Призрачное спасение

Он мрачно смотрел сквозь прозрачный стакан на заголовок бульварной газеты. Смотрел и не видел, раз за разом переживая убивающие его изнутри воспоминания. Он не ходил на работу. Не выходил из дома. Он даже практически не выходил из комнаты на протяжении всех трёх дней после похорон. Он не помнил, когда последний раз ел. Пронзительный телефонный звонок разрезал тишину, мужчина встал, даже не думая отвечать настойчивому абоненту, и направился в ванную. Угрюмо взглянул на себя в зеркало. Волосы, давно не расчесывавшиеся, представляли собой какое-то гнездо, щеки немного впали, под глазами — когда-то очень яркими, голубыми, а сейчас потухшими — пролегли тени, жесткая щетина являлась завершением печального образа. «Жалкое зрелище», — мысленно усмехнулся Василий Ионов, включил воду и, ополоснув лицо, тут же взялся за полотенце. Немного подумав, он отбросил тряпку на пол, стянул с себя одежду и встал под обжигающе горячий душ. Когда мужчина вернулся в гостиную, телефон снова трезвонил. А, может, даже и не переставал звонить. Тем более, Вася точно знал, кто так настойчиво пытается его найти. Каждый из «Смерча» переживал смерть младшего лейтенанта Мурашовой по-разному. Багира, например, углубилась в работу, делая вид, что она несгибаемая железная леди, а после беззвучно рыдала, опустив жалюзи в комнате «Смерча» и прижимаясь к нетронутому шкафчику Муры. Контр-адмирал Булатов что до похорон, что после, не произнес ни слова. Не смог ничего сказать ни родителям девушки, ни своим коллегам. Никому. Впервые Батя не знал, что сказать. Бизон, как совсем недавно Кот, практически сутки просидел на диване в общей комнате, а на похоронах произнёс такую речь, что Вася, сжимая зубы до сводящего ощущения в скулах и прикрывая глаза, убеждал себя, что слёзы — это не выход. Слёзы могла себе позволить только Багира, у которой хватило сбившегося дыхания лишь на несколько слов. Русалка смогла произнести только воинское звание и полное имя погибшей. Физик, изначально, как и всегда, пытавшийся всех ободрить, убедить, что они смогут это пережить, сдался уже через несколько часов после того, как пришла убийственная новость: Мура действительно скончалась. Это потребовал подтвердить Кот. В памяти было свежо воспоминание о том, как уже всё закончилось, как установка, из-за которой мозг разрывало изнутри, была уничтожена, как недобитый противник вскинул руку и выпустил пулю в спину молодой девушки. Ионов обернулся за секунду до того, как Мура удивленно вздрогнула. За секунду до того, как прозвучал выстрел. За несколько секунд до того, как девушка упала к нему на руки. Слишком чётко отпечаталось в памяти, как Кот просил смотреть на него, дышать и молчать, не говорить ничего лишнего, потому что нельзя было тратить силы. Мура не слушала, Кот не хотел осознавать, что всё кончено. Какая глупая смерть. Он слишком хорошо помнил, как подбежавший Батя проверил пульс у Мурашовой. Слишком хорошо Кот помнил, как врезал командиру и потребовал не говорить глупостей. Слишком хорошо Вася помнил, как контр-адмирал зарылся пальцами в волосы и проговорил что-то очень тихо. Но Кот по губам прочитал. — Это всё. Подбежали медики, попытались подтвердить диагноз Булатова, но Кот сорвался. И свой ледяной металлический голос он тогда не узнавал. Не подчиниться приказу бойца было сродни самоубийству. Девушку осторожно подняли и унесли, в надежде на кому или хотя бы чудо. На негнущихся ногах Ионов медленно направился к стрелявшему. Тот судорожно дышал и глядел в небо. С просто нескрываемым садистским удовольствием Кот вскинул оружие и под протестующий крик Бати выпустил несколько пуль в человека. И контрольный выстрел — в голову. Мутные серые глаза застыли. Яркие голубые — потускнели. Контр-адмирал не мог его судить. Никто не мог. Они не осудили, когда Вася и Сережа разгромили комнату «Смерча». Не осудили, когда Ионов и Мыцик вышли из КТЦ и пошли в ближайший бар. Не осудили, когда поняли, что сами поступили бы так же. А у Ионова в тот день не получилось даже напиться. И всё же вечер завершился тем, что ему пришлось