Для Мисти Рид

Апрель, наверное. Мама говорит этот дневник писать каждый день, чтобы она потом его прочитала и посмотрела, делаю ли я хоть какие-то успехи. На самом деле она уже говорила о том, что я очень хороший и послушный ребёнок без каких-то особых проблем, и моя болезнь вовсе не прогрессирует, а просто стоит на месте. А ещё мама часто спрашивает, как я сам оцениваю своё состояние. А я никак его не оцениваю. Хорошо, что оно просто есть и не покидает меня. Я думаю, моё состояние — это единственное, что в самом деле принадлежит именно мне. Поэтому таблетки иногда не принимаю. Эти маленькие розовые пилюли. А на чёрной баночке смешная надпись «Нейрокриптизин». А ещё они ужасно горькие, и я, когда принимаю одну из той пластиковой баночки со смешным названием, не замечаю того, как морщится мой нос. Но Цимбиллин и Рори считают это зрелище достаточно забавным, хохочут надо мной и иногда даже просят повторить. Вообще эти пилюли я принимаю только тогда, когда мои галлюцинации становятся слишком страшными или делают мне нестерпимо больно. Особенно «W». Странная буква, и она никогда мне особо не нравилась, но уже давно является полноправной галлюцинацией. Порой эта противная жужжащая над ухом штука просто витает где-то поблизости, но чаще всего любит расчёсывать мне волосы, потому что имеет какое-то сходство с расчёской из-за своей формы. А волосы у меня до плеч. Зелёного цвета, и я точно не знаю, почему они именно такие. Вообще я рад, что они выделяются и остаются заметными, потому что бывает такое, что я не могу найти своё отражение в зеркале, а цвет волос помогает увидеть себя. Ещё W, если я смею запираться от неё в комнате, когда мне становится страшно, или во время новых приступов, которые так не любит мама, начинает настойчиво стучать, но не только в дверь, а по стенам. И мне часто кажется, что вот-вот она сломает-таки все эти барьеры, ограждающие моё тело и разум от её влияния. Барьеры, которые выстраивают те самые пилюли. Я не люблю горький вкус, но «Нейрокриптизин», бывает, спасает мне жизнь, а розовая оболочка выглядит достаточно приятно и красиво. В какой-то момент я даже начал считать «Нейрокриптизин» своим другом и сам того не заметил. Вообще-то у меня часто бывают состояния, при которых я ничего не замечаю: окружающих, самого себя. Кстати о горьком вкусе. Ведь у всех в мире предметов и даже просто слов есть свой вкус, и он как-то невольно всплывает в голове, стоит только взглянуть на предмет или произнести какое-либо слово вслух. Например, когда я смотрю на наши межкомнатные двери, сделанные из тёмного дерева, мне кажется, что они вкуса тёмного шоколада или шоколада с орехами. Порой эти ощущения на языке даже приятнее, чем в реальности почувствовать вкус шоколада или орехов. Вообще по моим ощущениям всё то, что идёт именно из головы, куда лучше и прекраснее, чем реальность. Когда я так говорю, это огорчает маму. Она не показывает, но я чувствую. Мне очень часто удаётся понять чувства других. Вы вообще хоть раз задумывались, какие леденящие кровь слова существуют на букву W?! и среди них: way*, wet**, whisper***… И они пугающие. Путь — путь куда? Неужели нужно куда-то вечно двигаться?! И ведь это в самом деле страшно, потому что от себя не убежишь, как бы ты ни старался! Я точно это знаю, потому что всю жизнь бегу от самого себя. Мокрый. Мокрый с головы до ног. Боюсь дождя и луж, потому что во время непогоды являются колючки. Я не знаю, откуда они берутся, но они часто обитают во влажных местах. Это такие шары с иголками размером с кошку, и они выкатываются из луж, появляются из капель, а потом катаются за мной и колются. Я громко кричу, когда вижу их, потому что знаю, что сейчас они начнут приставать и сделают мне больно. Порой колют даже до крови! А слово шёпот меня не столь пугает, сколько раздражает. Потому что я слишком часто слышу нашёптывания. И мне раньше казалось, что это шепчут стены, но я ошибался. Это всё цветы моей подруги. Их слишком много, особенно в её комнате, и они очень громко общаются… со мной? Да, со мной. Но иногда и меж собой тоже. Вообще-то я люблю цветы, особенно фиалки. Они напоминают мне о… Буква «D». Мягкая, нежная, хотя и звучит грубо. Моя подруга Дарла живёт в соседней комнате, и от неё пахнет её цветами. Но на вкус она всё равно как орехи. Многие слова, где есть сразу две буквы D и R звучат, как орехи. Это мои ощущения. Хотя один раз мне удалось поцеловать её прямо в губы, но я не почувствовал никакого вкуса, кроме… это даже не был вкус. Дарла страдает от аменции, и я не сразу понял, что это такое. Мне казалось, что жить с шизофренией тяжело, и судил я по себе, но оказалось, что этот диагноз Дарлы настоящий приговор. Я хотя бы могу избавить себя от всех этих приступов и отвратительных видений по крайней мере при помощи «Нейрокриптизина», а её успокаивают лишь мощные транквилизаторы, и после них она… будто бы это уже не она. На самом деле мне действительно жаль Дарлу, и я каждый день пытаюсь хоть как-то помочь ей, развеселить, но она редко бывает в себе, поэтому не часто слышит меня. Дарла старше меня, ей 17 лет, и я знаю, что такая красивая милая девчонка никогда не посмотрит на меня в том смысле, в каком только можно понять эти слова. Мне ведь всего 15, и я просто напросто болен шизофренией. Я боюсь невидимых колючек! Как на меня вообще можно посмотреть? Я люблю трогать её тёмные пышные волосы, а иногда, когда она хоть немного ненадолго приходит в себя, позволяет мне заплетать ей косички. Я люблю смотреть на неё, когда она просто приходит в гостиную и садится прямо на пол, с испугом оглядываясь по сторонам. Цимбиллин Дарла не нравится, а вот Рори вполне спокойно реагирует на её выкидоны. Я должен объяснить. При аменции человек постоянно потерян, то есть он не знает, где находится, теряется в двух соснах! Постоянно забывает какие-то события, а порой и собственное имя. И часто пребывает в страхе и тревоге. Дарла всегда узнаёт меня и спрашивает, как пройти в ванную, а я любезно отвожу её туда и придерживаю её красивые волосы, пока та умывается. Бывает, я крепко обнимаю её, чтобы успокоить, и Дарла в самом деле успокаивается. В один из таких вечеров, когда ей было очень тревожно из-за дождя, как и мне самому, я поцеловал её. Она, кажется, этого попросту не заметила, а я будто бы очнулся, и мне стало немного легче, хотя полностью страх и не ушёл. Он вообще никогда не уходит полностью. Мам, апрель, кажется, подходит к концу.