Бестиард

      Снова тьма. Она меня последнее время всё чаще стала сопровождать. Но она лишь лишает меня зрения на короткий срок. Однако, хаос вокруг меня издавал много шума, который просачивался в моё сознание. Часто слышу одни истерические крики. — НЕТ! Не покидайте меня! — Огонь распространяется! Тушите! Воду несите! — Жжётся! Жжётся! — Чёрт! Люк заклинило! Они там застряли! — Нога! Я её не чувствую! — Я ничего не вижу! Не вижу! — Враг на двенадцать! Трое пехотинцев! Открыть огонь! — ГАААААЗ! Надеть противогазы! — Мама! Мааааамаааааа! — Помоги… Тяжело дышать… — Рука. Она лежит сейчас у меня под ногами, хотя была на мне. — Да поможет мне отче небесный и защитит меня от бед… — Гадюка-12 базе! Требуется авиаудар! Координ… — БЛЯ! САНЮ ПРИСТРЕЛИЛИ! — Патроны несите! Быстро! — Всё хорошо, всё хорошо. Это лишь страшный сооон. Стращный с-соооооон. — Ганс, сука! Патроны где? — Артиллееериииияяяяяяяяя! — Ложись! — ВЛАД!       В этот момент я очнулся и пытался поглотить как можно больше воздуха. Холодный пот тёк по моему телу. Сердце бешено колотилось. В горле пересохло. Вокруг всё также было темно. Чувствовался гнили и крови. Вдруг передо мной открылись ворота и стены стали двигаться. — Внимание персоналу. Всем покинуть печь. Повторяю. Всем покинуть печь, -голос раздался из колонок, которые стояли за воротами. — Начало переработки биоматериалов.       Из ворот донёсся жар и оранжевый свет, который осветил гору трупов и гнилой еды. Вся эта гора двигалась по передвижной полосе, которая несла их в жерло печи.       Пытаясь спасти свою шкуру, Я начал двигаться, но я был закопан трупами, которые уже окоченели. Мои верхние лапы уже сами расталкивали тела, что уже остались без контроля своих сознаний. Меня закопали на несколько рядов, это уж точно, чтобы я не смог сбежать. С каждой секундой, тропа становилась всё короче и короче, а жар всё сильнее обжигал кожу. Дыхание уже сбивалось от паники, а сердце готовилось выпрыгнуть, разломив грудную клетку. Я не знал что делать. Мне хотелось просто выбраться отсюда. Ничего больше.        Я даже верхнюю лапу не смог высунуть из этой груды. Вдруг голос вновь раздался в воздухе. — Повышение мощностей с 60 до 80 процентов.       Жар ударил резко и сильнее. Паника заполонила сознание. Я пытался кричать, но крик пламени заглушал всё. Тропа уже закончилась и вся груда трупов свалилась. Я оказался чуть ближе к поверхности, но был всё ещё погребён заживо. Мне остался один слой мои верхние лапы смогли выбраться из заточения. Опираясь об трупы, они стали вытаскивать остальное тело. Нижние лапы им активно помогали, но часто скользили по окровавленным и сгнившим трупам. Я на мгновение увидел сам ад, который сжигал уже ничьи тела.       Это была огромная яма с жерлом внутри, в которую падали сотни трупов за минуту. Тела, которые падали внутрь, и до дна не успевали упасть, так как они сразу сгорали.        Страх стал заполнять моё тело в ускоренном темпе. Сердцу уже не терпелось выбраться наружу. Моё тело уже находилось сверху всей этой горы трупов, которой суждено уже сгореть через минуту. Я стал бежать по трупам и часто поскальзывался, ведь трупы двигались к жерлу, и их кожа была сгнившей до такой степени, что её можно было отодрать, словно кожуру от сваренной картошки. Мои нижние лапы просто пытались подняться выше и выше. Вдруг мне в глаза попалась платформа, на которой можно было уйти из этой печи. Я старался добраться до неё как можно быстрее и почти дошёл до неё, как вдруг за мою нижнюю лапу схватился хомодиец с перьями на макушке. И я его вспомнил, это был тот телохранитель, которого придавило дверьми, когда меня предали. — Не уйдёшь! — хриплым и чуть ли не мёртвым голосом произнёс тот. — Отпусти!       