Братский реванш

— Разве тебя это не беспокоит? — вопрос был не более, чем призрачное дыхание возле уха Данте. Холодные губы скользнули вдоль шеи, вспыхнувшей теплом, и снова голос – утончённая версия его собственного – заговорил с ним мягким ропотом. — Желаешь прекратить? Данте почувствовал мягкое прикосновение волос Вергилия к щеке, когда брат-близнец прижался к его челюсти. — Какое это имеет значение? Кого-то ебёт? Губы, касающиеся его щеки, изогнулись в слабую улыбку. — Дерзкие слова. — Никогда ещё не встречал кого-то, кто заботился бы о словах так же, как ты. Это секс. А не ёбаное выступление. Давай, нахуй, действовать или я пойду куда-нибудь в другое место. — Нетерпеливость ни к чему тебя не приведёт. Не ко мне и уж точно не к нашему реваншу, — Вергилий стоял позади, кружа руками по узким бёдрам брата. — Я планировал это годами, Данте. Так долго добивался стабильности и искал тебя. Думаешь, нам бы выпал такой шанс, будь я похожим на тебя? Данте медленно вдохнул сквозь ноздри, когда руки Вергилия в холодных перчатках перебрались к передней стороне его штанов и остановились на доказательстве желания. Сила пальцев, прижавшихся к твёрдости в этой области и держащих Данте стальным захватом сквозь изношенные джинсы, оказалась для него небольшим сюрпризом. Он тихо ахнул, когда бёдра Вергилия вжались в его зад. Он попытался посмотреть назад, но рука Вергилия, находящаяся в тёмных волосах, не позволяла этого сделать. — Я не дам тебе быть сверху, — утвердительно произнёс Данте, пытаясь игнорировать спор о собственной нетерпеливости. Смех Вергилия звучал текуче и соблазнительно, вызывая дрожь желания, спускающуюся вдоль позвоночника. Член подрагивал в хватке близнеца, и старший сжал зубы, чтобы не издать постыдный звук. Он знал, что заскулит, и это тревожило, а ритм сердца начал стремительно ускоряться. Толстая шейная артерия мощно пульсировала против целующих её губ. Язык Вергилия тепло лизнул мерную вибрацию горла Данте. Тот позволил стону скопиться внутри, а сам загрубелыми пальцами вдруг ухватился за стену перед собой. — Так ли это? — спросил Вергилий весёлым тоном. — Кажется, ты вполне доволен своим положением, брат. — Отъебись, Вергилий, — Данте развернулся и схватил близнеца за отвороты пальто, держа их в кулаках, пока такие же руки в перчатках покоились на его собственных предплечьях. Рот Вергилия сжался в линию, улыбка исчезла, но глаза продолжали мерцать бесовским весельем. — Ты, быть может, лучше осведомлён о том, как добраться до Мундуса, но, когда дело доходит до секса, я веду. Усёк? Вергилий долго смотрел в голубые глаза, обдумывая услышанное. — Для тебя это важно, да? — хватка на руках Данте ослабла, Вергилий позволил своей настороженности ослабнуть. — Хорошо, Данте. Если так и должно быть, тогда я уважу твои желания. Данте смял рот Вергилия страстным поцелуем, притягивая его за пальто и сталкивая их разомкнутые губы. — Чёрт возьми, так всё и будет, — выдохнул он, чувствуя себя более уверенно теперь, когда Вергилий ему подчинялся. — Но потом не ной. Вергилий определённо сказал бы что-то остроумное, если бы Данте не потащил его к кровати, расположенной в центре грязной комнаты. Заброшенный склад служил надёжной штаб-квартирой, а в её подвале разрабатывалось большинство планов Ордена. Она также содержала сколоченную на скорую руку кухню, гостиную, где спала Кэт, и покои Вергилия. Но, хотя покои застряли посреди неприглядного подвала, а стены были такими же грязными, как пол, кровать Вергилия каким-то чудесным образом оставалась наичистейшей вещью, которую Данте видел за всю свою жизнь. Это противоречило образам запачканного