Опять зима. Ночами я живу, а днем хочу умереть. Хочу раздвинуть эти стены и уйти сквозь телефонную сеть. Звезда за поясом как нож над поездом — Я должен успеть. Я должен успеть. Я должен успеть. Я должен успеть…
От порывов ветра обожженное лицо неприятно пощипывало, движения отдавались болью под ребрами и в правом плече, но в целом я чувствовал себя гораздо лучше, чем пару дней назад. Другой на моем месте до сих пор валялся бы в отключке, а я уверенно поднимался в гору и сам тащил свой автомат, и неважно, что делал это с черепашьей скоростью. Майк шел впереди и изредка недовольно косился в мою сторону. Дожили, меня считают обузой. Правда, вслух недовольства он не высказывал и даже пару раз сам останавливался, видя, что я начинаю заметно хромать. Сознавать, что я ранен, было неприятно, но не смертельно. В конце концов, стоило поблагодарить драконьего бога за то, что вообще остался жив. Впрочем, жизнь в нашем мире давно стала не лучше смерти. Силы кончались очень быстро. Мы только что делали привал, а автомат уже оттягивал шею своей тяжестью. Путешествуй я один, нашел бы укромное место, чтобы отлежаться. Но со мной был Майк и его Миссия. Можно остаться и отправить его вперед одного, но тогда я не получу всех тех чудесных благ, которые он мне обещал. Интересно, если я попрошу его остановиться на несколько дней, он послушается или бросит меня? Впрочем, останавливаться я не собирался. До места назначения оставалось рукой подать, а я был не настолько плох, чтобы не пройти проклятые несколько мили. К вечеру идти стало легче: мы вышли на пологий склон. Камни сменились редкими деревьями, а затем и лесом, пусть не густым, но с высокими мощными деревьями. Я всегда любил деревья — за ними можно спрятаться, из них можно развести костер, их даже можно есть. Похоже, симпатия была взаимной. Совсем скоро нам попалась опушка: небольшая полянка на краю обрыва, спрятавшаяся в зарослях. Чудесное место с отличным видом на горы. — Привал, — скомандовал я и, сбросив автомат на землю, тут же уселся на поваленное бревно, так удачно оказавшееся на краю обрыва. С этого места лес и горы просматривались на много миль вокруг, а вот меня вряд ли можно было заметить. Я сделал большой глоток из фляжки и блаженно вытянул гудящие ноги. Шея ныла, плечо ужасно болело. Сейчас бы холодный компресс, желательно на все тело. — Отдохнем немного и продолжим? — с надеждой спросил Майк. Располагаться он не спешил. Будь его воля, наверняка и останавливаться не стал бы. Интересно, что его держит? Обещание мне? Страх напороться на очередных монахов? Совесть? От последнего мне стало смешно. Вот только наверняка это и был правильный вариант. Я смерил Майка грозным взглядом. Очень хотелось спросить, куда он так спешит, но это было не мое дело. — Темнеет, — заметил я. — Заночуем здесь, а утром продолжим путь. — Осталось не больше пары миль, — возразил Майк. — За один переход справимся. — Ночью по незнакомой земле я никуда не пойду, — отрезал я, но, видя, как Майк открывает рот, явно желая поспорить, решил снизойти до объяснений. — В темноте легко заблудиться, угодить в логово зверя или просто переломать себе ноги. За ночь твоя цель никуда не денется. Или есть кто-то еще, и ты боишься, что он тебя опередит? Подобный вариант мне не нравился, но это объяснило бы, почему Майк так торопился. — Нет, — он ответил не сразу. Неужели обдумывал, не соврать ли, чтобы заставить меня двигаться быстрее? — Я такой один. Сбросив, наконец, рюкзак, он принялся расчищать поляну и собирать костер. Помогать ему я не собирался. Горячая пища, конечно, приятней сухого брикета, но я могу обойтись и так. А если Майку хочется устроиться уютно и погреться у костра — это его инициатива. Вот пусть сам все и готовит. Я устроился поудобнее, но автомат из рук не выпустил. Если подойти чуть ближе к обрыву, можно было свесить ноги и сидеть на самом краю. Я подавил это странное желание и остался на своем месте, любуясь раскинувшимся передо мной видом. Серое небо слегка розовело на горизонте и чернело в зените. Тучи сливались в одно большое чернильное пятно, и казалось, что там проступает настоящее небо. Еще чуть-чуть, и загорятся первые звезды. Но я знал, что, сколько ни всматривайся в ночное небо, звезд там не увидишь ни сегодня, ни завтра — никогда. Майк шуршал обертками, и я уже собрался присоединиться к нему, но тут черно-серое небо прочертила белая полоса. Меня накрыло странным ощущением дежавю. Я сижу в вагоне поезда, прижимаясь носом к холодному стеклу. Мелькают деревья, небо такое голубое, что режет глаза. Откуда-то из-за края гор возникает и стремительно пересекает небо почти прямая линия. «Самолет», — успеваю подумать я, а потом в лицо ударяют осколки стекла. — Майк... — позвал я и не узнал собственный вмиг охрипший голос. Я не видел, чем сейчас занят Майк, услышал ли он меня, подошел или остался у костра. Я не мог оторвать взгляд от конца белой полосы, описывавшей дугу в небе. Походило на то, что я видел во время обстрела монахов, вот только это была не простая ракета. Я точно это знал, потому что мне не повезло увидеть настоящую атомную бомбу в небе. Белый след плавно повернул к горизонту и скрылся за деревьями. Там же, где и двадцать лет назад, невольно отметил я. Несколько минут ничего не происходило. Я даже почти поверил, что все обошлось. Чудес не бывает, дракон-то должен это понимать. На горизонте медленно выгнулся купол, похожий на обычный дым, поднялся выше деревьев и загнулся с краев, превращаясь в гигантский гриб. Тогда, в детстве, увидеть подобное мне не довелось. Что ж, выглядело даже красиво. И страшно. Впервые за много лет мне было по-настоящему страшно. Будто во сне или давно забытом воспоминании я смотрел, как деревья сминает взрывной волной. Так бывает, когда бросаешь камень в воду — от него расходятся круги. Сейчас на моих глазах происходило то же самое, только водой был лес, а круги складывались из согнувшихся деревьев. Однако я недолго «наслаждался» этим зрелищем. Волна дошла до нас в считанные секунды. Налетел порыв ветра, и меня отбросило вглубь леса. Повезло, что удар пришелся мне навстречу, а не в спину, иначе я бы улетел с горы вниз головой. В глазах все замелькало, а уши заложило, дыхание сбилось. На мгновенье мне показалось, что меня окунули под воду, но это ощущение быстро прошло. Я приподнялся на локтях, меня здорово приложило о землю, но, кажется, руки-ноги остались целы. Костер, как и наши вещи, разметало по поляне. Майк стоял на коленях — видимо, его тоже опрокинуло — и ошарашенно пялился в небо. Он беззвучно что-то шептал, а может, кричал, сложно было понять. Но его слова я разобрал — сотни раз наблюдал, как люди произносят их. «Нет». Майк повторял это снова и снова как заведенный. «Нет-нет-нет-нет...» Его можно было понять. Я не поддался панике только потому, что я — дракон. Подобравшись ближе, я схватил его за плечи, встряхнул, стараясь привести в чувство. Получилось не сразу. Только после того, как я отвесил ему оплеуху, Майк посмотрел на меня. — Нет... — повторил он одними губами. — Так не должно быть. Я его не услышал, скорее — понял по губам. Вот дьявол, неужели барабанные перепонки лопнули от взрыва? Для полного счастья не хватало только оглохнуть. Немым я уже однажды был, становиться глухим не хотелось. — Успокойся! — прокричал я, глядя в огромные от ужаса глаза Майка. Свой голос я услышал, пусть и не так громко, как должен был. Значит, все не настолько плохо, просто последствия ударной волны, скоро должно пройти. Майк удивленно моргнул, словно только что меня заметил, и прекратил бормотать. — Но ведь у нас еще было время... Мы все рассчитали... Я должен был успеть... Это конец... Кажется, он не совсем понимал, что произошло. Я снова как следует его встряхнул, повернул к себе, заставляя посмотреть мне в глаза. Хотелось его успокоить. Такого отчаяния я не видел даже в тех, кого собирался убить. Я бы понял, если бы он переживал из-за взрыва, но Майк почему-то винил во всем себя, и это не укладывалось у меня в голове. — Майк, — сказал я как можно увереннее. — Ты здесь ни при чем. Ты не мог остановить их ракету. Никто бы не смог. — Чью? — растерянно произнес он. — Понятия не имею, — честно признался я. — Может, русских, а может, чью-то еще. Ну не наши же ударили по своим. Майк замер и мгновенно подобрался. Его взгляд просветлел, и сам он стал прежним решительным Майком. — Тогда идем. Он высвободился из моей хватки и поднялся на ноги, принялся быстро собирать разбросанные вещи в рюкзак. — Куда? — не понял я. — К цели. — Он покидал то, что лежало на виду, застегнул рюкзак и быстро накинул его на плечи. — «Отложенное возмездие». Это ракетный комплекс, запрограммированный на старт через двадцать лет после начала войны. Похоже, у русских или у кого-то еще была такая же система, и она только что сработала. Но мы еще можем отключить свою и спасти множество невинных людей там. Какое-то время я переваривал свалившуюся на меня информацию, а потом расхохотался. Ничего глупее в своей жизни не слышал. Нет, возможно, рассказ про оружие возмездия и был правдой. Я бы такому не удивился — люди злобные и мстительные существа. Да и загадочное поведение Майка он объяснял, но его последние слова ничего, кроме смеха, не вызывали. — Малыш, — снисходительно протянул я. — На нас только что упала атомная бомба. Опять. А ты собираешься идти отключать наши, чтобы сраные русские не получили ответную? Серьезно? — Они не виноваты! — воскликнул Майк. — Им там живется не лучше нашего! Меня вдруг пробрала злость. Да что ты знаешь о жизни, щенок?! Очень хотелось высказать все, что я думаю о нем и о его идиотских принципах. Еще больше хотелось просто врезать ему по лицу. Ни того, ни другого сделать мне не удалось. Судьба, бог, или кто там отвечает за наши никчемные жизни, распорядились иначе. Земля под ногами затряслась, потом мелко завибрировала. На землетрясение это не походило. Нечто подобное мне доводилось чувствовать, когда на дорогах попадалась крупная техника вроде танка или бронетранспортера. Спустя пару минут все вокруг заходило ходуном. Майк нелепо раскинул руки и повалился на землю. Я схватился за ствол ближайшего дерева. Снова заложило уши, но теперь уже от шума. Такого грохота я не слышал никогда. Возникло ощущение, будто совсем рядом собирался взлетать самолет. Или ракета. Прямо из-за соседнего склона, оставляя за собой огненный шлейф, вырвалась боеголовка и ушла горизонтально в небо. За ней последовала вторая, третья. Всего я насчитал не меньше десятка: три совсем рядом с нами, остальные — дальше. Похоже, «Отложенное возмездие» имело не просто часовой механизм, но и было запрограммировано на ответный удар. Ракеты прошли сквозь облака, разметая их в клочья, и скрылись из виду. Рев затихал вдали, слух медленно восстанавливался, ветер прекратился, но я все так же лежал на земле и не торопился подниматься. Вот теперь Майк был прав. Вот теперь наступил настоящий конец. Бойтесь своих желаний. Еще пару минут назад я вспоминал о звездах, а сейчас лежал под самым настоящим звездным небом. Если не думать о событиях, ставших причиной его появления, можно расслабиться и попытаться найти созвездия. Этому, правда, немного мешали обрывки туч, норовивших снова собраться воедино, алое зарево на горизонте и ворочающийся под боком Майк. — И чего тебе не лежится? — меланхолично спросил я. Мне вот совершенно не хотелось вставать. Стоит отвести взгляд от звездного неба, как снова навалятся проблемы, основная из которых: как теперь выжить. Шуршание рядом ненадолго прекратилось — и снова возобновилось. — Надо идти, — сказал Майк. — Куда? Я скосил на него глаза. На лбу красовалась царапина, видимо, задел ветку, но в остальном он выглядел как всегда: собран и готов двигаться к цели. Вот только цели больше не было. — К базе, — неуверенно ответил Майк. — Зачем? — не отступал я. Это походило на издевательство, но мне нравилось доставать мальчишку, может, мозги встанут на место, хотя вряд ли. — Проверить, все ли ракеты улетели? Я открою тебе один секрет: даже если не все, тех, что все-таки доберутся до цели, хватит с лихвой. — Как ты можешь быть таким спокойным? — голос Майка дрожал, еще чуть-чуть — и тот просто расплачется. — А какой смысл убиваться по тому, что уже не сможешь изменить? — философски заметил я. Майк тяжело опустился на колени рядом со мной, потом рухнул на землю, словно из него разом выдернули все кости. Вопреки моим ожиданиям он не плакал, просто лежал на боку, тупо уставившись в одну точку. Я толкнул его, заставляя перевернуться на спину. — Смотри, — сказал я, указывая вверх. — Видишь вон те яркие звезды? Это — Большая Медведица. — Откуда ты знаешь? — Я не знаю, но мне нравится думать, что это она. Посмотри внимательно на них, Майк. Не знаю, что думал он, но я последовал собственному совету, вгляделся в маленькие белые точки на черном небе, стараясь запечатлеть их в своей памяти. — Больше ты их не увидишь. Я резко сел. Время беззаботного отдыха кончилось, надо было думать о будущем. В целом Майк был прав, следовало уходить. Идти сразу на базу я бы не стал, наверняка там сейчас фонит не хуже, чем в эпицентре. Впрочем, мы и так слишком близко от места запуска, скорее всего уже облучились. Тем больше необходимость найти убежище и переждать какое-то время. Я несильно пнул Майка в бок. — Вставай! — велел я. — Собери все, что найдешь, не торопись, но и не тяни. — Мы пойдем к базе? — Майк встрепенулся, резво подскочил. — Нет. — Видя, как изменилось его выражение лица, я пояснил: — Не прямо сейчас. Нужно найти укрытие и переждать. — Но на базе есть лекарства, и там можно укрыться. — Ветер несет радиацию, а если пойдет дождь, мы вообще рискуем не дотянуть до базы. Зачем я ему вообще все это объясняю? Стоило бы бросить его прямо здесь. Майк попытался что-то возразить, но я строго посмотрел на него, и он закрыл рот, так и не начав. — Я пережил первый ядерный взрыв, когда тебя еще на свете не было, — сказал я, стараясь не сорваться на крик. — Я двадцать лет живу в этом проклятом мире, и, уж поверь мне, я знаю, что надо делать. Осмотри поляну, собери все, что выпало, и за мной! На самом деле я кривил душой: что делать дальше, я понятия не имел. С другой стороны, если я чему и научился за эти двадцать лет, так это не загадывать далеко. Слишком большой была вероятность умереть в ближайшие пару дней. Так что начать я решил с самого простого — найти убежище на ночь. Сделать это оказалось не так легко, как я рассчитывал. В горах полно пещер, но многие из них незаметны, особенно в темноте. Нам понадобилось не меньше трех часов, прежде чем мы наткнулись на достаточно глубокую и сухую пещеру. К счастью, яркое зарево, разгоревшееся на горизонте, облегчало нам задачу. Я хорошенько принюхался и обошел пещеру, держа автомат наготове. Нарваться на медведя или пуму было бы верхом везения. Ни шерсти, ни запаха зверя не обнаружилось, и я вздохнул с облегчением. Снаружи поднялся ветер, прорехи в облаках стремительно затягивались, тучи наливались чернотой. В ближайшие часы явно пойдет дождь, и я бы не хотел оказаться под ним. — Фонит? — спросил я, когда первые тяжелые капли ударили у входа в пещеру. Майк лишь кивнул. Всю дорогу он не проронил ни слова, брел за мной, словно послушный баран. Его угрюмое молчание не нравилось мне еще больше его болтовни. Я вовсе не волновался о мальчишке, но кто знает, что он может выкинуть в таком состоянии. Костер разводить я не стал, чтобы не задымить пещеру. Да и хвороста все равно не было. Мы поужинали сухим пайком. Я плотнее застегнул куртку. Стало ощутимо холоднее. То ли из-за дождя, то ли из-за каменных стен пещеры, то ли из-за ракетного удара. Вспоминать о том, что скоро пойдет снег, не хотелось. Майк рядом трясся всем телом, и дело было не только в холоде. В нем что-то сломалось, я чувствовал это. — Это моя вина, — внезапно сказал он. Я удивленно на него посмотрел. Кажется, он был серьезен. — В том, что какие-то уроды двадцать лет назад запустили бомбы? — не выдержал я. — В том, что случилось сегодня, — ответил он на мой сарказм. — Если бы я вышел раньше. Если бы не задержался в пути. — Если бы не стал спасать девчонку и меня, — передразнил я. Он плотно сжал губы, на скулах заиграли желваки. Мне показалось, он сейчас прокусит губы от напряжения. — Надо было ее бросить, — глухо сказал Майк. — И тебя надо было бросить. А теперь погибнут тысячи. — Уже погибли. — Его слова ничуть меня не задели, скорее удивили. Раньше он не был таким прагматичным. Что ж, ядерная война меняет многое. — Ну пришел бы ты раньше, ну отключил бы ракеты. Тому заряду, что упал рядом с нами, от этого ни тепло, ни холодно. — Ты не понимаешь! — Майк обернулся ко мне и вцепился пальцами в мою куртку. Он выглядел совсем обезумевшим. — У нас была надежда! Был шанс все исправить! Была возможность, которую мы упустили! Я, не торопясь, спокойно поднял руку и отвесил ему пощечину. Эхо от удара пронеслось по пещере и затерялось в шуме дождя. Голова Майка мотнулась, но он тут же выпрямился и вновь вперился в меня бешеным взглядом. — У меня был шанс спасти людей, — зло зашипел он. — Пусть не наших — их, но они такие же люди, как и другие. Они не заслужили пережить все это еще раз. Я не мог защитить нас, но мог обезопасить их. Я снова его ударил, уже сильнее, он только сдавленно охнул. Я схватил его за плечи и встряхнул так, что зубы клацнули. От этой внезапной и совершенно необоснованной истерики я начинал приходить в ярость. Уж кто-кто, а Майк не заслуживал подобных обвинений. Его напряженное лицо было совсем рядом с моим, и ужасно хотелось со всего маху заехать ему лбом по носу, чтобы боль привела его в чувство. Вместо этого я притянул его к себе и поцеловал. Понятия не имею, зачем я это сделал, но, похоже, сработало. Несколько секунд я прижимался губами к его губам, потом он меня оттолкнул. Не говоря ни слова, Майк ушел в другой конец пещеры. Я не мог его в этом винить. Извиняться, впрочем, тоже не собирался. На ночь я устроился у входа в пещеру. Безопаснее было бы уйти глубже, но я опасался, что Майк может сбежать ночью. В конце концов, оружие, припасы и лекарства, ожидавшие меня на базе, никто не отменял. Да и гулять под радиоактивным дождем вредно для здоровья. Как назло, сон не шел. Я лежал не двигаясь, но глаза не закрывал: следил издалека за светлым пятном десантного комбинезона. Надеюсь, Майку не придет в голову болтать о случившемся. Ему, конечно, не поверят, но порой слухи вредят не хуже действий. Я усмехнулся про себя. Снаружи разгорается вторая атомная война, а я думаю о своей репутации. Когда я проснулся, дождь уже кончился и камни у входа в пещеру высохли. Однако понять, день сейчас, утро или следующий вечер, я не смог. На первый взгляд облака не стали плотнее, но место, где находилось солнце, определить было невозможно. Майк поднялся раньше, но, вопреки моим опасениям, сбежать не пытался. Кажется, за ночь он немного успокоился. — Доброе утро, — поприветствовал он меня, протягивая ополовиненную банку мясных консервов. — Не уверен, — пробурчал я, принимая завтрак. Мышцы болели то ли от неудобной позы, то ли от радиации. Слегка подташнивало, но я еще не отошел от ракетного удара. Быстро позавтракав, мы покинули пещеру и двинулись на восток, туда, где, по словам Майка, находилась база. В пути он стал разговорчивее. Я не спрашивал, но он объяснил сам. Оказывается, двадцать лет назад нескольким сотням счастливчиков повезло укрыться в секретном бункере, оборудованном специально на случай атомной войны. Среди тех людей были и родители Майка, а он стал одним из первых детей, родившихся после начала войны. Я слушал его и пытался понять, каково это — жить, имея все: одежду, лекарства, воду, книги. У меня ведь тоже когда-то это было, а мальчишка до недавнего времени даже пыльным воздухом не дышал. Удивительно, откуда у него эта жажда помочь всем и комплекс вины? Я бы на его месте и носа из-под земли не показывал. Но Майк в такие подробности не вдавался и очень быстро перешел на «Отложенное возмездие». В месте, куда мы шли, был расположен центр управления и главный реактор, а собственно ракетные установки разбросаны по лесу. Если нам повезет, то база не заражена, и можно будет остановиться там на пару дней или даже дольше. Впрочем, в любом случае я вернусь на свою землю. Люблю, знаете ли, когда под ногами не спрятаны ядерные боеголовки. Зачем Майку проверять базу, я не спрашивал. Может, он действительно хочет удостовериться, что все ракеты выпущены, а может, просто выполняет данное мне обещание. Я покосился на Майка. О вчерашнем вечере он не заговаривал. То ли делал вид, что ничего особенного не произошло, то ли и вправду забыл из-за пережитого шока. Напоминать ему я не собирался. К базе мы вышли где-то к полудню, по моим ощущениям. Разобрать, какое сейчас время суток, по-прежнему было сложно, а часов у меня не имелось. Оставалось доверять инстинктам. А чутье мне подсказывало, что ничего хорошего на этой базе нас не ждет. Едва мы приблизились к железным, вмурованным в камень дверям, Майк поморщился. — Тут радиация сильнее, — сказал он. — Намного? — уточнил я. — Плечо колет, так что долго здесь находиться не стоит. Я и не собирался. Заберу свою плату и постараюсь уйти как можно быстрее. Двери оказались открытыми. Майк пояснил, что в его плечо вшит ключ, сработавший еще на подступах. Все-таки в нем слишком много железа. Признаться, когда Майк обещал мне разные сокровища, я подозревал, что он преувеличивает. Оказалось, он говорил чистую правду. Уже в первой комнате я увидел арсенал с оружием: автоматы, пулеметы, патроны. Дальше чудеса продолжались. Я нашел склад с продуктами, шкафы, забитые защитными комбинезонами еще лучше, чем у Майка. А в довершение — кучу разных полезных мелочей вроде батареек, компаса или счетчика Гейгера. Последний, впрочем, был не самым радостным подарком. Все на базе фонило, и довольно сильно. — Вот. — Майк протянул мне флакон с мелкими желтыми таблетками. — Это йодид калия, помогает вывести радиацию. Я без разговоров проглотил несколько штук. Стоит запастись такими на будущее. Но даже с таблетками ночевать здесь я не собирался. Пока Майк копался в компьютере, я вооружился счетчиком и прошелся по базе, стараясь выбирать наименее облученные вещи. Разумеется, в первую очередь я взял себе комбинезон. Надевать пока не стал, просто уложил в самый большой рюкзак, который нашел. Хотелось запихнуть туда все, но я подавил это желание и старался мыслить рационально. Вслед за комбинезоном в рюкзак отправилось синтетическое одеяло — легкое и теплое. Затем аптечка. Несколько пузырьков с таблетками йода я растолкал по карманам. Одну флягу с водой положил в рюкзак, другую прикрепил к поясу, а дальше постарался уложить как можно больше патронов. Еду можно найти и в лесу, а вот патроны — вещь редкая, оттого ценная. Впрочем, брикеты сухого пайка и немного консервов я тоже взял. К моменту окончания сборов я чувствовал себя котом, до отвала напившимся сливок. Правда, ощущение было скорее эмоциональным. Физически же на меня все больше наваливалась слабость. — Пора уходить, — сказал я Майку. — Или ты собираешься остаться? — Не думаю, — ответил он. — База теперь бесполезна. Все ракеты выпущены, и здесь не осталось ничего, кроме радиации. — Ну… Я многозначительно похлопал по рюкзаку. Майк моего энтузиазма не разделял. В комнате повисло напряженное молчание. Первым заговорил я. — Что ж, — я с напряжением вскинул рюкзак на спину. — Прощай, Майк. Я выполнил свое обещание, ты — свое. Это сотрудничество было… полезным. — Не станешь меня убивать? Мне почудилась насмешка в его голосе, но я решил сделать вид, что не заметил. — Посиди здесь еще немного — и за меня это сделает радиация, — усмехнулся я. Прощаться было неловко. В таких случаях принято обмениваться рукопожатиями. Наверное, попытайся Майк меня обнять, я бы ему позволил, но он просто стоял и смотрел куда-то поверх моего плеча. Я развернулся и направился к выходу. До последнего момента я ждал, что он меня окликнет, но наружу я вышел в тишине. Я не ушел далеко от базы. Уже примерно через час меня одолела усталость, и я свалился под первым деревом, показавшимся мне надежным. Сколько я проспал, а может, провалялся без сознания, я не понял, но, когда проснулся, чувствовал себя лучше. В голове слегка шумело, сил все еще казалось очень мало, но я поднялся, позавтракал и вполне был готов идти вперед. На всякий случай я проглотил еще парочку таблеток йода. Вокруг царил полумрак: то ли тучи сгущались, то ли я проснулся к вечеру. Меня ничего больше не держало, рюкзак был под завязку набит едой и патронами, но почему-то я не спешил двигаться дальше. Я еще отдохнул под деревом, подождал, пока вокруг стало немного светлее. Судя по всему, я проснулся все-таки утром. Интересно, чем сейчас занят Майк? Решил заночевать на базе? Отправился выше в горы? Прострелил себе башку от отчаяния? Очень хотелось вернуться и проверить. Не из сочувствия, нет, но дракону не чуждо и простое любопытство. Конечно, это было безрассудно, но когда я поступал разумно? Я уже поднялся и собирался двинуться назад, но тут услышал звук. Сначала мне показалось, что это рычит зверь. Я перехватил автомат поудобнее и прислушался. Звук повторился и теперь звучал отчетливее. Я усмехнулся, опустил автомат и двинулся туда, откуда доносился надсадный кашель. Раздвинув ветки, я обнаружил занятную картину: Майк стоял на коленях, одной рукой держась за живот, другой вытирая рот. Выглядел он не сказать чтобы хорошо — бледный, потный, с темными кругами под глазами, — но и на умирающего не походил. По крайней мере, волосы еще оставались на месте. Рядом с Майком лежал туго набитый рюкзак. Возможно, мальчишка оказался не таким идиотом, как мне казалось: вещи собрал, зараженную базу покинул, даже шел по моим следам. — А вот йод принять забыл, — усмехнулся я. Майк вздрогнул, но повернулся спокойно, не дергаясь. — Не забыл, — сказал он и сморщился, как будто его сейчас опять стошнит, но сдержался. — Тогда плохи твои дела, — констатировал я. — Может, мне стоит подождать, пока ты помрешь, и забрать твои вещи? — Тебе придется долго ждать. — Майк еще раз тщательно вытер лицо и поднялся на ноги. — Я просто съел просроченные консервы. Я расхохотался. Попасть под ядерный удар, а потом отравиться мясом — это надо уметь. Впрочем, жизнь вообще веселая штука: находишь там, где не ищешь, и умираешь от того, чего не ждал. Мы двинулись вниз по холму, идя рядом. — Почему ты меня не убьешь и не заберешь вещи? — вдруг поинтересовался Майк. Я задумался. Может, потому, что он спас меня, когда мог бросить? Или потому что благодаря ему я сейчас обеспечен на ближайшие месяцы всем необходимым? Или все дело в том, что я просто не хочу его убивать? — Я едва тащу свой рюкзак, — ответил я. — Какой мне смысл убивать тебя, если твои вещи все равно придется бросить в лесу? Какое-то время он молчал, потом снова заговорил. — Куда мы теперь пойдем? — Мы? — удивился я. — Никаких «мы». Я просто иду в ту же сторону, что и ты. Нам по пути, и, возможно, от тебя будет польза на переправе, но не думай, что теперь я стану защищать тебя. — Хорошо, — Майк кивнул, соглашаясь. — Куда идешь ты, Драго? — Домой. То есть в свои земли. — И что ты будешь делать? — То же, что и всегда: жить, охотиться, развлекаться. — Понятно. Я не разобрал, что было в этом «понятно»: осуждение? Разочарование? Или действительно осознание? — А чем, по-твоему, я должен заниматься? — огрызнулся я. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Я просто пытаюсь понять, что дальше делать мне. Я... Я не рассчитывал выжить после отключения реактора. Я запнулся, едва не опрокинувшись носом в землю. Майк, казалось, этого не заметил. От мысли, что он шел с такой решимостью на верную смерть, я даже немного его зауважал. А еще я вдруг почувствовал радость оттого, что Майк был здесь, рядом со мной, а не лежал мертвым в недрах базы. — Мне нужно подумать, — между тем продолжал он. — Понять, что меня ждет, и определиться, что я собираюсь делать. Расскажи, что будет дальше. — Я не пророк, будущего не вижу, — буркнул я. — Ты меня понял, — отступать Майк не собирался. — Что последует за ядерным взрывом? Я тяжело вздохнул. Говорить не хотелось. Рассказывать — значит вспоминать все, что случилось тогда. Переживать по новой те страшные — да, страшные — дни. Возвращаться туда, где я еще не был драконом. — Сначала небо затянуло облаками, — начал я. — Или тучами. Или пылью, я не знаю. Но небо стало серым, темным, непроглядным. Солнца почти не было видно, а ночь и день стали почти неотличимы. А потом началась зима, ударили морозы, и снег выпал на еще зеленые деревья. Зима длилась несколько лет. Но тогда все было в первый раз, что случится сейчас — я не знаю. — Как быстро наступила зима? — Это было двадцать лет назад, я что, по-твоему, календарь помню? — Я помолчал, пытаясь восстановить в памяти те дни. — Быстро, но не сразу. Не дни, а месяцы. — Значит, у нас есть несколько месяцев, — побормотал Майк. — На что? — На подготовку.***
