Полотнища любви

Шерлок смотрит на невинный кусок ткани с немалой злостью. И пульсирующим стояком. *** Спать с Шерлоком было нелегко. Он нуждался в пространстве, поскольку ворочался во сне и ненавидел, когда его сковывали в объятиях чьи-то руки или кто-то на нем лежал. Джон уважал это. Хотя порой, забывшись, и подвигался к нему, но Шерлок неустанно напоминал о своем недовольстве — отползал от Джона или иногда даже пинал его во сне. Вот, например, несколько секунд назад. Джон сонно вздохнул и перевернулся — прямо на то место, куда совсем недавно обильно кончил после того, как Шерлок, казалось, слишком долго дразнил его языком, а потом наконец-то трахал до умопомрачения. Упомянутое пятно вернуло к сладким воспоминаниям. Но все еще было влажным. Если Джон и ненавидел что-то, так это лежать на мокром от спермы месте. Против всего остального он не возражал: томительный аромат их любви — ничто по сравнению с тем, как иногда благоухал его лежак, когда он был на войне. Шерлок любил чистое постельное белье. И терпеть не мог запах пота или секса на нем, поэтому умолял Джона каждые несколько дней менять простыни. — Джон. Кровать воняет. Сделай что-нибудь. Джон закатил глаза и отодвинулся от влажного пятна, надеясь, что Шерлок смилостивится и не станет пинать его всю ночь. Этому нужно было положить конец. *** Он смотрит на них, висящих на сушилке посреди гостиной. Почему посреди гостиной? Джон обычно развешивает их в спальне, потому что они вряд ли пригодятся здесь. Но вот они, полотенца. Их мягко колышет полуденный ветерок, отвлекая и дразня, напоминая о руках Джона, языке Джона, члене Дж... О Боже. Он не собирается дрочить посреди собственной гостиной от вида двух проклятых полотенец. Он хватает сушилку и относит ее в свою комнату, захлопнув дверь так, будто за ней притаился опасный зверь. «Что это было? У меня встал, как у собаки Павлова, я начал пускать слюни (о, кстати, у Джона так текут слюни, когда он берет меня в рот!) словно по звонку, просто взглянув на полотенца? Полотенца, которые Джон разложил на кровати несколько дней назад, прежде чем... Так, стоять! Не время думать сейчас о сексе, потому что есть дело, которое нужно раскрыть». Он трясет головой, чтобы очистить ее, и сосредотачивается на деле. Десять минут спустя он полностью увлекается образцами крови. Полотенца и стояк — забыты. *** — Джон, что делают в спальне эти отвратительные яркие цветные полотенца? — Я задолбался устраивать стирку каждые несколько дней просто потому, что ты — похотливая сволочь, из-за которой вся постель постоянно липкая, сам знаешь от чего. — Мы будем спать на полотенцах? — Нет, идиот. Мы подстелим их перед сексом. — Это действительно будет очень возбуждающе... *** Спустя три дня дело раскрыто, и Шерлок возвращается домой из Ярда после дачи показаний. Войдя в гостиную, он останавливается как вкопанный. Полотенца вернулись. В этот раз они свисают со спинки кресла Джона. Это пытка. Джон явно не понимает, что с ним делают эти случайно брошенные на обозрение тряпки. С последнего дела Шерлока прошло некоторое время, а сейчас Джона даже нет рядом с ним. *** В первый раз, когда Джон прервал их неистовые поцелуи прямо по пути в постель, чтобы взять полотенца, Шерлок вышел из себя. Во второй раз, когда Джон встал за ними, потому что Шерлок, настроенный кое-чем заняться, пришел в постель спустя несколько часов после того, как Джон уснул (он, конечно, не жаловался), Шерлок усмехнулся. — Правда, Джон? Я чувствую себя стариком, страдающим недержанием, которого укладывают в кровать. В третий раз, когда Шерлок вошел в спальню, полотенца уже были на кровати. Как и Джон. Голый, покрытый лишь карамельным сиропом и взбитыми сливками. После этого Шерлок уже не замечал полотенец. Если бы они не преследовали его в гостиной. *** Шерлок задается вопросом, что же ему делать. Он даже больше возбужден, чем в первый раз, но еще не настолько отчаялся, чтобы броситься в гостиную. Он мог бы лечь на их кровать, все равно она пахнет Джоном, или позвонить Джону и умолять его вернуться домой... В настоящий момент больше похоже, что он схватит полотенца и устроит с ними брачные танцы на полу в гостиной, пока не прольет на них все свое сдерживаемое отчаяние и страсть. Он обхватывает ладонью выпуклость на своих брюках и нежно сжимает. — О нет, ты этого не сделаешь. Голос из кухни заставляет его подпрыгнуть. И почти раздавить собственный член, поскольку его рука рефлекторно сжимается. — Джон? — Я сижу на кухне и жду, пока ты вернешься домой, поэтому единственное, что ты будешь с этим делать, — он мягко обхватывает его возбужденный член, и Шерлок едва не падает на колени, — это трахать меня всю следующую неделю. Я уважал «нет сексу», пока ты раскрывал дело, с крошечным исключением пару дней назад, но это не сработало так, как я надеялся, поэтому прямо сейчас я очень близок к отчаянию. Шерлок косится на полотенца. — Ты нарочно сделал это. Хотя как ты мог узнать? Разве что... ты тоже? — Полотенца? Ах да. Каждый раз, когда я вытаскиваю их из стиральной машины, мне хочется нагнуть тебя над ними. Я надеялся, что ты чувствуешь то же самое, но когда в последний раз ничего не произошло... — Потребовалось много сил, чтобы не потереться о сушилку... — О. Ладно. Замолчи... — Шерлок, даже не отдавая себе отчета, бесстыдно вжался в бедра Джона — И возьми полотенца вместе со мной в постель.