матраса или оборванного дивана, которых было полно в его голове. Заметив, что Данте отвлёкся, Вергилий взял его лицо в свои руки и поцеловал, мягко и медленно. — О тебе ходят слухи, Данте. — О, правда? — ответил тот, дразня язык Вергилия своим. Он толкнул брата на узкую кровать и навалился на него, прижимаясь своим телом, скрытым под грязной, потрёпанной одеждой, к чистому пальто Вергилия, наблюдая за тем, как глаза близнеца затуманивает желанием. — Они меня опережают? Вергилий откинул голову на подушку, когда Данте начал целовать вдоль изгиба горла. Пальцы Данте переплелись с его пальцами над головой, пока другая рука крепко держала за белые волосы, и он почти забыл, о чем размышлял, когда Данте укусил его как раз чуть выше воротника пальто. Вергилий застонал, и Данте зарычал в ответ. — Я сомневаюсь, что ты проявишь… м-м-м… мастерство… — Почему бы тебе просто не заткнуться и не выяснить это простым способом, — взгляд Данте стал шаловливым, когда он посмотрел вниз на Вергилия. — Или ты просто пытаешься заставить меня стараться сильнее? — Умнее, чем выглядишь, брат. Данте усмехнулся и сел, стягивая с себя майку и бросая её на пол. Вожделение во взгляде Вергилия заставило бы менее искушённого человека покраснеть, но Данте вполне привык быть желанным и поэтому получал удовольствие от того, как Вергилий протянул руки вниз, чтобы дёрнуть молнию джинсов, словно не мог дождаться увидеть остальную часть загорелого покрытого рубцами тела. — Ну и кто теперь нетерпелив? — поддразнивал Данте, позволяя Вергилию делать, что тот желает. Вергилий ничего не ответил, лишь одарил Данте взглядом, говорящим «Твоя очередь заткнуться», и стянул его джинсы вниз. Данте продолжал ухмыляться, выбираясь из неподатливых штанов, до тех пор пока они не оказались на полу рядом с его майкой. Он был беззастенчиво обнажённым рядом с Вергилием, чьи руки, затянутые в холодные перчатки, спускались вниз по его широкой груди. Вергилием, любующимся тем, как его тело сужалось от плеч к бёдрам. Ледяные голубые глаза помутнели от желания, и язык скользнул по губам, словно желал ощутить вкус тяжёлой эрекции, свисающей меж мускулистых бёдер. Слухи подтвердились по меньшей мере в одном аспекте. Данте позволил Вергилию налюбоваться, затем наклонился, чтобы снова его поцеловать. Пальцы Вергилия запутались в каштановых волосах, а бёдра приподнялись, чтобы Данте мог снять его брюки. — На кроватную стойку, — сказал Вергилий спокойно, несмотря на затруднённое дыхание, между влажными, грубыми поцелуями Данте. — Не хочу, чтобы моя одежда оказалась на полу. — Да, конечно, — насмешливо отозвался Данте, вешая брюки на спинку кровати, а затем начиная стягивать пальто. Вергилий был бледнее, чем он сам, но тон его кожи был на удивление похожим, практически идентичным. — Мы близнецы, — произнёс Вергилий, словно прочитав мысли Данте. — И я тоже пользуюсь оружием время от времени. — Ты ёбаный ботан, — Данте рассмеялся, наблюдая за тем, как Вергилий стягивает перчатки. — Охуенный, крутой ботан. — Это самое милое, что ты когда-либо мне говорил. — Да, я джентльмен, ты не знал? — Невозможный, — руки Вергилия, теперь обнажённые и тёплые, скользнули вверх по крепкой спине. Данте посмотрел Вергилию в глаза: огненно-голубые отразили льдистые. Он улыбнулся и нежно провёл подушечкой указательного пальца по мягким губам Вергилия, вздрагивая, когда близнец быстро обвёл палец языком. Данте почувствовал, как дёрнулся его член, и приглушил рвущийся наружу стон. Он переспал с сотней женщин. Большинство из них были настолько горячи, что могли вызвать стояк, стоило лишь взглянуть на их декольте. Они становились жертвами