Через реку мы перебрались без приключений. Мне показалось, что русло обмелело. Возможно, при запуске ракет что-то сдвинулось в плитах, и вода ушла глубже. Оставалось надеяться, что подобное происходит только здесь и в ближайшее время нас не ждет засуха. Войдя в лес, я почувствовал облегчение. Всего пару дней — и я буду в своем логове, встречу Рокуэлла, может, и правда подамся вместе с ним к морю. Кто знает, вдруг там переждать ядерную зиму будет проще. А нет — так хоть увижу побережье. Майк собирался вернуться в Тенистое Местечко. Нас больше ничего не связывало, и я вполне мог его оставить и двинуться дальше, но возможность переночевать под крышей была слишком заманчивой. К тому же тучи снова начали сгущаться, а ветер усилился, наверняка ночью пойдет дождь. Это время я предпочел бы провести в доме, а не под открытым небом. Поэтому я свернул к поселку вместе с Майком. — Ты ведь не станешь их трогать? — сказал он, когда мы подходили. — Посмотрим, — неопределенно ответил я. Майк недовольно на меня покосился. Черт, а ведь он полезет защищать людишек, реши я позабавиться. От этой мысли стало неприятно. Даже не потому, что мне не хотелось вредить Майку. Отчего-то мне было обидно, что его выбор будет не в мою пользу. Впрочем, разорять деревню я не собирался — слишком устал. Единственное, чего сейчас хотелось — это завалиться спать. На самом деле — вымыться, поужинать, а потом завалиться спать, но первые два пункта были необязательными. В поселке нас встретили хмурыми лицами и гробовым молчанием. Держу пари, жители усердно молились два раза в день, чтобы никогда меня больше не увидеть. Увы, молитвы не сработали. Прежде чем я успел что-то сказать, староста отправил мелких мальчишек греть воду и готовить постель. Что ж, возможно, они переживут нашу встречу без потерь. Ужин был скудный. То есть это у нас ужин был скудный, местные, похоже, вообще ничего не ели — все отдали нам. Майк тут же принялся разгружать свой рюкзак, забитый едой. Я только и мог, что закатить глаза. Жители смотрели на меня с опаской, а Майк — с вызовом. Однако отбирать еду у поселян я не собирался. По крайней мере, пока мой собственный рюкзак был набит под завязку. Майк же со своими трофеями мог поступать, как ему заблагорассудится: хоть отдать поселянам, хоть выбросить в реку, что, в общем-то, одно и то же. От ужина я подобрел, а местные осмелели и начали задавать робкие вопросы. Не знаю, почему они думали, что мы были в курсе происходящего, но обратились они по адресу. Майк выложил все как на ладони: про «отложенное возмездие», про боеголовку русских (или кого-то другого), про стартовавшие раньше времени ракеты. После того как он замолчал, в большом зале, где нас посадили ужинать и где по углам ютились, наверное, все обитатели поселка, повисла тишина. Единственным звуком остался скрип вилки о тарелку — я доедал яичницу. — И что теперь делать? — спросил староста. — Могу перестрелять вас всех, чтобы не мучились, — усмехнулся я, отставляя пустую тарелку. Майк метнул в меня яростный взгляд, я примирительно поднял руки, мол, пошутил-пошутил. Хотя, на мой взгляд, предложение было здравым: смерть от пули быстрее, чем от голода, холода или болезни. — Для начала нужно укрепить поселок, — начал Майк. Похоже, он уже размышлял на эту тему. — Запастись едой, медикаментами... — Оружием, — перебил его я. — Готовьтесь к тому, что на вас станут нападать те, кому еда, медикаменты и крыша над головой тоже нужны: бандиты, монахи, соседние поселки. — Драконы? — Майк поймал мой взгляд. — Драконы, — кивнул я. Может, мальчишка осознает всю тщетность этой затеи и уйдет со мной? То есть станет моим учеником, а потом и братом-драконом. Я смотрел в его распахнутые глаза и понимал, что этого не случится никогда. — Если понадобится, — решительно сказал он, — мы убьем и бандитов, и монахов, и драконов. По залу прокатился ропот, кто-то из людей попадал на пол, кто-то вжался в стены. Я смотрел на Майка. Черт возьми, а мне даже нравится эта его наивная уверенность в собственных силах и решимость. Будет забавно смотреть, как щенок обломает зубы. — Но, чтобы укрепить поселок, понадобятся материалы, — затараторил староста, стараясь вернуть разговор в прежнее русло. — Нужна обшивка и теплоизоляция для домов. Надо будет собрать урожай, пока не ударили морозы. А с лекарствами совсем плохо. — Можно сходить к базе, — задумчиво сказал Майк. — Там, правда, фонит сильно, но если надеть защитные костюмы и выбрать наименее зараженные продукты... — Что ж сразу не в «Резерв-6»? — не выдержал я. Мысль о том, что эти оборванцы станут растаскивать базу, бесила. Зачем Майк вообще о ней рассказал? Да, там фонит не хуже, чем в ядерном реакторе, но радиация со временем рассеивается. Я лелеял надежду, что когда-нибудь еще наведаюсь на эту базу и хорошо экипируюсь. Майк молчал, уставившись куда-то себе под ноги. Не знаю, о чем он сейчас думал, но явно не о моем счастливом будущем. В таком случае и мне не стоит задерживаться. Я резко поднялся из-за стола. — Я помню, где у вас тут ванная, — сказал я осматриваясь. Хотелось прихватить с собой кого-то из местных девок, но те, которых я заметил, желания не вызывали. Интересно, где прячется маленькая сучка Сюзи? Я не видел ее ни когда нас встречали, ни сейчас. Если она скрывалась от меня, то правильно делала. — Провожать не надо. Я подхватил свой рюкзак и автомат и двинулся туда, где меня ждала ванна и чистая постель. Особого удовольствия от горячей воды я не получил. Было приятно смыть с себя грязь, но не более того. После я ворочался в постели. Несмотря на усталость, сон не шел. Надо было все-таки прихватить кого-то из местных баб. Или разыскать Сюзи, полюбоваться, что она из себя представляет, когда не влезает в чужую голову. Однако выбираться из теплой чистой постели не хотелось, и я лежал, таращился в потолок и слушал, как капли дождя барабанили по крыше. Снаружи разразилась настоящая гроза, каких давненько не случалось в этих краях. Повезет, если хилые домишки выдержат. Я вдруг вспомнил старую сказку про девочку, которую ураган унес в волшебную страну прямо в ее домике. Боюсь, на деле все будет намного печальней. В дверь постучали. Сначала я подумал, что мне померещилось в шуме дождя, но спустя пару минут стук повторился громче. Я откинул одеяло и поднялся: все равно лежал без сна, а за дверью кто-то явно нарывался на неприятности. Замка не было, а железный крючок я не стал запирать, но гость не спешил входить без приглашения. Я даже не удивился, обнаружив за дверью Майка. Кому еще хватит смелости и наглости заявиться ко мне ночью? — Не буди спящего дракона, — вспомнил я древнюю присказку. — Извини, — Майк игры слов не оценил. — Мы можем поговорить? Он выглядел странно: хмурый, напряженный, но злости или раздражения я не заметил, вряд ли речь пойдет обо мне и моих принципах. О чем еще мы могли говорить, я не представлял. Все-таки умеет мальчишка заинтриговать. Я жестом пригласил его войти. Майк принес с собой керосиновую лампу. Он вошел в комнату, и стало светлее. Огонек разбросал по стенам тени. Вечером мне выдали свечи, но зажигать их я не стал. Майк поставил лампу на стол, а сам сел на колченогий стул у окна. Я захлопнул дверь и вернулся к кровати, натянул джинсы. Спать все равно не хотелось, а разговаривать голым как-то неуютно. — Ты был прав, — сказал Майк. Я смог лишь коротко хохотнуть. — Не думал, что ты так быстро осознаешь. Честно говоря, не думал, что вообще осознаешь. Готов попытаться стать драконом? — Нет, — Майк раздраженно помотал головой. — Вся ваша философия ошибочна и... Да я не об этом пришел поговорить. То, что ты сказал вечером. Ты был прав. Я попытался вспомнить, сказанное за ужином, что могло помочь Майку открыть для себя истину. Кажется, ничего такого, до чего нельзя было додуматься и без меня. — Ты бы мог пояснить? — попросил я; сам Майк не спешил делиться своим откровением, пялился в пол, не поднимая на меня взгляда. — Я много чего говорил и, с моей точки зрения, прав был во всем. Он молчал. Я демонстративно зевнул. Если он надеется, что я стану прыгать вокруг него с расспросами, то глубоко ошибается. Сейчас я просто завалюсь обратно спать. Или, еще лучше, пойду найду симпатичную девчонку и как следует развлекусь. Словно угадав мои мысли, Майк начал говорить: — «Резерв-6». Мы заперлись под землей в уютном бункере и двадцать лет жили, не зная горя. Ну не совсем так, но все те проблемы, которые были у нас: бетон вместо неба, концентраты вместо еды, дисциплина вместо свободы, — это не идет ни в какое сравнение с тем, что пережили вы. И сейчас, когда история повторяется, они будут сидеть в тепле и уюте, а вы... мы будем переживать все заново. Я хотел сказать, что не надо нас жалеть. Мы выжили первый раз, выживем и во второй, и в третий, если понадобится, но тут Майк поднял на меня глаза, и я ужаснулся, каким отчаянным был его взгляд. Не обреченным — отчаянным. Он смотрел так же, когда не успел к ракетному комплексу «Отложенное возмездие». — А знаешь, что самое смешное, Драго? — его голос был спокоен. Настолько спокоен, что, казалось, мальчишка вот-вот сорвется в истерику. — «Резерв-6» вмещает несколько тысяч человек, а реально в нем живет несколько сотен. Мы могли бы спасти множество жизней, если бы приняли их. Но командование базы никогда на такое не пойдет. — И что ты предлагаешь? Захватить базу? Я осекся. Майк продолжал смотреть на меня, и я понял: да, именно это он и предлагал. Я хотел рассмеяться, но не смог. Слишком серьезно выглядел Майк, слишком безумной была его затея. Настолько безумной, что над его глупостью следовало не смеяться, а плакать. — И как ты собираешься это сделать? — поинтересовался я. — Не знаю. Поэтому и пришел к тебе. Помоги мне захватить «Резерв-6». Большую часть ночи я провел в размышлениях. Ох и трудная же это задача — думать. По-настоящему думать, оценивать и просчитывать свои действия. О награде Майк мог даже не говорить. Укрепленная подземная база с запасами воды, еды, медикаментов, а главное — с хорошей защитой от радиации на пороге второй ядерной зимы. Даже предполагаемое соседство людишек меня не смущало. Если верить Майку и база действительно так велика, наверняка мне найдется пара пещер в личное пользование. Можно будет заманить туда Рокуэлла. А если вдруг станет скучно — выбираться на охоту или вербовать новых драконов. Мечта, да и только. Но насколько осуществимой была эта мечта? Сидеть взаперти я не смог и вышел в кухню, вернее в большую комнату, где мы ужинали, которую я окрестил кухней. Я налил себе воды, сделал глоток, поморщился — вода оказалась теплой и с неприятным привкусом. — У них есть алкоголь. Я вздрогнул от неожиданности: не заметил, что Майк пошел за мной. — Староста предложил, когда ты ушел. Что-то самодельное. Мне не понравилось, но, может быть, ты такое пьешь. — Как ты себе это представляешь? — спросил я. — Не то, что я пью самогон, это легко представить. Захват базы. Это вообще реально? — Я не знаю, — обреченно сказал Майк. — Но если у кого и есть шанс, так это у тебя. Ты ведь дракон, а базу охраняют люди. Я усмехнулся: мы знакомы всего ничего, а он уже знает, на что давить. — Расскажи мне все, что тебе известно о базе, — велел я. — В подробностях. И где, ты говоришь, у них тут спрятан самогон?***
Мы покинули поселок затемно. Дождь шел не переставая три дня. Я оказался прав: в некоторых местах крыша действительно прохудилась, а одна из стен большого дома просела. — Видишь? — сказал Майк, помогая заколачивать оконный проем листами фанеры. — А представляешь, что станет, когда наступят холода? Я подумал, что в моей пещере точно не будет теплей. Возможно, следовало запастись провизией и добротной одеждой, но кто захочет заниматься такой ерундой, когда есть возможность разорить настоящий правительственный бункер? К единому мнению мы так и не пришли. Майк многое рассказал о базе. Хоть он и был обычным обитателем, но знал об устройстве и внутреннем распорядке довольно много. Но все равно недостаточно, чтобы планировать атаку. Я редко составляю планы, почти всегда действую по наитию, однако соваться в такое место без подготовки было безумием даже для меня. Посовещавшись, мы решили отправиться на разведку. Майк надеялся поговорить с командирами и убедить их впустить людей, я — найти их слабые места. В любом случае оставаться в поселке дальше было бессмысленно. Едва дождь закончился, мы собрали свои вещи и двинулись в направлении базы. В дороге мы почти не общались. Майк шел молча, мрачно смотрел себе под ноги и мало что замечал вокруг. Похоже, он все еще пребывал в моральных терзаниях. Не удивлюсь, если, явившись на место, он все переиграет. Если бы я был уверен, что Майк передумает, бросил бы его тут и пошел готовить свое логово к зиме. Тем более что оно находилось совсем близко, и я с трудом преодолевал соблазн свернуть с дороги. Однако в поселке Майк выглядел слишком решительно, а мне очень хотелось сразиться с подземными крысами из «Резерва-6», так что я продолжал следовать за ним. Сумерки сгущались. Дни становились короче, и это уже было заметно. Внезапно округу оглушил истошный визг. Крик прозвучал совсем рядом и явно принадлежал женщине. Я настороженно вскинул автомат, но Майк не медлил ни секунды и тут же кинулся на звук. Проклиная его последними словами, я ринулся за ним. Крик повторился, и я невольно напрягся: слишком много ужаса в нем было. Я редко слышал подобное. Люди часто кричали, встретив меня, но так отчаянно-обреченно, пожалуй, только когда замечали Принца. Проклятье! Если мы наткнулись на дракона за охотой — дело плохо. Девчонка — его добыча, а Майк, несомненно, начнет ее отбивать, и все закончится дракой. Вернее поединком, потому что заступаться за Майка придется мне. Надеюсь, это не Рокуэлл, иначе вместо поединка состоится неприятный разговор, и лично я предпочел бы драться. Я услышал выстрел и побежал быстрее, не хватало еще, чтобы мальчишка натворил дел. Деревья расступились, я стремительно вырвался на поляну, засыпанную рыжими листьями, вскинул автомат… и взвыл от боли. В голове словно разорвалась граната. Такое случалось и раньше, когда Принц пытался говорить со мной мысленно. Было очень похоже, но в то же время совсем по-другому. Говорил, вернее кричал, другой… пес? Я сосредоточился — это далось мне нелегко — и мысленно закричал, нет, зарычал в ответ. В глазах немного прояснилось, я поднял автомат и выстрелил. Рев в голове затих. Я тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Спустя пару минут я понял, что стою на коленях и трясу головой. Майк мне что-то говорил, я понял не сразу. — …перевязать. Драго? С тобой все в порядке? Я помотал головой, прогоняя остатки боли. — Ты ранен? — Нет. Я поднялся на ноги, забросил автомат за спину. Голова еще кружилась, и меня слегка шатало. — Что это, черт возьми, было? — прохрипел я. — Зверь, — торопливо ответил Майк и вернулся к своему занятию. Только теперь я заметил, что он сидел рядом с девушкой и зажимал ей рану на ноге. Я бросил на нее мимолетный взгляд и прошел мимо, сейчас меня интересовала не она. Майк что-то зло прошипел в мой адрес и принялся возиться с раной. Я склонился над животным. Больше всего оно походило на волка: мощные лапы, серая шерсть, прямой, явно не собачий, хвост. Но голова была раза в два больше обычной волчьей и вся какая-то бугристая, местами плешивая. Мутант? Почему бы и нет. Деревья вот тоже поросли буграми. Принц мог общаться мысленно, может, и среди волков такие водились. Сначала монахи без запаха, потом волки-телепаты. Куда катится мир. Впрочем, он давно уже скатился и лежал где-то на дне мироздания. На всякий случай я отрезал волку голову, но к клыкам старался не прикасаться. Мало ли, вдруг они были ядовиты. Выкинув уродливую голову подальше от тела, я вернулся к Майку и смог, наконец, рассмотреть нашу новую знакомую. Девушка выглядела лет на двадцать. Я бы не назвал ее красивой, но вполне себе симпатичная: черноволосая, голубоглазая, с полной грудью. Правда, сейчас она была бледная как смерть и смотрела огромными от страха и боли глазами. Ее правая нога представляла собой жалкое зрелище. Майк пытался наложить повязку, но, глядя на то, как трясутся его руки, я понял, что делает он это впервые. — Отойди, — велел я и присел рядом. — Надо вымыть руки… — попытался встрять Майк, но тут же замолчал и уступил мне место. Я достал нож и быстро срезал намотанное Майком безобразие — только бинты зря перевел. — Дай флягу. Свою воду расходовать на незнакомую девицу я не собирался. Майк безропотно отдал мне флягу и вслед протянул перевязочный пакет из своего снаряжения. Я покачал головой. Для начала надо понять, насколько серьезна ситуация. Может, девчонку проще будет пристрелить. Я понимал, что Майк мне не позволит. Я плеснул немного воды, кровь смыло, но сразу выступила новая. Я провел распакованным бинтом по ране, девчонка взвизгнула и дернулась. Майк тут же подскочил к ней и сделал укол. Мне это не понравилось, но он тратил свое снаряжение, а значит, мне не должно быть до этого дела. Я осторожно обхватил пальцами лодыжку, другую руку положил выше раны, чуть сдвинул — ничего. — Похоже, кость не сломана, — сказал я. — Наложи жгут, зашьем ее. Жгут Майк наложил неплохо, видимо, на базе их этому учили. Правда, ему повезло, что с «Отложенного возмездия» он забрал обычный медицинский жгут, что-то мне подсказывало, что с ремнем он так ловко не справился бы. Я занимался раной. Сначала плеснул немного антисептика, заботливо предложенного Майком, потом стянул края раны и зашил толстой медицинской иглой. Шрам останется заметный, о красоте я не заботился. На шов я наложил повязку. Когда я закончил, Майк усадил девушку на землю и дал глотнуть из фляги. — Как тебя зовут? — спросил он. — Джессика, — заикаясь, ответила она, испуганно косясь на меня. — Мы тебя не обидим, — заверил ее Майк. Она не отрывала испуганного взгляда от меня. Должно быть, мой вид красноречиво говорил, кто я такой. Я усмехнулся в ответ, давая понять, что я-то ничего не обещаю. — Не обидим, — с нажимом повторил Майк, бросая на меня суровый взгляд. — Откуда ты? Она молчала. Только полный идиот станет рассказывать дракону, откуда он пришел. — Что случилось? — не отставал Майк. — Почему ты оказалась одна в лесу? Я думал, что его занятие бесполезно, он не вытянет из нее ни слова, пока я рядом, но девчонка внезапно всхлипнула и ответила: — Они напали на нас. — Бандиты? Она помотала головой. — Волки. — Вы шли через лес, и на вас напали волки? Вы были не вооружены? — Нет, — она снова всхлипнула, ее губы задрожали. — Волки пришли в деревню и убили всех. Они… Я не знаю. Они умные! Они уворачивались от пуль, они убили самых сильных… Тут она не выдержала и разревелась. Майк погладил ее по голове, стараясь успокоить. Я лишь поморщился. Все-таки мутанты. Мало мне было монахов, так теперь еще и это. Майк оставил девушку, подошел ко мне, заговорил вполголоса: — Надо разобраться. Возможно, кто-то из деревни выжил. — Пусть сами справляются со своими проблемами, — сказал я, даже не пытаясь говорить тише. — У нас есть цель, забыл? Майк поджал губы. — Да, — кивнул он. — Теперь еще больше необходимость найти надежное укрытие для людей. — Тогда идем. — А как же она? Я пожал плечами. — Хочешь взять ее с собой? — Нет, но нельзя же бросить ее посреди леса. — Можно. — Это неправильно! — И что ты предлагаешь? Ситуация была патовой. Майк не мог бросить девчонку, но как двигаться к базе с раненой, бесполезной, едва знакомой девицей на руках? Да и шли мы не на веселую прогулку. Все может кончиться весьма плачевно. Майк это прекрасно понимал. — Я останусь с ней. — Что?! — я не поверил своим ушам. — Останусь и позабочусь, пока рана не заживет. А ты пойдешь вперед, я дам тебе карты. Разведаешь все, подумаешь, что делать дальше. — Не боишься за «Резерв-6»? — усмехнулся я. — Боюсь, — Майк не стал спорить. — И за тебя боюсь. Но другого выхода нет, я не могу ее бросить. Я закрыл глаза, медленно досчитал до десяти. Как же хотелось отвесить Майку оплеуху, еще больше — себе, за то, что я собирался сделать. — Понесешь ее сам, — сказал я, забрасывая свой рюкзак за спину. — Мы не пойдем с ней на базу. — Нет, мы пойдем в мое логово. Здесь недалеко. Не дожидаясь Майка, я двинулся вперед. Они ковыляли за мной. Поначалу я не сбавлял шаг, давая им отстать. Глупо было надеяться, что Майка проймет. Он, запыхавшись, тащил и свой автомат, и рюкзак, и девчонку. Кстати говоря, комплекция у той была не миниатюрная. Довольно высокая, хорошо сложенная, ростом почти с Майка. Наверняка и весила столько же. Они нагнали меня уже за полночь, когда я грелся у костра, чистил автомат, а в животе переваривался ужин. Следующим утром я, не говоря ни слова, закинул девчонку на плечо. Ни автомата, ни рюкзака я при этом не снял. Наверное, ей было неудобно болтаться вниз головой, но не в ее положении высказывать претензии. Майк тоже молчал.***
Войдя в логово, я не почувствовал той радости, которую предвкушал. Напротив — меня захлестнула глухая тоска. Раньше мы всегда возвращались вдвоем с Принцем. Он врывался в пещеру первым, проносился словно ураган, настороженно принюхивался и радостно посылал мысль: «Все в порядке». Теперь же здесь звенела тишина. Драконы не должны привязываться к кому-либо, даже к животным, но Принц был не просто псом, он был другом. Едва переступив порог, я спустил Джессику на камни, она сдавленно ойкнула, но тут же зажала рот ладонью. Я не обратил на это внимания, прошел внутрь, сбросил рюкзак, отставил автомат и, наконец, растянулся на стоящих у стены ящиках. Я даже не стал сдерживать блаженного стона. Мы шли, почти не останавливаясь, с самого утра. Ветер усилился еще ночью и стал пронизывающе-холодным. Тучи наливались свинцовой тяжестью, я боялся, как бы не разразилась гроза или, того хуже, не пошел снег. Добраться до моего логова мы успели, но вот спина у меня просто отваливалась. Несколько раз Майк предлагал взять мой рюкзак, но я упрямо отказывался. Сейчас я чувствовал себя идиотом. Голодным, уставшим идиотом. У входа завозились, Майк что-то тихо говорил Джессике. Мне не хотелось даже поворачиваться к ним, хотелось просто провалиться в сон и проспать несколько дней. Не получилось. Во-первых, как бы странно это ни звучало, я слишком устал для сна. Во-вторых, как можно заснуть, когда в твоем логове хозяйничают чужие люди? С большим усилием я все же открыл глаза и сел. Майк копался в своем рюкзаке, Джессика так и сидела на камне у входа. — Можете располагаться, — милостиво позволил я. — Да зайди ты уже внутрь, а то к ранению получишь еще и воспаление легких. Я вовсе не заботился о девчонке, но если она заболеет, Майк задержится здесь черт знает на сколько, а у нас был план захватить хорошо оборудованную базу до наступления зимы. Хотя, может, стоило дать девчонке простыть, быстрее сдохнет. Вот только Майк мне этого не простит. Я покосился на него: он с любопытством осматривал мое логово. — Нравится? — не удержался я. — Я представлял себе все немного иначе, — ответил он. Еще бы. Ни у одного дракона не было такого шикарного места обитания. По правде сказать, многие вообще не имели своего места: жили в лесу или забредали на фермы. Я же создал настоящий дом. Рокуэлл шутил, что я слишком люблю комфорт, но дело было не в этом. Вернее, не совсем в этом. Просто каждый раз, когда я натыкался на хорошую вещь, меня пробирала злость, что этой вещью владеет какой-то человечек, а не я, дракон. Конечно, я не тащил сюда ковры, шторы и прочую красивую, но бесполезную дребедень. Зато имел отличный диван, почти не потерявший своей упругости, несколько кресел более потрепанного вида и самый настоящий кухонный гарнитур. Даже раковина имелась. Про такие простые вещи, как стол и стулья, я уже не говорю. Я пересадил Джессику в одно из кресел и даже выдал ей одеяло. — Надо бы ее переодеть, — заметил Майк и поежился. В пещере действительно было холодно, а девчонка одета в летнее платье. — Переодень, — я пожал плечами. Майк насупился. А чего он хотел, чтобы я доблестно снял свою куртку и отдал мерзнущей девице? Хватит и того, что я согласился приютить ее здесь на время. На очень короткое время, пока она не оправится от ран и сможет сама дойти до деревни. — Неужели у тебя нет хоть чего-то, что может ей подойти? — Может, и есть, только зачем мне ее одевать? Это твоя зверушка, вот сам с ней и нянчись. Майк не ответил; мне показалось, он даже злиться на меня не стал, видимо, понял, что бесполезно. Или что я был прав. Он вернулся к Джессике и принялся снимать свой десантный комбинезон. Серьезно? Если он так надеется вывести меня из себя, то глубоко ошибается. Впрочем, отчасти понять его можно было. Под комбинезоном оказались легкие брюки того же защитного цвета и футболка. Все равно замерзнет, но это лучше, чем остаться голым. Я занялся обустройством пещеры. Вытащил металлический таз и разжег в нем огонь. Дым поднимался к потолку и уходил через щели в камне. Я специально искал такое место, чтобы можно было спокойно разводить костер и не опасаться задохнуться. Сразу тепла это не добавит, но можно будет греть руки, да и со временем станет теплее. Затем я подвесил над огнем чайник. Лучше всего согреться помогает горячая пища. Пока вода закипала, я достал миски — железные плошки, добытые мной в одном из разоренных военных гарнизонов. Майк охотно помогал. Я вручил ему канистру и отправил за водой. Ручей располагался совсем рядом с пещерой, так что принести воды не займет много времени и сил. Майк вернулся быстро, но весь дрожал, и его губы посинели. Мне даже пришла в голову крамольная мысль, а не найти ли для него чего-то подходящего из одежды, но я постарался ее подавить. Как выяснилось позже, мне это не удалось. Мы поужинали супом из концентрата, потом я напоил гостей чаем из местных трав и ягод. К концу ужина я так раздобрел, что даже достал из старых запасов пару конфет. Сам я к сладкому равнодушен, а вот Принц их любил. Но теперь Принца нет, а значит, и смысла держать раритетные сладости — тоже. Джессика очень быстро умяла и суп, и конфету. Майк свою вертел в руках, рассматривая яркую обертку. Его-то подобными вещами не удивишь. Мне вдруг стало обидно. Ничем его не пронять. Разве что истинно драконьими повадками. Внезапно я подумал, что, если он отдаст конфету девчонке, я выкину обоих на улицу. Майк поймал мой взгляд, и я понял, что именно это он и собирался сделать. Не знаю, то ли он что-то прочел на моем лице, то ли умел читать мысли, но развернул конфету и сунул ее в рот, начал сосредоточенно жевать. Надеюсь, зубы не сломает. После ужина я все же отправился спать, заняв свой любимый диван, а гостям предоставил в распоряжение остальную пещеру. Кажется, они оказались благоразумными и никуда особо не лезли. Сидели у костра, иногда подкидывая новые ветки. Джессика нежилась в кресле, Майк трясся на табуретке. Мне казалось, я слышу, как стучат его зубы и как он дышит на пальцы, чтобы согреть их. От этого мне и самому становилось невероятно холодно, хоть я и завернулся в самое теплое одеяло, какое у меня было. Не знаю, сколько я так провалялся в полусне, но в итоге мое терпение лопнуло. Я резко поднялся. Майк и Джессика, до этого тихо переговаривавшиеся, замолчали. Я прошел в соседнюю «комнату» — часть пещеры, отгороженную вещами, камнями и плотной брезентовой занавеской. Я назвал ее спальней, хотя спал в ней нечасто. В основном там хранился всякий хлам, ну и иногда селился Рокуэлл. У стены валялся тюк с одеждой. Она попала сюда разными способами: что-то я снял с убитых, что-то мне отдали сами, что-то я попросту нашел. Те вещи, которые подходили мне по размеру, я носил и хранил