Тот полумертвец стал гоготать вовсю глотку и сжимать мою нижнюю лапу настолько сильно, насколько это возможно. Я стал пинать его морду другой лапой. Моя паника уже перестала скрываться во мне и я орал от страха громче самого жерла. С пятого пинка в морду, я смог выбраться из плена этого психа и дотянуться до платформы. Когда я залез на неё, то я уже остался без сил и хотел отдышаться, как вдруг стены вокруг стали обжигать меня. — Повышение мощностей до 100 процентов. — Да вы, блядь, издеваетесь!       Трупы уже сгорали не доходя до жерла. Я встал и побежал к выходу. Попытавшись открыть дверь выхода, ручка обожгла мою лапу. Но несмотря на боль, я попытался открыть её. И после третьей попытки она открылась и я вышел из этого ада. Комната, залитая красным светом, включила охлаждение. Моё тело горело от жара, а правая верхняя лапа — от боли, ведь часть кожи так и осталась на ручке двери. Я впервые за эти две минуты, которые для меня длились как два дня, смог понять, что был я в чём мать родила. Пока я делал отдышку и нормализовал пульс, помещение успело охладиться и сметь красное освящение на белое. — Температура нормализована.       Со слабостью, я поковылял к выходу. За второй дверью оказалась раздевалка, в которой никого не было. — Внимание всему персоналу. Термоочистка прошла успешна. Рабочий день окончен. Всем завтра прийти к шести часам утра. В пять часов вечера будет устроено собрание. Просьба всем присутствовать.        Осмотрев раздевалку, я обнаружил что один шкафчик был открыт. В душевой кто-то пел песню. В раздевалку вошло двое бестийцев орла и стали раздеваться. Я встал за углом и стал подслушивать. — Пойдёшь на завтрашнее собрание? — Нет. Я на завтра со своей любимой собрался в парке прогуляться. Надо же ей хоть раз крылышки свои размять, а то всё время в квартире сидит. — Ясно. Если на собрании будет что-то важное, то я тебе сообщу. Кстати. Матушка скучает по тебе. — Я тоже скучаю. Но завтра возможно и приду в гости с женой, чтобы порадовать её. — Ну давай. — Слушай, я тут узнал, что к нам труп самого Масочника привезли. — Да ну, слухи пускают. — Ну не знаю. Я по радио слышал, что его пристрелили, вместе с двойниками Царя и его помощника. Вроде, подозреваемых казнили на месте. — Мда. Наслушались пропаганды от Имперцев. — Да хрен его знает. Может их и реально достала эта власть. — Да причём тут Царь? Дебилы эти наслушались всякой херни и идут теперь второе кровавое восстание устраивать. Вот чё рабство запретили? Да потому что Имперцы уже проникли в структуру власти и манипулировали дедом нашего Царя. Вот бояре узнали об этом и казнили шпионов и убили предателя. — Ты забыл что ли уроки истории? Царь, чьё имя нельзя называть, умер от внутренней свёртываемости крови. — Да брехня это. Отравили его. Ведущие по радио не станут врать. — Брат, перестал бы ты слушать радио так часто. Тебя не узнать. — Да не парся ты. Со мной всё в порядке.       Оба бестийца вошли в душевую и встретили своего коллегу. Я тихо прокрался к открытому шкафчику и украл всю одежду, что в ней была, оделся в неё и предварительно опустошил бумажник.        Выйдя из раздевалки, я оказался в длинном коридоре. Ориентируясь по знакам я направился к выходу. Уже дойдя до лифта, я нажал на первый этаж и поднялся наверх. Пока я поднимался, то заметил собственное отражение в зеркале напротив дверей. Я весь был покрыт копотью и на моём лбу красовалось родимое пятно, где раньше находилось отверстие от пули. Шерсть не голове теперь не была рыжей, а более что-то вроде чёрного. Левый глаз был у меня раньше оранжевым, а теперь он часто менялся с красного на жёлтый. Немного успокоившись, глаз стал жёлтым и не менял свой окрас. Верхняя правая лапа горела от боли. Найдя в кармане красный платок, я использовал его как бинт. Вдруг в кабине лифта заработала колонка. — Всем сборщикам забрать удобрения. Повторяю. Всем сборщикам собрать удобрения.       