тащить конкретно захмелевшего Физика до дома. На следующий день организовали похороны, а ещё через сутки Смерчи не вернулись в КТЦ. Бизон пришёл в разбитом состоянии на следующий день, встретился с бледным Батей и полностью погруженной в работу Багирой с красными заплаканными глазами, послушал, как Пригов орёт в своём кабинете благим матом, требуя, чтобы всем врагам с рокового задания дали пожизненное, и начал хвататься за любую работу, которая только была. В этом они с Ритой были схожи — не могли просто сидеть без дела. Батя не сказал им и слова. На следующий день появился Физик, хмуро поприветствовал сослуживцев, осмотрел непросыхаемое мокрое пятно на шкафчике Муры, обнял Багиру и мужественно терпел, чувствуя, как намокает его собственная рубашка. Черная. А после Сергей выпустил с десяток обойм в тире и оторвался на нескольких бойцах на тренировке так, что без травм легкой степени тяжести никто не ушел. Батя молчал. Бизон не появлялся в КТЦ, разъезжая по мелким заданиям. Кот не появлялся вовсе. Тогда-то и начались звонки. Как будто от того, что Вася на них ответит, что-то изменится. Кто ему только не звонил: началось всё, конечно, с Бизона. Он всегда лучше всех оправлялся от потрясений. После него был Физик, Батя, Пригов, наконец, Багира, после последовали звонки с неизвестных номеров, и по кругу. Наконец, мобильник разрядился. Ионову, по сути, было всё равно, но тут ему приспичило пересмотреть их совместные с Мурой фотографии. Приспичило причинить себе ещё большую боль. Кто бы спас его от этой боли? Василий облегченно вздохнул, когда трубка замолкла. Подсушив полотенцем мокрые волосы, он привычно провёл рукой по уже гладкому подбородку, проверяя, не оставил ли он где-то несмытой пены для бритья. И в который раз мужчина заметил, что в таком состоянии он более собранный. Пройдя на кухню, Ионов открыл холодильник, прошёлся безразличным взглядом по практически пустым полкам, решил, что обойдётся простым бутербродом с маслом, и включил кофе-машину. Домашняя тишина успокаивала и добивала его одновременно. Именно так Кот и решил, что хватит жалеть себя и пора возвращаться в строй. Ты же боец, в конце концов. От звонка в дверь мужчина вздрогнул и едва не пролил на себя остатки ещё не до конца допитого кофе. Отставив чашку, он с удовольствием размял кости и пошёл открывать, каким-то внутренним чувством зная, кого увидит за дверью. И действительно, на пороге стоял Физик. — Завтра я выйду на службу, — хриплым с непривычки голосом сходу оповестил Вася, даже не думая оправдываться за прогулы. Физик выглядел довольно хорошо, во всяком случае по сравнению с самим Ионовым, и именно старший лейтенант проигнорировал слова друга, произнеся: — Мне нужна твоя помощь. Немного подумав, Вася посторонился, пропуская Сергея в квартиру. Тот остановился в прихожей. — Кот, я понимаю, что тебе тяжело. Нам всем нелегко. Но не мог бы ты подменить меня сейчас? Мы с Бизоном едем накрывать одну крупную для наркодилеров точку, а мне у Бати надо отпроситься. — С каких пор вы занимаетесь обычными наркотиками? — первым делом Кот обратил внимание на несоответствие. — Беремся за всё, что приходится, — признался Физик. — Ладно, но я собирался… — Кот, у меня сестра в больницу попала, — с плохо скрываемым отчаянием прервал друга Мыцик. — Двоюродная. Не понимаю, как так вышло, она же вообще-то в Москве живет, без предупреждения не приезжает. Мне из больницы позвонили, сказали, что она там. А Бизон один не справится. Ионов понял, что не сможет отказать, уже после того, как стянул с плеч влажное полотенце, швырнул куда-то в гостиную и проговорил: — Мне надо переодеться. Конечно, ведь в шортах на задание не поедешь. — Спасибо, Кот, — благодарная улыбка друга была ему ответом. Вася криво улыбнулся, Физик не оставил это без внимания. — Мы все потеряли её. Это стало ударом, но ты же понимаешь, что нам надо жить дальше. Понимает. Он всё понимал. И ещё Кот понимал, что нуждается в спасении от той боли, что выжигала внутренности изнутри лишь при воспоминании о девушке, что была ему небезразлична. Спасения не было.