отдельно, те же, что были слишком малы, — складывал сюда. Их всегда можно пустить на растопку, бинты или просто заткнуть дыру в стене. Я порылся в вещах, нашел пару сносных футболок, застиранные, но вполне крепкие джинсы и огромный даже для меня шерстяной свитер. Последний был в целом хорош, но безумно меня бесил колючим ворсом и вечным запахом мокрой псины, который появлялся, стоило походить в нем хотя бы пару часов. Я вернулся в комнату и бросил вещи у ног Джессики. — Раздевайся, — велел я. Она моментально побледнела, а Майк угрожающе поднялся с места, но вовремя оценил мои действия. — Может, лучше мне… — Нет, — отрезал я. — Ты мне нужен в боеспособном состоянии. Джессика принялась нехотя выпутываться из майкова комбинезона. Она то и дело бросала на меня настороженные взгляды, кажется, до сих пор не верила, что я ее не трону. Стоять у нее получалось с трудом и приходилось опираться на Майка. Комбинезон она натянула прямо на платье и теперь постепенно снимала сначала одно, потом второе. Платье было настолько старым и ветхим, что по-хорошему его стоило бы сжечь. Без зазрения совести я так и поступил, едва Джессика сняла его. Она смерила меня таким обиженным взглядом, словно я собирался сжечь и ее тоже. Впрочем, взгляд — последнее, что меня интересовало. Девчонка была хороша. Сейчас на ней остались лишь трусы. Она попыталась прикрыть грудь, но вышло неловко, и я все равно мог рассмотреть ее в подробностях. Фигурка у девчонки была складная, живот подтянутый и сиськи просто загляденье. Она быстро натянула футболку, но та не особо скрыла прелести. Майк придерживал ее за талию, едва не прижимаясь к ней, но сам старательно отводил взгляд. Хотелось бы мне оказаться на его месте. Может, стоит попросить его прогуляться и оставить нас вдвоем ненадолго? Жаль, но он не согласится, а Майк мне сейчас нужен. Без него не будет хорошо укрепленной, полной еды и медикаментов базы на зиму. Придется немного потерпеть его прихоти. Совсем немного. Я решил дать девчонке неделю. Потом отправлю ее в ближайший поселок. — Может, отвернешься? — поинтересовался Майк, помогая Джессике натянуть джинсы. — Может, мне еще колыбельную на ночь спеть? — усмехнулся я. — Хотя, если она будет ночевать в моей постели, я не против. — Драго… — угрожающе протянул Майк. — Послушай меня, — я шагнул вперед, все веселье мгновенно исчезло из голоса. Я обращался не к Майку — с ним говорить бесполезно, я смотрел на Джессику, и я был драконом. — Ты здесь только потому, что я тебе позволяю. Допустим, я считаю забавным завести домашнего человека. Но одно слово, движение, мысль, которая мне не понравится, и ты отправишься на кладбище. Я обернулся и ушел туда, откуда принес вещи. Может, девица одумается и ночью сбежит сама? Вряд ли Майк ей позволит. Я раскидал хлам по углам, составил вместе деревянные ящики, кинул на эту импровизированную постель кусок брезента и завалился спать прямо так. Мне казалось, я теперь не усну, но, когда моего плеча коснулись, я вздрогнул и едва разлепил глаза. В пещере царил мрак. Ни огня, ни света от входа. Рядом стоял Майк, я едва смог разглядеть его в темноте. Он укрывал меня чем-то. — Извини, — тихо сказал он. — Я не хотел тебя будить. Просто мне показалось, что тебе холодно. — Забрал одеяльце у своей ненаглядной Джессики, — съязвил я, но позволил ему укрыть меня. — Нашел другое. Оно больше и теплее. Он немного помолчал, но не уходил. — Что? — не выдержал я. — Можно я лягу здесь? — Она выгнала тебя, да? Хочешь, я оторву сучке голову? — Нет, она предлагала лечь с ней, но мне кажется это неправильным. — Дурак, — усмехнулся я. — Можешь спать, где пожелаешь: хоть с Джессикой, хоть со мной. — Спасибо. Наверное, я еще спал, потому как надеялся, что он действительно заберется ко мне под одеяло. Однако Майк зашуршал у противоположной стены: то ли сгреб туда все тряпки, то ли устроился просто на полу. — Спокойной ночи, Драго, — прошептал он. Я не ответил. Его пожелание не сбылось, спал я отвратительно. Всю ночь мне снилась голая Джессика. Она стояла неподвижно, отвернувшись от меня, так что лица не было видно, зато грудь — во всей красе. Майк прижимался к ней и лапал везде, где мог дотянуться: мял грудь, проходился руками между ног, гладил по лицу, но смотрел при этом не на нее, а на меня. Я же стоял молчаливым наблюдателем и ни присоединиться, ни уйти не мог. Утром я проснулся со стояком. В эту часть пещеры свет почти не проникал, однако скудные лучи все же просачивались сквозь камни. Я осмотрелся. У противоположной стены на груде тряпья спал Майк. У моих ног друг на друге стояло несколько ящиков. Если их поставить в ряд, вышла бы неплохая постель. Но Майк то ли не заметил их ночью в темноте, то ли не решился трогать без спросу. Однако одеяло, которым я был укрыт, оказалось самым теплым из тех, что у меня имелись. Выбираться из-под него не хотелось, но снова уснуть вряд ли получилось бы. Ночные сновидения еще отдавались эхом в голове. Член стоял колом. Можно было воспользоваться руками, вот только очень не хотелось, чтобы, проснувшись, Майк застал меня за этим занятием. Я отбросил одеяло, поднялся и непроизвольно поежился. В пещере было холодно. Кажется, заняться ее утеплением надо как можно скорей, иначе я рискую не пережить эту зиму. Конечно, я рассчитывал захватить «Резерв-6», но и запасные варианты надо проработать. Выйдя в основную «комнату», я застал там Джессику. Похоже, она понемногу отходила от ранения и от шока, стояла над тазом с водой и умывалась. Основной упор она делала на здоровую ногу, но держалась вполне крепко. Может, стоит уже выкинуть ее из логова, а Майку сказать, что она сама сбежала ночью? Впрочем, в этот момент прогонять ее мне не хотелось. Она была раздета выше пояса и быстрыми короткими движениями плескала воду на лицо и тело. Ее кожа покрылась мурашками от холода, соски напряглись и выпирали. Я недолго наслаждался зрелищем. Услышав мои шаги, она обернулась, коротко ойкнула и быстро натянула футболку прямо на мокрое тело. Ткань мгновенно пропиталась водой и прилипла к коже, делая девчонку еще более соблазнительной. — Кажется, я велел ничего не трогать, — усмехнулся я. Она попятилась, неосознанно оперлась на больную ногу и вскрикнула от боли. Я тоже был готов кричать — от невыносимого жара в штанах. Как же давно я никого не трахал. А такие симпатичные уже и не помню когда последний раз попадались. Я двинулся к ней. Кричать она не стала, но продолжала неловко пятиться, пока не уткнулась спиной в стену. Так было даже удобней. Я оказался рядом в считанные секунды и прижал ее к стене. Одной рукой притянул к себе, другой сжал грудь. Она не пыталась сопротивляться, только отвернулась от меня, так что волосы скрыли лицо. Ничего, лицо в ней было не главным. Может, вообще перевернуть ее ко мне спиной? — Драго, прекрати! Почему-то я действительно ее отпустил и обернулся к Майку. Видимо, он только что проснулся, по крайней мере выглядел растрепанным. — Оставь нас ненадолго, — мягко попросил я. Следовало ожидать, что он не послушает. Несколько секунд он буравил меня взглядом, потом решительно двинулся в нашу сторону. Было даже забавно наблюдать. Что он собирается делать, драться? — Отпусти ее, — повторил он и попытался оттолкнуть меня. Не вышло, он был слабее меня. Во мне вспыхнула ярость. Еще секунду назад я хотел трахнуть девчонку, чтобы получить удовольствие. Я не стал бы действовать грубо, да и времени не понадобилось бы много. Теперь же все желание пропало, осталась только злость, хотелось отыметь ее без малейшей жалости на глазах у Майка, только чтобы преподать ему урок. Чтобы он, наконец, понял, кто хозяин этой пещеры, этого леса, этой жизни. Я медленно развернулся к нему, встретил его злой взгляд. А ведь он действительно стал бы драться, заранее зная, что проиграет. Больше всего меня злило именно это — то, что он был готов рисковать собой ради девчонки, которую знал несколько дней. Окажись он на ее месте, она бы и слова не сказала в его защиту. — Такой благородный, — выплюнул я, нависая над ним. Майк не отступил, продолжал смотреть мне в глаза, слегка приподняв голову. Я стоял вплотную к нему, и разница в росте чувствовалась. — Отдал ей свои лекарства, еду, одежду. Может, и задницу подставишь вместо нее? — А тебе бы этого хотелось, верно? В его словах не было вопроса — вызов. Я ясно вспомнил, как целовал его в ту ночь в пещере. Я хотел его и тогда, и сегодня утром, и сейчас. А он все прекрасно помнил и понимал. А может, пристрелить девицу и трахнуть Майка? А потом и его пристрелить. И пускай расчудесная база «Резерв-6» катится ко всем чертям. Я пережил ядерную зиму, когда еще был ребенком и человеком. Взрослым драконом переживу и подавно. Я вспомнил его мягкие губы, прижатые к моим, и понял, что не смогу этого сделать. Не говоря ни слова, я подхватил автомат и вышел из пещеры. Я шел по лесу под пронизывающим ветром и не чувствовал холода. Сердце бешено билось, а внутри все горело от ярости. Вот только злился я на самого себя. Со мной такое уже случалось. Это было давно, и кончилось все печально. Сложившаяся ситуация не укладывалась в голове. Девчонка была хороша, но все же не настолько, чтобы тратить на нее время и силы. С одинаковым успехом я мог бы ее отпустить или убить, не почувствовав ни жалости, ни сожаления. Но вот Майк… Майк мне нравился. Я был бы рад взять его в ученики, но дракона из него не выйдет. Я был бы рад отправиться с ним на захват «Резерва-6», пусть даже это и грозило нам обоим смертью. Черт возьми, я даже готов был оставить его жить у себя просто так, без всяких обязательств, но девчонка Джессика, так неудачно попавшаяся нам на пути, все портила. Что делать дальше, я решительно не представлял. Пойти на поводу у Майка означало вести себя как человек, а не дракон. Убить девчонку — окончательно настроить Майка против себя. А сейчас мне не хотелось, чтобы он уходил, да и планы на базу я еще держал в уме. «Сколько раз тебе еще нужно доказывать, что привязанности ни к чему хорошему не приводят?» — спросил я самого себя. Возможно, я бродил бы по лесу целый день, мучая себя мыслями и пытаясь разобраться в себе, но тут совсем рядом со мной хрустнула ветка. Я вскинул автомат. — Выходите, и, возможно, я не стану вас убивать, — сказал я спокойно. Я не видел людей, но чувствовал чужое присутствие. Проклятье! Я так увлекся собственными мыслями, что не заметил чужаков. Повезло, что те прятались. Реши они устроить засаду, я, скорее всего, валялся бы мертвым. Впрочем, будь у чужаков оружие, меня бы уже расстреляли. Кусты в паре шагов от меня зашуршали. Затем из небольшого оврага, спрятанного за ними, появились две фигуры. Они шагнули ко мне одновременно, действуя слаженно, словно братья. Рассмотрев их получше, я понял, что так и есть. Притом «братья» во всех смыслах. Передо мной стояли двое мальчишек лет десяти. Выглядели они абсолютно одинаково на лицо (похоже, близнецы) и одеты были в одинаковые черные рубахи поверх таких же черных штанов. Головы у обоих были выбриты — Истинно Верующие. Впрочем, брили их последний раз довольно давно, волосы уже начали отрастать. Мальчишки смотрели на меня в упор и молчали. Наверное, они были отъявленными храбрецами, раз решились забрести на территорию дракона, а когда тот их поймал, не поприветствовали его. Впрочем, ни ненависти, ни презрения в их глазах я не увидел, как и страха, — скорее любопытство и… надежда? — Что вы здесь делаете? — я решил не терзать их вопросами, знают ли они, кто я такой: и так было ясно, что знают. — Мы шли, — ответил один. Да уж понятно, что не лежали. — Куда? — уточнил я. — На север, — сказал другой. — Зачем? Они немного помолчали, потом первый ответил: — Мы так решили. — Чего? — не понял я. — Надо было куда-то идти… — продолжил первый. — … и мы решили идти на север, — закончил второй. Если монахи что и умели, так это отвечать на вопросы, ничего при этом не рассказывая. Впрочем, можно сделать скидку на возраст. Совсем небольшую скидку. — Давайте договоримся, — сказал я, наставляя автомат на того, что стоял справа. — Я задаю вопросы, вы отвечаете так, чтобы мне было все понятно, иначе я застрелю одного. Пока еще не решил которого. Вот в этот момент в их глазах появился страх. Они не боялись смерти, они боялись остаться в одиночестве. Я победно усмехнулся. — Что вы делаете на моей земле? — Мы идем из монастыря у Северного Притока. — Мы были монахами. — Были? — Нас отдали в монастырь в прошлом году. — Нас учили вере в бога… — …. и послушанию. — И еще готовить, убирать, драться… — … и заучивать молитвы наизусть. — Нам это не нравилось… — … и мы сбежали. — Просто так взяли и сбежали? — не поверил я. — Нет, — сказал один мальчишка. — Просто так из монастыря сбежать нельзя, — продолжил другой. — Предателей распинают на крестах… — …а потом сжигают. — Или сначала порют розгами, пока сознание не потеряет… — …а потом закапывают живьем в яму. — Ближе к делу, — велел я. — Мы жили в монастыре… — …готовились стать монахами. — Нам это не нравилось. — Мы хотели сбежать… — …но было страшно. — А потом случился взрыв. — Ночью было светло как днем. — Брат Метью сказал, что это расплата за людские грехи… — …и велел молиться усерднее. — Поэтому мы не спали… — …и слышали, когда они пришли. — Кто? — Волки, — ответили мальчишки одновременно. Странные звери появлялись в этих краях и раньше: смышленые, общающиеся друг с другом, но таких, как эти, не встречалось никогда. То ли волна радиации усилила мутацию, то ли они просто решили, что пришло их время. Я слушал сбивчивый рассказ мальчишек, и происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Волки явились под вечер и обосновались у стен. Монахи решили, что это обычная стая, рыщущая в поисках добычи, и не обратили на них внимания. Монастырь защищала толстая и высокая стена из вкопанных в землю бревен. Наверху они были заострены, и по стенам стояли часовые. Монахи не сразу поняли, что что-то не так. Стая разделилась на две группы и принялась рыть подкоп с разных сторон стены. Часовые сделали несколько выстрелов, надеясь отпугнуть волков, но те отреагировали совсем не так, как монахи ожидали. Волки вытащили из леса несколько листов фанеры, укрытых сверху плоскими камнями. Большинство пуль от такой защиты просто отскакивало. Конечно, если открыть непрерывный огонь из автомата, очередь прошьет и камень, и фанеру, вот только к тому моменту, как монахи поняли, насколько опасны волки, было уже поздно. Волки хлынули серым потоком за стены монастыря. Из леса появлялись все новые и новые твари. Монахи пытались отстреливаться, но звери были слишком умны. Они прятались в укрытиях, дожидаясь, когда у человека кончатся патроны или он остановится перезарядить рожок, и тогда нападали. Они прекрасно различали, кто носил броню, и целили в незащищенные места. Кроме того, они вычисляли командиров и в первую очередь убивали их, оставляя рядовых братьев в растерянности и панике. — Братья кричали, что мы должны защищать монастырь… — …но мы не хотели. — Мы сбежали. — И вас не преследовали? — в то, что монахи в схватке не заметили двух пропавших пацанов и не стали их разыскивать, я мог поверить, но вот волки… — Мы сбежали, — как-то неуверенно ответил правый. — Совсем… Я удобнее взял автомат, уже не целясь в мальчишек. Осторожно потянулся мыслями к окружающему лесу. Я так делал, когда хотел позвать Принца. Теперь же я искал других собак. Я словно медленно продвигался по лесу: если попытаться найти сразу всех, можно получить серьезный удар и даже потерять сознание. Меня слегка замутило, так всегда бывает, когда забираешься в чужую голову. Раньше у меня получалось только с Принцем, теперь же я отчетливо чувствовал чужака. В голове возникла картинка, словно зрение раздвоилось. Я увидел рыжие листья, поломанные ветки и два четких, почти одинаковых следа — запах мальчишек. Картинка дернулась и стремительно замелькала. Я знал, что это означает: зверь побежал. — На землю, — скомандовал я и открыл огонь. Мальчишки оказались смышлеными, рухнули сразу же. Замешкайся они на секунду, и пули изрешетили бы их. Автоматная очередь снесла верхушки кустов. Послышался сдавленный рык и громкий хлопок, какой бывает, когда тело падает на землю. Я решил не рисковать и выпустил еще очередь. Только потом я двинулся туда, держа автомат наизготовку. Делая шаг, я осторожно тянулся мыслью к другим разумам, но, похоже, этот волк был один. Он умирал, я чувствовал это, из последних сил он пытался говорить. Говорил он вовсе не со мной, да и на обычный разговор это не походило, скорее на передачу мыслей. Так Принц слал мне образы-картинки, запахи и просто собственные эмоции. Волк делал то же самое: отправлял сообщение. Вожаку, собрату, всем сразу — не знаю, но мне это совсем не нравилось. Я прицелился и выстрелил ему в голову. Чужие мысли оборвались. Я осмотрел тело волка: то же, что я видел в лесу, когда мы спасли Джессику. Большая уродливая голова, лохматая шерсть. Ни одежды, ни оружия на нем не было. От мыслей, что звери начнут пользоваться человеческим оружием, мне стало не по себе. Впрочем, им хватало и острых зубов. Я вернулся на поляну. Мальчишки ждали на том же месте, разве что поднялись с земли. Я уже собрался оставить их в лесу, но внезапная мысль меня остановила. Во-первых, они могли многое поведать о жизни, традициях, а главное, методах подготовки и борьбы братьев. Подобная информация всегда пригодится. Во-вторых, они видели атаку волков и могли подробно о ней рассказать. Пожалуй, этот аргумент был даже весомее: волки сейчас опасней монахов. Да и оставлять мальчишек волкам не хотелось. То, что они могут стать их обедом, меня не заботило, но кто знает, какую информацию вытянут из них телепаты. Лучше не рисковать. Конечно, еще был вариант просто пристрелить пацанов на месте, но что-то в них меня подкупало. Может, их немногословность, может, то, что они меня не боялись. — Идемте, — я кивнул, приглашая следовать за собой. — Вы научите нас, как быть драконом? — спросил один. — Посмотрим. Они послушно зашагали за мной. Разобрать эмоции на их лицах я не смог: то ли они обрадовались, что получили возможность стать драконами, то ли решили потерпеть и в удачный момент сбежать от меня так же, как и из монастыря. Загадывать я не стал, все равно за последнее время мир в очередной раз встал с ног на голову, пусть пацаны думают, что хотят, разберемся потом. Возвращаясь в логово, я ожидал найти там злящихся людей или не найти никого. Однако картина передо мной предстала совершенно неожиданная. Моя пещера преобразилась. Пыль, грязь и сор, скопившиеся за время моего отсутствия, были тщательно выметены. Вещи аккуратно разложены, а посуда вымыта. Рядом с горящим костром обнаружился внушительный запас хвороста, а возле умывальника — канистры с водой. Кажется, Майк наполнил все, которые нашел. Вход в пещеру занавешивал кусок плотного брезента. Я и раньше им пользовался, но теперь он был повешен аккуратнее, выглядел опрятнее, а с наружной стороны был украшен ветками и листьями для улучшения маскировки. Я удивленно осмотрелся. Джессика что-то готовила на огне. Увидев меня, она напряженно улыбнулась. — Помогите ей, — велел я пацанам. Один бросился подбрасывать хворост в костер, другой — наливать воду в чайник. Почти сразу появился Майк, видимо, он занимался устройством второй «комнаты». — Я уже собирался идти тебя искать, — серьезно сказал он, похоже, не шутил. — А это кто? Он кивнул на мальчишек. — Решил запастись едой на зиму, — усмехнулся я. Лицо Майка мгновенно изменилось, став не то напуганным, не то брезгливым. А чего я ожидал — что мальчишка оценит мой юмор? После того, как я старательно доказывал, какой я монстр? — Драго… — угрожающе начал он. Я не стал слушать, молча ушел во вторую «комнату». Что-то объяснять и тем более доказывать я не собирался. Майк может думать, что захочет, меня не должно волновать его мнение. Вот только меня действительно задело то, что он решил, будто я всерьез взял пацанов на случай голода. Вторая «комната» выглядела еще более непривычно, чем большая. Здесь все изменилось. Мой любимый диван красовался у стены, застеленный тем одеялом, под которым я спал сегодня. Еще несколько лежали на нем аккуратно сложенной стопкой. В изголовье красовался комок ткани, набитый тряпьем, — самодельная подушка. Майк зря старался, подушки, тем более такие, я не люблю. У противоположной стены в ряд стояли ящики, укрытые куском брезента. Стало почти уютно. Брезент-занавеска имелся и здесь. Сейчас он был отдернут, и в «комнату» проникал свет, но на ночь его можно будет закрыть. Вот только зачем? Интересно, Майк планирует поселиться здесь с Джессикой или оставить эту комнату мне? Нам? Раздался стук. Я удивленно обернулся к входу. Майк застыл в проеме. Забавный он все-таки человек — стучать там, где нет двери. — Пришел сказать, какой я гад? — поинтересовался я. — Так это я и без тебя знаю. — Пришел извиниться. Можно войти? Я не смог сдержаться и рассмеялся. — Оставь эту дурацкую вежливость. Она тут ни к чему. — Я просто подумал, вдруг ты не хочешь меня видеть. — Он все-таки вошел и уселся напротив меня. — Ага, а как устраивать перестановку в моем логове, так разрешения не требовалось. Майк помолчал, потом поднял голову и посмотрел на меня. Ох, как же я не люблю этот его взгляд, будто смотрит прямо в душу, которой у меня не должно быть. — Прости, — сказал он. — За то, что я сказал утром. Я тебя понимаю, ты и так сдерживаешься. Но дай Джессике хотя бы пару дней, пока она сможет немного опираться на ногу. Потом я отведу ее в деревню, и мы продолжим наши планы. И еще я должен извиниться за то, что плохо подумал о тебе. Ты хотел защитить детей. — Во-первых, не защитить, — перебил его я. О событиях сегодняшнего утра говорить не хотелось, но такое вопиющее обвинение в доброте я проигнорировать не мог. — Они мне нужны для информации. Пока они останутся здесь, как и твоя подружка, а дальше будет видно. — Спасибо, — Майк улыбнулся. — И за перестановку тоже извини. — Вот это я, пожалуй, готов тебе простить, — усмехнулся я. Майк хотел что-то еще сказать, но нас прервали. — Джесс говорит, что пора есть, — в отличие от Майка монашенок тактом не страдал. Это было странно. В моем логове имелся довольно большой стол, однако никогда еще за ним не собиралось столько людей. Да и тарелки из настоящего фарфора никогда не доставались. Меня усадили во главе стола, Майка — справа от меня. Джессика села рядом с ним, видимо, моя компания ей не нравилась. А может, она просто боялась. Мальчишки устроились по левую сторону от меня. Каждому досталась тарелка горячего супа из мясных консервов и запасов моей крупы. Надо будет сказать Майку, чтобы начинал экономить. Но это в следующий раз. Сейчас мне почти все нравилось. Особенно эта странная забытая домашняя атмосфера. Заявись сейчас ко мне кто-то из драконов, поединка не избежать. Впрочем, в тот момент я был готов на любой поединок. Я зачерпнул ложкой суп, поднес к губам, но в следующий момент в голове взорвалась бомба. Вокруг все потемнело, а сознание залила боль. Сквозь нее я слышал лишь вой и удары, словно кто-то стучал в огромный барабан прямо в моей голове. Я собрался, попытался отстраниться. Боль начала отступать, а удары превратились в слова. «Ты…» «Забрал…» «Нашу добычу…» «Ты…» «Убил…» «Нашего…» «Брата…» Я очнулся, лежа на полу. Лицо жгло, видимо, я опрокинул на себя тарелку с супом. Боль отступила, но слова-удары все еще звучали в голове. — Драго! — Майк тряс меня за плечо. — Очнись! Драго! Джек! — Оружие, — прохрипел я. — Они здесь. Первыми среагировали мальчишки, выскочили из-за стола, резво обшарили кухню. Один вооружился острым ножом, другой нашел пистолет, но и от ножа не отказался. И правильно, патронов в пистолете было слишком мало. Джессика тоже схватила нож, но испуганно вжалась в стену. Сразу понятно — она не боец. Впрочем, и от мальчишек толку мало. — Кто они? — Майк все еще сидел возле меня, придерживая за плечи. — Драконы? Бандиты? — Волки. Я рывком поднялся на ноги, схватил свой автомат. Майк последовал за мной с люггером в руках. — Оставайтесь здесь, — велел я остальным. Глянул на Майка. Может, и его стоит оставить? По его взгляду я понял, что он не согласится. Хорошо, с ним мне даже как-то спокойней. Я вышел из пещеры, пристально огляделся. Никого не было видно. Когда я общался мыслями с Принцем, это выходило как-то само собой. Он отправлял сообщения мне, я — ему. Я никогда не пытался закрыть от него свой разум и никогда не пытался общаться так с кем-то другим. Но теперь все это надо обдумать. Нужно научиться отгораживаться от чужих мыслей и самому проникать в них. Мы с Майком спустились вниз по склону. Не хотелось, чтобы волки нашли наше убежище. Впрочем, для их нюха это не проблема. — Стреляй во все, что движется, — велел я Майку. — Не медли, не думай, не останавливайся. Он кивнул. Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул и сосредоточился. Я постарался закрыть свой разум. Легко сказать, когда не знаешь, как это делается. Я просто представил, что моя черепная коробка сделана из камня, прочного гранита, который не сможет прогрызть ни один волк. Потом я потянулся мыслями к ним, как я обычно делал с Принцем. Они почувствовали меня — мои мысли и мой запах. Я опасался, что к моему логову движется целая стая, но это оказалась небольшая группа волков. Пять, шесть, восемь. Много для безоружного человека. Для дракона с автоматом — не слишком. Но меня интересовало не их количество. Они общались между собой, это я понял. Кроме этого они отправляли сообщения другим, тем, кто находился дальше. Вот это-то меня и волновало. Я сосредоточился и перехватил их мысли. Я не знал, как поступить иначе, но единственное, что мне пришло на ум, это перенаправить все их мысли в свою голову. Ощущение было не из приятных. Особенно когда они поняли, что я сделал. Меня словно грызли изнутри. Но моя черепная коробка все еще была камнем, и волки, как ни старались, не могли прогрызть ее. Вой залил все сознание. Они кричали, рвались, бились в клетке. Я чувствовал, что еще немного — и я либо отпущу их, либо мой мозг взорвется. Сознания волков начали гаснуть одно за другим, стремительно и внезапно. Наступившая тишина захлестнула меня. Я даже не понял, упал я в обморок или же утонул в этой тишине. — Джек! — голос Майка вырвал меня из пустоты. — Джек, очнись! Я открыл глаза, получилось не с первого раза. Майк бил меня по щекам и тряс за плечи. Голова кружилась, взгляд никак не хотел фокусироваться. — Все в порядке? — прошептал я. — Да, — радостно отозвался Майк. — То есть я расстрелял волков. Но ты потерял сознание. Кое-как поднявшись на ноги, я поплелся к логову. Майк поддерживал меня, вернее практически тащил на себе. Не припомню, когда последний раз со мной такое случалось. Да, было ранение после обстрела монахов, но тогда была причина. Сейчас же я был почти в порядке, но сил практически не осталось. На подступах к пещере нас встретили мальчишки. Они помогли Майку дотащить меня до пещеры. Последнее, что я помнил, — как меня укладывают на мой любимый диван. Когда я проснулся, было темно и тихо. Посреди «комнаты» горела одинокая свеча, Майк сидел на ящиках, скрестив ноги, и наблюдал за мной. Я пошевелился, попробовал подняться. Вроде получилось. Очень хотелось пить, и в животе урчало, но в остальном я чувствовал себя как обычно. Разве что голова слегка кружилась, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал прежде, чем потерять сознание. — Как ты? — негромко спросил Майк. — В порядке, — ответил я и закашлялся, горло саднило, словно я несколько часов орал. — Есть хочешь? — Больше пить, но и от ужина не откажусь, если что-то еще осталось. Майк кивнул и скрылся за занавеской. Судя по тишине, наступила ночь. Он быстро вернулся, держа в одной руке котелок с супом, в другой — флягу. В первую очередь я присосался к воде. Мне казалось, я могу выпить все залпом, но я вовремя остановился. Затем принял котелок и стал есть суп. Майк еще раз нырнул за занавеску и принес пару сухих галет из армейского пайка. Что ни говори, а суп был вкусным, за одно это Джессику стоило оставить здесь хотя бы еще на пару дней. — Я рад, что с тобой все в порядке, — сказал Майк, устраиваясь на своем месте. — Ты единственный человек, который этому рад, — заметил я. — Я могу спросить? — А я могу тебе запретить? — Ты телепат? Я задумался. Майк, видимо, воспринял мое молчание как нежелание говорить и продолжил: — Не обижайся, но те волки… Они ринулись все сразу, как безмозглые звери. Словно ты держал их. — Я просто не давал им общаться друг с другом и с другими, теми, что были далеко от нас. — Значит, все же — да? — Я не знаю. — Я бросил ложку в котелок. — Я никогда не считал себя телепатом. Я не слышу чужих мыслей, не могу внушать другим свои. У меня получалось общаться с Принцем, но он был почти разумен, и я всегда считал, что дело в нем, а не во мне. Возможно, это не так. — Пока тебя не было, я говорил с Джессикой, — сказал Майк. — А потом с Адамом и Джерри. — С кем? — С мальчиками. Ты не спросил их имен? — Как-то не пришлось. — Так вот, они рассказали о волках. Похоже, это мутанты. Сильные, умные, способные общаться между собой, а главное — ненавидящие людей. С каждым днем они станут захватывать все большую и большую территорию. Наверное, ты был прав, нам не стоило терять время на спасение Джессики. Нужно вернуться на базу и придумать, каким образом переселить туда людей. Как насчет отправиться на разведку прямо с утра? — А девчонку и детишек выбросить на мороз? Я за. Майк нахмурился, такой вариант ему явно не нравился, но, похоже, если бы я настоял, он бы согласился. — Ладно, — усмехнулся я. — Они могут остаться. Я доел суп и галеты. Майк принес мне кружку остывшего травяного чая. В полутьме мы негромко переговаривались. Я рассказал ему, что чувствовал, держа волков. Он неуверенно предложил обратиться за советом к Сюзи, как более опытному телепату. Но ни ему, ни мне не хотелось возвращаться и терять драгоценное время. К тому же кто знает, сможет ли Сюзи дать полезный совет. Разговор сам собой сошел на нет, но спать не хотелось, и Майк начал рассказывать об устройстве базы. Всего база имела четыре выхода, но пользовались только одним — спрятанным в лесу. Выход охранялся, но скорее для порядка, чем действительно из соображений безопасности. Не зная, где искать, найти его невозможно. К тому же обычно на посту дежурят не больше трех человек: один дежурный в рубке и два вооруженных охранника. Так было, когда Майк покидал базу. Возможно, из-за его побега или из-за второго ядерного удара что-то поменялось. Майк рассчитывал захватить этот выход и пробраться на базу. А дальше действовать по ситуации. Хорошая отговорка «по ситуации». Фактически заменяющая «убивать своих бывших учителей и друзей». Понятно, зачем он взял с собой меня. Совесть его все равно потом будет мучить, но так он сможет осуществить задуманное. У меня совести не было, да и людей тех я не знал. А перебраться на зиму в теплый уютный бункер хотелось. — Джек! Майк потряс меня за плечо. Глаза у него были шальные. Я мгновенно проснулся и подскочил на диване, зашарил в поисках автомата. — Они опять здесь? Неужели нас нашли волки? Ничего похожего на вчерашнюю атаку я не чувствовал. Хотя, возможно, сегодня они просто решили не пытаться со мной заговорить. — Нет, — Майк покачал головой. — Все хорошо. То есть все очень плохо, но дело не в волках. Неужели пожаловал кто-то из драконов? Этот вариант был хуже. Волков можно просто расстрелять, а со своими придется разговаривать. — Драконы? Монахи? Банда? — Тебе лучше увидеть самому. Я поднялся, последовал за Майком. На всякий случай все-таки подобрал по пути свой автомат. Вся наша маленькая компания сгрудилась у входа в пещеру. Моего появления они даже не заметили и не сдвинулись с места, когда я подошел ближе. Пришлось растолкать их, чтобы выйти наружу. Но, едва ступив за порог пещеры, я сам застыл изваянием. Последний раз я наблюдал подобное двадцать лет назад. Шел снег. Огромные белые хлопья падали с неба нескончаемым потоком, погребая под собой камни, деревья, жухлую траву. Снег в середине лета.***
