В погоне за кроликом

— Йо! — раздалось у Райчи над плечом. Он вздрогнул, дернул руку и застрял между толстыми прутьями клетки, шипя от боли. Санада рассмеялся, присел рядом на корточки, взял его за запястье и осторожно развернул кисть, помогая вытащить наружу. Райчи почувствовал, как краснеет, и тихо пробурчал: — Спасибо. Санада потер место ушиба, а потом резко отпустил его руку и откашлялся. — И что ты здесь делаешь? Тренировка вот-вот начнется. Райчи молча перевел взгляд с руки Санады на свою, а потом на кроликов, копошащихся в сене и с аппетитом уплетающих траву. Если он сейчас начнет рассказывать — выйдет надолго. Да и рассказывать Санаде не очень хотелось. Это началось две недели назад, когда Якуши вылетели в четвертьфинале, и Райчи впервые в жизни ощутил, каким противным может быть поражение. Мокрым, как слезы, которые никак не удавалось сдержать, и тихим, как молчание команды на построении. Райчи правда хотел улыбнуться питчерам Сейдо и пообещать реванш, но, если бы он попробовал открыть рот, получился бы только жалкий всхлип. Что бы там ни говорили парни, как бы его ни ободряли, он знал — команда проиграла из-за него. Впервые в жизни на Райчи лежала такая ответственность, и он все профукал. Можно было оправдывать себя сколько угодно: напряжением, усталостью, тем, что Тамба из Сейдо раньше никогда не кидал форк-болл. Но Якуши это все равно бы не помогло. Летний турнир закончился для них много раньше, чем хотелось бы. Третьегодки покинули клуб, и поле, и раздевалки заметно опустели. Металлические кабинки распахнули свои двери, как дома в брошенном людьми городе-призраке. О, том, что третьегодки были, теперь напоминали только не до конца оборванные плакаты с поп-дивами и автографы на деревянных лавках. Тренировки проходили в штатном режиме, и с первого взгляда никто бы не заподозрил неладного. А может все действительно оклемались и втянулись в привычный ритм, открыли новую страницу, которую Райчи никак не мог перевернуть. Если не получалось прийти на тренировку самым первым, чтобы переодеться, пока никого нет, он, наоборот, задерживался до тех пор, пока все не уходили из раздевалки, чтобы избежать разговоров, взглядов, утешающих похлопываний по плечу. На поле Райчи махал битой так отчаянно, что не позволял никому приблизиться. Место, где можно было спрятаться, он нашел случайно. В тени зеленеющих кленов за углом школы стояла клетка с двумя кроликами. Райчи раньше ее не замечал и очень удивился — он думал, что живые уголки бывают только в младших школах. Белый и серый кролики они вечно дрыхли в своем доме-коробке из остатков школьной парты и почти никогда не играли. Внутри на горе опилок валялись яблоки, морковь и печенье. Но за несколько дней Райчи опытным путем выяснил, что зверюги предпочитают траву, что растет у самой ограды. Стоило просунуть им охапку сквозь прутья — сна как не бывало, кролики начинали шевелить влажными носами и клацать зубами, пережевывая пучки травы. Райчи однажды попробовал их погладить, и едва не остался без пальца. Теплых чувств к кроликам он не питал, но наблюдение за ними завораживало и отвлекало от ненужных мыслей. Поэтому Райчи день за днем возвращался к клетке перед утренней и вечерней тренировками и сидел по полчаса, глядя как эти двое жуют траву и иногда скачут из угла в угол. Это было только его тайное место и только его особое время. Но теперь… Санада осторожно задел его плечо. — Значит, не расскажешь? Райчи мотнул головой. — Тогда расскажу я, — начал Санада. — Ты избегаешь нас, потому что до сих не можешь переболеть поражение. Санада проявлял чудеса чуткости, как и всегда. Райчи не удивлялся, его это бесило. Бесило собственное состояние, которое он не мог скрыть даже здесь, под сенью старых разросшихся кленов. — Мне нужно чуть-чуть времени. — У тебя его нет, — покачал головой Санада. — Скоро начнется серия товарищеских матчей. И, если мы снова продуем, то