Кадриль лобстера

      Канун Хэллоуина не лучшее время для полицейских, о покое днем приходится забыть. Зато тихая ночь — вещь вполне реальная и осязаемая, если ты начальник, у тебя есть карта-ключ и ты не празднуешь этот день в компании молоденьких ведьмочек.       — Не спится, сэр? — сочувственно спросил Джона Катлера дежурный офицер.       — Да так, — уклончиво ответил тот, подходя к кофейному автомату в холле, чтобы взять с собой стаканчик. — Не обращайте внимания. Люблю ночью поработать, я сова.       В последнем он покривил душой, но дежурный не обратил внимания — у него под носом стояла коробка с пиццей. Джон неожиданно подумал, что будь на его месте человек более наблюдательный, то заметил бы несоответствие. Совам не нужен кофе, они по ночам бодры и полны сил, но дежурный был простым парнем, в полиции Аякса служил всего второй год, и это было меньше, гораздо меньше, чем стаж лейтенанта Джона Катлера.       — Хорошего вечера, сэр, — шутливо отсалютовал он начальству. — Если понадоблюсь, зовите.       — Нет, — усмехнулся Джон. — Не думаю, что понадобитесь.       По полутемной лестнице с лампами дежурного света он поднялся на свой последний этаж (врачи рекомендовали), похлопал по карманам и сунул в щель ключ. Тяжелая пуленепробиваемая дверь пискнула, по глазам проехался луч света, и полотно отошло в сторону, издав щелчок, напоминавший снятый с предохранителя пистолет. На предыдущего начальника было совершено покушение прямо на рабочем месте, собственно, после этого и появилось непробиваемое стекло, сканирование сетчатки, карточки доступа и его собственное назначение.       Он локтем ткнул в выключатель, вытащил одну руку из плаща, попытался перехватить другой, но помешал стаканчик, пришлось отнести его на край стола. Повесив плащ на крючок, Джон вернулся к рабочему месту и почувствовал холодный удар крови в виски — стаканчик исчез, только на углу стола таял влажный круглый след.       — Кто здесь? — громко спросил Джон, потянувшись к карману с пистолетом.       Свет заливал кирпичные стены, шкафы, окна, забранные решетчатыми переплетами, белую мебель с бумагами.       — Дурацкие шутки, я считаю до трех!       Кресло у его стола беззвучно развернулось к нему зеленым кожаным нутром.       — Господи, Бен, — Джон безвольно уронил руку с пистолетом, пока кровь возвращалась на место жаркими толчками. — Ты меня до инфаркта доведешь. Как ты сюда попал?       Тот сложил губы трубочкой, хулигански присвистнул и засмеялся, показав ямочки на щеках. Серый свитер с рубчатыми отворотами делал его похожим на беспризорника, задержанного полицией до приезда органов опеки.       — Ах, да, я забыл, — досадливо пробормотал Джон. — Ты ведь у нас из этих… которым любая техника нипочем, забыл слово.       Он потоптался на месте, почесал затылок и уже открыл рот, но Бен избавил его от вопроса.       — Просто так, — объяснил он, обводя взглядом стены со знакомыми картинками в рамках. — Ужасно захотелось тебя повидать и вспомнить старое время. Кстати, твой кофе.       Он поставил стакан на стол и поднялся, оказался почти одного роста с Джоном, и даже шире в плечах.       Молодость, сила, море шепардовского обаяния.       — Вырос, — признал Джон, делая глоток из стакана и морщась от горечи напитка. — Закончил учебу? Ужасно стал похож на деда.       — Дед говорит, я похож на отца.       — Да? — Джон не придумал, как тактичнее спросить, одобряет ли генерал Шепард их встречу, но Бен просто обнял его и похлопал по спине, и неловкость куда-то отступила, словно несколько лет отмотались назад, и Бен стал прежним.       Беспризорник из лимузина.       — А что у тебя стряслось? — Бен облокотился о край стола и кивком указал на стакан, и Джон удивился совпадению — ведь он именно об этом думал секунду назад.       — Да так, — отмахнулся он. — Собирался посидеть в тишине и подумать, нужно кое-что написать, днем времени не хватает. Расскажи лучше о себе.       — О чем подумать?       Интонации Бена остались прежними и вполне узнаваемыми. Джон вздохнул, обернулся к заваленному бумагами столу и вытащил из стопки глянцевую фотографию с номером в углу.       — Завтра надо дать какую-то версию прокурору.       Бен взял снимок и внимательно посмотрел на изображение.       — Джордж Этвуд Янг?       — Он самый, — усмехнулся Джон. — Рок-звезда, наркоман, миллионер, самоубийца. Что тебе кажется лишним в этом списке?       — Ничего.       — Вот и мне тоже. Однако по мнению прокурора даже рок-звездам для самоубийства нужны причины, хотя бы депрессия, личная драма или финансовые неприятности. А этот тип был жив-здоров, богат, окружен поклонницами, даже к психоаналитику не ходил, и вдруг повис в петле. Журналисты землю рыли, но ничего не нашли и теперь ждут чудес от полиции в моем лице. А я, откровенно говоря, далеко не Гудини.       — Читал, — кивнул Бен. — Газеты писали об убийстве.       — Не подтвердилось, — Джон прошел к своему креслу, сел и наклонился к ящику и выгреб толстую папку. — Петлю он надел себе на шею совершенно самостоятельно. И с табуретки спрыгнул тоже.       Он перебросил папку на край стола Бена, тот поймал ее на лету и пристроил рядом с собой, вытащив пачку больших снимков.       Янг с поклонницами, Янг на концерте, Янг со странгуляционной бороздой на горле на железном столе.       — Оставил он какую-нибудь записку?       — Нет. Накануне записывался в студии, был бодр, как бобр. По крайней мере, звукорежиссер клянется, что записали все с первого раза. Когда человек во время песни думает о суициде, он, скорее всего, «даст петуха».       Бен еще раз перебрал снимки, положил их рядом с собой и вдруг запрыгнул с ногами на столешницу, подтянув к себе тяжелые безразмерные ботинки. Джон не удивился, просто продолжил:       — Мы проверили его историю звонков — никто не угрожал, плохих известий он тоже не получал, официальная любовница клянется, что половых проблем у Янга не было, а даже наоборот, если ты понимаешь, о чем я. Медкарта хорошая, ни рака предстательной железы, ни опухоли мозга, ни даже лейкоза. Абонемент в спортзал регулярно использовался.       — И при этом наркоман?       — Кокаинист. На момент самоубийства ему было тридцать три года.       — А он не принадлежал к какой-нибудь религиозной группе? — Бен поерзал на столе с риском свалиться вниз. — «Храм Галактики» или «Закат Алькора»? У них возраст Христа конечная точка.       — Проверили, не принадлежал.       Бен несколько секунд смотрел на него отсутствующим взглядом.       — Мне тоже нужен кофе, — наконец заявил он. — Где его тут разливают?       — Сиди, — Джон поднялся. — Ты же в курсе, что мне положено задержать тебя за незаконное проникновение?       Бен хмыкнул и вернулся к чтению папки, из которой вытаскивал и раскладывал на столе различные документы. Скоро места на поверхности ему стало не хватать, и он спрыгнул на пол, растолкал к стенам мебель. Джон еще немного понаблюдал за тем, как растет пестрый ковер на полу, и вышел, тихо закрыв дверь. Как минимум, одна версия у него завтра точно будет.       Или он не знает Бена Шепарда.