Снег шел сплошной стеной третий день. Температура падала не слишком быстро, пока что мы не замерзали, но к этому стоило быть готовыми. Мальчишки упражнялись в единоборствах, используя в качестве оружия все, что попадалось им под руку. Майк пытался объяснить им, что это опасно, но они его не слушали, резонно заявив, что не он здесь хозяин. Я же ничего запрещать не собирался: покалечатся — их проблемы. Джессика занималась уборкой, готовкой и прочими бабскими делами. От меня она все еще шарахалась и прятала глаза, однако я не предпринимал попыток снова ее лапать. Не так уж сильно мне хотелось, могу и потерпеть, тем более Майк планировал отправить ее в ближайшую деревню, как только прекратится снегопад. Сам Майк большую часть времени проводил, сидя над картами, изучая местность вокруг «Резерва-6» и рисуя схемы строения самой базы. Иногда я к нему присоединялся, но помочь все равно ничем не мог, так что приходилось маяться бездельем. От скуки я даже начал экспериментировать с телепатией. Возможно, Майк был прав и у меня действительно имелись телепатические способности. Раз получалось общаться с Принцем и чувствовать волков, стоило попробовать развивать и изучать мой дар. Увы. Для начала, я понятия не имел, что нужно делать. Я пытался повторять то, что обычно проделывал с Принцем: тянулся разумом, задавал вопросы. Ничего. Я не чувствовал присутствия других существ, даже тех, что находились со мной совсем рядом. Как бы я ни старался, не мог прочесть их мысли, увидеть их глазами, мысленно заговорить с ними. Наверное, такое возможно только между двумя телепатами. Или я просто не знаю, что нужно делать. Иногда я окидывал мысленным взором окружающий нас лес. Каждый раз я боялся наткнуться на волков и выдать свое положение, но то ли мои способности были весьма ограниченными, то ли волки научились меня блокировать, то ли их попросту не было поблизости. Приближающегося человека я тоже пропустил. Окажись это враг, застал бы нас врасплох. Впрочем, враг не нашел бы пещеру так легко и не обошел бы все поставленные мной ловушки и сигналы. Полог, который закрывал вход, отодвинулся, давая скудному солнечному свету проникнуть внутрь. Первым среагировал Майк, выхватил из-за пояса пистолет и направил на вошедшего. Хорошо, что не выстрелил, я на его месте действовал бы быстрее и решительнее. Однако к тому моменту, как я дотянулся до своего автомата, успел разглядеть незваного гостя. Рокуэлл застыл на пороге с не менее ошарашенным видом, чем мы. — Когда-нибудь я пущу тебе пулю в лоб, — сказал я. Майк опустил пистолет, мальчишки и Джессика тревожно оглядывались на меня. Я продолжал держать Рокуэлла на мушке. — Я тоже рад тебя видеть, — сказал он, осматриваясь. — А это что за зоопарк? — Мои домашние люди, — улыбнулся я. Рокуэлл посмотрел на меня, потом обвел взглядом комнату, оценивая ситуацию, потом снова встретился со мной взглядом. — Кажется, нам надо поговорить. Я с облегчением опустил автомат. Мы стояли на выступе скалы, чуть дальше от входа в мое логово. Снегом намело сугробы и засыпало брезент так, что, если не знать, где расположен вход, найти его практически невозможно. Рокуэлл молча слушал мой рассказ. Конечно, я поведал не все, только самое главное: про Майка и откуда он взялся, по то, как мы не успели к «Отложенному возмездию». Про «Резерв-6» и планы по его захвату. Рокуэлл достал из рюкзака небольшой мешочек и трубку, набил ее, закурил. Я поморщился. Никогда не любил эту его странную привычку. — Последняя сигарета должна была исчезнуть еще двадцать лет назад, — заметил я. — Сигареты и исчезли, — ответил Рокуэлл. — А табак остался. Хочешь? Я помотал головой. Он пожал плечами, затянулся, выпустил облако дыма, такое же серое, как небо над головой. Серое небо и белый снег. Наверное, на падающие хлопья можно смотреть вечно, это завораживает. — Драго, ты ведь понимаешь, что это неправильно? — наконец начал он. Разумеется, я понимал. Как же я надеялся, что мне не придется объясняться. Впрочем, Рокуэлл не полез в драку сразу, а это уже хорошо. — Что именно? — Ну… Люди. По правилам… — Да кто придумал эти правила? — не выдержал я. — Элдхаус? Светловолосый? Есть только одно правило: нет добра и зла, драконы выше этого. Драконы — не люди. Все остальное… условности, не более того. Я — дракон и сам себе придумываю правила. Вот одно: держать при себе людей, пока они тебе полезны. Рокуэлл помолчал. Снова выпустил облако дыма. Поймал на палец снежинку. Та сразу растаяла. — Почти как тогда, — задумчиво сказал он. — Только не надо бегать босяком по снегу, если не захочешь. И ублюдка Джереми больше нет. — Он снова посмотрел на меня. — Драго, ты уверен, что без «Резерва-6» мы не выживем? Я пожал плечами. — Вначале я думал, что все не так страшно, а «Резерв-6» просто забавное развлечение с хорошей добычей. Теперь я в этом не уверен. И дело даже не в наступившей слишком быстро зиме. Волки. — Просто умные твари, наподобие твоего Принца, — усмехнулся Рокуэлл. — Представь стаю из ста моих Принцев. Рокуэлла заметно передернуло. — Думаешь, мы не сможем их перебить? — Возможно, сможем, а возможно, и нет. Я не знаю, сколько их, насколько они умны и как организованы. Но я знаю, что, в отличие от людей, они нас не боятся. — И ты предлагаешь спрятаться под землей, как последние трусы? — Я предлагаю отобрать у трусов их логово, а там уже смотреть, нужно оно нам или нет. — Ладно, я в деле, — Рокуэлл кивнул. — Но зачем нам люди? — Майк знает расположение базы, ее внутренне устройство, караулы часовых, да вообще все, без него мы просто потеряемся. — Хорошо, твоего Майка оставляем. Пока. А мальчишки? — Хочу сделать из них драконов, — я даже не кривил душой. — К тому же они знают много о волках и монахах. — Они дети. Вряд ли тебе удастся обучить их за положенный срок. — Если надо, я продлю срок, — ответил я. — А нет, так свернуть их шеи будет очень легко. — А девчонка? Подожди, дай догадаюсь: ты ее трахаешь. — Нет. Рокуэлл удивленно уставился на меня. — Тогда на кой она тебе? — Готовит хорошо. Рокуэлл расхохотался. — Ну смотри, если мне не понравится ужин, пристрелю ее на месте. — Без проблем, — ответил я не моргнув глазом. Вечером мне даже хотелось, чтобы Джессика что-нибудь сожгла или пересолила, но еда была, как обычно, великолепна. Даже Рокуэлл согласился, что ради этого стоит оставить девчонку жить. Правда, тут же уточнил, что ненадолго. Пришлось делать очередную перестановку. Взглянув на нашу с Майком «комнату», Рокуэлл только покивал и заявил, что троих она не вместит, а он может поспать и в большой пещере, пусть там и холоднее. Я даже почувствовал облегчение оттого, что он не стал настаивать лечь с нами и задавать лишние вопросы. Боюсь, я и сам не смог бы на них ответить. Мальчишки заняли два кресла, которые составили друг к другу. Постель получилась крохотная, похожая скорее на мягкую бочку, но они не жаловались. Джессика спала на ящиках, вытащенных из маленькой «комнаты» и застеленных прохудившимися одеялами и разными тряпками. Рокуэлл улегся прямо на полу. С собой у него оказался вполне сносный спальный мешок. Ложась спать этим вечером, я волновался, что проснусь от женского визга. Все-таки Рокуэлл не станет себя сдерживать, особенно зная, что девчонка не принадлежит мне. Я даже удивился, когда этого не произошло. Следующее утро почти ничем не отличалось от предыдущего, разве что теперь к нам присоединился Рокуэлл. Снег все так же засыпал округу, грозя погрести нас под собой. Рокуэлл предлагал отправиться в «Резерв-6» прямо сейчас, пока все входы и выходы не замело. Как ни странно, Майк с ним согласился. Понять его было можно, слишком уж затянулось его бездействие. Похоже, единственным, сохранившим рассудок, остался я. Выходить в такой снегопад даже на охоту было не просто глупо, но и смертельно опасно. Да, поход на «Резерв-6» не самая безопасная затея, но осуществлять ее стоит все-таки при хорошей погоде. Майк казался недовольным, но согласился со мной. Рокуэлл лишь пожал плечами: твой план, тебе решать. Он вообще не очень интересовался планами. Ему хотелось развлечения и добычи, когда представится шанс, он себя проявит. Мы же с Майком изучали и запоминали структуру базы, расположение постов, продумывали, как лучше произвести захват, чтобы пострадало меньше гражданских. Рокуэллу это было неинтересно. Он натаскивал малышню, попутно просвещая их на тему, кто такие драконы и каковы их жизненные принципы. Мальчишки кивали, но понять что-либо по их лицам было трудно. Мне казалось, они запоминают то, что считают нужным, а остальное пропускают мимо ушей. Я их не осуждал и не собирался ставить на истинный путь. Смогут выжить — значит, их стратегия правильна, нет — сами виноваты. Когда мальчишки занимались делами или тренировались друг с другом, Рокуэлл подкатывал к Джессике. Не знаю, что он там себе решил, но взять ее силой он не пытался. Джессика же в свою очередь относилась к нему спокойно и не пряталась, как бывало со мной. Кажется, она даже прониклась к нему симпатией. Просто она не знает, каким страшным может быть Рокуэлл. Я решил не открывать ей глаза и вообще не вмешиваться в их отношения. — Мне не нравится твой друг, — сказал Майк, рассматривая план какого-то коридора, нарисованный им же несколько дней назад. Я взглянул на Рокуэлла. Тот развалился на стуле. На первый взгляд он комментировал мальчишек, сражавшихся на длинных шестах, на самом деле он куда больше внимания уделял Джессике, которая что-то шила рядом. Судя по ее смущенной полуулыбке, она совсем не была против общения. Мы с Майком расположились в противоположном конце пещеры. — Можешь ему об этом сообщить, — усмехнулся я. — Но не завидую тебе в этом случае. — Я хотел сказать, с ним могут быть проблемы. Он ведь не захочет делиться базой с людьми. Даже с Джессикой и мальчиками, не говоря уже о совершенно незнакомых. — Ты всегда можешь его убить. То есть попробовать. — И ты за него не волнуешься? — За него нет, за тебя — да. Майк поднял на меня глаза. — Я имел в виду, что ему в подобной ситуации ничего не грозит, а вот тебе не поздоровится, — уточнил я. — Поговори с ним. — О чем? — я поморщился. Разговоры никогда не были моей сильной стороной. — Убеди поделиться базой с другими. Я лишь усмехнулся. Попробуй заставь дракона отдать свою добычу кому-то просто так и добровольно. — Но ты ведь убедил его не убивать нас. — Он считает, что убьет вас потом. — А это так? Майк выжидающе на меня смотрел, а я не знал, что ответить. Убедить Рокуэлла оказалось легко, но что потом, когда мы захватим базу? Убить всех: Майка, Джессику, мальчишек? Сейчас мне этого не хотелось и вряд ли захочется потом. И что тогда? Убеждать Рокуэлла, что это правильно? Или бросить к чертям эти людские сантименты, у драконов нет привязанностей? — Там посмотрим, — сказал я. — Сначала нужно самим выжить. К вечеру снег перестал, зато ударил мороз. Мы выгребли все, что можно было использовать как одеяла или просто теплую одежду. Но что-то мне подсказывало, что через пару дней этого станет недостаточно. Обычно я готовлюсь к зиме заранее, стараюсь достать теплые вещи, запас горючего и патронов. В этот раз зима наступила слишком рано и слишком стремительно. В большой «комнате» мы оставили горящий костер, в нашей же с Майком не было отвода для дыма. Можно было остаться с остальными, наверное, так было бы теплее, но я почему-то решил этого не делать. В конце концов, я не ребенок или девица, чтобы не потерпеть холод. Майк если и думал о чем-то похожем, то вслух предлагать не стал. Он, как обычно, направился на ночь в нашу часть пещеры и даже по привычке задернул полог. Я лег на свой диван, скинул ботинки. Зря, конечно, но не люблю спать в обуви. Стоит насладиться напоследок. Когда я проснулся, первой мыслью было, что я погорячился. Ноги мерзли даже под одеялом, да и сам я не отказался бы от еще пары-тройки одеял. Однако, похоже, Майку приходилось хуже. Я слышал, как он дрожал и стучал зубами. Я поерзал, устраиваясь удобнее, и попытался уснуть. Не вышло, и дело было совсем не в холоде. Дрожащий Майк не давал мне заснуть. Странно, ведь раньше я никогда не замечал его присутствия. Наверное, потому, что раньше он спал спокойно. Черт, мальчишка ведь никогда не сталкивался с такими проблемами, как мороз, в его-то теплом, уютном бункере. Подобные мысли не вызвали раздражения или ненависти, наоборот, мне стало его… жалко? Нет, пожалуй, это не то слово, драконы не чувствуют жалости, но мне бы не хотелось оказаться на его месте. Непроизвольно я подумал, что уже был на его месте. Кровати занимают все пространство: железные, со скрипящими и провисающими сетками, и деревянные, наскоро сколоченные из обломков. Прохудившиеся одеяла, брезент, просто куртки. Тяжелый запах пота. Несколько слоев одежды вместо пижамы. Ботики не снимаются никогда. И холод. Страшный, пронизывающий до костей, пожирающий без остатка холод. Я резко поднялся, откинув одеяло. Ноги обожгло холодом камня. Интересно, можно ли получить обморожение, пройдясь босяком по голому камню? Плевать. Я стащил одеяло и сделал пару шагов. Чтобы достичь противоположной стены, у которой лежал Майк, этого было достаточно. Майк затих, видимо, попытался сдержаться, но дрожь не так просто унять. Я перешагнул через него, потеснив, и лег рядом. Ящики были не слишком широкими, но вместили нас обоих. Я привалился спиной к стене пещеры — как же холодно. Если я подхвачу воспаление легких, о походе на «Резерв-6» можно забыть. Я прижался к Майку, отчасти пытаясь уместиться на узком ложе, отчасти стараясь передать ему свое тепло, укрыл нас обоих одеялом. Когда мы еще жили во временном лагере, в самом начале прошлой зимы — настоящей ядерной зимы — мальчишки спали по несколько человек в постели. Так было теплее. Однажды Рокуэлл тоже попытался забраться ко мне, но я его прогнал. Драконы терпят холод без жалоб. Я и сейчас бы вполне потерпел, вот только Майк драконом не был. Он не стал возражать против моего присутствия. Вот и отлично, потому что я не знаю, как бы поступил, начни он говорить или сопротивляться. Я закинул руку на него, просто так было удобней придерживать одеяло, и лежал, чувствуя, как постепенно становится теплее. Наверное, Майк тоже это почувствовал, потому что перестал стучать зубами. Он еще дрожал, но его дыхание выровнялось, очень скоро став глубоким и ровным — уснул. Я же лежал без сна. То ли нахлынувшие воспоминания на меня так повлияли, то ли близость Майка, но я лежал, не в силах заснуть. Я прижал его чуть сильнее, окончательно обнял, уткнулся носом в его волосы. Как же не хотелось его отпускать: ни сейчас, ни вообще. Лучше бы Рокуэлл передумал убивать всех после захвата базы, потому что сейчас я не был уверен, на чьей стороне окажусь в подобной ситуации. Я спал плохо. Во снах снег, зима и казармы перемежались между собой. Я бежал босым по льду, потом вдруг оказывался в душной комнате, полной других пока-еще-не-драконов. Под рваным одеялом ко мне прижимался Майк, которого не могло быть там в то время. Но это было неважно, потому что он обнимал меня, забирался руками под одежду и льнул так близко, что сердце почти останавливалось. Когда я проснулся, Майк лежал рядом, но прижимался к нему я. В штанах было тесно. За последние дни я привык просыпаться со стояком, но обычно мне удавалось переключиться на что-то другое. Сейчас же избавиться от причины возбуждения было проблематично. Я прижимался вставшим членом к заднице Майка. Оставалось надеяться, что он этого не почувствует, все-таки нас разделяли одежда и его одеяло. Осторожно, чтобы не разбудить Майка, я поднялся, оставив на нем свое одеяло. Обувшись, я вышел в главную комнату. Может, Рокуэлл уже проснулся и получится вытащить его на охоту? Однако похоже, я был не единственным, кто замерз в эту ночь. Рокуэлл обнаружился в своем спальнике, почти полностью скрытый, но не спал, ворочался и пыхтел. Я не сразу разглядел, что он был не один. Из-за его широких плеч различить лежавшую под ним Джессику получилось не сразу. Я усмехнулся: Рокуэлл своего не упускал. Удивительно было другое. Судя по тому, как аккуратно они оба были закутаны в спальник, никто силой девчонку туда не тащил. Я присмотрелся. Двигались они очень тихо, но лица говорили о многом. Джессика запрокидывала голову, беззвучно открывала рот и выгибалась навстречу движениям Рокуэлла. Надо же. Интересно, как так получилось? Она проснулась ночью от холода, а Рокуэлл любезно предложил перейти к нему в спальник, потому что вдвоем теплее? А потом она проснулась оттого, что он ее лапает, и решила дать ему шанс? Да так, что сама едва сдерживается, чтобы не закричать. А если бы я не ушел и Майк проснулся, он бы позволил мне… Я помотал головой. Что за дурацкая мысль? Не стал бы я приставать к Майку. Просто у меня давно никого не было, а организм требует. Вот Рокуэлл молодец, получил девчонку, да так, что она сама к нему прыгнула. Я попытался представить себя на месте Рокуэлла, лежащего на Джессике, вбивающегося в ее податливое тело. Ничего. Я бы просто ее трахал. И уж точно не стал бы стараться доставить ей удовольствие; вот будь на ее месте Майк… Я понял, что мне совсем не интересна Джессика, я хочу Майка. Я зло подхватил автомат, лежавший на столе, и прошел к выходу, особо не заботясь, что меня могут увидеть. Снаружи едва занимался рассвет. Горы встретили меня морозным воздухом, серым небом и сугробами снега. Я глубоко вдохнул. Может, холодный воздух прочистит мозги? Вышло не очень хорошо: перед глазами все еще стояла картинка с Рокуэллом и Джессикой. Самое противное, что я никак не мог избавиться от мыслей: а что, если бы на их месте были мы с Майком? Он бы обнимал меня так же за шею? Или впивался ногтями мне в спину? Кусал бы губы, стараясь сдерживать стоны, или кричал бы без стеснения? Я прижался лбом к выступу камня. Как же хотелось проверить. Не просто взять силой, а чтобы Майк сам позволил мне, чтобы лег по своей воле. Я направился вниз по склону. Хорошие армейские ботинки почти не скользили по снегу. Я проваливался по колено, джинсы наверняка промокнут, да и куртка хоть и была плотной, но явно не предназначалась для морозов. К черту, охладить пыл — вот что мне сейчас было нужно. Однако ни мороз, ни снег, летевший в лицо, не спасали от дурных мыслей. Я перекинул автомат через голову и побрел вниз. В лесу снега было не меньше, хилые ветви почти без листьев его не задерживали, но то там, то тут попадались обломанные ветки, не выдержавшие веса. Вот бы сейчас кого-нибудь встретить. Банду человек на двадцать, монахов, люто меня ненавидящих, да хоть стаю мутантных волков. Хорошая драка заставит забыть о Майке. Я надеялся, что ночное наваждение выветрится из головы, и я больше не стану о нем думать. Как бы не так. Стоило только отвлечься от созерцания деревьев, как волна желания снова накатывала на меня. В конце концов я не выдержал. Прижался спиной к дереву и запустил руку в свои джинсы. Вот будет смеху, если меня в таком виде застанут враги. Впрочем, уже через пару секунд подобные мысли перестали меня волновать. Я вспомнил, как лежал рядом с Майком, и сжал свой возбужденный член. Я начал двигать кулаком, представляя, как забрался бы ладонями под его комбинезон. Его кожа должна быть мягкой, ведь он не знал радиации, кислотных дождей, даже простого ветра и пыли. И на ней наверняка нет шрамов. Я не видел его без одежды, только руки, но был уверен, что прав. Подумав о его руках, я вспомнил его без комбинезона, в тонкой футболке, сквозь которую проступали мышцы. Тогда он выглядел меньше, слабее. Я был бы с ним осторожным, даже нежным. Ласкал бы его кожу, целовал. Я мало кого целовал, но для Майка сделал бы исключение. Хотелось узнать, какова его кожа на вкус. Каково это — чувствовать его язык у себя во рту. Я не успел дать волю фантазии, слишком сильно было возбуждение. Терпеть больше не получалось, и я, даже не пытаясь сдержать стон, кончил в свой кулак. Еще какое-то время я стоял, привалившись спиной к дереву. Потом умылся снегом. Лицо горело, но теперь я почувствовал холод. Надо возвращаться, пока не замерз насмерть. Но если уж я вышел, стоило пройтись еще немного, вдруг получится подстрелить какую-нибудь живность. Я бродил несколько часов, стараясь привести мысли в порядок. Насколько далеко я отошел от логова, я и сам плохо представлял. Я пытался выглядывать следы зверей, чтоб хоть как-то оправдать длительное отсутствие. Впрочем, неудачная охота тоже неплохой предлог. Я уже собирался повернуть, но тут услышал вой. Сначала долгий протяжный звериный, потом не мнение громкий человеческий. Я перехватил автомат удобней и ринулся на крики. Вслед за ревом последовали выстрелы, сначала очередь, потом одиночные. Выстрелы раздавались все громче, кажется, я подобрался совсем близко. Я скинул автомат с плеча, проверил патроны: целый рожок плюс два в кармане — не так уж и много. Но тут крики стихли, осталось лишь злобное рычание и вой. Я остановился, стоит ли нападать в одиночку на стаю волков? Осторожно я потянулся разумом за сугробы, стараясь не проникнуть в чужую голову, а лишь слегка коснуться. Я почувствовал ярость — бешеную ненависть, торжество победы и радость добычи. А еще — наслаждение игрой. Я сам нередко испытывал подобное, когда загонял монахов, расстреливал бандитов или просто гонял по полям полумертвых от страха фермеров. Волки окружили человека и не спешили с ним разделаться. Я опустился на снег, прополз немного, высунулся из-за сугроба. Картина предстала передо мной как на ладони. На белом снегу силуэты выделялись особенно четко. Волков оказалось пятеро, еще две туши валялись чуть поодаль. Двое людских тел так же лежали совсем рядом. Судя по ярким пятнам крови, драка была короткой и жестокой. Окинув поляну взглядом, я понял, что сражение еще не закончено. В центре, утопая по колено в снегу, метался человек. С расстояния трудно было понять, но похоже — молодой мужчина. Волки окружили его кольцом и делали выпады, пытаясь укусить. Даже если бы я не чувствовал, то понял бы, что делали они это, скорее чтобы растянуть удовольствие, а не из страха. Мужчина был вооружен лишь ножом: может, патроны кончились, а может, его дружков с автоматами волки прикончили в первую очередь. То, что парень продержится недолго, я понял сразу. Он дергался, в панике поворачивался то к одному волку, то к другому и размахивал ножом, но было видно, что он уже сдался. Я прицелился. Расстрелять волков, не попав в парня, не получится. В общем-то, неудачливый незнакомец меня не особенно волновал, но вот в том, что одной очереди на всех не хватит, я был уверен. А на перезарядку уйдет слишком много времени, волки успеют до меня добраться. Конечно, можно было просто бросить парня на растерзание, но где гарантия, что, расправившись с ним, волки не учуют меня. В таком случае я потеряю преимущество внезапности и удобной позиции. Я сосредоточился, нащупал разум волков и закричал. Вернее, заревел так, как умеют только драконы, вложил в этот крик всю свою ярость. Вслух я не произнес ни звука. Волки взвыли и повалились на снег. Уверен, если бы они могли, то схватились бы за головы лапами. Не теряя времени, я открыл огонь. Первой очередью я скосил двоих: один упал замертво, другой барахтался на снегу, но явно был тяжело ранен. Отбивавшийся ножом парень если и удивился моему появлению, то быстро пришел в себя. Едва я открыл очередь, он подскочил к ближайшему волку и перерезал ему горло. Однако двое оставшихся поднялись на лапы быстрее, чем следовало. Я сунул руку в карман, достал автоматный рожок, отсоединил пустой. Слишком медленно. Волки достигли меня в пару прыжков. Я присоединил рожок, щелкнул затвором. Звуки выстрелов раздались раньше, чем я успел нажать на курок. Очередь моего автомата отозвалась эхом. В последний момент я отпрыгнул в сторону, и уже мертвый волк рухнул в снег там, где только что стоял я. На всякий случай я окинул окрестности мысленным взором, но почувствовал лишь того, что бился в агонии от первого выстрела. Впрочем, его мучения длись недолго. Парень ловко перерезал ему горло. Я двинулся к нему. На тела волков я не обратил внимания, таких я уже видел и ничего нового о них не узнаю. Я остановился у первого человеческого тела. Лицо показалось мне знакомым. Его имени я не помнил, где с ним пересекался — тоже, но точно знал, что убитый был драконом. Он так и не выпустил автомат из рук, лежал, сжимая приклад, смотрел мертвыми глазами в небо, а на его шее зияла огромная рана. Второго мужчину я не знал, но, возможно, и он был драконом. Его одежда пропиталась кровью, и кожа была почти такой же белой, как