о каком турнире может идти речь? Райчи посмотрел Санаде в лицо. Тот привычно улыбался этой своей улыбкой, которая, казалось, может решить все проблемы на свете: расположить любого, любого влюбить… Санада улыбался лучше всех, кого Райчи когда-либо встречал, так, будто учился этому с рождения. Райчи сглотнул ком, подступивший к горлу, и взял травинку, чтобы пощекочтать нос серого кролика. Тот фыркнул и отскочил в сторону, налетев на белого и повалив его на бок. Санада вздохнул, достал из школьной сумки яблоко, разломил его, отворил скрипучую щеколду и просунул руку в клетку… Райчи слова не успел сказать, только вскрикнул. Кажется, даже громче самого Санады. — Вот же гады, — зашипел тот, безуспешно пытаясь высвободить ладонь, в которую с двух сторон впились зубы. Санада тряс рукой, но кролики держались крепко. Райчи засуетился, ухватил Санаду за предплечье и потянул. Кролики все не отпускали. Закончилось все тем, что Санада, рванувшись, шлепнулся на задницу, и Райчи с ним рядом, а белый и серый, не теряя ни секунды, шмыгнули наружу. Райчи рванул вперед, но пушистый хвост в последний момент выскользнул у него из ладоней. — Догоним, — вскочив, крикнул Санада. Райчи метнулся следом за ним, увидев, как кролики сворачивают за угол школы. На повороте Райчи занесло. Он в последний момент инстинктивно вцепился в рубашку Санады, притянув его к себе. Кролики скакали, перепрыгивая клумбы с подсохшими на солнце цветами и поребрики. Райчи с Санадой не были такими же ловкими и пару раз чуть не растоптали фиалки. На велосипедной стоянке они потеряли кроликов из виду, и Райчи застонал, схватившись за голову. Ему страшно было представить, чем это им грозит. Санада тяжело дышал, уперев руки в колени. — Если не догоним и не найдем, сделаем вид, что мы тут ни при чем. — Не получится, — смущенно ответил Райчи. Притворяться он не умел. И, если бы его вызвали на ковер к директору, сдал бы и себя, и Санаду, даже не говоря ни слова — одним своим видом. Кроликов нужно было поймать. — Тренировка уже началась, — заметил Санада, взглянув на наручные часы. — Отец нас убьет. — Либо твой отец, либо директор, — рассмеялся Санада и двинулся вдоль стоящих в ряд велосипедов. За полчаса они облазили всю территорию, но успехом это не увенчалось. Послеобеденное солнце периодически выглядывало из-за туч и припекало макушку. Райчи ужасно хотелось пить. Поиски вымотали его ничуть не меньше хорошей тренировки. Вдруг Санада резко дернулся и присел на корточки возле умывальников. — Там что-то шевелится, — шепотом сообщил он. Райчи опустился рядом и всмотрелся в заросли травы. — Больше похоже на ветер, Санада-семпай. — На ветер с длинными пушистыми ушами, — процедил тот сквозь зубы и метнулся вперед, шлепнувшись грудью на землю. Но серый снова оказался быстрее. Санада выругался, а Райчи протянул ему руку, помогая подняться. Всю рубашку Санады облепило влажной землей, в челке запутались травинки. Райчи привстал на цыпочки и вытянул одну, заметив, что щеки Санады краснеют. — Может, ну их? — хрипло спросил Санада. — Пусть живут свободной счастливой жизнью. — Ты что! — воскликнул Райчи, отбрасывая травинку в сторону. — Они ведь помрут. А если их велосипедом переедут? Санада снова улыбнулся, ну так, по-своему, и, отряхнув рубашку, вдохнул поглубже. — Нам нужно разработать план. План выглядел неважно с самого начала. Санада стащил из подсобки старую волейбольную сетку и планировал ловить ей кроликов. Но, чтобы поймать, их нужно было найти или чем-нибудь приманить. — Что они любят? — спросил Санада, с невозмутимым видом проходя мимо стайки девчонок из волейбольного клуба, которому и принадлежала сетка. — Траву и кусать людей. — Будем ловить на живца? Райчи нахмурился, представив себя приманкой для кроликов, и тряхнул головой. Они с Санадой до самых сумерек просидели в траве, так любимой кроликами, там, откуда, вдобавок, открывался вид на клетку — на случай, если кролики сами захотят вернуться. Но ни один из пушистых гадов не объявился. Пару раз мимо прошли обнимающиеся парочки, приходила покурить компания старшеклассников, но кролики будто знали, что они тут, и не высовывались. Скоро на территорию Якуши опустились тишина и покой. Последние клубы заканчивали работу. Команда, должно быть, уже принимала душ, отец наверняка волновался. — Может, по домам? — спросил Санада, виновато комкая сетку. — Земля пухом этим ушастым. Сами виноваты. Райчи категорически не хотелось оставлять все, как есть, но слоняться по закрытой школе до утра и правда казалось не лучшей идеей. — Еще раз все обойдем, Санада-семпай, хорошо? — взмолился он. Санада хмыкнул. — Знаешь, Райчи, у людей есть в речи слова и фразы паразиты. Вот, например, твое — «еще раз». Райчи быстро вскочил и размашистой походкой направился к школе. — Эй, — прилетело ему в спину. — Ты что, обиделся? Райчи, эй! Райчи не обиделся, просто его щеки от смущения горели так, что, казалось, Санада рассмотрит это даже в полутьме. Санада быстро догнал его и пошел на шаг позади. Они обходили почти пустые школьные закоулки, периодически прячась от разбредавшейся по домам команды. Однажды Райчи показалось, что под старым хозяйственным складом, на сваях мелькнула тень, и он нырнул туда, больно сдирая локти о мелкую гальку. Белая шкурка была отчетливо видна в темноте, и Райчи пополз вперед. Трава щекотала лицо, глаза кролика светились, как в фильме ужасов. — Я нашел, — крикнул он. Кролик испугался и метнулся в сторону, снова исчезнув. Райчи обреченно уткнулся лицом в ладони. Затея была провальной с самого начала. Кролики оказались ему не по силам, прямо как питчеры Сейдо. Все раздражало, от бессилия хотелось выть. Он не сразу заметил, что Санада подполз и устроился рядом. Земля под ними была прохладной и сухой, пахло прошлогодней жухлой листвой и гнилым деревом. — Знаешь, Райчи, если хочешь, будем тут носиться хоть до утра, — мягко сказал Санада и пихнул его локтем в бок. Райчи повернулся в его сторону, почувствовал чужое размеренное дыхание и запах пота. Санада был очень близко, и в животе странно крутило. — Не стоит. Спасибо, что потратили на меня весь вечер, — выдавил он. — Что значит на тебя? Разве не мы оба облажались? — Санада поерзал и, кажется, придвинулся к Райчи еще ближе. — И вообще, это я открыл клетку. Так что вместе до конца. Райчи вздрогнул и дернулся, испугавшись навязчивой близости, но уйти от нее не получилось. Он ткнулся Санаде носом в плечо, втянул его запах и замер, чувствуя, как заходится в груди сердце. — А, черт! — взвизгнул Санада и с жутким грохотом ударился головой о доски. — Моя нога. Райчи в секунду все сообразил, среагировал всем своим нутром: толкнулся руками, отполз назад и накинул валяющуюся рядом сетку на два пушистых комка, пытающихся удрать. Санада, по уши в грязи, вылез следом, встал и потер щиколотку. — Все же нужно было с самого начала ловить на живца. Вот же кролики-людоеды. Пойманные «кролики-людоеды» затихли и дрожали, прижимаясь друг к другу, как сладкая парочка — а может ей они и были. Не серым и белым, а серым и белой или серой и белым — кто знал. — Улыбаешься так, будто выиграл Кошиен, — заметил Санада, когда Райчи в третий раз проверил, хорошо ли закрыл щеколду на клетке. Райчи сунул внутрь еще немного травы, но кролики уже крепко спали, устав после побега. — Хочу его выиграть, — сказал он, краем глаза видя, как Санада встает, поправляет форму и протягивает руку. — Но боюсь, что у меня опять не получится, и я всех подведу. Санада наклонился ниже, сам сгреб его руку и дернул вверх, поднимая Райчи на ноги. — Обыграть Сейдо не может быть сложнее, чем поймать этих чертовых кроликов, — сказал он. — И как бы нам самим тебя не подвести. Райчи крепче сжал ладонь Санады, желая задержать этот момент еще на чуть-чуть. И то, что Санада покраснел, было видно даже в темноте.