***
— Бен, мне нужно, чтобы ты научил меня писать хайку! Ричи простоял на пороге школы двадцать минут, ожидая когда Хэнском поможет учительнице с какими-то книгами. Тозиер ненавидел ожидание: будь то загрузка в играх или ожидание человека. Именно поэтому Ричи чуть ли не набросился на Бена, когда тот в спокойном темпе выходил из заведения. — Когда ты успел заинтересоваться поэзией? — вполне логичный вопрос, заданный Хэнскомом. Обычно Ричи всегда шумел на литературе и говорил, что это самый бесполезный предмет в мире. Неудивительно, что Тозиер множество раз оказывался единственным, кто в итоге заваливал контрольные работы. Ричи долго молчит, перебирая варианты для ответа в голове. Он и сам не заметил, как на его щеках появился румянец. — Оо, да наш балабол влюбился! — весело проговорил Бен, явно оживившись, — Кто же эта счастливица? — легко толкая друга в плечо спросил Хэнском. «Что ж, Эдди иногда действительно можно принять за девчонку» — проговаривает про себя Тозиер и глупо улыбается. Свои чувства к Каспбраку он принял ещё месяц назад. Да, сначала осознать любовь к лучшему другу было довольно сложно, да и не хотелось вовсе. В конце концов он поговорил с Биллом, который помог ему принять себя таким, какой он есть. Денбро также был первым, кто подтолкнул Ричи к признанию, однако тот напрочь отказывался и говорил, что эта затея самая тупая и глупая из всех задумок Уильяма. Тозиер был уверен, что чувства его так и останутся безответными, но даже на это у Большого Билла был вариант решения — письмо. Анонимное письмо. Сначала идея казалось настолько же безумной, как подойти и в открытую сказать Эдди всё в лицо, но, в итоге, Ричи пришёл к выводу, что это и правда хорошая затея. Держать всё в себе с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее, а вот анонимное письмом могло стать отличным решением проблемы. К сожалению, сам Денбро писательским навыком не обладал, да и поэзия его не притягивала, однако, старина Бен, как оказалось, разбирался в литературе и даже обладал некоторыми навыками. Именно поэтому сейчас Ричи и стоит напротив него и не знает, что сказать. — Эй, ты что, язык проглотил? — Хэнском возвращает Тозиера в реальный мир. — Точно влюбился. — Ага, — Ричи опускает взгляд на пол и старается не смотреть в глаза другу. — Так ты мне поможешь? — Конечно. Всю дорогу до библиотеки Бен пытался узнать имя девушки, покорившей сердце Ричи. Однако Тозиер был крепким орешком, которого просто так на подобную информацию не расколешь.***
— Чёрт, и как можно уложиться в семнадцать слогов?! Ричи вновь срывается на крик, а библиотекарша уже который раз просит его говорить тише. Бен был уверен, что не будь здесь его, женщина уже бы давно выгнала слишком шумного посетителя. Хэнском и сам был бы не прочь выгнать Тозиера из подобного заведения, однако пойти им было больше некуда: дома у обоих сидели родители, а острый язык Балабола давал о себе знать, да и почтовый ящик и конверты были только в библиотеке. Слышатся шум от очередного смятого листка, который Ричи поспешно убирает в сумку от греха подальше. — Кто вообще придумал это тупое правило про семнадцать слогов? — недовольно шипит Тозиер, начиная клевать носом новый листок. Десять минут назад он сказал, что это его немного успокаивает. — Если ты так и продолжишь возмущаться, а не писать, то у тебя никогда ничего не получится. Бен был прав, и Ричи это бесило. Это бесило даже больше, чем рамки в семнадцать слогов. Вот только проблема была в том, что Хэнском был довольно хорошим учителем, который объяснил принцип строения хайку проще и понятнее, чем преподавательница по литературе. Лишаться такого ценного помощника совершенно не хотелось, поэтому Тозиер предпочёл промолчать на замечание. Ричи вновь начинает недовольно корчиться, ясно давая понять, что у него ничего получается. Перед ним абсолютно чистый листок. — Опиши её. — Ээ, нууу, — Тозиер начинает стараться подобрать слова. Он и сам не понимал почему, но описывать объекта своего обожания казалось ему неловким. — Ну, её волосы пахнут клубникой, она любит сложные термины, печенье, апрель, — Ричи запинается и поправляет чуть слетевшие очки, пытаясь сделать жест «Всё так и задумывалось». Выходит у него не очень правдоподобно. — А ещё у неё очень красивое имя. Имя Эдди и правда звучало красиво. Было в нём нечто тёплое и приятное, заставляющее даже острый язык Тозиера использовать такие прилагательные, как «красивое, тёплое» и прочие словечки, встречающиеся в романах его мамы. — Да ты просто влюблённый идиот, Ричи! — Знаю.***
На часах уже было 18:00. В библиотеке теперь сидели только Тозиер и библиотекарша, которая с подозрением смотрела на парня. Все остальные посетители, включая Бена, уже давно ушли. Приближался комендантский час, поэтому неудивительно, что сейчас тут уже никого не было. Ричи аккуратно держит листок в руках, боясь помять. Хайку у него так и не получилось. Всё-таки уложиться в 17 слогов оказалась непосильной задачей для писательских навыков Ричи. Он аккуратно переписал результат на новый листок. Тозиер попытался сделать почерк максимально непохожим на его. Что ж, у него и правда получилось, ведь текст был написан чуть ли не каллиграфическим почерком, совсем несвойственный корявым буквам Ричи. Сегодня он впервые был рад, что учителя писали ему такие огромные замечания, которые сейчас помогли ему замаскировать своё собственные почерк. Тозиер подписал на конверте адрес Эдди, но не написал ни обратный адрес, ни собственного имени. Имя заменила подпись «От тайного поклонника». Парень держал конверт двумя руками и нёс его к деревянному ящику, который стоял у бюро с формулярами и бросил туда послание. — Что ж, больше нет пути назад.***
— То, что сказал Билл — это правда? Ещё утром Ричи столкнулся с Денбро и понял, что второй таки всё рассказал Каспбраку. Тозиер уж миллион раз успел пожалеть, что вообще отправил это письмо. — Ричи? Парень чувствует, как рука Эдди ложится ему на плечо. Касание получилось довольно неловким, но этого вполне хватало, чтобы вернуть Ричи в реальный мир. — Да. Тозиер не успевает сообразить, что произошло, как вдруг чувствует горячие губы на своей щеке. Не успел Ричи опомниться и что-то сказать, как руки Каспбрака начали старательно толкать его в сторону выхода. Пока брюнет старался понять, что вообще происходит и что нужно сказать, он уже стоял на пороге дома Каспбраков, а дверь позади него громко хлопнула. — Ну и что это сейчас было?