снег, в котором он лежал. Видимо, он был серьезно ранен и умер от кровопотери. Наконец я подошел к парню. Тот оказался не намного младше Майка. Он так и сидел в снегу, сжимая винтовку, видимо, взятую у второго убитого. Парень тяжело, загнано дышал. Его щеки и уши покраснели, а губы посинели. Он был одет в легкую куртку и джинсы. Не удивительно, ведь на календаре — середина лета. Он поднял на меня испуганный взгляд. А ведь он боялся не волков, он боялся меня. Забавно, девчонка Джессика пошла с драконом, лишь бы не попасть в лапы волков, а этот, похоже, предпочел бы и дальше отбиваться от волков, вместо того чтобы предстать передо мной. — Как звали дракона? — спросил я. Парень тяжело сглотнул, прохрипел что-то неопределенное, потом закашлялся. Я терпеливо ждал. — Это — Джейк Стрелок, — он махнул на того, что показался мне знакомым. Джейк, точно. Хвастался, что попадает белке в глаз. На деле попадал в цель только длинной очередью, за что и получил прозвище Стрелок. Впрочем, быть хорошим драконом ему это не мешало. Кажется, он обитал где-то на западе, хотя мог и перебраться поближе. — Это, — кивок в сторону израненного, — Бен, мы его пару дней назад встретили. — Ты не дракон, — понял я. — Я… — он запнулся, — ученик. Джейк уже собирался выпустить меня в свободный полет, но тут случился взрыв, потом пошел снег. Потом мы встретили Бена. Мы держались вместе. Просто так было удобней. Мы не нарушали правил! Последнюю фразу он выкрикнул. Его заметно трясло, и не только от холода. Похоже, он испугался, что его обвинят в нарушение кодекса драконов. Дракон должен быть один. Он может брать себе человека для развлечения не дольше чем на месяц и ученика на тот же период. Видимо, парень задержался в учениках. Да еще и этот Бен. Фактически драконы собрались в банду. — Как твое имя? — Длинный. — Длинный?.. — Просто Длинный. Ладно, не мне осуждать кличку вместо имени. — Мое логово в горах, — сказал я. — Можешь пойти со мной. Отстанешь или не сможешь идти — ждать не буду. Он посмотрел на меня с сомнением. — Дракона, нарушившего правила, или человека можно держать при себе, пока от него есть польза, — проинформировал его я. — Правило действует в период внезапно наступившей ядерной зимы. — Никогда о таком не слышал. — Потому что это я его придумал. Я развернулся и пошел назад. Парень мешкал не дольше секунды. Надо отдать ему должное, выдержка у него была как у настоящего дракона. Несмотря на изматывающий бой с волками и холод, шел он бодро и всю дорогу молчал. Кажется, так до конца и не поверил, что я не собираюсь его карать за отступление от правил. Когда мы вернулись в мое логово, уже темнело. Длинный еле держался на ногах, и я, честно говоря, чувствовал себя не лучше него. На пороге нас встретил Майк. — Я собирался тебя искать, — заявил он вместо приветствия. Я пожал плечами, скинул автомат ему на руки и прошел к костру. — Говорил же, он не маленький и беспокоиться за него не надо, — заметил Рокуелл, уплетавший консервы из банки. Меня тут же облепили со всех сторон. Никогда раньше не оказывался в такой ситуации. Мальчишки помогали снимать одежду и тут же подавали другую — сухую и теплую. Джессика всунула мне в руку кружку с горячим чаем. Я сделал глоток и блаженно поморщился. Только Майк не принимал участия в моем облагораживании, застыл у входа, скрестив руки на груди, и смотрел осуждающе. — А это кто? — Рокуэлл кивнул на Длинного. — Ученик Джейка Стрелка, — ответил я. — Не знал такого. — И не узнаешь. — Это ты его? — Волки. Повисла напряженная тишина. Слишком часто волки стали мелькать в нашей жизни. Я сел к костру. — Чего застыл? Проходи, — велел я. — Мелкие, помогите будущему брату. Это мои ученики. Это — Рокуэлл, дракон. Джесс — его трофей. Джессика метнула меня осуждающий взгляд, но ничего не сказала. Пацаны помогли Длинному снять мокрую одежду, растерли его сухим одеялом и дали переодеться во то, что нашлось в моих запасах. Джессика налила ему чай и тарелку супа. Он сел рядом с нами, поближе к костру, закутанный в одеяло, с тарелкой супа в руках. — А это кто? — он кивнул на Майка. — Это Майк, — сказал я. — И он… — Просто Майк. Длинный уткнулся в свою тарелку и вопросов больше не задавал. — Расскажи, что случилось, — попросил Майк, садясь рядом. Я кратко пересказал события сегодняшнего дня. Основные события, разумеется. Как я вышел поохотиться и сам наткнулся на охотников. — Их становится все больше, — заметил Майк. — Надо что-то делать. — Что ты предлагаешь? Найти их логово и втроем всех перебить? — Ускорить план. — Почти то же самое. — Что за план? — встрепенулся Длинный. Я бы не стал рассказывать, но Рокуэлл, похоже, не считал нужным держать наши намерения в секрете. — Хотим взять один гарнизон. Он по привычке сказал «гарнизон», хотя на самом деле это была хорошо оборудованная, защищенная подземная база. — Шестой на юго-востоке? — уточнил Длинный. Мы с Майком переглянулись. — Нет, а что за шестой? — Шестой мотострелковый. Говорят, у них есть танки и запасы еды. Ходят слухи даже про горючку, но, мне кажется, это вранье. Мы с Джейком и Беном направлялись к ним, чтобы… захватить. Ну, на зиму залечь, это не нарушает правил. Но мы не дошли. Уж не собирались ли они попроситься на службу в гарнизон? За такое братья-драконы их точно не пожалели бы. Впрочем, сейчас это уже не узнать, а подозрения не более чем подозрения. Но идея с гарнизоном была отличной. Это все-таки не «Резерв-6». Посовещавшись, мы решили, что завтра отправимся на разведку. Кажется, Майку эта идея понравилась. Все-таки разорять какой-то незнакомый гарнизон совсем не то же самое, что базу, на которой вырос. А местные военные наверняка были не лучше монахов или драконов. Вопрос в том, сможем ли мы взять гарнизон. В другой ситуации я бы на такое не пошел. Но сейчас военные так же растеряны и дезориентированы, как и мы. Напасть в суматохе, под прикрытием снега и мороза — это может сработать. Перед сном мы нагрели в костре камней и растащили по своим углам. Я уложил несколько в ноги на своем диване, остальные — к спинке. Майк покосился на меня, но возражать не стал. Однако обидеться он не успел. Я снял брезент и одеяло с его ящиков и перенес на свой диван. Он привычно задернул полог и без возражений забрался ко мне. Мне стало даже жарко. Впрочем, я знал, что к середине ночи тепло выветрится. Майк повернулся ко мне спиной. Я еще какое-то время ворочался, пытаясь найти удобное положение. Единственное, что действительно было удобно — обнять Майка и прижать к себе. Он не возражал. Я проснулся от холода. Майка рядом не оказалось, из другой комнаты раздавались голоса, звяканье посуды и щелчки собираемого оружия. Я вышел к остальным. Мой маленький отряд сгрудился у стола, рассматривая карту Майка. Я подумал, что последний раз охотился такой большой стаей, еще когда не был драконом. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. — А вот и наш соня, — хохотнул Рокуэлл. — Я уж хотел тебя будить, но мальчишка мне запретил. Сказал, тебе надо отдохнуть. Может, пристрелить его, раз уж у нас теперь другой вариант? Я оттеснил Рокуэлла плечом и встал у стола. Майк на меня не смотрел, пялился в свою карту, делая вид, что думает. Он явно чувствовал возникшее между нами напряжение, вот только понимал ли, в чем его причина? Мне не хотелось думать, что придется объясняться. Мне вообще не хотелось думать. Хорошая заваруха — вот что поможет мне отвлечься от неправильных мыслей. — Что здесь? — спросил я. — Гарнизон расположен тут, — Майк ткнул пальцем в карту. — Если будем держать хороший темп, доберемся к вечеру. Дальше не знаю. Надо сначала все разведать: численность, вооружение, патрули. А потом уже действовать по обстоятельствам. — Расстрелять всех, вот и все обстоятельства, — усмехнулся Рокуэлл. Как ни странно, но я поддерживал Майка. Все-таки мы пошли на это опасное, почти безумное предприятие не для развлечения, а с вполне конкретной целью: найти убежище на зиму. Смерти я, конечно, не боюсь, но предпочту действовать так, чтобы иметь хоть какой-то шанс. Мы позавтракали. Собрали все имеющиеся патроны и оружие. Их оказалось не слишком много, но, если действовать умеючи, вполне достаточно для штурма. Собрали рюкзаки с запасами и водой и всю теплую одежду, какую только нашли в моем логове. Мы двигались бы намного быстрее, будь у нас лыжи, но, увы, в середине лета о таких вещах как-то не задумываешься. — Как в старые времена, да? — хмыкнул Рокуэлл, когда мы вышли на снег. Я не ответил и побежал вперед. Не знаю, какими расчетами пользовался Майк, но цели мы достигли только к следующему полудню. Несколько раз мы делали привал и перекусывали. К вечеру, поняв, что не доберемся до гарнизона сегодня, все же остановились на ночлег. Мы с Рокуэллом привыкли к длительным переходам, да и мороз нас не страшил. Майк и Длинный держались неплохо, не наравне, оба запыхались и к концу задыхались от бега, но ни разу не попросили передохнуть. Майк предложил дежурить по одному. Рокуэлл заявил, что если мальчишка чего-то боится, это его проблемы, и благополучно проспал всю ночь. Майк упрямо остался дежурить. Он просидел до полуночи, потом его сменил Длинный. Все-таки он воспринимал меня как главного, хоть я и не подтвердил, что возьму его в ученики. Я пока не решил, что с ним делать: признать состоявшимся драконом, взять на дообучение или пристрелить, как не оправдавшего имя драконов. Но пока он был нам нужен: все-таки лишний человек увеличивал наши шансы. Во второй половине ночи наступила моя очередь. Майк просил разбудить его ближе к рассвету, но я не стал этого делать. Так и просидел до самого утра, пялясь в небо. Оно было, как всегда, черным и непроницаемым, но сегодня я отчетливо представлял звезды. Иногда я косился на Майка. Тот устроился у костра. Хотелось лечь рядом, обнять его, согреть. Но это вызвало бы много вопросов у заставшего нас утром Рокуэлла. Поэтому я просто подбрасывал хворост в огонь, хоть это и могло нас выдать и сводило на нет весь смысл дежурства. Компас, карта и бинокль — отличные вещи. Без них тоже можно прекрасно обойтись, но с ними быстрее, удобней и надежнее. Мы поднимались по склону, за этим холмом, по словам Майка, должны располагаться земли гарнизона. То, что что-то не так, я почувствовал первым. Вернее, кажется, я был единственный, кто насторожился. — Стоять, — негромко скомандовал я. Майк и Длинный замерли почти мгновенно, Рокуэлл сделал еще пару шагов, но тоже остановился. — Что? — недовольно поинтересовался он. — Поднимемся на холм, оттуда и будем наблюдать. — Оставайтесь здесь, — велел я. Если кто-то и был против, останавливать меня не стал. Рокуэлл только пожал плечами и опустился на снег. Майк смерил меня недовольным взглядом. В какой-то момент мне даже показалось, что он увяжется за мной, но этого не случилось. Я осторожно подобрался к вершине и осмотрелся. Гарнизон действительно располагался на равнине у подножья холма. Отсюда просматривались серые здания, изрядно занесенные снегом. Танков не было видно. Людей, кстати, тоже, какие-то тени мелькали между домами, но рассмотреть с такого расстояния было проблематично. Лишь присмотревшись, я понял, что высокие сугробы снега перед стеной, ограждавшей гарнизон, не что иное, как занесенные снегом танки. Странно. Разве солдаты, пусть настоящих военных среди них остались единицы, не должны следить за сохранностью техники? Я поднес к глазам бинокль. Сугробы были почти не тронуты, но все пространство у стены испещряли следы, и следы не человеческие. Со стороны их можно было принять за собачьи, вот только я был уверен, что это не собаки. Я спрятал бинокль и попытался мысленно дотянуться до ближайшего здания. Меня обдало холодом, а в голове словно разорвалась граната. Последние несколько раз такого не происходило, но сейчас меня снова окатило болью, как когда я пробовал мысленно говорить с Принцем. Я повалился на землю, зарывшись лицом в снег. Несколько минут я лежал без движения, пытаясь прийти в себя. Когда в голове прояснилось, я сполз с холма обратно. — Что случилось? Майк подскочил ко мне, поднес флягу, давая сделать глоток. — Ты ранен? Я не слышал выстрелов. Должно быть, я выглядел погано, раз он так волновался. Даже Рокуэлл смотрел взволнованно. — Мы опоздали, — сказал я. — Базу занял кто-то другой? — спросил Рокуэлл. — Так отобьем ее у них. Или это драконы? — С ними можно договориться, — попытался предложить Длинный, но, поймав взгляд Рокуэлла, осекся. Добычу другого дракона оспорить нельзя. Отобрать силой — тоже. Навязаться в спутники — тем более, если только дракон не твой хороший друг. Например, я мог бы попросить у Рокуэлла часть его добычи, и он, скорее всего, поделился бы. С незнакомым драконом я не стал бы даже пытаться. Однако сейчас было не время думать о кодексе драконов. — Это волки, — сказал я. — Всего-то, — хмыкнул Рокуэлл. — Сколько их? — Майк воспринял информацию серьезнее. — Много. — Я сделал еще глоток и отдал ему флягу. — Они захватили гарнизон, не знаю, что они делают внутри, но людей там точно нет. — Значит, отобьем базу у них, — предложил Рокуэлл. Я помотал головой. Я всегда был за безумные предприятия, но в это не стал бы ввязываться. — Их слишком много. — Сотня? Я вспомнил то чувство, что обрушилось на меня: гул множества разумов. — Несколько сотен, может, больше тысячи. У нас не хватит ни сил, ни средств их победить. — И что ты предлагаешь? — спросил Майк. — Уйти назад. Собрать людей и подготовиться. Вернуться к первоначальному плану. Просто перезимовать зиму. Я не знаю, но соваться туда я не стану. Рокуэлл помрачнел. Если уж я отказываюсь лезть в пекло, то этого точно не стоит делать. Майк был мрачнее тучи. Он рассчитывал на эту базу. Мне самому не нравилось отступать, но другого выхода я не видел. По крайней мере, пока. К тому времени, как мы начали подходить к горам, снова пошел снег. Это было даже хорошо: наши следы заметет, и если волки нас заметили, то потеряют в метели. Правда, и нам это значительно усложнило дорогу. Хорошо хоть до логова оставалось совсем чуть-чуть. Майк все время отставал, то ли слишком погрузился в раздумья, то ли просто устал. Пришлось пропустить его вперед и придать ускорения прикладом автомата в спину. Он очень странно на меня посмотрел: обижено, но не из-за тычка, а так, будто я не понял чего-то очень важного. Может, он даже попытался мне что-то мысленно сказать, но, как показала практика, с людьми моя телепатия не работала, только с некоторыми собаками. Да и не хотел я знать его мысли. Сейчас нужно добраться до логова, а там уже можно поговорить нормальными словами. За время нашего отсутствия логово не слишком изменилось. Так же горел костер в центре, а запасов хвороста стало еще больше. Над костром в котелке бурлил ужин. Похоже, Джессика старалась. Интересно, она каждый день так щедро расходует наши запасы или рассчитывала на наше возвращение именно сегодня? Впрочем, сейчас я был так рад горячей пище, что решил задаться этим вопросом завтра. Расспрашивать нас не стали, видимо, наши хмурые лица говорили сами за себя. Майк к еде даже не притронулся. Снял свой рюкзак, пристроил в углу и направился в нашу часть пещеры, задернув за собой полог. Я еще какое-то время таращился в серую ткань. Не то чтобы мне хотелось его вернуть или, наоборот, догнать и поговорить, но такое его настроение мне не нравилось. Без особого аппетита я проглотил тарелку похлебки, лениво понаблюдал, как Рокуэлл показывает Длинному некоторые боевые приемы. На самом деле это больше походило на избиение пацана, но тот не жаловался, раз за разом вставал в боевую стойку и пропускал удары. Я не дождался, пока начнет темнеть, и ушел в свой угол. Я думал, что застану Майка спящим, но нет. Он сидел на своих ящиках и пялился в камень под ногами. Моего появления он, кажется, даже не заметил. — Ужин съели, — сказал я, садясь напротив. На самом деле Джессика оставила часть специально для Майка, но ему это знать не обязательно, пусть поволнуется. — Я не голоден. Он врал. На завтрак мы съели сухой паек на четверых и дальше за время перехода довольствовались только водой. Разумеется, он хотел есть, вот только что-то заботило его сильнее, чем голод. — В чем дело? Стоило бы оставить его в покое и просто лечь спать, но у меня никак не получалось выбросить расстроенное лицо Майка из головы. От этой картины хотелось убивать, и Майк в списке кандидатов на скорую смерть не значился. — Это ужасно, — обреченно сказал он. — Ты только сейчас заметил? — Я имею в виду… Раньше и так было плохо. А теперь мало того что снова наступила зима. Так еще появились эти волки. Они опустошили гарнизон, полный подготовленных военных. Представляешь, что они сделают с обычными фермерами? — Справедливости ради, солдаты в гарнизоне называются солдатами только по привычке. И не такие уж они подготовленные, скорее более обеспеченные. Может, чуть более дисциплинированные. — Ты понял, о чем я, — прервал меня Майк. — Простым людям некуда деться, им нужно убежище. — «Резерв-6», я помню, — я поморщился. — План все еще в силе. Мы обязательно наведаемся туда. — Когда? Он поднял на меня взгляд. На секунду мне показалось, что он сейчас заплачет, но нет, его глаза были сухими. Только в них было такое отчаяние, какого я не видел со времен последнего дня. — Когда отдохнем, — сказал я. — Подготовимся. — И сколько за это время еще гарнизонов, монастырей, поселков разорят волки? — Ты предлагаешь идти прямо сейчас? После дневного перехода, ночью, в метель? — Хотя бы утром. — Посмотрим на погоду. — Мне кажется, ты вообще не хочешь никуда идти. Я неопределенно пожал плечами. Моя пещера неплохо справляется с холодом. Запасы еды истощаются, но всегда можно поохотиться. Даже если не останется зайцев, в лесу полно всяких мутантных тварей. На вкус они, конечно, отвратительны, но не ядовиты. С патронами хуже всего, но кто знает, в таких условиях, может, мне и не придется обороняться. Да и против волков у меня есть козырь. А на людей, в отличие от Майка, мне плевать. Последнее было не совсем правдой. Мне плевать на всех, кроме Майка. Именно поэтому я продолжаю таскаться за ним с его идиотской идеей захвата «Резерва-6» и переселением туда людей. — Если метель к утру успокоится, мы пойдем на разведку, — пообещал я. — А теперь прекрати прожигать взглядом дырку в моем полу. Ложись, я сегодня немного устал. Я отодвинулся, приглашающе хлопнул по месту перед собой. Майк смерил меня настороженным взглядом, похоже, пытался угадать, действительно я согласился на разведку или сказал так, только чтобы он отстал. — Я ведь не просил себя греть, — вдруг сказал он. Я вздрогнул. На секунду мне показалось, что он знает все мои мысли, все те постыдные образы, что являются мне во снах. То, что я представляю, глядя на него. Но в следующую минуту он привычно пересел на мой диван, и я укрыл нас обоих одеялом. — Не просил, — согласился я. — Но запретить ты мне уже не сможешь.***
В очередной раз я проснулся от холода. Пора привыкать, подобное теперь будет происходить постоянно. Майка рядом не оказалось. Мне это не понравилось, никогда не считал себя соней, но Майк постоянно просыпался раньше меня. Я поднялся, все еще ощущая тяжесть вчерашнего перехода. Интересно, который час? Выйдя в основную комнату, я понял, что еще совсем рано. Все спали, а сквозь входной полог пробивался бледный свет. Однако Майка здесь не оказалось. Как и его рюкзака, а это уже настораживало. Я мог поверить, что Майк вышел отлить или просто подышать воздухом, но зачем брать с собой рюкзак? Больше походило на то, что он спозаранку ушел. Я подошел к спальнику Рокуэлла, несильно пнул его. Рокуэлл заворочался и обернулся ко мне, приоткрыв один глаз. Лежавшая рядом Джессика что-то недовольно пробормотала. — Где Майк? — спросил я. — Чего? — Рокуэлл прищурился, недоуменно уставился на меня. — Майк, — я начинал злиться. — Ты видел, как он уходил? — Мне что больше делать нечего? Сам следи за своим ручным человеком. По мне, так ушел и ушел. Я пнул его чуть сильнее. Рокуэлл послал меня подальше и сильнее завернулся в спальник. Зачем Майк вообще ушел? Я ведь обещал, что мы пойдем на разведку утром. Если, конечно, кончится снег. Приоткрыв полог, я увидел падающие хлопья. Похоже, Майк решил, что от меня помощи он не дождется и отправился отвоевывать «Резерв-6» в одиночку. На что он вообще рассчитывает? Да его расстреляют при первом же приближении как предателя и диверсанта. Наверное, мне не должно было быть до этого дела. Наверное, мне стоило предоставить Майка самому себе, но я представил, что сейчас пойду обратно, лягу в холодную постель, а Майк так и будет идти навстречу смерти. Я этого не хотел. Не хотел настолько, что готов был пожертвовать репутацией дракона. Стиснув зубы, я подобрал свой автомат, плотнее застегнул куртку и вышел в метель. Похоже, Майк ушел совсем недавно: его следы я нашел почти сразу, их еще не успело замести. Снег быстро укрывал все вокруг, но я смог проследить его направление. К тому же я знал, куда он собирался. Самого Майка я обнаружил примерно через час. Его защитный комбинезон делал его прекрасной целью на белом снегу. Я даже подумал, не всадить ли в него пулю. Не смертельную, а, скажем, в ногу. Чтобы не смог ходить еще несколько месяцев. Что-то мне подсказывало, что это его не остановит. Я все же выстрелил, только в воздух. Майк резко замер, затем обернулся, направляя в мою сторону ствол своего люггера, но, поняв, кто перед ним, опустил оружие. Зря, на его месте я бы не стал себе доверять. — Далеко собрался? — поинтересовался я. — А тебе разве есть дело? — Майк потупился. — Ну, ты обещал мне часть добычи, а теперь хочешь все забрать себе. Майк не ответил. Странно, я думал, он начнет возражать, что ему добыча не нужна. Или, наоборот, упрекнет меня в несерьезном отношении, но он молчал. И от этой его молчаливой решительности мне становилось не по себе. — Ты собираешься меня остановить? Такого вопроса я не ожидал. — Слишком много о себе думаешь. — Тогда зачем пошел за мной? — Майк наконец поднял на меня глаза. — Драго… Джек, этот мир ужасен. Ты понимаешь это не хуже меня, хоть и пытаешься делать вид, что тебя все устраивает. Не думай, что они хотели такого, те, кто выжил в «Резерве-6». Они этого не желали, но у них не было возможности что-то изменить, а у меня была. Пусть не исправить, но не допустить худшего. Я не справился. Попробовать убедить людей из «Резерва-6» пустить остальных — меньшее, что я могу сделать. — Ты дурак, раз винишь себя. — Наверное, но я не передумаю и не отступлю, что бы ты ни говорил. Я сделал шаг вперед, обхватил его за плечи, сжал пальцы так, чтобы он почувствовал даже сквозь защитный костюм. — А если я тебя не отпущу? — сказал я. — Ты не сможешь удерживать меня вечно. — Уверен? Я сжал пальцы сильнее — теперь он точно не сможет вырваться — и сделал шаг к нему, оказавшись лицом к лицу. Мы смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что видел сейчас Майк, но я видел страх. Пусть не за себя, за других, но — страх, отчаяние и безысходность. Я наблюдал подобное много раз: человек либо ломается, либо отвергает презренные чувства и становится драконом. Драконом Майку не стать, но и на сломленного он не похож. Существует ли третий вариант? — Отпусти меня? — глухо произнес он. — Нет. — Отпусти. Меня. Он пойдет, даже если я переломаю ему ноги. Стоит его бросить. Пусть отправляется и поймает пулю от своих же. Я понял, что скорее сам сдохну, чем позволю этому случиться. — Я тебя отпущу, но мы пойдем вместе. Завтра. С Рокуэллом и остальными. Мы придумает план, захватим базу… — Да ничего не получится! — его губы задрожали. — Тогда зачем ты идешь один? — не выдержал я. — Я должен… Мне надоело. Я слегка наклонился вперед и поймал губами его губы, прерывая фразу. Он испуганно распахнул глаз. Как же давно я этого хотел. Чувствовать его вкус на своих губах. Я не торопился, целовал его мягко, долго, стараясь запомнить мельчайшие подробности. Больше я этого никогда не почувствую. Хочет идти — пусть катится на все четыре стороны, брошу его прямо здесь и не стану оглядываться. Я отпустил его и отстранился. Мне казалось, что сейчас он оттолкнет меня или отступит назад, тогда я просто развернусь и постараюсь обо всем забыть. Майк остался рядом. Я с удивлением понял, что он держит меня. Через секунду его руки обвили мою шею, и он сам потянулся ко мне. Меня захлестнула волна желания. Я повалил его прямо на снег, впился губами в его губы, уже не стараясь сдержаться. Сжимал в объятиях так крепко, что, наверное, мог сломать ему ребра. В ответ Майк подавался навстречу, рвано выдыхал и тихо стонал, когда я с силой проводил руками по его бокам. Хотелось взять его прямо на снегу посреди леса, но во мне еще сохранялись остатки здравого смысла. Я с трудом оторвался от него и попытался отстраниться. Майк вцепился в меня мертвой хваткой. — Не бросай меня, — прошептал он, прижимаясь лбом к моему плечу. — Я не выдержу один. Я с силой прижал его к себе, он уткнулся лицом мне в шею. Он не плакал. Просто взволновано дышал, обдавая горячим дыханием. — Я все сделаю, — пробормотал я куда-то в его макушку. — Все, что захочешь. Хоть гарнизон, хоть «Резерв-6». Только не уходи так больше. И не надо говорить, что это невозможно. Для меня возможно все. Ты получишь свое убежище. Я обещаю. Он что-то невнятно пробурчал мне в грудь. Я поднялся и потянул его за собой. — Здесь не лучшее место, вернемся в логово. — Там слишком много людей, — Майк поморщился. — И твой друг. — Хочешь, я их выгоню? — Не нужно. Вот это был прежний Майк, волнующийся за всех и вся. Но мне и самому не хотелось возвращаться. Хотелось обнять Майка, стянуть с него комбинезон, исследовать каждый дюйм его тела, заставить биться подо мной. Снег падал медленными крупными хлопьями, засыпая нас с головой. — А у тебя только одно логово? — спросил Майк, и в его голосе послышалось смущение. А ведь он мыслит в правильном направлении. Нет, логово у меня одно, но я знаю еще пару мест, где можно укрыться. Или провести немного времени. — Идем, — сказал я. Майк двинулся за мной без вопросов. Кажется, он верил моему обещанию. Самое смешное, что я собирался его сдержать. У меня даже имелись кое-какие мысли на, но об этом я подумаю завтра. Сегодня меня слишком волновал Майк. Мы спустились вниз по склону. Моя берлога располагалась выше. Наверное, нас можно быть увидеть оттуда, если бы кто-то задался такой целью. Очень не хотелось по возвращении услышать вопрос, где мы пропадали и почему прошли мимо. Впрочем, я сомневался, что нас кто-то видел. Рокуэллу если не совсем плевать, то уж он-то понимает мою самостоятельность. Джессика только обрадуется, если я не вернусь. Остальным... Слишком холодно торчать на скале, да и рано еще, наверняка они дрыхнут. Мы пробрались сквозь наваливший снег и протиснулись в крошечную расщелину. Снаружи она выглядела слишком узкой даже для того, чтобы пролезть в нее, однако внутри скрывалась довольно просторная пещера. Майк набрал хворост, и я развел огонь. Скорее всего, дым тоже можно увидеть снаружи, но кто сейчас гуляет по горам? Я скинул куртку, повесил у огня. Меня пробрало холодом, но погода сменилась слишком быстро, камень еще не успел промерзнуть, и в пещере было почти тепло. Особенно когда посидишь немного у огня. Комбинезон Майка воду не впитывал. Тающий снег стекал с него маленькими струйками. Даже жаль — мне хотелось, чтобы он его снял. Впрочем, с этим я успешно справлюсь и сам. — Есть хочешь? — спросил я, доставая брикет сухого пайка и надрывая упаковку. — Нет, — он покачал головой. — Как хочешь. Я сел рядом, надкусил безвкусный брикет. — Это странно, — вдруг сказал Майк. Я удивленно посмотрел на него. — Ты ужасный человек, — продолжил он. — Не самый плохой из тех, что я встречал здесь, но все равно ужасный. Хотя ты даже человеком себя не считаешь. Но тем не менее я остаюсь с тобой, когда твоя помощь мне уже не нужна. Я доверяю тебе, хоть и понимаю, что твои слова ничего не стоят. И я хочу остаться с тобой, несмотря на все те страшные вещи, которые ты совершал и еще совершишь. Почему так, Драго? Я вздрогнул от собственного имени. Кажется, я уже привык, что Майк называет меня Джеком. Не то чтобы мне это нравилось, но «Драго» в его устах звучало мерзко. Я отбросил недоеденный сухой паек. Сел ближе к Майку, ухватил рукой за подбородок и повернул к себе, заставляя посмотреть