Его желание

      Сознание уплывало и возвращалось словно приливная волна понимания: что-то не так. Надо встать. Но тело ощущалось чужим и холодным. Словно на него давили километры земли. Надо проснуться. Магия бурлила внутри как вода в чайнике. Она ощущалась больной. И не поддавалась управлению. Надо открыть глаза! Но как, если собственное тело стало твоим врагом?       Надо! Плевать как, просто надо!       Кое-как Санс зажег огни в глазницах, с трудом пошевелился. Признал себя живым. Очень измотанным, больным, но живым. Вокруг царил незаконченный мир, рядом дремал Фреш, а перед глазами летали странные «мухи». В начале ученому показалось, что это местная мошкара налетела, но сколько бы Санс не махал рукой, меньше их не становилось. И тогда он понял, что это ни что иное как те глюки, которые он видел на теле Гено.       Значит, получилось?       С трудом Санс сел и смог себя осмотреть. Вроде бы он прежний. Но тело стало… нестабильным. Залаганным. Видеть четко мешали «мухи», а тело щекотали белые полосы лагов. Душа выглядела откровенно страшно. От количества лагов она была едва ли не пушистой!       Ну и пусть. Главное – теперь он не принадлежал Псу, стал путешественником и мог продолжить реализовывать план.       Фреш завозился, проснулся и, увидев союзника живым и относительно здоровым, облегченно выдохнул.       — Ну и напугал ты меня, — заявил он. — Думал, сдохнешь. Весь трясся, орал, как резаный, пена изо рта валила. А потом затих и больше не шевелился. Думал, не проснешься.       Беспокойство паразита не выглядело наигранным. Правда, чем оно было продиктовано, не понятно. Может, банальным страхом за свою шкуру. Ведь без Санса ему бы пришлось самому завершать план и идти на Пса в лобовую. А может, и реально волновался за единственного союзника. Все-таки они общались много лет. Может, даже сотен лет. За такое время сложно не проникнуться дружескими чувствами.       Санс неловко улыбнулся и спросил:       — А где осколок моей души? Разбился?       И тут Фреш снова его удивил. Усмехнулся и отодвинул очки.       — Сюрприз-сюрприз! Зачем добру пропадать? — В его левом глазу вместо зрачка находилось маленькое сердечко.       Что поразило Санса, это не наглость Фреша, а то, что осколок его души чувствовал себя вполне неплохо в глазнице трупа и даже приобрел правильную форму, что вообще являлось нонсенсом. Обвитое лиловыми щупальцами сердечко чувствовал себя в безопасности. Остатки былого любопытства: изучить и понять – заставили Санса протянуть руки к интересному феномену. В ответ на это Фреш отодвинулся и спросил:       — Надеюсь, ты не против?       — Нет, — Санс поспешно отдернул руку. — Зачем мне оно. Засунуть не куда.       А про себя подумал: «Да и не отдашь ты мне его. Вон как вцепился.»       — Готов?       — К чему?       — Проверить теорию, конечно. Бро, забыл? Надо узнать, стал ли ты путешественником и сможешь ли сам перемещаться или тебе для этого все еще нужна энергия мира.       Встать не получалось. Ноги отказывались держать тело вертикально.       — Помочь?       Санс взялся за протянутую руку Фреша, и тут оголенные кости будто током ударило. Ученый резко отдернул руку и воззрился на нее с искренним недоумением. Что такое? Поспешно вновь взялся за протянутую руку паразита и увидел, как в месте прикосновения лагов становится в разы больше и ощутил… самую настоящую панику. Но не из-за помех. В душу будто гвоздь вбили. А затем эту душу взяли, смяли, а гвоздь провернули. И все это за долю секунды.       Сжав зубы и терпя странную паническую атаку с все нарастающими помехами, Санс прислушался к себе и начал анализировать состояние. На что похоже? Будто его… лапают. Звезды! Да это же… Отвратительно!       — Ты в порядке?       — А похоже?       — Нет.       — Тогда на кой тупые вопросы? — огрызнулся Санс.       — Из вежливости. Я учусь притворяться одним из жителей этой мультивселенной.       Ученый заставил себя подняться и получил великое облегчение, отпуская руку паразита. Сглотнул горький ком и передернул плечами. Хотелось залезть в кипяток и отдраить кости с хлоркой. Не его боль, не его страхи, но они стали частью его существа и обещали в будущем кучу проблем. Не только физических.       