бы её на ком-нибудь проверить. - Стокман поправил очки. Его руки дрожали. Кренг, улыбаясь своим отвратительным зубастым ртом, повернулся к роботам футам. Они встали в ожидании приказа. - Значит, камера герметично закрывается, воздух разреживается, наступает критическая масса. В первые пять секунд аннигилируемый будет ощущать сильную нехватку воздуха, но его мучения быстро прекратятся, - Бакстер заикался. Трясущимися руками он достал из кармана платок, чтобы утереть обильно выступавший на лице пот. Стокман посмотрел на Кренга, потом на солдат. Они не спешили приводить пленников. Внезапно его осенило. - Нет-нет! Только не я! Я вам ещё нужен, нужен! Без меня вы не сможете закончить проектирование ионотропного луча! - кричал Бакстер. Он пятился назад к камере. Солдаты, растопырив руки, медленно шли к нему. - Кренг! Кренг! Прекратите! Это бесчеловечно! - А где, простите, вы видите здесь людей, Бакстер? - Кренг дьявольски захохотал. Происходящее доставляло ему огромное удовольствие. - Нееееет! - последнее, что успел выкрикнуть профессор Стокман, прежде чем солдаты затолкали его в камеру. Двери закрылись, воздух начал разрежаться. В последние секунды жизни Бакстер начал помимо воли вспоминать прошедшие события своей жизни: что так и не помирился с братом, не поцеловал на выпускном свою хорошенькую сокурсницу, а ещё он вспомнил самую первую убитую им для науки собаку, ему было очень её жаль. Вспыхнул белый свет. "Вот и всё - подумал Бакстер, - а ведь так толком ничего и не успел в этой жизни". Все тело пронзила резкая мучительная боль. Руки и ноги словно вывернулись наизнанку. Бакстер кричал и корчился в судорогах, но его уже никто не видел и не слышал. Сколько это длилось, Стокман сказать не мог. Он открыл глаза. - Я, наверно, в раю, - с этими словами Бакстер взглянул на свои руки. Вместо человеческих пальцев он сжимал и разжимал уродливые крючковатые конечности черного цвета. - Господи! - учёный заревел. - Лучше бы я умер! Его истерика продлилась недолго, и в конце концов он попробовал встать. Ноги, как ни странно, слушались, но это были поистине самые странные ноги, которые ему приходилось когда-либо видеть: колени, вогнутые назад, какие-то загнутые крючки на ступнях. Выйдя из камеры, Бакстер наткнулся на двух роботов. Последние не успели ничего предпринять, как огромные черные лапы подняли их вверх и с силой приложили о пол. Данное действие, в какой-то мере даже неосознанное, вызвало у Бакстера изумление, и он в недоумении посмотрел на свои новые сильные руки, пытаясь предположить, что ещё он теперь может. Но долго раздумывать над этим вопросом Стокман не стал и пошёл дальше, почти сразу же ощутив, что сзади ему что-то мешает идти. Но повернуть голову и рассмотреть, что это, у него не получилось. По дороге попались огромные металлические панели и Бакстер, посмотрев в них, словно в зеркало, увидел огромную уродливую муху. Он в страхе отскочил в сторону от чудовища, но спустя мгновение понял, что это чудовище - он сам.