в глаза. — Если бы каждый раз в сложной ситуации я задавался подобными вопросами, я бы сошел с ума. А тебе стоит перестать воображать себя спасителем мира, иначе конец тебе придет очень быстро. — Но если… — Заткнись. Я притянул его к себе и поцеловал. В кои-то веки он не стал возражать: прижался ко мне, обхватил руками за шею. Сейчас я заставлю его выкинуть все дурацкие мысли из головы. Я торопливо расстегнул комбинезон Майка, забрался руками под футболку. Его кожа была горячей и мягкой. Давно мне не приходилось чувствовать чего-то подобного. Майк тихонько постанывал, подставляя шею под мои поцелуи. Мне хотелось, чтобы он кричал. Впрочем, до криков мы еще дойдем. Не отрываясь от Майка, я оглядел пещеру: голый камень. Слишком холодно будет Майку лежать на спине, а о других позах я даже не думал, хотел видеть его лицо. Однако Майк не собирался ложиться. Не разрывая поцелуя, он подался ко мне и устроился у меня на коленях. Теперь я сидел на каменном полу, а Майк на мне. Лучше и не придумать, о своей заднице я пока не заботился. Майк выпутался из комбинезона, так что тот висел на его поясе, и быстро стянул футболку. Пользуясь моментом, я скинул и свою рубашку. Холода я не почувствовал. Наоборот — каждое прикосновение Майка словно оставляло ожоги на моем теле. Я жадно целовал его, не желая отстраняться даже на мгновенье. Водил ладонями по его телу, изучая и наслаждаясь мягкой кожей. В ответ он зарывался пальцами в мои волосы. Обнимал и целовал настойчиво и жадно, запуская язык мне в рот. И я не хотел это прервать, напротив, я подавался ему навстречу, притягивал к себе, позволяя тереться об меня. Не хотелось отпускать его ни на секунду. Трения было преступно мало. Мой возбужденный член упирался в джинсы, отдаваясь болезненным наслаждением при каждом движении, но я даже не подумал расстегнуть штаны, ведь тогда мне пришлось бы выпустить Майка из объятий. Он решил все за меня. Разорвав поцелуй, он отстранился. Я потянулся за ним, впился в шею, но он вывернулся. — В рюкзаке… — прошептал он, задыхаясь. И тут же вскрикнул, когда я укусил его в шею. — Там есть… Ах… Мазь… — Зачем? Меньше всего меня сейчас интересовали запасы его рюкзака. От моих прикосновений Майк вздрагивал, запрокидывал голову, длинно стонал и выгибал спину. Мне хотелось проверить, как он будет себя вести, если погладить его живот. А если прикусить сосок? А если сжать ягодицы и крепче притянуть к себе? Он прижался лбом к моему плечу, а потом укусил. Я зашипел сквозь зубы. Боль немного меня отрезвила. — Возьми чертову мазь, — велел он. Я прекрасно понимал, зачем именно нужна мазь, но не думал, что сегодня дойдет до этого. Я безумно его хотел, но место не располагало. К тому же я не был уверен, что не кончу, как только спущу штаны. — Я хочу по-настоящему, — сказал Майк. Такой уверенности в его словах я еще не слышал. Одного только хриплого голоса хватило, чтобы я столкнул его с себя и бросился к рюкзаку. Лазать по карманам в поисках тюбика я не собирался: просто вытряхнул содержимое на землю. И все равно пришлось поискать, прежде чем я нашел небольшой тюбик. Читать, от чего мазь, я не стал, главное, чтобы была не ядовитая, но Майк такого не допустил бы. Пока я рылся в его запасах, он выпутался из своего комбинезона и теперь стоял передо мной абсолютно голый, зябко переступая с ноги на ногу. Я бросил ему тюбик, а сам принялся снимать свои джинсы. Кажется, я никогда в жизни не раздевался так быстро. Краем сознания я отметил, что не стоит откидывать ботинки так далеко, но тут же забыл о них. Я подобрал комбинезон Майка, свернул его в рулон, сверху кинул мою куртку, надеясь, что ничего себе не отморожу. Я сел на наши вещи, посмотрел на Майка. Тот медлил. Так и стоял, держа тюбик в руках и пялился на мой возбужденный член. Без лишней скромности, посмотреть было на что. — Боишься? — осторожно спросил я. — Я раньше… Просто не торопись, ладно? — Иди сюда. Я взял его за руку, притянул к себе, заставляя сесть на меня верхом. Мой член уперся ему в задницу. Майк вздрогнул. Все же он боялся. Одной рукой я обхватил его полувозбужденный член и задвигал в размеренном темпе. Другой — погладил по щеке. Я поцеловал его, и он не сразу, но ответил, неловко обхватил меня за плечи и двинулся вперед, скользя членом в моем кулаке. — Я не причиню тебе вреда, — прошептал я так тихо, что не уверен, услышал ли Майк меня. Я убрал руку от его лица и протянул ладонь. Он скрутил крышку на тюбике и выдавил мне на пальцы густую белую мазь. Слабо пахло чем-то химическим. Продолжая размеренно двигать рукой на его члене, я просунул ладонь под Майка, осторожно нащупал вход. Сначала немного помассировал, растирая мазь, потом проник внутрь пальцем. Что нужно делать, я представлял скорее по рассказам, чем по опыту. Парней я иногда тоже трахал, но в лучшем случае ограничивался смазкой. Сегодня же все было по-другому. Хотелось не только не причинить Майку боли, но и заставить получить удовольствие. Я недолго двигал в нем пальцем, почти сразу же добавил второй. Майк коротко выдохнул, но недовольства не выказал. Я старался действовать медленно, одновременно и растягивая его, и массирую изнутри. Не знаю, удалось ли мне найти то место, от которого можно получить удовольствие, но Майк подавался мне навстречу, скользя в моем кулаке и насаживаясь на мои пальцы. Майкл обхватил меня за плечи, приподнялся, заставляя выскользнуть из него. — Давай, — тихо прошептал он. Я не был уверен, что он готов, но ослушаться не мог. Одной рукой я обнял его за поясницу, придерживая и прижимая к себе, другой обхватил свой член и осторожно направил в него. Получилось не сразу. Член скользил, не желая протискиваться в узкое отверстие. Майк приподнялся, завел руку за спину, приставил головку ко входу и надавил. Мой член медленно проникал внутрь, преодолевая сопротивление мышц. Майк зашипел сквозь зубы. Все же ему было больно. Мне пришлось закусить губу, чтобы не сорваться. Как же хотелось двинуться резко, чтобы войти в него на всю длину. Майк опускался на меня, постепенно вбирая мой член до конца. Опустившись, он замер, тяжело дыша, давая время привыкнуть и себе, и мне. Я обнял его, поцеловал в шею, прошелся губами по плечам, ключицам. Майк приподнялся и снова опустился на меня, я сжал зубы, чтобы не закричать. Он двигался медленно, плавно поднимался и опускался. Член скользил внутри свободней, но все равно слишком туго. Майк запрокинул голову, тяжело выдохнул, и я, не сдержавшись, приник к нему поцелуем. Плевать, что останется след. Теперь я обхватил его за талию обеими руками, прижал ближе, так, чтобы его член скользил между наших тел. Начал подаваться вперед, загоняя свой член глубже в него. Майк вздрагивал, неровно дышал, порой шипел сквозь зубы. Я покрывал его плечи поцелуями, прижимая так близко, как только мог. Мне казалось, что я просто потеряю сознание от возбуждения, от невероятной тесноты, в которой двигался мой член, от разгоряченной, влажной от пота кожи Майка, к которой я прижимался. Я старался сдерживать себя, но с каждым движением это становилось все трудней. Майк уже стонал в голос, подавался мне навстречу, а его возбужденный член пачкал смазкой мой живот. Я водил руками по его телу, стараясь запомнить каждый изгиб. Сжимал ягодицы, гладил спину, ласкал грудь. Майк двигался резче, подымаясь и опускаясь, почти подпрыгивая на мне. В голове все плыло, я перестал понимать, где мы и сколько времени прошло. Все, что осталось — это Майк, его тяжелое дыхание, его разгоряченное тело, его искаженное гримасой наслаждения лицо. В очередной раз он опустился на меня, но теперь так глубоко, что мой член вошел в него целиком. Майк замер, а я обхватил его член и принялся быстро водить по нему рукой. Майк запрокинул голову, закусил губы, потом застонал и вплеснулся мне в кулак. В тот же момент он сжался на моем члене так сильно, почти до боли, что я не выдержал, дернулся вперед и кончил в него. Когда я пришел в себя, мы лежали на полу пещеры. Костер почти прогорел, и холод постепенно подступал, охлаждая наши разгоряченные тела. Думать не хотелось ни о будущем, ни о том, что только что нарушил правила драконов, ни о том, что обещание Майку придется выполнить. — Надо одеться, — тихо сказал я. — Иначе замерзнем. Майк заворочался, прижался ко мне теснее. — Еще минутку. Мне показалось, он хотел еще что-то сказать, но передумал. Может, оно и правильно. Некоторые слова лучше не произносить вслух, особенно когда спишь с драконом. Все же через пару минут пришлось подняться. Я снова развел костер и нагрел воды. Наскоро умывшись, мы оделись. — И что теперь? — спросил Майк. — Идем в логово, — ответил я. — На завтра у меня есть планы. Майк проспал всю ночь как убитый. Я же почти не сомкнул глаз. Думать не хотелось, но лежать без мыслей не получалось. Рассуждать о своих действиях я не стал, это вело на скользкий путь. Стоит только начать, и неизбежно придут сожаления и сомнения. Драконы не сомневаются, но я не был уверен, что все еще остаюсь драконом. Это все слишком сложно, поэтому я решил отложить самокопания до другого раза и просто продумывал свои действия на завтра.***
Мне так хотелось докурить, допить вино и затеряться в толпе. Хотелось вылезти на крышу и уйти по водосточной трубе. Маяк над пристанью смотрит так пристально. Я должен успеть.
Я поднялся до рассвета. Оставив Майка в надежде, что он не проснется, я вышел из нашего угла. Пожалуй, можно было встать и позже, но я все равно валялся без сна. В пещере царила полутьма. Я собрал рюкзак: положил запасы еды и воды, свернул одеяло, взял несколько упаковок патронов. Растолкал устроившегося на ящиках Длинного. Тот подскочил почти сразу, заморгал сонными глазами, пытаясь сфокусировать взгляд. Все-таки хреновый из него вышел бы дракон. — Мне надо уйти на пару дней, уладить одно дельце, — объяснил я. — Ага, — он потянулся к пистолету. — Я сейчас соберусь. — Ты останешься. Скажешь другим, что я ушел на время. Майка за мной не пускай. — Хорошо. А других? — А на других мне плевать. Длинный кивнул. Если у него и появились какие-то подозрения, то вслух он их высказывать не стал. Собственно, поэтому я и доверил охрану ему. Рокуэлл, конечно, надежней, но с ним пришлось бы объясняться, а мне не хотелось этого делать даже с самим собой. А еще Длинному не надо говорить, что если он не справится, то глубоко об этом пожалеет. Уходя, я был уверен: он скорее погибнет, чем ослушается приказа. Погода немного прояснилась: снег еще шел, но вместо снегопада сыпало мелкой пылью. Этим путем мы прошли несколько дней назад. Одному идти было проще. Я двигался размеренным шагом, останавливаясь ненадолго, чтобы передохнуть и перекусить. До бывшего гарнизона я добрался меньше чем за сутки. Уже близко к цели я сделал привал и немного поспал, чтобы привести себя в порядок и набраться сил. Дальше я шел не таясь. Я поднялся на пригорок, устроил рюкзак на снегу и уселся на него. Раньше мое общение с животными ограничивалось Принцем и парой стычек с волками. Теперь же я рассчитывал на полноценный разговор. Я прикрыл глаза, так проще было сосредоточиться, и мысленно потянулся к гарнизону. Там было не меньше тысячи волков, но я не стал проникать в разум всех сразу. Я коснулся первых попавшихся. «Хочу говорить с главным». Я был уверен, что у волков есть лидер. Или лидеры. Слишком слаженно они себя вели, при этом по отдельности не отличались большим интеллектом. В голове загудело, виски пронзило болью. Я поморщился, слегка отступил, но мысленную хватку не ослабил. С последнего общения с волками соединение с их разумом стало даваться мне легче. «Хочу говорить с главным», — повторил я. Ответ последовал, но вовсе не тот, которого я ожидал. Открыв глаза, я увидел нескольких волков, несущихся на меня. Я мог бы легко расстрелять их из автомата, но это было бы слишком просто и не зрелищно. Я переключился на тех, кто бежал ко мне, проник в их разум, сжал в воображаемом кулаке. «Стоять!» — велел я. Волки замерли. Я сам не поверил, что подействовало на всех, но времени на удивление не было. Я представил кулак на их горле, крепко сжал, перекрывая кислород. Один за другим волки захрипели и повалились на снег. Они выпучивали глаза, хрипели, кровь пузырилась на их губах. А мои невидимые пальцы сжимались все крепче, пока тела на снегу не затихли. Я ждал. Они знали, чего я хочу, и повторять я не собирался. Молчание продлилось несколько минут. На всякий случай я держал автомат наготове. «Что тебе нужно, человек?» — прозвучало в голове. Это не было похоже на то, как передавал мысли Принц: ни боли, ни давящего напряжения. «Я не человек». «Но тебе что-то нужно». «Я предлагаю обмен. Вы уходите из гарнизона и отдаете его нам…» «А взамен вы не трогаете нас, — тот, с кем я разговаривал, явно смеялся. — Нам уже предлагали подобное. Как видишь, мы все еще здесь». «В обмен я дам вам лучшее место. Подземную базу с хорошим запасом еды, лекарств и оружия, если оно вам нужно». «Даже если ты не врешь, зачем нам соглашаться? И зачем тебе отдавать такое чудесное место, когда можешь сам его занять?» «Зачем это тебе — не мое дело, зачем мне — не твое. Я просто предлагаю обмен». В голове мерзко заскрипело, как будто гвоздем водили по стеклу. Я поморщился, попробовал подняться — вроде получилось. Слегка мутило, мерзкий скрип раздражал, но падать в обморок я не собирался. Напротив — мне предстояла нешуточная битва. Я сомневался, что смогу справиться со всеми волками, но в этой борьбе у меня был козырь помимо моих способностей. Я дал им выбор: обмен или смерть, мне нужно лишь продержаться до того момента, пока они не решат, что обмен выгоднее. Наверное, надо было оставить Майку записку с объяснениями или хотя бы передать последние слова через Длинного, но я не стал этого делать. Отчасти — не хотел заранее настраиваться на поражение, отчасти — давал себе стимул вернуться. Из ворот гарнизона показались волки — небольшая стая особей на двадцать. Интересно, что им мешало отправить сразу половину всей стаи? Надеялись обойтись малыми силами? Зря. Я поднялся, расправил плечи, удобней перехватил автомат. Прикрыв глаза, я вызвал в памяти чертежи Майка — внутренние блоки базы. Расположение по ним определить невозможно, но оценить полезность — вполне. «Мое предложение: точные координаты на карте с указанием основных выходов. Предложение действительно до первого выстрела», — отправил я мысленное послание. Волки, бегущие от гарнизона, не сбавляли ход. Похоже, мое предложение не восприняли всерьез. Я потянулся сразу к нескольким волками и представил, как одним движением сворачиваю их шеи. Волки повалились на снег как подкошенные, остальные замешкались, но все равно продолжили бег. «Я сказал «выстрела». Предложение еще действительно». Однако медлить я не собирался. Одним за другим я прореживал ряды волков, оставляя на снегу мертвые или издыхающие тела. С каждым разом получалось все легче, при этом защитить собственный разум было хоть и непросто, но теперь у меня не уходило на это столько сил и концентрации, как в начале. Когда до волков оставалось метров двадцать, я открыл огонь. Одной очередью я скосил половину, вторую половину расстрелял в упор. У меня получалось не только убивать волков, но и сдерживать их, делая медлительными и рассеянными. Едва я опустил автомат, как заметил, что ко мне уже приближается вторая волна. Теперь их было раза в три больше. Перебить всех одновременно не получится. Возможно, пришла пора проверить предел моих возможностей. Я мысленно потянулся к волкам, стараясь коснуться каждого из приближающейся стаи. Волки сначала замедлились, а потом и вовсе остановились. Некоторые еще продолжали упрямо брести вперед, но я не стал усиливать давление: и так чувствовал, что взял на себя слишком много. «Новое предложение, — я отправил еще одно послание. — Квадрат на карте. Еще одна атака, и вы останетесь лишь с районом леса. Хотя я уже начинаю думать, что было бы проще перебить вас всех здесь». Волки снова молчали. Возможно, не верили мне, возможно, пытались вымотать. Последнее, кстати, было хорошей идеей, вот только они не учли, что имеют дело с драконом. Я вдруг подумал, что волки могут и не знать о драконах. Или иметь очень поверхностные знания о них. Наверное, им еще не попадалось настоящих драконов. Что ж, пришла пора показать, почему люди нас так боятся. Стая так и застыла на полпути ко мне. Я представил, что к каждому волку идет невидимая нить. По одному я начал убивать их, стараясь для каждого придумать собственную болезненную смерть. Одни падали с кровавой пеной у рта, другие — с кровоточащими глазами, третьи задыхались, четвертые загрызали своих же товарищей. Почти все были еще живы, падая на снег, и издыхали медленно, когда я уже переключался на других. Не знаю, сколько времени у меня все это заняло, но новая группа волков появилась очень быстро. Если они надеялись взять меня, пока я занят их предшественниками, то глубоко заблуждались. Удерживая мысленные нити в одной руке, другой я накинул на появившихся сеть, захватившую всех сразу. Я дернул ее на себя, выбивая из волков мысли, перемешивая их разумы, давая команду убивать. Они набросились друг на друга, но и я не терял бдительности, расстреливая тех, кто подбирался слишком близко. «Последняя возможность», — заявил я и двинулся вперед. Я нащупывал тех, кто находился за высоким забором, и словно волной сметал их на своем пути: караул у стен, бойцы в ближайших казармах. Где-то близко были самки и детеныши, я чувствовал их и дал волкам понять, что чувствую. Все-таки они были слишком похожи на людей. Я даже разочаровался. Первый атомный удар подарил миру драконов, второй — все тех же людей, только с острыми клыками и толстой шкурой. «Твоя взяла, — прозвучало в голове, когда я превращал мозги очередного волка в кашу. — Мы уйдем, но ты никогда больше нас не потревожишь». Очень хотелось сказать, что дракон тревожит кого хочет и когда хочет, но я чувствовал, что силы на исходе. Возможно, я и справлюсь еще с десятком-другим, но вполне возможно, что упаду без сознания через пару минут. «Я не стану нападать на вас, если вы не будете нападать на меня, — согласился я. — А теперь убирайтесь отсюда и лучше не попадайтесь мне на глаза». «Ты обещал обмен». Я представил карту Майка и ту часть, где расположена база «Резерв-6». Для человека найти ее было бы сложно, если не невозможно, но волки с их обонянием могли справиться. Они начали покидать гарнизон через пару часов. Я к тому времени лежал в небольшом овраге, закутавшись в одеяло, и пытался не выблевать внутренности. Так погано мне не было даже во время ядерного удара. Но тогда у нас были выводящие радиацию таблетки, а теперь все силы уходили на то, чтобы держать разум закрытым. Очень не хотелось, чтобы меня нашли в подобном состоянии. К вечеру мне полегчало, но все равно мутило. Я наблюдал, как волки длинной цепочкой покидали гарнизон, и медленно брел недалеко от них. Я вспомнил девчонку Сюзи и ее обман рыбок и попытался проделать нечто подобное: представил, что я сугроб снега. Судя по тому, что на меня не обращали внимания, получилось. Потом я свернул к логову, и звериный поток остался за спиной.***
Майк с мрачным видом разбирал свой люггер. Нос у него распух, и кое-где еще виднелись следы крови. Я бы похвалил Длинного за работу, но тот и сам выглядел не лучшим образом. Странно, что этот горе-дракон вообще справился с задачей. Не удивлюсь, если это заслуга Рокуэлла. Самого Рокуэлла видно не было, наверное, пошел прогуляться, никогда не любил сидеть на месте. Я сбросил рюкзак и повалился на стул. Приятно было наконец ощутить под ногами что-то твердое, а не рыхлый снег. — Почему такие кислые мины? — усмехнулся я. — Добытчик вернулся с победой. Где мой ужин и выпивка? Настроение было отличное, хоть голова еще болела после поединка с волками. — Где ты был? — хмуро спросил Майк. — Отвоевывал нам базу на зиму. — Один? — Решил не нагружать вас. — Ты был на разведке? — с сомнением спросил Майк. — Без меня, без карты. — Я ничего не разведывал, я захватил нам базу. — Но «Резерв-6»… — А при чем тут «Резерв-6»? Я был в том занятом волками гарнизоне. Теперь он наш. Можешь переселять туда местных хоть завтра. — Ты ведь говорил, что всех волков невозможно перестрелять, их слишком много. — Я и не перестрелял, по крайней мере не всех. Я с ними договорился. — Что ты сделал, Драго? Голос Майка стал отчаянно-обреченным, как будто сейчас он услышит что-то страшно. И то, что он назвал меня Драго, это подтверждало. Отличное настроение улетучилось в мгновение ока. Майк не ждал от меня ничего хорошего, и у него были на то все основания. Более того, он был прав в своих подозрениях. — Я совершил сделку. Волки отдают нам гарнизон и уходят в другое место. — Они так просто согласились? — Мне пришлось убить пару сотен, — я сделал выразительную паузу, а потом продолжил: — силой мысли. Да и место предложил хорошее. Последние слова я сказал зря. Майк почти успокоился, но тут снова насторожился. — Куда ты их отправил? Надо было соврать. Просто соврать — не самый большой грех в моей жизни. Сказал бы, что послал волков за реку, где большие поля и жирные фермеры, то есть кролики, конечно. Майк же все равно не представляет, что творится в наших краях. Но он смотрел мне в глаза, упрямо и открыто. Я понимал, что будет после моего признания, но солгать не смог. — Я отдал им «Резерв-6». — Что? Он смотрел на меня и не мог осознать услышанное. — «Резерв-6», — повторил я. — Указал им координаты, за это они отдали нам базу. — Как ты мог? — Майк говорил почти спокойно, но длилось это недолго. — Как ты мог?! Отправить этих монстров к нам?! От меня не скрылось это «нам». Похоже, он все еще считал «Резерв-6» своим домом, а я-то надеялся, что он остыл, так проникновенно вещал о людях, которых надо защищать. Майк подскочил, опрокинув стул, и смотрел на меня огромными от ужаса глазами. — Там мои друзья, учителя, родители… — А чего ты ждал! — тут уже не выдержал я. — Что явишься, и ваши генералы преспокойно раскроют ворота, пропуская твоих ненаглядных людей? Что я укокошу пару-тройку старших чинов, и остальные сдадутся? Этого не будет, Майк! Либо они, либо мы! Либо покорно встать под пули, либо перебить всех! Тебе нужна была чертова база, так забирай! Очисти от дохлых волков — и вперед, собирай людишек, готовься к зиме! Ты же этого хотел! — Не такой ценой, — прошептал он. — Другой цены нет и никогда не было. — Я думал, ты изменился, — он отвел взгляд. А я и изменился. Впервые в своей драконьей жизни я делал что-то не для себя, а для других. Для другого. И что я получил в благодарность? Презрение. Все-таки прав был Элдхаус. В этом новом мире нет места добру. А думать надо лишь об одном существе — о себе. — Убирайся, — прошептал я. — Забирай девчонку, детей и убирайся. Я не стану вас трогать. Наверное. Майк молча перекинул люггер через плечо, схватил рюкзак и направился к выходу. Я стоял и не двигался. Хотелось обернуться, окрикнуть, догнать. Прижать к стене и объяснить, что это все ради него, неблагодарного ублюдка. Я нарушил все мыслимые и немыслимые правила драконов, я предал само понятие «дракон» только ради него. А он так и не смог осознать, что мир, в котором мы живем, не может быть без насилия. Нужно только выбрать, на какой стороне ты. Я слышал, как гулко раздаются его шаги. Джессика, разогревавшая что-то на огне, немного замешкалась, но почти сразу бросила свое занятие и кинулась за Майком. Длинный ерзал на стуле, растерянно переводя взгляд с меня на удаляющегося Майка. — Иди, — сказал я. — Но… — Иди. Второй раз мне повторять не пришлось. Он соскочил со стула и бросился догонять уходивших. Все-таки не вышло бы из него дракона. Парень хорошо умел приспосабливаться и выбирать, где лучше. Стоило пристрелить его на прощание, но я и этого не стал делать. В пещере остались только мальчишки. — Идите, — велел я. — Мы останемся, — ответил один. — Убирайтесь, — повторил я. Мальчишки не сдвинусь с места. Я обернулся к ним и наставил автомат на того, что стоял слева. — Раз, два… На три я бы выстрелил. Без промедления и сожалений. «Три» я так и не произнес. Не сговариваясь, они побежали вон из пещеры. Я стоял в одиночестве посреди своего логова. Я уже давно не оставался один, но почему-то хорошо от этого не стало. Я аккуратно положил автомат на стол, снял котелок с огня и сел ужинать. В таком виде меня и застал Рокуэлл. — О, смотрите, кто вернулся! А пацан рвался тебя искать, пришлось немного приструнить. Надеюсь, не сильно его помял. Кстати, где все? — Перестрелял и закопал в снег, — буркнул я. Лицо Рокуэлла исказилось не то удивлением, не то испугом, потом он усмехнулся. — Знаешь, а я ведь на мгновенье поверил. Такой ты сейчас… прежний. — А я менялся? — Ну… — Рокуэлл сел за стол напротив меня. — Драго не стал бы держать у себя толпу людей под сомнительным предлогом. Кстати, где они все-таки? — Волнуешься за свою Джесс? — Ни за кого я не волнуюсь, просто интересно. — Ушли в гарнизон. — Я быстро пересказал ситуацию. — Пойдешь сейчас — еще успеешь догнать. — Если я и пойду, то только чтобы забрать гарнизон себе. А мне он не особо нужен, хватает и леса. Но если хочешь, я догоню их и перестреляю. Или переломаю ноги. — В том-то и дело, что не хочу. — Пойдем вместе, полегчает. — Не полегчает. — Я помолчал. — Ты когда-нибудь думал, что все это неправильно? Что мы выбрали не ту сторону? — Иногда, — он отвел глаза. — Не часто, но бывало. — А со мной нет. До встречи с Майком. Рокуэлл помрачнел. — Говорю же, надо его пристрелить. — Не уверен, что тогда я не пристрелю тебя. Мы замолчали. В пещере сразу воцарилась тишина, лишь потрескивал догоравший костер. — И что дальше? — спросил Рокуэлл. — Ничего, — я пожал плечами. — То есть что ты собираешься делать? — То же, что и всегда: есть, спать, охотиться. — Понятно. — Он побарабанил пальцами по столу. — Скукотища. А знаешь, я ни разу не бывал в настоящем гарнизоне. — Не трогай их. — Нет, я просто… Ну, гляну, что там и как. — Твое дело. — Консервов с собой дашь? — Забирай, — я махнул рукой. — Заканчивай с этим, — сказал Рокуэлл. — С чем? — С очеловечиванием, Драго. Мне больше нравилось, как Майк называл меня «Джек». Возможно, и правда пора все это прекращать. Рокуэлл еще немного посидел, поведал, как прошелся по моей территории. Ничего интересного он не нашел, и рассказ быстро прекратился. Я предложил ему остаться на ночь, но он решил догонять остальных. Я не стал настаивать. Когда Рокуэлл ушел, я потушил костер и лег спать. Как же давно я не был в своем логове один.***