Через секунду двери лифта разошлись, показав меня двум работникам хомодийцам. Они удивились моему внешнему виду и один из них спросил: — Парень, ты кто такой? Ты новенький? — Что? — у меня началась паника. — Я-я? Аааааа. Да да! Я новенький! — Тихо. Ты чего так бурно реагируешь? — Я? Бурно реагирую? Вам показалось! — Нет, парень, — уже сказал второй. — У тебя стресс. Это видно. Не стоит переживать. Со временем привыкнешь. Я тоже не мог выйти из стресса от увиденного зрелища. Но если бы мы не добывали бы сырьё, то возможно и не развились до такого технологического уровня. Пойдём. Мы поможем тебе избавиться от этого.       Оба работника позвали меня за собою. Чтобы они не поняли, что я не являюсь их коллегой, мне пришлось придумать оправдание, благо оно у меня было. — Извините, но мне надо в медпункт. Лапу поранил. — Ах. Вот оно что. Ладно. Ты поаккуратней в следующий раз.       Двое трудяг вошли в лифт. Двери кабины навсегда разлучила меня с ними. Я оглянулся и хотел было убедиться, что рядом никого нет. Длинный коридор был полностью пуст. Только указатели торчали висели на потолке. Обратив внимание на указатели, я понял, что мне надо было подняться на уровень выше, чтобы выбраться наружу.       Как только я начал подниматься по лестнице, я услышал лозунги. Оказалось, что весь уровень был заполнен рабочими, которые что-то кричали в сторону стены. Войдя в толпу, я заметил, что на стене изображались портреты Правителей Южной Империи, и так же картины, которые явно были направлены против них. Мне это напомнило день, когда меня предали и устроили за мной охоту. Под часто сменяющимися картинами стоял бестиец ворона, который кричал некие лозунги и оглашал всё, что может быть во вред Висюльскому Царству от Южной Империи. Рабочие с яростью повторяли его лозунги и кричали насколько они ненавидят Имперцев. Меня пугало одно. Все эти последийцы с ненавистью относились к тому, с кем был построен многотысячный союз при первом контакте. — Помните девиз партии Бояринистов: Защита, Долг, Вера! — кричал бестиец ворона. — Защита Родины от Имперцев и предателей-полукровок важнее всего, когда настанут тяжёлые времена! Долг перед Родиной должен быть обязательно оплачен ценой своей жизнью, когда Она от вас этого потребует! Вера в Бояристов и в Создателей наших единственная правильная вера, ведь они создали всё последийство здесь, в Висюльском Царстве! А Имперцы жалкие предатели, которые искусились обещаниям дьявола, в которого они верят! Поэтому не верьте их возгласам против вашей правды! Вы всегда будете правы, если будете продолжать верить в Бояристов и в Создателей!       В моей голове всплыла лишь одна мысль: «Надо валить отсюда.». Скрыв свою морду от посторонних глаз, я стал идти к выходу, который находился правее от сцены с бестийцем ворона. Тесная толпа яростно орала лозунги, за которые не прочь и казнить. Слюни летели в направлении сцены вместе с возгласами. Воздух наполнялся духом ненависти и жажды крови.       Дойдя до двери выхода, меня остановил охранник, схватив за перевязанную лапу. — Ты куда собрался? — Это был бестиец медведя в три метра высотой с бурой шерстью по всему телу. — Лапу цапнул, — не смотря на него сказал я. — В глаза смотри!       