не только привлекательной внешности Данте, но и его безразличного отношения, а также сексуального мастерства. Они никогда его не волновали. Они были не более чем дырки для траха. Но Вергилий значил намного больше, чем тот, кому можно просто присунуть. Он был его братом, его близнецом, и хотя у Данте имелись достаточный опыт и самомнение, чтобы пережить секс с Вергилием, он бы ни за что не признался, что немного нервничал от мысли его разочаровать. Именно поэтому он отказался быть принимающим. Об этой области Данте не имел ни малейшего понятия, но не собирался вести себя, словно девственник, ожидающий, когда «сорвут его цветок». Нет, он останется там, где ему комфортно. — Ты ведь не передумал? — спросил Вергилий, снова осознав, что мысли Данте побрели в другую степь. — Сомневаешься из-за того, что я твой брат или же тебя смущает тот факт, что я мужчина? — Кто сказал, что я сомневаюсь? Может, я просто не тороплюсь. — Ты. Не торопишься, — тон Вергилия был скептическим. — Близнец не солжёт близнецу. — Мне плевать, что ты мой ёбаный брат, — возразил Данте. — Чёрт, да я, считай, только тебя встретил. Мы точно так же могли быть незнакомцами. И я уже трахал парней. Не многих, но случалось. Просто… заткнись, — закончил он резко, раздражённый. — Отсоси мне, что ли, блять, если молчать для тебя так трудно. Вергилий ухмыльнулся и посмотрел на Данте, вбирая его палец в рот, влажно, горячо всасывая, позволяя бархатистой мягкости языка ласкать его. — Хочешь, чтобы я сделал то же самое с твоим членом, а, Данте? — спросил он. — Я только что тебе приказал, — теперь голос старшего звучал напряжённо. Вергилий сел и шлёпнул Данте по заднице. — Тогда присядь, — прошептал он, становясь на колени меж распростёртых ног брата и лихорадочно его целуя, прижимаясь своим членом к члену Данте, соприкасаясь горячей шелковистой кожей, совпадающими размерами, одинаковой формой. Для Вергилия Данте был совершенством. Почти зеркальным отражением его самого, но с тёмной примесью, которой недоставало Вергилию. Сливочно-бледный цвет кожи в сравнении с естественной бронзой, гладкие мышцы в противовес более мощному телосложению, платиновые волосы против каштановых, расчётливый ум и воинственная ярость. Они подходили идеально, как детали механизма, используя силы и слабости друг друга, создавая совершенную смертоносную силу. Вергилий был уверен, что, переспав, они лишь укрепят взаимную связь и преданность. В конечном счёте, Данте, несомненно, будет на его стороне. Они разделят убеждения и идеи и станут править вместе, с силой, которую невозможно победить. Поцелуй был решительным, вызывающим головокружение. Вергилий простонал в губы Данте, и Данте ответил тем же. Их руки путались в волосах и исследовали тела, которых никогда не касались, но которые уже были знакомы. Вергилий отстранился после долгого усердного посасывания нижней губы Данте и принялся зацеловывать шею брата, слушая, как тот издаёт глубокие вздохи удовольствия. Когда он опустился к мускулистому животу, кусая и облизывая, Данте крепче сжал волосы в кулаке, направляя ниже с заметным нетерпением. Вергилий едва успел вдохнуть, перед тем как Данте насадил его ртом на свой член. Он предпочёл бы вбирать медленнее и восхищаться потрясающим видом, прежде чем протолкнуть его в горло, но позволил использовать себя, как близнец пожелает, принимая так глубоко, насколько мог. Может, он и дитя демона и ангела, но у него тоже есть свои пределы. Кулак Данте в его волосах тянул вверх и вниз, задавая нужный темп. Данте откинул голову назад, безжалостно разрабатывая напряжённый рот длиной своего члена. — О, да, — простонал Данте, что