Третий день я спал, изредка вставая, чтобы выпить воды и справить нужду. Голова не болела, но мысли разбегались, словно пауки от автоматного выстрела. Не знаю, что на меня так повлияло — схватка с волками или уход Майка, а может, и то, и другое, но все, что я мог — это валяться на диване и таращиться в стену напротив или спать. Правда, сон облегчения не приносил. Меня мучили кошмары. Не помню, когда со мной такое случалось, наверное, еще до того, как я стал драконом. Во сне я убивал сам себя: сжимал собственный мозг в кулаке и медленно задыхался. Я неизменно оказывался на снегу, и рядом со мной умирали мои братья. Проснувшись, я понимал, что переживал то, что творил с волками. Должно быть, я все-таки надорвал мозг, изгоняя их из гарнизона. Оставалось надеяться, что это временно, и скоро я оклемаюсь. С каждой ночью сны действительно становились все менее реалистичными, и все более короткими. Не знаю, сколько времени прошло, но однажды вечером я даже развел костер и перекусил консервами. На следующий день в голове окончательно прояснилось, мысли собрались воедино, и я готов был еще раз повторить сражение с волками. Вот только лучше я себя не чувствовал, пустота в голове никуда не делась. Человек сказал бы «пустота в сердце», но я не был человеком, и сердце служило мне только чтобы перекачивать кровь. Я прошелся по своему лесу, успокоения мне это не принесло. Дичи я не встретил, только промок и замерз. От всего этого неспешного, одинокого быта ничего не оставалось кроме как думать. Я снова и снова возвращался к событиям прошедших дней. Я не чувствовал вины, напротив — моя идея стала великолепным компромиссом. Люди получили убежище, волки ушли с этой земли, да и «Резерв-6» слишком хорошо укреплен, чтобы волки могли его так просто захватить. В конце концов, эта база пережила атомный взрыв, что им какие-то мутанты? И это я еще не вспомнил о своей великолепной победе. Со всех сторон получалось, что я прав и заслуживаю признания, но вместо этого шатаюсь по заснеженному лесу в одиночестве и ненавижу себя. Вернувшись в логово, я без аппетита съел мясные консервы. В животе урчало, но я глотал куски, не чувствую вкуса. Да что такого в этом мальчишке, что я ради него лезу в самое пекло?! Ответ я знал, и он мне не нравился. Майк был человеком. Человеком в правильном значении этого слова. Человеком, которого можно было противопоставить дракону. Рядом с ним и я чувствовал себя человеком. Неприятно признавать, но мне это нравилось. Жаль, но человеку — настоящему человеку — не выжить в мире драконов. А вот дракон сможет не только выжить, но и защитить своего человека. Я усмехнулся. Интересно, что бы сказал Элдхаус, услышав мои мысли? Может быть, он бы меня понял, толстолобый человечишка. Кажется, пора прекратить доверять свою жизнь упрямым людям и взять ее в свои руки. А еще пришло время очередному безумному приключению. Все-таки Рокуэлл был прав, здесь слишком скучно. В этот раз я не спешил, шел размеренным шагом, делал привалы, пару раз даже разводил костер. Чем ближе я подходил к гарнизону, тем оживленнее становилось. Леса никогда не были особо людными. Иногда можно было днями бродить и никого не встретить. Сейчас же отовсюду тянулись люди. Должно быть, слухи о гарнизоне разлетались моментально. Очень скоро об этом чудесном месте прослышат бандиты и монахи. Интересно, что Майк намерен делать, когда к нему заявятся не с просьбой о помощи, а с автоматом? Хотелось надеяться, что подобного еще не произошло. Уже подходя к гарнизону, я встретил небольшую группу людей. На меня настороженно покосились, но заговаривать не стали: то ли не заподозрили во мне дракона, то ли считали, что здесь меня можно не бояться. Я не стал их переубеждать, просто пошел в стороне. Краем сознания я все-таки прощупывал окружение. Присутствия волков не ощущалось. Мертвые тела, оставшиеся после нашей схватки, успели убрать. Крови тоже не было заметно, скорее всего, ее просто засыпало свежим снегом. Так близко к гарнизону я подошел впервые. Бетонная стена возвышалась на пару метров над землей и венчалась колючей проволокой. Поверху наверняка должны были ходить патрули часовых, но, по-видимому, у новых обитателей было слишком мало людей. Дежурный был один — у массивных ворот. Людей, что шли впереди меня, он обыскал, что-то объяснил и пропустил внутрь. На меня же наставил автомат, едва я приблизился. На секунду я задумался, как буду объяснять свое появление, но, взглянув на часового, понял, что этого не потребуется. На воротах стоял мой старый знакомый недодракон по кличке Длинный. Узнав меня, он опустил автомат, но отступать с дороги не спешил. — Мы принимаем только беженцев, — сказал он. Прозвучало как извинение, хотя должно было быть угрозой. — Я что, не похож на беженца? — усмехнулся я. — Дай пройти. — Но Майк велел не пускать… подозрительных. — Тогда тебе повезло, что ты меня знаешь. Кстати, где он? Длинный помедлил, но все же отступил. Интересно, это на меня у него такая реакция, или он готов пропустить каждого, имеющего грозный вид и автомат? Впрочем, это не мои проблемы, по крайней мере пока. — Он в штабе: здание в центре гарнизона. Я кивнул и направился в указанном направлении. Запах псины стоял крепкий. Было видно, что гарнизон убирали: расчистили от снега и шерсти. Волчьи следы почти не попадались, но запах так и остался. И это снаружи, что же творится в казармах? Нужное здание я нашел без труда: самые утоптанные дорожки вели к нему. Да и выглядело оно добротней остальных, его явно чинили в первую очередь. Я ожидал встретить толпу людей, но внутри оказалось неожиданно пусто и холодно. А еще темно. С непривычки можно было и заблудиться. Однако я почти сразу заметил тусклый свет в конце коридора и двинулся вперед, не стараясь скрыть своего присутствия. Наверняка к Майку постоянно приходили подопечные, а если перестараться с осторожностью, можно и пулю получить. Насчет пуль я не ошибся. Майк как раз пересчитывал патроны. Он расположился в небольшой комнатке с ящиками и коробками — скорее всего, склад. Тусклый свет проникал через окно, ни свечей, ни керосинки я не заметил. Может, оно и правильно в комнате, где хранится порох. Майк услышал мои шаги и поднял голову. Если он и удивился, то виду не подал. Он смотрел на меня спокойным взглядом, а я пытался разобрать на его лице хоть что-то. Он рад? Расстроен? Хочет меня прогнать или, наоборот, броситься на шею? — Зачем ты пришел? — он, наконец, разорвал молчание. Совершить очередной недозволительный поступок. — А если я скажу, что извиниться, ты мне поверишь? Он отвел глаза. — Тебе не за что извиняться. Ты все сделал правильно, а я действительно дурак, что надеялся обойтись без потерь. Я сделал пару быстрых шагов, сокращая расстояние между нами, и ухватил его за подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза. — Хочешь, я все исправлю? — Что? — Пойду туда и перебью всех волков до единого. — Ты говорил, что не получится. — Я и сейчас так считаю, но если ты скажешь, что надо — я сражусь с тысячей волков. — И проиграешь. Я пожал плечами. — Плевать. — А мне нет. Он обнял меня за шею, потянулся и неловко впился в мои губы. Я тут же притянул его к себе. Как же мне этого не хватало: его горячих губ, его взволнованного дыхания, его рук, вцепившихся в мою куртку, словно это была единственная опора в жизни. Он разорвал поцелуй так же резко, как и начал, прижался лбом к моему плечу. — Не делай глупостей, пожалуйста, — прошептал он. — Я же получил убежище на зиму, чего еще желать? Просто останься со мной, помоги все обустроить и забудь, наконец, о своих дурацких драконьих повадках. Я обнял его. — Только если ты пообещаешь забыть о «Резерве-6». Он недовольно засопел. — Мне следовало забыть о нем, еще когда я только покинул базу. — Он отстранился, посмотрел на меня. — Давай начнем все с чистого листа. — Не такой уж он и чистый, — усмехнулся я. — Уборка здесь не помешала бы. Но для начала — смени часового. Первым делом я обошел свою территорию. Ладно, территория по большому счету была Майка, но мысленно я уже окрестил ее своей, а значит любого, кто попытается на нее посягнуть, ждет неприятный сюрприз. Я никогда раньше не занимался обустройством лагерей и даже не видел, как это делается. Элдхаус такими вещами, как удобство и защита от мороза, не интересовался. А вот мне как раз предстояло сделать из этого убожества нечто пригодное для жизни зимой. При подробном рассмотрении картина не понравилась мне еще больше, чем в начале. Здания были неплохими, хоть и далекими от идеала, дорожки расчищены и даже посыпаны песком, но вот люди… Все-таки не зря я их презираю. Люди селились как попало, где придется, пользуясь принципом «кто первый успел, тот занял место». Отвратительная ситуация. Я как будто провалился во времени на двадцать лет назад. Наверняка очень скоро начнутся драки. В свое время Элдхаус драки поощрял, ведь так будущие драконы закалялись. А для слишком усердствовавших у Джереми всегда имелась лишняя пуля. Джереми. Как же я его ненавидел. Вот уж никогда не думал, что придется встать на его место. У одного из домов несколько мужчин готовили что-то на костре. Я подошел ближе, они подняли на меня головы и нерешительно заерзали на своих местах. Похоже, они меня узнали, но понятия не имели, что делать. В такой момент напрашивалось что-то красивое, например, одним движением расстегнуть куртку и обнажить татуировку, вот только я уже успел напялить на себя пару теплых рубашек. Придется обойтись словами. — А где же приветствие? — поинтересовался я. Мужчины медленно сползли с деревянных поленьев, на которых сидели, и опустились на колени. — Приветствуем тебя, великий дракон, — пролепетал один. — Прости нас, мы просто не знали… — Что надо говорить «здравствуй»? — усмехнулся я. — Решили, что раз спрятались за стенами, так вам ничего не грозит. Зря, очень зря. Ты, — я ткнул пальцем в молодого парня, — встань. Парень поднялся. Он был рослым, мускулистым и наверняка сильным. Конечно, мне не ровня, но вот дать отпор бандиту или монаху сможет. Если не струсит. На меня парень смотрел с нескрываемым ужасом. Похоже, его мечты о безопасном месте только что рассыпались в прах. — Ты здесь один? — спросил я. — С семьей, — нерешительно ответил парень. — Продолжай. — Отец, брат… — он запнулся, — сестра. — Сколько ей? — Четырнадцать. Не трогайте ее, пожалуйста! Она еще ребенок! — И не думал, по крайней мере пока, — сказал я. — Но вот кое-кто другой не прочь перестрелять твою семью и развлечься с сестрой. — Кто? — глупо спросил парень. — Все, кто за этими стенами! Идем за мной. К вечеру я собрал восемь таких — молодых, сильных, жаждущих защитить близких любой ценой. На меня смотрели со смесью страха и недоумения. Забавно, восемь здоровых лбов с автоматами безоговорочно подчинялись дракону. Наверное, если бы я велел им перестрелять друг друга, они бы подчинились. Однако я не собирался проверять предел их страха, мне всего лишь нужны были часовые. Я назначил Длинного старшим, остальных расставил на стенах. Пока что просто велел следить за территорией. Потом надо будет научить их кругу наблюдения, каким пользовались Братья. Возвращаясь в штаб, я уже предвкушал вечер в теплой кровати в объятиях Майка, но меня привлек шум. Можно было просто пройти мимо, однако если в гарнизоне что-то случилось, то Майк наверняка в центре событий, да и мне следовало быть там на всякий случай. Я свернул за один из домов и обнаружил источник беспокойства. Ссорились несколько людей, а Майк пытался их разнять. Оружие предусмотрительно забиралось у всех еще при входе, и Майк оставался единственным, кто держал в руках пистолет. Правда, пользоваться он им явно не собирался. Да и, если говорить начистоту, огнестрельное оружие не единственное, чем можно убить или покалечить человека. Обычный кухонный нож тоже прекрасно справится с этой задачей. Едва я появился, все затихли. Только Майк продолжал что-то говорить. Я не особо вслушивался, да и ссорящиеся люди, похоже, тоже. Заметив молчание, Майк повернулся ко мне. — Что происходит? — спросил я, обращаясь к людям. — Он украл у нас еду! — взвизгнула женщина и тут же получила тычок от стоявшего рядом мужчины. Тот что-то быстро зашептал ей на ухо, я не без удовольствия отметил, как в ужасе расширились ее глаза, когда она поняла, что почти накричала на дракона. — Моя семья голодает, а у них еды полно, — сказал тот, кого обвинили в воровстве, немного помолчал и робко добавил: — великий дракон. Я обернулся к Майку. Тот явно не знал, что нужно делать. Оправдать вора — значит фактически разрешить воровство. Но и когда одни голодают, а другие едят от пуза — тоже неправильно. Как же просто было идти на верную смерть, чтобы просто нажать кнопку отмены, правда, Майк? — Воровать запрещено? — обратился я к Майку. — Наверное… — Это твоя база и твои правила. Воровать запрещено? — Да, — он решительно кивнул. Я поднял свой автомат и выстрелил вору в голову. Еще пару минут назад кричавшие на него люди отпрыгнули в сторону и повалились на колени, залепетали что-то почтительное. Майк смотрел на меня с неодобрением, но прежде, чем он успел выразить свое недовольство, я заговорил сам. — В этих стенах есть правила, — объявил я. — Нарушаете правила — получаете пулю в лоб. Соблюдаете — живете… Просто живете. А теперь уберите тело и объясните это другим. Я развернулся и направился к зданию штаба. Майк догнал меня почти сразу, ему хватило мозгов не устраивать сцену на глазах у людей. — У нас нет правил, — раздраженно сказал он. — Так придумай. Только что-то простое: не убей, не укради… Я забыл, как там дальше, но ты наверняка помнишь. — Все равно ты зря его убил. Ну вот опять. Почему мы движемся по замкнутому кругу? Я что-то делаю, он говорит, что так делать нельзя. Мы соглашаемся, что оба в чем-то правы (или неправы) и обещаем впредь думать над своими поступками, а потом я опять делаю что-то не так. Надоело. — На чем держится власть в «Резерве-6»? — спросил я. — Что? — Майк так и замер с открытым ртом. Он явно заготовил речь на тему моего поведения, но я не был настроен дискутировать. — Вы живете там двадцать лет изолированными от внешнего мира, — продолжил я. — Триста, четыреста человек? Неважно сколько, важно, что вы сохранили порядок и не скатились в то, во что скатились мы. Почему? — Ну, у нас есть законы и конституция, и президент... — И все соблюдают законы просто потому, что такие правильные, как ты? И нет недовольных? И никто никогда не пытался свергнуть президента и сесть на его место? — Есть полиция, — Майк отвел глаза. — И наказания для нарушителей. — Страх, — усмехнулся я. — Ваше общество держится на том же, что и наше — на страхе. Страх сдерживает лучше любой конституции. Страх заставляет человека оставаться человеком. И если он теряет страх, то становится зверем. Тебе нужен целый гарнизон зверей? — Но ведь ты ничего не боишься, — Майк поднял на меня взгляд. — И потому я не человек, а зверь — дракон. И потому боятся меня. Но с одним зверем проще договориться, чем с толпой. — Хорошо, — Майк кивнул. — Только не усердствуй, ладно. Я вспомнил Джереми и его последние минуты. — Постараюсь. Жаркой ночи не случилось. В доме хоть и имелась печь, но тепла от нее было немного, а запас дров совсем небольшой. Вместо кровати я спал на ящиках с боеприпасами. Майк, мне кажется, не ложился вообще, всю ночь он корпел над правилами.***
Я хотел найти Рокуэлла, но тот уже покинул гарнизон: то ли решил, что дракону здесь не место, то ли просто заскучал. Жаль, мне бы хотелось видеть его рядом и понимать, что я не единственный дракон, наплевавший на правила. Хотя, если разобраться, все правила были придуманы нами же. Как же мне надоело жить с оглядкой: «а что скажут другие». Вдруг ненароком решат, что я добрый. Глупости, теперь я сам себе закон, и если я хочу помогать Майку отстраивать гарнизон, значит, я буду это делать. А тем, кто станет зубоскалить, я всегда могу показать, сколькими способами можно сделать человеку больно, при этом оставив его живым и почти здоровым. В гарнизоне расположилось чуть больше тридцати человек, и с каждым днем они все прибывали и прибывали. А вот еды, напротив, становилось все меньше. Фермеры наскоро снимали урожай, однако делиться с нами, разумеется, не собирались. Те же, кто приходил в гарнизон, как правило, не имели при себе ничего. Майк отправил отряд к базе «Отложенное возмездие», но до той уже успели добраться местные. — А я тебя предупреждал, не выдавай секреты чужим, — усмехнулся я, когда он рассказал мне о провале миссии. — Они тоже голодали, — Майк насупился. — Ну так и не ворчи тогда, что еды нет. — Зато есть одежда и патроны. А еще на базе есть ракетное топливо, если наловчиться, можно перевезти бочки по снегу. — Не забудь прихватить с собой пару ракет. — Топливом можно разжигать костры, заправлять лампы и двигатели, если найдем. Не то чтобы я собирался спорить. Топливо — вещь, безусловно, хорошая. Вот только опыт мне подсказывал, что лучше мерзнуть сытым, чем голодать в тепле. Высказать эту мысль я не успел. В дверь постучали. Я вздрогнул: никак не мог привыкнуть к этому дурацкому ритуалу. А Майк приучил всех стучать, прежде чем входить — даже тогда, когда дверь открыта. Даже если случилось что-то из ряда вон выходящее. В комнату заглянул Длинный, и я понял, что действительно случилось. Он был бледным, и явно не от холода, на морозе он обычно краснел. — Простите, что прерываю, — начал он. — Там у ворот несколько… — он запнулся — человек хотят вас видеть. Я подобрал автомат и двинулся вслед за Длинным. Майк, разумеется, пошел с нами, но я понимал, что разбираться придется мне. — Кто они? — Я не уверен. Ребята со стены заметили издалека. Их четверо, и все вооружены. Мы сразу закрыли ворота. — А почему просто не расстреляли со стены? Майк за моей спиной пробурчал что-то неодобрительное, но я не обратил внимания. Что-что, а стены у гарнизона были добротные: высокие, бетонные, с бойницами по верху. При желании можно укрыться и поливать огнем неприятеля. Да, пришедшие ребята могли быть и обычными парнями, ищущими убежище, как и все остальные. Однако если уж незнакомцы показались Длинному подозрительными, то проще их расстрелять, чем прогонять обиженных бандитов. — Мне показалось… Я не уверен, но, думаю, они драконы. — Ну так тем более надо было расстрелять. Разумеется, я понимал, как глупо это звучало. Любой, кто попытается навредить дракону, сильно об этом пожалеет, уж мне-то не знать, на что способен дракон в гневе. Все-таки Майку очень повезло, что он встретил меня, а не кого-то другого. — Открыть ворота, — велел я часовым. Те повиновались без возражений. Может, и зря так их натаскиваю? Что будет, если меня расстреляют, едва я переступлю порог? Перебить остальных не составит никакого труда, даже тех, у кого имеется оружие. Я вышел за ворота гарнизона. Пришедших было пятеро, и выглядели они не лучшим образом, хоть и пытались натянуть на лица самодовольные ухмылки. Все пятеро были молодыми, скорее всего ровесниками Майка. Их автоматы были подняты, но руки дрожали, и явно не от страха. Парни продрогли до костей. У некоторых посинели губы и посерели щеки. А ведь я мог бы вообще к ним не выходить, они не смогли бы преодолеть стены, и рассказать о нашем неповиновении тоже не смогли бы: замерзли через пару дней в лесу. Я вдруг подумал, что в мое время они бы не выжили. — Приветствую тебя, брат дракон, — начал один. — Приветствую вас, — ответил я. Я всматривался в их лица, пытаясь узнать, но никого припомнить не смог. Интересно, чьими учениками они были? Самых первых драконов? Второй волны? Ученики учеников учеников. Что для них драконы? Просто те, кого все боятся. — Мы слышали о месте, в котором принимают всех желающих, — продолжал меж тем незнакомый мне дракон. — Хотите присоединиться? — усмехнулся я. — Еще мы слышали, что в этом месте обитает дракон. Добрый дракон, защищающий людей. — Драконы не бывают добрыми, — сказал я. — Впрочем, злыми они тоже не бывают. Драконы выше этого. Им неведомы страх, жалость, любовь, сочувствие и прочие человеческие чувства, включая ненависть и злость. Твой учитель тебе этого не объяснил? А вот мой умел прекрасно это показать. Парень топтался на месте, он явно не рассчитывал на задушевные разговоры. — Ты нарушил правила, — наконец сказал он. Ему стоило начать с этого, но я уже разошелся. — Какое же? — Ты помогаешь людям. Пришел в этот гарнизон и защищаешь их. — Начнем с того, что это мой гарнизон. Я сам его захватил. В одиночку. Если не веришь, спроси у мутантных волков, которые здесь жили, наверняка их полно в этих лесах. Так вот. Мой гарнизон, что хочу, то и делаю. Захочу — разрешу людям в нем жить, захочу — спалю к чертовой матери. — Это все равно нарушает правила, — не сдавался парень. — А ты знаешь, кто придумал эти правила? Я знаю. Я сам их убил. И того, кто сочинил большую часть запретов, и того, кто создал саму идею драконов. Не тебе говорить мне, что я могу делать, а что нет. Хотя, знаешь, одно правило мне все же нравится. Оно называется «схватка». Думаю, я могу тебе его продемонстрировать. Ты обвинил меня в доброте, и ты посягнул на мою добычу. Я вызываю тебя на схватку, дракон. Парень молчал. Интересно, чего он ждал? Что я покаюсь, отдам ему базу и уйду в лес, посыпая голову пеплом? Как бы не так. Хочешь что-то получить — дерись со мной. Я расстегнул куртку и бросил ее на снег. Следом осторожно пристроил автомат. Так повелось, что драконы сражаются полуголыми, и зима не должна отменять этого правила. Я разделся до пояса и сделал шаг вперед к замершему дракону. — В схватке есть только одно оружие — собственные кулаки, — сказал я, расправляя плечи. Парень отдал свой автомат другому дракону, скинул куртку, но дальше раздеваться не стал, наивно полагая, что ему это поможет. Однако действовать надо было быстро, иначе мороз заберет все силы. Видимо, дракон, чьего имени я не знал, решил так же. Он ударил первым. А парень был неплох: бил сильно, точно, быстро. Несмотря на то, что он явно устал и окоченел, двигался ловко и уходил от моих ударов легко. На его губах заиграла самодовольная улыбка, когда ему удалось достать меня. Как ни странно, я пропустил удар не специально. Из разбитого носа потекла кровь. На меня накатило давно забытое ощущение: холодный воздух заполняет легкие, кожу жжет мороз, во рту вкус крови. — Ты помнишь зиму? — спросил я, чуть отступая. Мой противник не ответил: берег дыхание. Может, оно и правильно, но, если все делать по правилам, как тогда наслаждаться жизнью? — Не ту, что приходит каждый год, — продолжил я. Он осыпал меня ударами, я отвечал. — Ту, первую, настоящую зиму? Хотя, наверное, тебя тогда еще даже на свете не было. А я помню. Тебе приходилось бегать босиком по снегу? Я пропустил удар, на этот раз намеренно. — Идти с голыми руками на вооруженных автоматами людей? Я уже почти не сопротивлялся, позволяя ударам достигать себя. — А потом смотреть, как парню, который был во всем лучше тебя, вышибают мозги, потому что тот замешкался на пару секунд? Ни хрена ты не знаешь. Я поймал кулак, летевший мне в лицо, вывернул руку так, что парень закричал от боли. А я думал над своими словами. Настоящих драконов больше нет. Те, что наблюдали за нашей схваткой, — не более, чем пародия на них. Только те, первые, были настоящими драконами. Те, кто прошел голод, мороз и страх. Страх не перед смертью или жестокостью — страх разрушенного мира. Такое можно пережить лишь однажды. Парень ударил меня под колено, а потом с ревом кинулся и повалил нас обоих в снег. Зря. Пока он кружил вокруг, выматывая и осыпая меня прицельными ударами, у него был шанс. В близком противостоянии — ни малейшего. В таких поединках решает сила, а я был сильнее, опытнее, а главное — злее. Мы ворочались в снегу, пытаясь достать друг друга. Он бил везде, где придется, иногда попадая, но чаще промахиваясь. Я же старался добраться до его шеи. Вокруг все мелькало, мы катались в снегу, и скоро я перестал различать, где небо, а где земля. Я сжал зубы и рванулся вперед, поднимая нас обоих с земли, опрокидывая соперника на лопатки. На секунду в его глазах мелькнул страх. Для меня это стало последней каплей. Драконы ничего не боятся. Я сомкнул пальцы на его шее под самым подбородком. Он выпучил глаза, попытался ударить меня, но я понимал, что уже победил. Слишком много раз я наблюдал подобное. Я не стал дожидаться, пока он задохнется, дернул вверх и в сторону, сворачивая ему шею. В висках стучало, пальцы занемели от холода. Я поднялся и обернулся в сторону ожидавших исхода схватки драконов. — Кто-то хочет продолжить? — прохрипел я, делая несколько шагов вперед. Сразу двое бросились на меня. Одного я встретил ударом в грудь, другого — кулаком в живот. Первый повалился на снег с кровавой пеной у рта. В свое время я много тренировался, чтобы освоить этот удар. Секрет в том, чтобы ударить в правильное место. Тогда что-то отрывается в сердце, и человек умирает от одного удара. Со стороны смотрится очень эффектно. Удар в живот, которым я оглушил второго нападавшего, не был смертельным, зато очень болезненным и выводил противника из строя на несколько минут. Я оставил его без внимания и двинулся к оставшимся драконам. В их глазах я читал страх. Драконы, которые боятся, — не драконы. — Ты победил, — пролепетал один. — Гарнизон твой, мы снимаем все претензии и уходим. Он начал быстро пятиться. Я наблюдал, не делая попыток его догнать. Его хватило на пару шагов, потом он развернулся и припустил к лесу. Бежать быстро у него не получалось даже по собственным следам, ноги все равно увязали в снегу. Я не торопился. — Автомат, — я протянул руку к оставшемуся дракону. Тот без колебаний протянул мне свой калаш. Вот за что люблю русские автоматы, так за их стойкость к морозу. Автомат сработал отлично. Длинная очередь прошила убегающего дракона. Нелепо раскинув руки, он повалился в снег. — А что делать с тобой? — обратился я к последнему. Тот медленно опустился на колени. — Говорят, вы принимаете всех, — прошептал он. — Мы принимает людей. — Я готов быть человеком. — За такие слова тебя следовало бы пристрелить. Но я этого не сделаю. Будем считать, что ты никогда и не был драконом. Парень быстро-быстро закивал. — Прикончи их, — я кивнул на корчащихся на снегу. — А потом можешь заходить. Я направился к воротам, где меня уже ждали Майк, часовые и, кажется, все обитатели гарнизона. Голова кружилась, так что я даже не удосужился подобрать свою одежду и автомат, все силы уходили на то, чтобы не упасть. Каким-то чудом я добрался до здания штаба, в котором мы с Майком обитали. Только оказавшись в тепле, я понял, насколько замерз. Майк сразу уложил меня в постель, укрыл всеми одеялами, что смог найти в нашем доме и нескольких соседних. Принес чашку горячей воды. По-хорошему, это должен был быть кофе или хотя бы суп из концентрата, но наши запасы были слишком скудны, поэтому Майк ограничился кипятком. Кажется, мальчик учится. Я бы, конечно, предпочел его самого в качестве грелки, но он явно не собирался забираться ко мне под одеяло, так что пришлось взять кружку. — Это было глупо, — сказал Майк, садясь на ящик рядом с кроватью. — А если бы ты погиб? Я пожал плечами. — Тогда ты остался бы без защитника. — Гарнизон остался бы без защитника, а я остался бы… без тебя. Он замолчал, мне тоже не хотелось развивать эту мысль. Я держал в руках кружку, чувствуя, как металл обжигает пальцы, а лицо приятно обдает паром. Иногда я делал маленькие глотки, и тогда жар разливался по всему телу. — Ты веришь в то, о чем говорил? — тихо спросил Майк. — Я всегда верю в то, о чем говорю, — ответил я. Он помолчал еще. Мне даже показалось, он не станет продолжать, но спустя несколько минут Майк заговорил снова. — Ты — настоящий дракон и, как настоящий дракон, не чувствуешь страха, жалости, злости… любви. И нам ты помогаешь просто потому, что тебе так взбрело в голову. Забавы ради. А когда тебе надоест, что тогда? Ты просто уйдешь или сначала перестреляешь всех здесь? — И какого ответа ты ждешь? — Я смотрел в кружку с остывающим кипятком. — Что я изменился, стал человеком и теперь полюблю всех вокруг? Этого не будет. Да и зачем? Ты же сам видел, я гораздо полезней, будучи драконом. И, поверь мне, ничего хорошего не происходит, когда дракон проявляет слабость и привязывается к кому-то. Я проверял неоднократно. — Ты просто боишься, — сказал Майк. — Боишься, что дашь волю тому светлому, что в тебе осталось, и это в итоге причинит тебе боль. Следовало сказать, что я ничего не боюсь, и нет во мне ничего светлого, боль для меня ничто. Вот только в словах Майка было нечто, что очень не хотелось называть правдой. — А если об этом будет знать только один человек? — внезапно спросил он. Я недоуменно поднял на него глаза. Майк пересел ко мне на кровать, осторожно погладил меня по щеке кончиками пальцев, словно прикасался к дикому зверю. Это было недалеко от правды. — Ты способен на доброту, сочувствие и любовь. Что, если об этом будет знать только один человек? — повторил он. Вместо ответа я притянул его к себе и поцеловал. Вечером я поговорил с остававшимся в живых драконом. Вернее человеком, по нелепой случайности именовавшим себя драконом. Разговор оставил меня в смешанных чувствах. Сам парень волнения не вызывал. В драконах он ходил не так давно, и посвятил его такой же недалекий дракон. Вырезать пару ферм, разорить монастырь — и ты уже отправлен в свободный полет. Парень боялся меня до чертиков, кажется, даже больше, чем простые люди. Неудивительно, он-то действительно знал, на что способны драконы и какая кара последует за предательство. Я пообещал ему, что, пока он следует правилам и ведет себя подобающе, ему не о чем беспокоиться. И даже, если другие драконы потребуют его голову, что маловероятно, но в принципе возможно, я за него заступлюсь. На этом я собирался закончить разговор, но потом решил расспросить его о происходящем вокруг. Информация никогда не помешает. Я надеялся на сплетни и малозначимые факты: там-то фермеры собирают урожай, там-то монахи укрепляют монастырь, эти драконы разделили территорию и все в таком духе. Однако я получил гораздо больше. — От