Хотя, какая разница?! За то, что он натворил и натворит, одно наказание – смерть. И если никто ему ее не подарит, то он сам ее себе организует. Да так, чтобы никакой перезапуск не вернул. Потому нет смысла думать о будущих психических проблемах. Не до того.       Когда Санс разволновался, волна лагов накрыла его с головой, но стоило ему успокоиться, как она мгновенно схлынула.       — Так, я готов, Фреш. Руководи!       Путанные объяснения паразита сводились к: «Сосредоточься, пожелай и шагни». Якобы этого должно хватить для прыжка из мира в мир. Обещал «поймать», если он упрыгает далеко.       Санс сосредоточился, пожелал и шагнул. И ничего не произошло. Он вновь сосредоточился, пожелал и шагнул. Таким нехитрым образом преодолел сто метров и ничего не добился. Тогда он стал действовать по-другому. Он сосредоточился, собрал в ком свою непослушную магию и шагнул.       Фреш его еле успел поймать. Едва в магму в неком Хотланде не упал.       — Молодца, Бро! Теперь мы точно знаем. Ты сорвался с крючка белого колобка!       Они вновь оказались в незаконченном мире и начали поиски монстра с душой.       Они искали на территории Водопадья. Если, конечно, это было оно. Вода вроде бы была, да и зарисовки водопада встречались. Хотели двинуться в Хотланд, но оказалось, что такой локации вообще не предусматривалось. Вернулись обратно и нашли путь в Сноудин.       Начали встречаться более-менее похожие на живых существа. Но ни у кого из них не было даже намека на душу. Пустые оболочки без огня жизни внутри тел стояли всюду и без интереса наблюдали за гостями незаконченного мира.       Санс не терял надежду. Искал среди бесчувственных кукол, тупых набросков кого-то живого. Заглядывал в глаза пустышек, пытался разговорить их, но все было в пустую. Ему не отвечали, им не интересовались, никто ничем не был занят.       В поисках они забрели в странно знакомый район. Вроде все вокруг чужое, не законченное, а от вида дорожки и дома впереди защемило в груди. Перед ними предстал дом скелетов. Недокрашенный, сплетенный из грубых штрихов, но это был он. Его сложно не узнать. Вот два ящика, сарай за домом, а вот и украшенный гирляндой вход. Все такое знакомое. И сходство подкреплял застывший у дверей набросок Папайруса.       — Что встал, бро!? Не время мешкать! — голос Фреша немного дрожал от напряжения.       — Да, ты прав. Я просто удивился – этот дом похож на мой.       В дом можно было войти, что гости мира и сделали. Мимо Папайруса Санс постарался проскочить как можно быстрее и не смотреть на него. Душа горела от воспоминаний о потерянном брате.       Он был в доме. Скелет. Скелет Санс. Все его тело – карандашный набросок, как и у других жителей пустого мира. Но этого монстра выделяли живые глаза. Стоило Сансу и Фрешу войти, как сидящий на полу набросок повернул к ним голову. И посмотрел на них с любопытством. Зрачки будто пытались выразить эмоции, меняли форму. Из звезды и треугольника они стали вопросительными знаками.       Но самое главное – у этого скелета была душа. Душа, которая не принадлежала Псу, которая могла стать всем для этого мира. Опорой, материалом, жизнью. Оставалось лишь пожертвовать этим скелетом и его плохо прорисованной душой, горящей огоньком свечи за частоколом линий.       — Мы нашли его, — прошептал Санс. Он ощущал и облегчение, и ужас от того, что единственным существом с душой в этом мире был такой же скелет, как он. Еще один мученик, еще один Санс. — Наверное, это наша судьба – страдать. Эй, Фреш, посмотри, где там Пес. Нам сначала зал создания нужен пустой. Иначе не успеем приготовиться.       Паразит кивнул. На его очках отразилось: «Погнали!» И он исчез в открывшейся пасти портала. А Санс остался наедине с тем, кого ему придется убить во благо мирной жизни всей мультивселенной.       — Привет. Эм. Я Санс. Скелет Санс. Но ты, наверное, тоже…. Так что можешь выбрать мне прозвище… — Ощущая неловкость, Санс подал руку будущей жертве, и та приняла ее с улыбкой и поднялась на ноги.       По телу ученого поползли лаги, но он заставил себя терпеть. Не имел он право отдергивать руку от этого несчастного. Набросок создали из-за желания Санса спасти миры, и именно из-за него он умрет. Из-за него его жизнь будет короткой и неполноценной.       Набросок молчал. Продолжал смотреть с любопытством и светить вопросительными знаками в глазах.       — Ох, ты не можешь говорить? — предположил Санс. — Но ты хотя бы меня понимаешь? Нет? Ну, ладно. Так, как бы себя обозвать. Тот другой Санс, он вообще не Санс на самом деле. Его зовут Фреш, видимо, мир, который ему полюбился, довольно освежающий, хех. Был еще один Гено, потому что из мира геноцида. А я ученый. — Санс задумался и предложил: — Зови меня Саенс.       В ответ Набросок улыбнулся. Так светло и добро, по-детски невинно, будто не было и не будет в его жизни зла. О, как он ошибался.       Фреш появился так же неожиданно, как исчез.       — Пса нет в зале создания, он где-то в отдаленных мирах. Но вернуться может в любой момент. Надо торопиться, бро!       Набросок покорно пошел, куда вели. Когда он шел мимо Папайруса, тот едва заметно оживился и повернул голову. Проводил взглядом и вдруг начал приближаться.       Санс не видел этого: он крепко держал будущую жертву одной рукой, второй настраивал приборы. Осталась финальная часть плана. Последний разрушенный мир, перемещение в обитель Пса и очень сложная операция по передаче божественных сил при помощи принесения в жертву вот этого паренька, который продолжал смотреть взглядом, полным доброты и доверия.       Когда последний рубильник был опущен, а красная кнопка нажата, случилось неожиданное. На них налетел Папайрус и попытался отодрать своего Санса от чужого. Процесс уже начался, и переместиться с ученым мог лишь один: либо выбранная жертва, либо внезапно обретший сознание бездушный Папайрус. Поняв это, Фреш бросился на Папайруса и повалил того на землю.       Что было с ними дальше, Санс не знал: он успешно переместился вместе с выбранной жертвой в какой-то странный коридор.       Где они? Куда идти? Санс не знал, он надеялся на Фреша как на проводника. Хотя паразит и делал для него рисунки карт, все равно с ходу Санс не мог определить, в каком месте дома Пса выплюнул портал.       Подождав минуту и не дождавшись союзника, Санс сжал руку Наброска покрепче и ощутил ответное сжатие. Набросок продолжал улыбаться. В его глазах горели звезда и треугольник.       — Ты, вероятно, даже не понял, что произошло. Твоего мира больше нет. И брата. Возможно, Фреша тоже, — ученый не знал, что может случится, если остаться в умирающем мире. По логике, Фреша должно было аннигилировать вместе с умершим миром, но он не принадлежал к этой мультивселенной и не являлся частью мира набросков, потому (Санс хотел в это верить) должен быть жив.       Но тогда что его задержало? Неужели он потерял последнего друга? Последнюю поддержку?       Больше ждать нельзя, и Санс пошел вперед. Коридор вывел в просторный зал с ответвлениями. Заглянув в них, Санс понял, что они ведут в упомянутые Фрешем залы. В одном из них Пес говорил с создателями, в другом следил за мирами. А дальше, после зала с ответвлениями, шло просторное помещение с высокими потолками, каменными колоннами по краям, витражными высокими окнами. Его наполняла густое магическое напряжение. Это был зал создания.       Он до пугающего походил на задолбавший Санса коридор зала Суда в родном мире. Даже камень пола был уложен так же. И это напряжение фона, оно напомнило моменты сражения с человеком. И печальный итог тех сражений. Поражение и смерть.       Набросок ощутил от Санса волну гнева и страха и погладил его по голове.       Прикосновение отрезвили жалящей болью. Санс затравленно посмотрел на того, кого уже через пару минут принесет в жертву, и сказал:       — Ты не поймешь, но то, что я делаю, поможет всем. Мне правда жаль. Но я должен остановить Пса. И дать мирам шанс вырваться из опостылевшего круга. — Набросок лишь голову наклонил в бок. Он не выглядел, как тот, кто осознает важность момента. — Наверное, так даже лучше. Не осознавать ужаса нашего положения. Я бы тоже не отказался пребывать в неведении.       Санс достал последний прибор. Третий из тех, которые вынес из родного мира. В отличие от громоздких первых двух, которые остались в мире набросков, этот всегда был при нем. И нужен он был для двух вещей. Во-первых, с его помощью удалось найти точку наибольшего напряжения энергии. Именно здесь должно быть пересечение нитей миров. Во-вторых, именно этот прибор должен был вступить в контакт с душой жертвы для окончания плана. Но пока кое-чего не хватало. Вернее, кое-кого.       Они стали ждать прихода Пса.