было очень типично для него. — Чёрт. Вергилий обхватил основание члена рукой, держа его неподвижным, пока слюна начала стекать по стволу. Другую руку он прижал к яйцам Данте, чувствуя, как они напрягаются в его хватке. И Данте задрожал, а его член пульсировал у Вергилия во рту. — Чёрт побери, блядь, — без стеснения выругался он. Вергилий отстранился от Данте. Их взгляды пересеклись всего на короткое мгновение. Данте схватил Вергилия за плечи и развернул его, вжав лицом в подушки. — Отсюда ты неплохо смотришься, — заметил Данте, блуждая руками по бледной спине брата. — Спешишь? — Может быть, слегка, — Данте наклонился, прижимаясь членом меж ягодиц Вергилия. — Нервничаешь? Раздражённый Вергилий сузил глаза, хотя Данте не мог их видеть. — Может, тебе стоит пойти трахнуть стриптизёршу, если хочешь, чтобы всё было быстро и легко? Данте засмеялся позади него. — Я не дразню и не пытаю, как ты. Это не значит, что тебе не понравится то, что я сделаю. Вергилий стиснул зубы, когда Данте прикусил его плечо. Руки Данте крепко держали его за бёдра, и он простонал, несмотря на недовольство. Он напрягся, когда Данте прикусил позвоночник, посасывая копчик. Грубые руки соскользнули с бёдер, чтобы развести ягодицы в стороны, и Вергилий смял простыни в кулаках. Горячий язык ловко прошёлся между ягодицами, и он едва не потерял самообладание. Он гордился, что оставался невозмутимым и собранным, но с Данте всё это испарялось. Его близнец был волнующим мерзавцем, слишком быстро подбирающимся к цели, но, когда его язык коснулся чувствительной кожи, принявшись усердно её вылизывать, Вергилий ощутил себя тающим тёплым шоколадом в его руках. Язык Данте был столь же бесстыжим, как и произносимые им слова, сгибающимся внутри брата, пока большие пальцы обеих рук помогали раскрыть его для более глубокого проникновения. — Что, теперь нечего сказать, да? — дразнился Данте, пока Вергилий мог лишь хныкать, скулить и дышать с трудом. — Данте тебя совсем распустил. Вергилий хотел бы попасться на крючок и начать очередной спор с братом, но тот снова стал надрачивать ему и делать римминг, и всё, что он мог сделать, – слабо простонать. Он практически упал, чувствуя себя совершенно бескостным, когда Данте, наконец, опустился на колени позади и прижал к нему влажную головку. — Готов принять демона? Вергилий чуть не рассмеялся. Чуть. Это была такая нелепая реплика, и ему стало интересно, сколько раз Данте говорил это шлюхам, которых трахал. Он прикусил нижнюю губу и ухмыльнулся, отказав себе в удовольствии сделать язвительное замечание, и вместо этого устроился поудобнее, разведя колени и приподняв зад. Данте понял намёк и резко схватил Вергилия за бёдра. Он медленно толкнулся в него, не беспокоясь о резинке, поскольку они оба были практически неуязвимы к болезням. Конечно, он не знал об этом до встречи с Вергилием и раньше всегда презервативом пользовался, благодарный теперь, когда осведомлён о том, что его семя могло бы породить что-то не вполне человеческое. — Знаешь, а было бы легче, родись мы с нормальными размерами, — отметил Данте, протискиваясь в тугое, неподдающееся тело. Вергилий взвыл от боли, но ничего не сказал. Данте поглаживал ладонью дрожащую покрытую потом спину брата, успокаивая его. Когда он, наконец, вошёл до конца, то не стал долго ждать, прежде чем начать трахать Вергилия, наблюдая, как от применяемой силы его тело покачивается и елозит по кровати. Он вцепился в белые волосы и потянул голову Вергилия назад, втрахиваясь в него, желая услышать жаркие стоны не заглушенными подушкой. Щёки близнеца раскраснелись, а сам он издавал звуки боли и наслаждения. Вергилий