***
В мире слияний шел мелкий дождь. Капли разбивались о стекло, будто стучались в дом с просьбой войти, стекали дорожками слез и пропадали из виду. ПаперДжем не любил дождь. Не только потому что вода приносила ему боль. Дождь рождал грусть. Казалось, мир плакал, и хотелось разделить его горе. — Джем, — окликнул его Палет, — не отвлекайся. План все еще в дырах, как кружево в узорах. С неохотой чернильный вернулся взглядом к рассматриванию тысячи схем их будущего противостояния. — Дыры никуда не денутся, — Папер с отвращением откинул от себя бумажку с кривоватым рисунком возможной тактики. — У нас недостаточно данных. И если идея Эррора с устрашением прогорит, то не важно, какой план мы используем. Жертв будет много. Я, ты и ты – Гот, да и все кто будет в первых рядах, конца войны не увидят. ОН убьет нас еще до начала сражения. Единственное, что мы можем сделать, это не допустить войны. — Джем верно говорит, — Гот склонил голову, соглашаясь с лидером, — лучший бой – тот, который не состоялся. — И как же мы сделаем так, чтобы этот бой не состоялся!!! — зарычал Палет. — Особенно когда Эррор всех подвел и сохранил Инку жизнь! ПаперДжем прикрыл глаза и вдруг усмехнулся: — Предательство Эррора уже не имеет значения. Оно состоялось и заставило меня пересмотреть нашу стратегию. Вот как мы поступим…***
Неделя шла со скоростью вытекания меда из банки. Тягучего, засахаренного. И чем меньше оставалось времени до конца обещанного срока, тем более напряженным и нервным становился Эррор. Инк буквально каждой косточкой ощущал, как струна тайны натягивается и готовится разбить пустоту басовитым звучанием первых аккордов. И он понимал, что ему и Эррору угрожает некая опасность. Иначе в чем причина того, что они сидят безвылазно за «семью замками», и Эррор ежечасно эти замки проверяет? — Эррор? Разрушитель аж подпрыгнул. Он не заметил, как хранитель подкрался к нему. — Что? — Довольно скучно вот так сидеть безвылазно. Из развлечений у нас лишь секс и телевизор, — Инк моргнул, и его зрачки отразили надежду, — может, мы разнообразим наше добровольное заключение? — Чем? — Эррор продолжал отвечать короткими режущими фразами. Он боялся проговориться и дать Инку новую крупицу информации. Художник на секунду завис, у него погасли зрачки, а затем он мазнул кисточкой, и перед скелетами появились самые обычные шахматы. — Умеешь? — Естественно! — Эррор сложил руки. — Как и большинство Сансов, умом не обделен. — Отлично! — улыбка Инка лучилась скрытым торжеством. — Какие берешь: белые или черные? Эррор фыркнул: «Это ж очевидно», — и сел на стороне черных фигур. Инк занял сторону белых. И пару минут спустя художник понял, что в шахматах он полный профан. — Эй! — воскликнул он, когда черная пешка «съела» белого слона. — Нефиг зевать, мудак. Твоя королева на очереди. Белый скелет с непониманием воззрился на доску. И вправду: королева под ударом. Но если убрать ее, то под ударом окажется так нужная для атаки ладья. — Ты что, дурак? — возмутился Эррор. — Ты должен был пожертвовать королевой. А теперь я съем аж три твои фигуры. Инк лишь плечами пожал: — Не хотел никем жертвовать. Эррор покачал головой и сделал свое черное дело: лишил доску трех белых фигур. — А должен! Ты же король! И вокруг тебя лишь пешки. — Короли разные бывают, — надулся хранитель альтернатив. — Есть пешки, которыми король не в силах пожертвовать. — Хах, — Эррор усмехнулся. Даже в игре Инк оставался Инком. — Ладно, король белых пешек, твой ход. — Слушаю вас, король черных пешек, — пафосно провозгласил хранитель и сделал свой ход. — А я не король. Я конь – долбанный читер – которому по силам увести пешек из-под атаки. — Хо! А хватит ли сил у коня? — Если конь не будет совершать глупостей, то у него хватит ума не подставлять пешек. Да и смотри, коней на поле двое. Хоть один, но справится. Инк задумался, уставился на поле, усыпанное черными фигурами и малочисленными белыми, и улыбнулся. Эррор вновь проговорился насчет разворачиваемой вокруг интриги. И неизвестно, чем все закончится. Белый король пал с доски. — Шах и мат!