малого притока до подножия скал хозяйничают волки, — первое, что выдал мне парень. — Убивают всех, кто сунется? — уточнил я. Ничего удивительного, это был как раз тот район, куда я их отправил. — И это тоже, — парень кивнул. — Но они там еще что-то роют. — Роют? Норы, что ли? Вроде волки не живут в норах. Хотя это мутанты, мало ли. — Не норы, скорее котлован. Огромный такой. Я сам видел, яма не меньше полумили в длину и в глубину, даже не знаю, в человеческий рост точно, может, и глубже. Мне показалось, они там что-то ищут. Вероятно, воду, хотя зачем им вода, снег же кругом? Я промолчал, потому что отлично знал, что именно они ищут: базу «Резерв-6». Похоже, я сильно недооценил умственные и физические способности волков. По большому счету мне не должно быть до этого дела; даже если волки докопают до бункера, как они смогут проникнуть внутрь, если он рассчитан на попадание ядерного заряда? Но Майка это известие может расстроить. Сомневаюсь, что он сразу побежит спасать свою базу, теперь у него новый дом и ответственность, но вот ненужные мысли эта новость вселить может. К тому же я не люблю, когда Майк расстроен. Однако меня волновало другое. Что, если предприятие волков не увенчается успехом и они решат вернуться? Разумеется, у нас крепкие стены, но и у наших предшественников они были те же. Да, волки пообещали мне уйти, но где гарантия, что они не передумают? И смогу ли я выдержать напор всей стаи? Я поделился новостями с Майком. К моему облегчению, он воспринял все спокойно. Ему явно не понравилась ситуация, но этим все и ограничилось. — У нас свои заботы, — сказал он. — Через пару дней мы отправляем новый отряд в «Отложенное возмездие». Заберем все, что там осталось. Следующим утром к гарнизону вышел еще один дракон. Я уже настроился на очередную драку, даже несколько красивых фраз заготовил, однако это оказался Рокуэлл. — Почему ты не сказал, что это он? — спросил я у Длинного, который привел меня к воротам. — Он просил не говорить. Все-таки не может Рокуэлл без своих шуточек. — Они меня пускать не хотели, — возмущался он, пока мы шли к штабу. — Я уж думал, не пристрелить ли парочку, но потом решил, что это ведь твои люди. — Вот именно, — ответил я. — Мой гарнизон, мои люди, без моего ведома никого не пускают. Никого подозрительного, по крайней мере. — Я тебе сейчас такое расскажу, у тебя челюсть отвиснет, — без перехода продолжил он. — Волки роют огромный кратер… — От малого притока до подножия гор, я слышал. — Вот за что я тебя не люблю, так это за то, что ты всегда первый, что в драке, что в новостях. — Меня все за это не любят, — хмыкнул я. — Сам видел? — Рокуэлл явно говорил о волках, а не о ненависти ко мне. — Нет. — А я видел! — радостно воскликнул он. — И, скажу тебе, зрелище завораживающее. Издалека такое ощущение, что смотришь на развороченный муравейник: ямка, а в ней копошатся мелкие точки. Не знаю, сколько их там, но очень-очень много. Я как увидел, сразу отправился к тебе, решил, ты должен знать. Прихожу в твое логово — пусто. Ну, думаю, если здесь тебя не найду, то и искать не стану. Ты, кстати, здорово тут устроился. Надолго? Я неопределенно пожал плечами. Не следовало говорить Рокуэллу, что я собираюсь здесь оставаться. — И пацан твой не против? — Нет. — Помирились, значит. — Типа того. — И тебе пока никто не предъявил? — Ну как же, — усмехнулся я. — Буквально вчера целых пятеро недодраконов пытались мне что-то предъявить. Можешь расспросить у местных, что с ними случилось. — А не боишься, что я тебе предъявлю? — Это ты должен бояться, я же тебя потом сделаю. — Очень сомневаюсь, — Рокуэлл расхохотался, но в его голосе мне почудилось напряжение. — Но пока я не стану тебе ничего предъявлять. Хочу посмотреть, как ты размажешь волков. Это должно быть весело. — С чего ты взял, что я собираюсь с ними драться? — А ты не собираешься? — Ты сам сказал, их там слишком много. — Вот поэтому и хочу посмотреть, что ты сделаешь. Мы вошли в штаб. Майк разговаривал с несколькими мужчинами. Увидев нас, он кивнул Рокуэллу и снова принялся что-то объяснять. Мужчины же затихли, прижались к стенам и потупили глаза, как всегда бывало при моем появлении. Сейчас они безропотно кивали, соглашаясь с каждым сказанным Майком словом. Поняв, что его не слушают, Майк замолчал. — Чего они хотят? — спросил я. — Посадить часовых в танки. — А танки на ходу? — влез Рокуэлл. Майк взглянул на мужчин, сделал приглашающий говорить жест. — Есть несколько танков и с десяток бронетранспортеров. Все в хорошем состоянии и с боеприпасами. Ими редко пользовались. Раньше часовые сидели в кабинах и стреляли во всех, кто шел слишком близко. — Танки, — восхищенно выдохнул Рокуэлл. — Горючки в них нет, но все остальное вполне работает, стрелять могут, — закончил мужчина. — Сейчас ты скажешь, что знаешь, где достать горючку, — усмехнулся Рокуэлл. — Я действительно знаю, где ее взять. Рокуэлл расхохотался. — Говорил же, будет весело. За горючкой Рокуэлл ушел сам. Вернее, повел отряд. Странно было видеть его в компании десятка мужчин лихо отдающим приказы, а не пытающимся свернуть всем подряд шеи. Наверное, ему действительно нужна была цель в жизни, и все остальное — не больше, чем отговорки. Он сказал, что хочет присмотреть за ребятами, чтобы те не напортачили, по сути же он выступал в роли охранника. Я очень надеялся, что в пути им не придется отбиваться от бандитов или того хуже — драконов. Хотя у Рокуэлла было хорошее оправдание: волки. — Это плохая идея, — сказал Майк, провожая взглядом удаляющийся отряд. — Из всех идей, придуманных нами за последнее время, эта — самая адекватная, — заметил я. — Но это не делает ее хорошей. — Мне казалось, ты хочешь спасти свой дом. — Хочу, — он не стал отрицать. — А нужна ли им наша помощь? И стоит ли она войны с волками? — А вот меня как раз беспокоят волки, — я вспомнил то, что чувствовал каждый раз, проникая в их головы. — Они нас ненавидят. Не знаю, есть ли на это причина или так заложено в их мозгах, но я никогда не чувствовал такую ненависть. «Резерв-6» отвлекает их сейчас, но это дело времени, когда они решат, что цель не стоит усилий, и вновь обратят взор в нашу сторону. — Думаешь, напасть первыми — решение проблемы? — Думаю, это может стать решением проблемы. Если мы победим. — А если нет? — Тогда нам всем конец. Майк промолчал. По его недовольной мине было понятно, что он не в восторге от этой идеи. — Пусть привезут горючку, а там посмотрим, — решил я. — В конце концов, ракетное топливо может и не подойти танкам. Особенно тем, что стояли без дела столько лет. Как ни странно, но люди подобный план восприняли на ура. Наверное, потому, что проще бояться того, что можно увидеть: волка или дракона. Бояться голода и мороза тоже можно, но эти понятия более абстрактны и потому воспринимаются чуть менее опасными. Среди поселенцев нашлось несколько механиков и умельцев-самоучек. Они откопали технику из снега и вовсю ковырялись во внутренностях. Старший из них утверждал, что целых два танка на ходу и в довольно хорошем состоянии. Еще четыре требуют основательного ремонта, но, если один разобрать на запчасти, получится три рабочих. Еще имелось с десяток бронетранспортеров, половина из них была на ходу, другой половиной занимались техники. Все это, конечно, хорошо, вот только я плохо представлял, как воевать с волками на танках. Да, это огромная глыба металла, способная смести все на своем пути, но довольно медлительная. Боеприпасы хоть и обладают широким радиусом поражения, но все же ограничены. Я не хотел воевать с волками, я хотел их уничтожить — раз и навсегда, одним мощным ударом. Но пока я плохо представлял, как это сделать. Если только не использовать мои способности. Можно поискать других телепатов мне в помощь. Девчонку Сюзи, например. Я не видел ее в гарнизоне и не знал, осталась ли она в своем поселке, да и жива ли вообще. — Пообещай мне кое-что, — сказал Майк. Был поздний вечер, я уже лежал в постели, он только закончил какие-то подсчеты. Он затушил керосинку. В темноте я слышал, как стучат о пол его ботинки. Мы оба спали в одежде, но я всегда снимал обувь, и Майк незаметно стал следовать моей привычке. — Что именно? Я хотел сказать «все что угодно», но язык не поворачивался. Отчасти потому, что «что угодно» я пообещать не мог. Майк отодвинул одеяло, скользнул в постель рядом со мной, прижался так тесно, что мне стало жарко в промозглой комнате. — Не делай глупостей, — шепнул он мне в самое ухо. — Боюсь, я не могу этого пообещать, — усмехнулся я. Я старался говорить весело, но при этом прекрасно понимал, о чем он. Полезть в самую гущу схватки. Попытаться убить всех волков одновременно. Выйти с голыми руками против стаи. Я могу все это. — Тогда пообещай не погибнуть. Я снова хмыкнул. Такие вещи не может обещать никто: ни человек, ни дракон. — Обещаю, — сказал я так тихо, что не был уверен, услышал ли он меня.***
Я прошелся вдоль своей маленькой армии. Три тяжелых тихоходных танка, к которым едва смогли найти команды, четыре бронетранспортера, чуть больше двух десятков вооруженных мужчин. С таким составом можно со спокойной совестью идти на любой укрепленный монастырь или военный гарнизон, но вот пара тысяч мутантных волков… Впрочем, никто точно не мог сказать, с каким количеством нам придется сражаться. Может, нас ждет несколько сотен, а может, и несколько тысяч. Люди переговаривались, проверяли снаряжение и грузили бочки с ракетным топливом. Именно на него я и рассчитывал в первую очередь. Если что и сможет уничтожить волков без остатка, так это огонь. Надо только проследить, чтобы он сделал свое дело. Ночью ударил мороз, но к утру потеплело. Снег схватился коркой, и машины легко по нему передвигались, оставляя за собой сугробы. Мы неплохо экипировались в комбинезоны, которые забрали с базы. К моему немалому удивлению, кроме обычных зелено-коричневых там нашлись и белые — специально для зимних операций. Я предпочел остаться в своей одежде, хоть и напялил пару лишних теплых вещей. Большая часть взрослых мужчин ушла с нами, однако кое-кто остался защищать гарнизон. Когда первый танк двинулся, я не поверил своим глазам. Разумеется, мы заводили их и раньше и даже несколько раз проводили учебные выезды, но одно дело знать, что техника работает, а другое — сидеть на верхушке и вести в бой отряд. Ситуация казалась нереальной. Какое-то время я просто наслаждался поездкой, морозным воздухом, снегом и ощущением превосходства. Давненько я такого не испытывал, даже будучи драконом. Правда, длилось это недолго, очень скоро я почувствовал волков. Мы отошли едва ли на пару миль, а чужое сознание уже маячило где-то на периферии. Мне это не понравилось. Волков не должно было быть в этих краях. Они не должны были покидать свой лес, но они были здесь: незримо следили, наблюдали за гарнизоном. Глубоко вдохнув, я начал действовать. Внезапность была нашим преимуществом, и нельзя было его упустить. Я мысленно потянулся к волку. Осторожно проник в его сознание, посмотрел его глазами, подумал его мыслями. Он был не один, где-то рядом бродили несколько его братьев. Я не знал, связывается ли он с вожаком и почувствует ли тот его смерть, поэтому не стал сразу его убивать, а решил поступить иначе. Я подумал, что хочу спать. Я очень-очень устал и усну прямо сейчас, а потом просплю несколько дней. Почувствовав, как слипаются веки, я отправил эту мысль в голову волка. Его сознание медленно увяло. Я не знал, насколько действительно хватит моего внушения, но на морозе много времени и не требовалось. Затем я проделал то же самое с остальными разведчиками. Весь путь пришлось держаться начеку. Чем ближе мы подбирались к месту, тем больше волков нам попадалось. Весь путь колонна не останавливалась, только менялись водители. Я немного поспал ночью, но к утру снова начал следить за окружением. Чтобы добраться до места, у нас ушло чуть меньше суток. На подступах мы разделились. Отряд Майка должен был выйти к котловану справа, Рокуэлл с самыми отчаянными — слева. Длинный с БТРами зайдет с противоположной от меня стороны. Мы же ударим первыми. Картина, открывшаяся нашему взору, была невероятной. Рокуэлл говорил о котловане, некоторые прибывшие в гарнизон люди тоже о нем рассказывали, но на деле это оказалось гораздо масштабнее, чем я мог представить. Уже на подступах я понял, что мы близко. Лес перестал походить на лес. То там, то тут попадались выкопанные с корнем деревья, и чем дальше мы продвигались, тем больше их было навалено вокруг. Сухие ветви и корни торчали в разные стороны. Пробираться сквозь лес на тяжелой технике было не слишком сложно, если отыскивать достаточно широкие прогалины, но валы деревьев затрудняли движение. Я бы даже решил, что волки специально навалили препятствий, чтобы нас задержать, вот только они не знали о нашем приближении. Выйдя из леса на склон горы, я понял, что нас не ждали. Поначалу я даже растерялся, так быстро сменилось окружение. Только что вокруг простирался снег и бурые стволы деревьев с жухлыми листьями. Теперь же передо мной лежала голая земля. В первый момент мне показалось, что я стою на вершине вулкана. Я никогда не видел вулканов и уж тем более не заглядывал в жерла, но наверняка они выглядят именно так. От моих ног склон шел вниз, становясь все более и более отвесным. То же самое происходили и слева, и справа от меня. Огромная яма протянулась не меньше чем на милю в длину и напоминала скорее воронку. Если бы я не знал ее природу, решил бы, что сюда угодила бомба. На самом дне виднелось что-то серо-стальное. Мои глаза меня подводят или волкам удалось докопаться до бункера? В кратере кипела жизнь. Сотни мелких точек сосредоточенно работали лапами, взметая фонтанчики земли. Чем ближе к краю, тем больше было навалено выкорчеванных деревьев. Это навело меня на мысль. Каждая машина везла несколько бочек ракетного топлива. Если влить его в кратер и поджечь, ни один зверь не уцелеет. Самое сложное — это успеть все сделать до того, как нас разорвет стая бешеных волков. Я вынул из кармана часы. Оказалось, что проще отремонтировать танк и найти для него водителя, чем отыскать пару часов. Но в итоге нам все же удалось. Каждый из командиров получил такие. Атака должна начаться одновременно, в полдень. Я посмотрел на свои часы. Мне достались старинные карманные, которые во время первого взрыва уже были старыми. Стрелки показывали одиннадцать. До начала оставался еще час, но я чувствовал, что начинать придется намного раньше. Волки чуяли нас, и я это понимал. Не так много времени им понадобится, прежде чем они решат напасть. Я вернулся к своему отряду. — Выводите танк на позицию, — велел я команде, протягивая часы. — Начнете атаку ровно в полдень. Остальные вытаскивают бочки и разливают топливо, двигаясь по кругу, пока не встретятся с другим отрядом. Когда будет готово — выпускайте зеленую сигнальную ракету. Увидите красную — поджигайте. Действуйте как можно быстрее. Если волки нападут, патроны не жалейте. На меня не оглядывайтесь. Я постараюсь их задержать, но не знаю, насколько хватит сил. Я хотел добавить, что если я потеряю сознание, то из огня меня надо вытащить, но не стал этого делать. Люди хоть и пришли сражаться с волками, но с удовольствием скормят им ненавистного дракона. Если только дракон сам до этого не сдохнет. Я размял шею, выпрямил спину, удобней перехватил автомат — уж что-что, а его я никогда не брошу, — и вновь вернулся к краю воронки. Наверное, я мог бы остаться неподалеку в лесу, так было бы безопасней, но мне казалось, что все получится лучше, если я буду видеть происходящее. За моей спиной послышался хруст веток и скрежет металла. Ребята выводили танк на позицию и начинали разливать топливо. Пахнуло едким запахом. Как скоро волки почуют не только присутствие человека, но и его оружие? Я прикрыл глаза, стараясь сохранить в памяти картину котлована. Мысленно я начал строить стену: крепкую, из огромных каменных глыб, высокую и без единой трещины, чтобы ни один волк не смог ее перепрыгнуть, сломать или даже вырыть подкоп. Краем сознания я отмечал, как рядом мелькают мысли волков, но пока не забирался в их головы. Слишком много их было. Пожалуй, я сначала проверю, работает ли моя стена. Ждать пришлось совсем недолго. Несколько волков неспешно двинулись вверх по склону, подозрительно принюхиваясь. Добравшись до моей стены, они замерли. Судя по недоумению, они сами не поняли, почему остановились. Постояв немного, повертев озадаченно головой, они вновь двинулись вперед, и вновь у них не вышло. Один из волков попытался прыгнуть, но его ноги подкосились, и он неуклюже рухнул на землю. Я поморщился. От их попыток преодолеть барьер в голове глухо ухало. С каждой попыткой разрушить мою стену голова начинала болеть сильнее. Волки быстро поняли, что их что-то держит. Все больше и больше тех, кто занимался раскопками, срывались со своих мест и бросались к моей стене. Глухие удары отдавались эхом в голове, словно звери и вправду натыкались на каменную преграду. В висках ломило, но пока это доставляло скорее неудобство, чем настоящую боль. Со стороны зрелище было странное. В котловане несколько десятков волков собрались в круг. Кто-то ходил по периметру, кто-то сидел на месте, кто-то предпринимал тщетные попытки перейти невидимую черту. С каждой минутой серое кольцо разрасталось. Внезапно я почувствовал удар. Ощущение было такое, будто меня ударили ногой в лицо, хоть рядом никого не было. Я едва не упал. «Ты обещал», — раздалось в голове. Я попытался вытолкнуть голос из моей головы, но успеха не добился. Он был силен. Вожак. И он был где-то там, среди остальных, захваченный в кольцо моей воображаемой стены. Я глубоко вдохнул морозный воздух, помотал головой. «Ты обещал оставить нас в покое», — повторил вожак. «Я обещал на вас не нападать, — подумал я, стараясь, чтобы он не почувствовал боль в моих мыслях. — И я не нападаю. А вот вы обещали покинуть мои земли, но твои разведчики околачиваются около моего гарнизона». «Зачем ты держишь нас, если не собираешься нападать?» «Возможно, нападать буду не я. А возможно, я просто нарушаю обещание». «В таком случае и мне незачем сдерживать свое». Какая пафосная мысль, мелькнуло в моей голове, но додумать я не успел: вокруг все померкло. На секунду мне даже показалось, что я потерял сознание. Однако, когда я снова начал хоть что-то соображать, мысленная стена все еще стояла и вроде не намеривалась развалиться. Чего нельзя сказать о моей голове. Ощущение было такое, будто она рассыпалась изнутри. По черепу проходили мелкие трещины, сплетаясь в причудливую паутину. С каждой секундой трещины становились все шире, из них сыпалась труха и выпадали обломки костей. Я помнил, как заставлял медленно и мучительно умирать волков одним приказом мысли, и не хотел, чтобы подобное случилось и со мной, тем более пока не начнется обстрел. Я впопыхах начал собирать собственный череп, однако он распадался быстрее, чем мне удавалось его залатывать. То ли вожак стал сильнее с момента нашей последней встречи, то ли я недооценил его способности. В это же время волки, как один, ринулись на мою стену. Меня словно разрывали с разных сторон. Десятки, сотни, тысячи волков бросались на стену, сотрясая ее, терзая зубами и когтями, пытаясь сломать, свалить или хотя бы выбить камни из кладки. Вожак (или вожаки?) терзали меня изнутри. Мне казалось, их когти вот-вот разорвут мой череп и доберутся до мозга. Я собрался с мыслями. Можно было построить еще одну каменную стену — внутри головы. Или еще лучше — бетонную. Создать свой собственный бункер. И сидеть в нем, словно крыса. И слушать, как по потолку скребут волчьи когти. Трещины в моем черепе стали настолько широкими, что в них уже виднелись острые когти и клыки, а иногда мелькали желтыми огоньками глаза. Я полоснул по торчащим из щелей лапам. Не чем-то конкретным, просто оружием: ножом, мечом, собственными когтями. Волки отпрянули, но тут же бросились рвать меня с еще большим рвением. Я зарычал — так громко, так яростно, что у них должны были полопаться перепонки, и кинулся к врагу. В руках у меня было два коротких ножа, вернее это был один и тот же нож, который я держал в каждой руке. Давным-давно его вложил мне в руку ублюдок Джереми. С тех пор я узнал множество видов оружия, но этот нож остался тем, чем я владел лучше всего. Я закружился, нанося удары. Вокруг меня плясали волки — трое, четверо, пятеро? Не слишком много, но вполне достаточно, чтобы разорвать безоружного человека. Кажется, они так и не поняли, что я не был человеком. Я потерял счет времени, перестал понимать, где нахожусь. Вокруг был снег, много снега, и темнота. Странно, ведь ночь еще не наступила. В то же время я чувствовал промерзшую землю под ногами и ломкие ветви поваленных деревьев. Я двигаюсь и наяву, и в своем сознании? Некогда размышлять. Я отражал удары и нападал сам. Мне удалось достать одного, но в тот момент, когда мой нож входил в его горло, другой прыгнул прямо на меня. Я увернулся, но волк все же полоснул когтями по моей правой руке. Пальцы разжались, и нож выпал. Я едва снова смог сжать их в кулак. Но теперь рука почти не слушалась, силы в ней было слишком мало, чтобы причинить вред противнику, а схватить за горло не получалось и вовсе. Оставшиеся волки начали зажимать меня в кольцо. Я судорожно пытался сообразить, кто из них настоящий вожак. Убью его — остальные разбегутся, поджав хвосты. Однако понять, кто из них кто, у меня не получалось. Закралась даже мысль, что это один волк в обличии нескольких. Едва я так подумал, как мои подозрения тут же опровергли. Что-то грохнуло, и один из волков, дико завыв, завертелся на месте. Было похоже, будто он пытается сбить с себя несуществующее пламя. Грохнуло еще раз, и волк повалился на снег и почти сразу исчез. Еще двое с ужасом в глазах растворились прямо в воздухе. Ребята начали обстрел, понял я. Теперь оставалось только продержаться до того момента, когда они подожгут топливо, и волкам уже никуда не деться. Мы остались один на один. Я не сомневался, что передо мной стоял сам вожак. Скорее всего, другие сбежали организовывать свою стаю и пытаться проломить мою стену, но он понимал, кто здесь самый опасный противник. «Ты силен», — сказал он, описывая круги рядом со мной. Я лишь усмехнулся. Благодарить за комплемент, если это, конечно, был комплимент, я не собирался. «Но ты лишь человек, в то время как мы — вершина эволюции». «Ты — не вершина, а я — не человек», — мысленно сказал я и пошел в атаку первым. Мы кружили друг против друга, делая выпады и отступая. Иногда мне удавалось пропороть его шкуру ножом, иногда его зубы оставляли отметины на моей коже. Где-то на границе сознания громко ухало, гремело и выло. В очередной раз грохнуло так, что заложило уши, а в глазах поплыло. На секунду мне показалось, что я оглох и ослеп. С неба повалил снег. Лишь когда меня что-то ударило по макушке, я понял, что это пыль вперемешку с обломками камня. Моя стена не выдержала. Сотни волков сейчас вырвались и несутся к моим людям. Все, кроме вожака. Он бежал ко мне. Вожак бросился на меня, перебирая лапами в воздухе, наверное, в реальном мире он бежал. Я выставил руку вперед, понимая, что, даже если мой нож пронзит его сердце, у вожака останется несколько секунд, чтобы сомкнуть клыки на моей шее. Я сделал шаг навстречу. Волк прыгнул. Послышался еще один взрыв. Или выстрел. Вместо волчьих клыков мне в лицо ударил огонь. Вожак же двигался очень медленно, словно замер в воздухе. Его глаза мутнели, а шкура слезала клочьями. Я вогнал нож в его уже мертвое сердце, почти с безразличием понимая, что мои собственные руки покрываются волдырями. Тело вожака опрокинулось на меня, и мы вместе повалились на мерзлую землю, покатились сквозь пылающие ветви. Я с удивлением обнаружил, что он жив и пытается дотянуться до моей шеи, но ему мешает толстый воротник и автоматный ремень. Я не сразу сообразил, что ментальный бой окончен. Волк, который навалился на меня, не был вожаком — всего лишь одним из прорвавших мое кольцо. Осознав это, я почувствовал, как сжимаю в руках автомат. Я нажал на курок, очередью прошивая волка. Мертвое тело придавило меня. Я попытался его сбросить и не смог. Сил не осталось даже на то, чтобы разжать пальцы. Я так и лежал в канаве под вонючей тушей мертвого волка. Где-то совсем рядом бушевал огонь. Палец лежал на курке. Одиночные выстрелы звучали, словно биение сердца. Последний салют, подумал я, прежде чем отключиться.***
Я попытался открыть глаза. Получилось раза с пятого, а может, и с десятого. Перед глазами стояла какая-то серая муть. То ли я все еще смотрел в небо, затянутое свинцовыми тучами, то ли у меня было что-то со зрением. Я проморгался. Мир начал обретать очертания, стал более контрастным. Небо из серого стало коричневым, по нему разбежались линии. Я понял, что смотрю в потолок. Какое-то время я лежал, рассматривая линии. Сложно было не сфокусировать взгляд, сложно было понять: зачем. В голове зияла пустота. Я вновь закрыл глаза и попробовал заснуть. Не вышло. Я не чувствовал себя уставшим, скорее опустошенным. Мысль пришла с запозданием: я знал этот потолок. Видел его каждый раз, ложась спать, последние несколько недель. Гарнизон. Значит, я в гарнизоне. Это хорошо. Я лежал, восстанавливая в памяти события. Такое бывает, когда резко просыпаешься и не можешь понять, кто ты и где находишься. Со мной происходило что-то похожее, только в разы сильнее. Хлопнула дверь. От неожиданности я вздрогнул и открыл глаза. Майк замер на пороге. Несколько минут он просто смотрел на меня. В его взгляде сменялись облегчение, злость, радость, досада. В какой-то момент я решил: он просто уйдет, но Майк прошел в комнату и поставил железную кружку на стол. Он все еще казался слегка размытым, но в целом я хорошо его видел. Я вспомнил, что такое и раньше случалось со мной после схваток с волками. Надеюсь, мне больше не придется сражаться разумом, автомат как-то ближе и надежней. — Я же тебя просил не делать глупостей, — с упреком сказал Майк, опускаясь на край кровати. — А я не обещал, что не буду, — мой голос звучал чуть хрипло, но в остальном вполне нормально. Почему же я тогда чувствую себя так, будто у меня все кости переломаны? — Я обещал, что останусь в живых. Как видишь, я выполнил обещание. — Твоей заслуги в этом нет, — раздраженно сказал Майк. — Когда тебя нашли, ты едва дышал. То есть на тебе почти не было ранений, так, пара царапин, но ты действительно едва не умер. Я дважды делал тебе массаж сердца. — Серьезно? — Такими вещами не шутят. Если бы я не оказался рядом, сейчас тебя бы здесь не было. — Тебе станет легче, если я скажу, что чувствую себя отвратительно? — Нет. Майк подал мне кружку. Я сделал пару глотков. Пить не хотелось, и губы едва шевелились. Похоже, отлеживаться придется не один день. — Мы победили? — спросил я. — Да, — неохотно ответил он. Я усмехнулся. Майк немного помолчал, но потом принялся рассказывать. План прошел почти как по маслу. Даже удивительно, он такого не ожидал. Ребята разлили все ракетное топливо, которое смогли принести с собой, прямо в котлован. Волки явно это заметили, но не подходили близко. Ровно в полдень танки дали залп. Очень быстро волки начали атаковать, но людям хватило времени, чтобы поджечь топливо. — Выглядело жутко, — рассказывал Майк. — Везде горящие звери, запах жженой плоти и паленой шерсти. Они бросались на нас сквозь огонь и тут же падали, подкошенные пулями. Когда у нас начали кончаться патроны, появился отряд с огнеметами. Это были люди из «Резерва-6». Майк помолчал. — Оказалось, они боялись волков сильнее радиации. Так глупо. Теперь они готовы поделиться с нами запасами и медикаментами. Майк замолчал. — Ты, похоже, недоволен? — После того, что мы сделали, они могли бы отдать нам пустующую часть базы. — Надо было настоять. — Я был занят, разыскивая тебя. Тебе очень повезло, что ты попал в овраг, иначе сгорел бы заживо. Его голос дрогнул. Мне было приятно. Не оттого, что Майк страдал, оттого, что он волновался обо мне больше, чем о людях и «Резерве-6». Я двинул рукой, нащупал его ладонь, сжал в пальцах. — Мы с ними еще встретимся и выбьем все, что пожелаешь. — Не уверен, что это хорошая идея, — ответил он. — В любом случае, — сказал я, — что бы ты ни решил, я пойду с тобой. Он улыбнулся и переплел свои пальцы с моими.