громко ахнул, когда Данте полностью вышел и резким движением толкнулся обратно, грубо задевая его простату. — Блядь! — вдруг выругался он, неуверенный, больно ли ему или слишком приятно. Данте сбил Вергилия с колен, так, что теперь его брат лежал на животе, а затем протолкнулся в него медленнее, сдвигая руки и сплетая свои пальцы с его. Оба тяжело дышали. Горячая щека прислонилась к ямке меж напряжённых плеч. Там было скользко от пота, и Данте повернул голову для поцелуя и укуса. — А-а-а-ах, Данте! — вскрикнул он, сгорбившись, пытаясь хоть как-то потереться членом о простыню. — Мне нужно кончить. Данте слизнул соль с шеи Вергилия. — Перевернись. Вергилий послушался и посмотрел Данте в глаза, когда их тела соединились вновь. Он полуприкрыл глаза и затаил дыхание, когда Данте поцеловал его и начал двигаться. Всаживаясь и вколачиваясь идеальными толчками. Вергилий обхватил ногами бёдра Данте, а пальцами – свой член. Когда рука Данте присоединилась к его собственной и начала ласкать его в такт с толчками, Вергилий откинул голову назад и выкрикнул имя брата. — Вергилий, — отозвался Данте страстным голосом, ласкающим слух. Через несколько секунд Вергилий излился в их кулаки. — Данте, — прошептал он порывисто, почувствовав, что всем телом горит. Удовольствие нахлынуло на него с такой силой, какой ему ещё никогда не доводилось ощущать, разрушая каждый нерв. Впившись ногтями в напряжённые плечи Данте, он выгнулся под ним дугой. Их губы встретились в мокром поцелуе, животы скользили по влаге между ними. Данте сел и притянул Вергилия к себе на колени, толкнувшись в него всего три раза, перед тем как уткнуться лицом ему в плечо и кончить внутрь тела. Вергилий совершил бёдрами такой манёвр, что вырвал у Данте животный рык удовольствия, а сам одобрительно простонал. Вергилий издал тихий звук, когда Данте замер. Он сидел на коленях брата, чувствуя, как ослабшие ноги дрожат возле крепких бёдер. Наконец, Вергилий решил, что способен соскользнуть с колен брата, чтобы устало лечь на кровать. Его тело было словно жидким, и он понял, что Данте чувствует то же самое, когда тот опустился рядом с ним. На некоторое время воцарилась тишина: оба размышляли над только что разделённым моментом, и не ожидавшие, что между ними вспыхнут такие яркие, острые чувства. — Я удовлетворил твоё любопытство? — поддразнил Данте. Вергилий улыбнулся, продолжая смотреть на тёмный потолок. — О, да. У меня не осталось никаких сомнений насчёт твоих сексуальных способностей. — Супер. Не сомневался, что ты одобришь. — Но твои реплики, Данте. Над ними определённо следует поработать. Может, они и работают на недалёких шлюхах, но, боюсь, моим стандартам не соответствуют. Данте состроил разочарованную гримасу. — О, прошу прощения, Принц Вергилий. Я этим займусь. — Ты уж постарайся, Данте, иначе я тебя накажу, — глаза Вергилия искрились озорством, и Данте ощутил, как странное приятное чувство зародилось внутри. — Как пожелаешь, — сказал он хриплым голосом. То, как хищно Вергилий смотрел на него, непонятным образом возбуждало. — Ну, я возвращаюсь к работе. Данте встал с кровати и поднял свою одежду с пола. Одевшись, он повесил Ребеллион за спину и спрятал Эбони и Айвори так, чтобы можно было легко достать. — Свидимся, — бросил он, не оглядываясь, и вышел из комнаты. Вергилий долго смотрел ему в след и улыбнулся, натягивая перчатки. Данте был его равной половиной, и он не мог представить себе никого иного, достойного его, Вергилия, дружбы. Они станут величайшими властителями и будут вечно править обоими мирами. Да, в конце концов, Данте согласится с ним, Вергилий был в этом уверен.