Классика помогает

За спиной стоит небольшой высокий столик с вычетоными в ручную ножками. Черное дерево, из чего в доме Томлинсонов сделана почти вся мебель, переливается глянцевым покрытием в еще солнечной спальне парня. Ему не нравится этот свет, он привык когда в комнате мрак, так он не видет себя, зато видит отражение своей души. Каждое утро в зеркале он смотрит на молодого мертвеца. Пустые глаза, кровавые следы на руках, под густой охапкой нижнего ряда ресниц синяки всех темных оттенков, что находятся в палитре любого художника. На столике стоит старый граммофон с позолоченой трубой. Этот подарок сделала ему умирающая бабушка, оставив в придачу пару виниловых пластинок малоизвестных композиторов. Она всегда любила музыку , и это передалось единственному внуку. С годами коллекция Луи пополнилась и коробку пришлось заменить на огромный шкаф. За последние несколько лет, шатен овладел фортепиано, арфой и скрипкой, а на данный момент учился игре на флейте. И родители искрене радуются успехам сына, не подозревая, как убивают его, покупая очередные книжки с нотами красивых произведений. Каблуки туфель стучат по поркету его комнаты, будто бы он все еще ходит по своей школе. Шатен вольяжной походкой подходит к окну и лёгким взмахом тонкого запястья закрывает шторы с одной стороны, а потом так же с другой. Луи по привычке скидывает пиджак на стул и растегивает пару верхних пуговиц у рубашки. После развязывает шнурки на черной кожаной обуви и ставит ее на полочку в гардеробной. Подходя к стелажу с пластинками, шатен оглядывает все альбомы и сегодня останавливает свой выбор на Альфреде Шнитке. Он аккуратно ставит пластинку в грамофон, но до воспроизведения музыки остается одно действие. Мальчик нежно улыбается, забегая в свою ванну и достает увесистую шкатулку. На ней изображено дерево его династии, но не хватет только двух последних поколений. В некотрых местах краска потрескалась, или стала мутной. Именна его предков не возможно разглядеть, но ему это и не нужно, он и так знает их всех. Ночью. Он любит встречатся с ними ночью. Открыв крышку, шатен проходится пальцем по все еще нежному бархату благородного бардового цвета, но буквально через пару секунд быстро берет нужную ему тонкую железяку. Он выбегает из ванной комнаты и буквально летит к двери, закрывая ее на ключ, что уже вставлен в замочной скважине. Этот день особенный, сегодня мальчик чувсвует себя особенно. Он ставит железный крючек на черный пластиковый круг и мелодия разносится на всю комнату. Он присаживается за писменый стол и достает чистый листок, начиная писать что-то совершенно не важное, ведь он подросток, а взрослые не поймут его детские проблемы. Просто что-то глупое выписывает синяя ручка по бумаге, но Луи улыбается так же ярко, как и на празниках, как и близким, ведь он самый жизнерадостный человек в мире, так говорит каждый. Соленые слезы попадают на язык даже через зубы, и в глазах немного помутнело из-за незваных капель боли. Парочку стекает с носа и размывает некоторые буквы в его криках души. Сложив листок в два раза, шатен засовывает его в конверт и проходится языком по клейкой ленте, после придавливая бумажную крышку его секрета. Как обычно он кидает его в нижний ящик своего стола, где лежит толстая стопка таких же писем. И разворачивается от окна, которое немного дает солнечным лучам оставлять рассеяный свет в его комнате. -Ох, Гарри, мой милый глупый Гарри — шепотом говорит парень, убовляя в конце фразы свой звонкий голос. Он поворачивается в сорону пустой стены, а перед глазами лишь ноты играющего произведения. Руки так и тянутся сыграть в унисон скрипке, что играет на втором плане. Ему искрене жаль, что в его комнате нету инструментов, но выход есть из любой ситуации. Луи растегивает запонки на рубашке и нятягивает хлопковую ткань выше локтя, но он чувсвует себя комфортно, ведь он один и никто из его приятелей не увидит это безобразие. Сегодня левая рука будет скрипкой, так же мальчик дастет осторое лезвие из крамшка брюк и берет его тремя пальцами руки, будто смычок. Отчитав ногой быстрый тем мелодии, шатен проводит первые несколько нот на нежной коже и затем глубже вводит лезвие недалеко от свежик порезов. Он прислушивается к малейшим деталям, в которые автор вложил неменьше смысла, чем в основную дорожку, оставляя огромный след немного дрожа рукой под конец. Классика помогает Луи чувсвовать себя лучше. Он каждый раз поражается произведениям каждого из композиторов на его полках, будто слышит их первый раз. Мальчик не знает как так идеально можно описать его чувства в одном прлизведении. Боль. Тревога. Печаль. Высокие ноты пианино идеально сочетаются с низкими виолончели, а то какой эффект создают другие инструменты помогает Луи не чувовать ничего хорошего. Как он и хотел. Он будто пустая книга, затерявщейся среди леса. Но на самом деле из него просто вырвали все счастливые страницы и стерли жестким ластиком все тёплые моменты. Если бы шатен был книгой, никто бы ее не читал, потому все судят по обложке. А если бы и нашелся тот, кто решит его прочесть, то этот человек почти сразу бы закрыл её, потому что такое невозможно читать. Такие строки приносит ужастное чуство чего-то ноющего в груди и затваляет тебя мрачнеть изнутри. Но к счастью он не книга и не пылится на полках в ожидании своего читателя. Он лишь парень, который сейчас завершает своё произведение, сводя звук по коже на нет. Красные капли скопились огромной лужой вокруг него. Штаны точно не отстирать, а пол не отмыть. С его руки течет безграничный винный водопад и Луи бы выпил, но он не любит вино. Разум начинает немного мутнеть и перед глазами появляется полупрозрачный силуэт зеленоглазого парня. Его кудри стали длинее, а плечи шире. И он так возмужал на небесах, видно ангелы над ним посторались. Они бы оба сейчас сидели в не приметном кафе, попивая горячий шоколад и лакомясь карамельным чизкейком, шатен хотя бы в тот миг не чувовал скреба острых когтей хищника у себя в груди, если бы в один день Стайлс не начал воровать пластинки у Луи и слушать их в тайне. Мальчик всегда запрещал ему слушать такое и каждый раз старался отградить старшего от собственного вкуса в музыке. Но о чем уже говорить? Шатен сел в свой поезд с направлением в облака, где по прибытию его встретят самые дорогие люди.