Медведь подтолкнул ко мне и его взгляд был направлен прямо в душу. Я трясся от страха, но не от того вышибалы, а от самого общества, который стал наполняться кипячёной кровью. Ненависть разумных существ хоть и была раньше, но её подавляли, чтобы не вызвать конфликт, а сейчас ей позволяли выйти наружу. И что самое страшное, оно действовало хуже наркотика. Последийцы и не замечали, что они хотят уже не просто ненавидеть, а убивать. При том, убивать своих же братьев, с которыми они жили долгие тысячи лет в мире.       Пока охранник продолжал напугать меня дальше, я в по тихому уже украл у него револьвер. — Ты чего такой напуганный? — спросил охранник. — Рана. Боюсь инфекцию подхватить.       Охранник посмотрел на схваченную лапу. Убедившись, что рана присутствует, он её отпустил резким движением. — Быстро в медпункт и обратно. Конференция ещё не закончена. — И помните: Ваша жизнь, и жизнь Бояристов тоже, ведь они заботятся о вас, как о собственных детёнышах! — всё орал бестиец ворона.       Я начал медленно отступать к выходу, которая озарялась спасительным зелёным светом от таблички «выход». Выйдя в просторный корридор, который был соединен с главным входом, я рванулся на улицу.       Снаружи была тёплая фаза. Солнце ослепительно озаряло небоскрёбы и отражалось от их окон, однако сам свет не доходил до улиц и казалось, что уже ночь. Поэтому фонари работали непрерывно. Я не помню сколько времени прошло, но успеть не заметил, как я нахожусь у первого моста. Вернее от того, что от него осталось. Воспоминания нахлынули. Я часто на этом мосту болтал с Варлоком. Даже когда мне удавалось сбежать из детдома, я первым делом бежал сюда. И как по магии Варлок был на этом мосту и ждал меня. Долго ждал. Бывало и целый сутки. Мы встречались здесь просто ради разговоров. О чём угодно, просто, чтобы снять серость городских улиц и угнетения. У меня, со стороны детдома. У него, со стороны отца. Я и не помнил, чтобы мы говорили о чём-то плохом на нём. Только хорошие разговоры на приятную для нас тему. Как правило, о еде. Я часто говорил ему, что мечтаю съесть блинчики в сосновом варенье, а он — чадар. Чадар был фруктом из одной сказки, который давал бессмертие и вечную молодость тому, кто его съест. Но проблема была в том, что простым смертным его было невозможно добыть, если только сам создатель не пожелает с ним этим фруктом поделиться. Мне часто казалось странным, что он желает невозможное, на что он отвечал: — А ты попробуй. Ведь последийцы развивались благодаря таким же мечтателям, как и я. Но тут не было достаточно одной мечты. Тут ещё нужно желание исполнить эту мечту и упорство, которое позавидует каждый. Сам подумай. Башни изобрели, чтобы достичь самих небес и встретиться с Создателями в живую. — А разве не для того, чтобы лучше разглядывать местность? — в ответ спрашивал я. — Это предки поняли лишь после того, как начали строить. Но проблема в том, что они не продолжали выполнять свои цели, так как просто потеряли былое упорство или вовсе забыли ради чего они это делали.       И часто он смотрел наверх, добавляя: — Вот получу деньги, куплю самую высокую квартиру и дотронусь до солнца.       А я лишь восхищался его мечтам. Он заразил меня этим и я тоже захотел купить себе и ему эту квартиру, до которой мы дотронемся до солнца. Но у нас разные взгляды на развитие. Варлок для начала помогал одному лекарю, подрабатывая у него. Я так же подрабатывал у того же лекаря, что и Варлок, но в основном ради препаратов, чтобы их продать на чёрном рынке или синтезировать в наркотики и продавать торчкам в переулке. Лекарь заметил, что лекарства и вещества стали пропадать всё чаще и чаще и начал подозревать. Одного из нас двоих в воровстве. Я так и не смог сказать правды и Варлок понёс наказание за меня. Его вышвырнули из больницы, где он честно помогал больным. Я не смог работать в той больнице из-за совести ещё большее и свалил через месяц, после того как Варлок перестал там работать.       Когда я только начинал свой бизнес, то первым делом предложил ему вступить в мою банду. На это он согласился с трудом. Годы шли, наша банда развивалась на глазах, а наша детская места так и осталась. Мне тогда год оставался до переезда в Империю, и три — в Заокеанию. Тогда мы опять болтали о всяком. Варлок тогда купил себе костюм, который он не переставал потом менять. Даже в том костюме он встречал меня, когда я вернулся. — Дружище, — начал Варлок. — Я вот тут подумал. А правильные ли мы вещи делаем, чтобы исполнить нашу давнюю мечту? — О чём ты? Конечно, правильные. Ведь мы так быстрее накопим на эту квартиру. — Я не про заработок. Другие лишь страдают от наших товаров. Даже гибелью заканчивают свою жизнь.       Это дало мне тогда задуматься над своими действиями. Ведь действительно. Пользы моё дело для других не даёт. Только членам банды, да и мне с Варлоком. Тогда у меня заселилось зерно сомнения насчёт того, чем я занимаюсь. И чем больше больше думал об этом, тем глубже прорастали корни сомнения. Потом я уехал в Империю. Часть управления банды я оставил на Варлока, а основное оставил на себе. Мне приходилось всячески оставлять подсказки, чтобы заграннаблюдатели не заподозрили во мне Масочника. Чтож, видимо, плохо скрывал послания, раз уж у властей было на меня досье.       Я так и стоял на улице и смотрел на руины моста, которые собирались отремонтировать в ближайшее время. Вон в воде водные уже несут строй материалы, чтобы восстановить опоры.       В этот момент мне стало интересно, сколько прошло времени с тех пор, как меня собирались казнить. Ведь только почти начиналась холодная фаза.       Рядом с развалинами моста стоял детёныш, который продавал газеты и орал их заголовки. — Сенсация! Заокеания подписала Писмийский союз! Теперь Южная Империя будет повержена! — Шкет, дай свежий выпуск. — С вас пять селомов. — Пять селомов? Эта жалкая бумажка стоила полселома. — Это было полгода назад, дядь. Так вы покупаете? — А чёрт с тобой. Держи свои пять селомов.       Я отдал тому пацану четверть имеющихся денег и стал листать сборку дешёвой бумаги. На первой странице красовалась статья про союз с Заокеанией, который был подписан в городе Писми, что находится западнее Рыговского Княжества. На следующей странице было про новые реформы Бояр, которые заняли власть после моей казни. Как оказалось, тот день назвали освобождением от царского угнетения. Но судя по дальнейшим статьям, жизнь полукровок лишь ухудшилась. Их стали находить и подвергать перевоспитанию. Если те не подходили, то сразу их сразу казнят на месте. И после уже рассказываются лишь успехи нашей родины в сельском хозяйстве и в наборе новых видов опричников — Царествеумы. Эти парни более натренированные, чем простые опричники. Как я понял позже, полиция и вовсе перестала существовать. Её заменила опричнина. И в конце газеты я обнаружил маленькую статью с мелким шрифтом: «Поиски сбежавшего царя и его советника продолжаются». «Значит, наш царёк жив. И Дворняга вместе с ним. Интересно, каково будет их удивление, когда они узнают, что и я жив?»       Посмотрев в окно напротив себя, я увидел своё отражение. Злобная улыбка, которая доходила до ушей, глаза горели ненавистью, а лапы с жаждой крови сжимали газету. Тут моё отражение на озлобленное существо сменилось на испуганного парня. Я понять не мог, что это был я. Подойдя поближе к стеклу, я понял одно. Я теперь не могу скрывать свои эмоции. Теперь я не мог спокойно разговаривать с тем, кто меня до костного мозга бесит и подобное. Я ужаснулся.       Дело в том, что в криминальном мире славятся холодные умы. А я ну никак не походил на него. И держится тот мир на лже. А тут я даже в карты сыграть не смогу. «Ладно. Успокойся. Это пустяк. Главное сейчас найти Алису и этого Вольного, которго мне посоветовал найти Влад. А сейчас постарайся вести себя естественней, ведь для всех ты теперь мёртв. Возможно для всех. Стоит воспользоваться этим и сбежать. Но где Алиса? Ведь после моей казни прошло около полугода. Чтож, придётся тогда с выездом повременить. Для начала надо найти Алису и потом выкручиваться. Но мне нужно жильё. И где мне сейчас жить? На улице? Нет, плохая идея. Да и где работать сейчас? На заводе меня наверняка могут сдать. Там в основном «честные граждане». Где тогда скрываться?»       Вдруг передо мной прошёлся солидный последиец, который явно был из богатой семьи. Он нёс сумку с чем-то набитым мягким и лёгким, раз уж он мог нести эту сумку на трёх пальцах. Что там? Порошок? Деньги? если да, то это то, что мне сейчас нужно.       С этими мыслями я по автомату последовал за тем последийцем с сумкой. Он прошёлся по береговой и свернул в один переулок где было темнее некуда. От туда он вышел без сумки. Сразу стало понятно, что он её там оставил. Подождав, когда богатенький последиец уйдёт, я завернул в переулок и заметил, что эту же сумку несёт хомодийка с подтянутой талией и тёмными волосами. Она вышла на улицу и не привлекая внимание вышла к главной дороге и продолжала идти по ней, пока на не свернула за угол. Там я и потерял след. От неё и волоса не осталось. Но я заметил рядом бар, который был на цокольном этаже одного жилого здания.       Спустившись в бар, я был приятно удивлён. Меня встретил приличный интерьер, хотя я ожидал помойную яму. Вдоль стены были отдельные столики, где посетители могли поболтать между собой наедине от бармена. На против была сама барная стойка с восемью местами. В углу была сцена, где певцы должны были выступать, но никого, кроме меня не было. Бармен стоял за стойкой и чистил стакан. Это был хомодиец с заячими ушами. — О! Добро пожаловать в «Ночную бабочку». Вы у нас сегодня первый посетитель. Располагайтесь. Чем могу вам помочь? — Добрый день. Я тут одну красотку ищу, хочу номерок снять. Не видел такую? — Хм. Мне жаль, но к нам такие не заходили. — Ясно.       Я разглядывал интерьер и мебель и не желал уходить, так как понимал, что мне бармен врёт. Такие особы не могли просто испорться в воздухе. Та дамочка явно повернула суда, ведь некуда больше было. — Я выпью тут? — Да, конечно.       Я сел за барную стойку и заказал себе простое пиво. Следовало не говорить о сбе слишком много.Некоторые детали надо было заменить выдуманными. — Ваше пиво. С вас три селома. — С чего ваше пиво стоит дешевле простой гезеты. — У нас оно не особо ценится среди посетителей. По вкусу так себе, и пены, что жук заживо себя зажарит. — Ну да. Соглашусь с теми посетителями. — А вы откуда? — В смысле? — Просто я многих знаю в этой округе, а вас в первые вижу. — А…Это. Я не с этого района. Я с Вингальского. — Ну, а что вас привело сюда, в Сидомый? — Безработица и потерянная любовь. — Вы безработный? — Ага. Работал в огромной компании лаборантом и после заведующим лабораторией до того, как компания не разорилась. — А можете сказать название? — Ты меня допрашиваешь что ли? — Просто я вам не доверяю.       На этой фразе я остановил питьё дерьмового пива. «Неужели он раскусил меня?» — Вы чего? Шучу я.       Бармен засмеялся. Я тоже, но скорее от нервов, чем от шутки. — Видели бы вы свою морду. — Ага. Хорошая шутка, — пробубнил я. — Вы сказали, что работали лаборантом в одной компании? — Ну да. — А как вы справляетесь с напитками? — Ну. Нынешние спиртные напитки состоят из химии, так чего же и химику не стать барменом? — Это намёк на то, что вы хотите у нас устроиться работать? — На время. Я всё равно собираюсь уезжать. — А куда? — Куда угодно лишь бы подальше отсюда. Сильно достала жизнь в этом дурдоме. — Про дурдом верно подмечено. За три цикла тут столько успели измениться. И истребление преступных сетей, и массовые аресты полукровок, и даже обострение отношений с Империей. О создатели, С Империей! Первым и единственным нашим союзником!       Новость про массовые аресты полукровок меня напугала. Вдруг Алиса оказалась среди пойманных. — Вы в порядке? — спросил бармен. — А? Да в порядке. Просто… Ужас. — Вы этому удивлены? — Просто понимаешь… Последние полгода я провёл в коме. Сразу после теракта на первом мосту. Тогда у меня там друг погиб. И ещё сестра приёмная пропала после всего этого. — Я сожалею об вашей утрате. — Спасибо. — Знаете. Я тут обдумал ваше предложение устроиться работать у нас. Сейчас позову шефа.       Бармен ушёл за барную стойку и повернул за сцену. Оттуда доносились голоса. Одного самца в возрасте и самки. Сразу было понятно, что эта кого я ищу. самка была явно не была довольно чем-то, а старик оценивал ситуацию. Через десять минут ко мне вышел низко рослый бестиец панды. Вот панду я точно не ожидал увидеть. Но хотя чему тут удивляться, когда одним из главарей преступной банды был кролик.       Бестиец сел рядом и просто спросил. — Поддерживать разговор умеешь?        Я лишь кивнул. — Завтра на ночную смену в девять вечера. Всё усёк? — Да. — Живёшь где? — Нигде. — Это как так? — Отобрали квартиру, так как некем было её оплачивать пока был в коме. — Ясно. Квартиру тебе найдем. А пока поживёшь у одного нашего работника. Можешь заселяться прямо сегодня у неё. — У неё? — У нашей певицы. Зовут Дева. — Дева? — Не ко мне вопросы на счёт неё. Она сама для нас загадка. Просто живи у неё не расспрашивая о ней ничего. Она этого не любит. Ты всё понял? — Да. — Ладно. Дева! Дева, чтобы тебя! Иди сюда!       Из кабинета вышла та самая хомодийка, которую я преследовал, только без сумки. «Значит сумка с деньгами точно тут. Осталось лишь подобрать момент и украсть её.» — Так. Давай познакомлю со всеми нашими. Дева — наша певица. Бран — бармен, с ним ты знаком. Ну и я — Тысяк. Но все зовут меня Вольным и тебе советую. «Стоп, что? Это всё мне сниться или это правда?» — Ты чего? - Да нет. Показалось, что я вас знаю. — Было бы интересно. А как тебя звать? — Ми… «Чёрт! Чуть не сказал своё настоящее имя.» — Ми? — Минагов. Эздаль Минагов. — Ты радио ведущий, что ли? — Нет. Просто имена у нас похожи. — Ну ладно. Дева, у тебя сегодня выходной, так что можешь отвезти своего временного соседа к себе.       Самка недоверчиво посмотрела на меня и потом пошла к выходу. Её округлые формы так и красовались из-под маленького платья, а талия вызывала лишь желание прикоснуться к ней. — Чего пялишься? Пошли. — А? Да, сейчас. — Завтра в девять, — напоследок сказал Вольный.       Дева жила недалеко от бара, но она отвезла меня на своей машине к себе. Жила она в просторной квартире, где мебель была спрятана в стенах ради экономии места. — Так, теперь слушай меня. Туалет и ванная у зала. Кухня в самом зале. Ты будешь спать здесь, — самка быстро указала на тесную комнату и толкнула меня внутрь. — Развлекайся.       Дверь в комнату захлопнулась и я оказался один в комнате, где мог без проблем дотянуться до обоих стен не покачиваясь. Маленькая постель была покрыта пледом. Над постелью было окно, которое вело во внутренний двор. Там сидели детёныши и играли в считалочки. Я лег на постель и с облегчением, ведь лучше жить в тесной комнате, чем на улице под мостом.