Проклятое ноября

Суини как всегда был в своем репертуаре. И Тень уже порядком задолбало разбирать то дерьмо, которое этот чокнутый разводил вокруг себя. Сейчас, Тень Мун нес своего полоумного ирландского «приятеля» к нему домой. Мун даже представить не мог, что у этого сукиного сына есть дом. Тень подошел к двери аккуратного, небольшого домика и постучал несколько раз. Не то что бы он считал, что у такого как Суини есть хоть кто-нибудь, но этот придурок постоянно твердил что-то об этой улице и этом доме, в котором его кто-то «непременно блять» ждет. Тень осмотрелся. Нет, это точно не дом Бешеного Суини. Начнем с того, что дом его — помойка, могильная яма, ебанный конец радуги или захолустный бар, где он мог показывать свои дешевые фокусы. Этот дом ни на то, ни на другое, ни на третье не походил. Перед домом была чистая веранда, в горшках и кашпо росли цветы, да и свет на веранде явно никто никогда по пьяне не выбивал. Все это приводилo к единственному выводу: эта объебанная мразота сказала ему не тот адрес, и сейчас он побеспокоит семейную пару, миленькую старушку или мать с двумя сыновьями и грудной дочкой, вообщем, кого угодно, только не того кто «невьебенно точно, бро» ждет Суини. Потому что такого человека или бога не было на земле. Мун уже хотел было уйти, но свалить по тихому, когда у тебя на плече повис двухметровый лепрекон, истекающий кровью и пивом, не так просто. — Что-то случилось, мистер? Тень обернулся на голос и застыл от изумления. Нет, это точно не дом этого проклятого черта, или хотя бы место, где его ждут. На пороге, обдуваемая ноябрьским ветром стояла молодая девушка, лет двадцати пяти — семи. Она, видно только готовилась ко сну, на ней была пижамная рубашка в голубую полоску и точно такие же штаны, темные волосы были распущенными и еще влажными от душа, миндальные глаза смотрели вопросительно и с еле заметной тревогой. — Простите мисс, я ошибся адресом. Мой друг просто перепил и… — О Господи! — воскликнула девушка, она присела на корточки, чтобы заглянуть в лицо пьяного верзилы — Суини! Где ты так напился?! Хотя, о чем это я! А вот это было неожиданно. Спокойное и непроницаемое лицо Тени вытянулось от изумления. Она знает его имя и видно, беспокоиться о нем. Но кто она ему? Сестра - невозможно. Ему три тысячи лет, да и о семье он никогда не заикался. Возлюбленная? Еще бредовее. Может просто симпатичная соседка, привыкшая к выкрутасам лепрекона? А вот это звучит реалистичнее. Скорее всего так оно и есть. — Ох, пожалуйста, мистер, — голос девушки вывел мужчину из раздумий, — прошу затащите его в дом. Она сама пыталась приподнять его за плечи, но у нее и этого не вышло. Мун вновь приподнял бренное и в стельку пьяное тело и заволок в дом. Про себя он отметил, что ему легче было бы бросить Суини валятся на пороге, нежели пачкать такие мягкие и красивые ковры. — Прошу, сюда — девушка указала на белый диван с маленькими подушечками и снова Тень хотел бы вышвырнуты эту гадость в окно, нежели портить столь чудное местечко. Уложив наконец Бешеного на диван, Мун вздохнул. Нет, никогда больше он не отправиться пить с этим куском дерьмa. Девушка же скрылась в смежной с залом кухней, а после вышла оттуда со стаканом воды и круглой таблеткой аспирина. Она присела возле, убрав прилипшие волосы со лба и заглянув в его глаза она спросила тихим, слегка севшим голосом: — Ты меня любишь? Этот вопрос, как гром посреди ясного неба. Неужели все-таки она его девушка? О Один нет, только не это. Такой ангел как она должна достаться, серьезно, кому угодно, но не этому грязному чёрту. Последний, кстати заворочался на постели, открыл глаза, осмотрелся и уставился в потолок. — Ты, эгоистичная сука Иви. Я в отвратном состоянии, весь в крови и блевотине, а ты как всегда думаешь лишь о себе. Не смотря на то, что еще пятнадцать минут назад, в самом начале улицы, его язык заплетался так, что ни один блядский лингвист не разберет, то сейчас он говорил абсолютно нормально и в своем репертуаре: «хамлю всем и мне поебать». Иви или Изи, не разобрать, провела ладонью по его щеке и нежно поцеловала в лоб. После она поставила на табурет возле дивана таблетку и стакан. Пока Суини пытался совладать со своими конечностями, Изи (скорее всего так) обратилась к нему. — Я знаю, чтo лучше давать аспирин после сна, но так будет намного легче утром. Мун кивнул. В это время Суини наконец совладал с собственным телом и запив лекарство водой, откинулся на спинку дивана. Тень исподтишка осматривал Изи, и искренне не понимал, что такая девушка нашла в этом рыжем прохвосте. Она была красива, каштановые волосы теперь подсохли, и нещадно завивались, в светлой гостиной глаза еще сильнее, чем на веранде отливали золотом, у нее была бледная кожа, но здоровый румянец, от нее веяло уютом, спокойствием и теплотой. От Суини же веяло только смрадом улиц, да и красивым его можно было назвать с натяжкой. Жесткие рыжие волосы, о прическе и говорить не хочется, зеленые глаза, крупный нос, бороденка, да и еще рост под два метра. Конечно, оставался вариант, что это его божественная сестра, или родственница, но что-то подсказывало ему, что родственнички не стали бы терпеть такое. — Ладушки — прервал тишину лепрекон, с кряхтением он поднялся с дивана и осмотрел Изи и Тень — я в душ, чувствую себя паршиво, но это пройдет, так что не беспокойтесь девочки. Кое-как перебирая своих полутора метровые ноги он вышел из гостиной. — Простите его, он… ох, да вы и сами все видите. — Да — вздохнул Тень — вижу. — Иви Хэммонд — о, чёрт, все-таки не Изи. — Тень. Тень Мун — представился в ответ мужчина. Как ни странно Иви просто кивнула, он то ожидал уже привычных вопросов: «Вау, Тень? Какое странное имя? Лунная Тень? Ваши родители хиппи? Или может индейцы племени Айдахо?» Впрочем, было видно что она устала. Ничего удивительного, с Бешеным Сукой на спокойную жизнь рассчитывать не приходиться. — Вы не могли бы мне помочь — как девушка очутилась на кухне мужчина уже и не понял. Видимо он тоже изрядно устал. Тень прошел за Иви. Кухня была небольшой, да еще и смежной с гостиной. Ряды шкафчиков шли по всей центральной стене, под ними стояла плита, холодильник, раковина и скромно ютилась кофе машина с блендером и микроволновкой. Иви протянула ему закрытый серебряный термос, крышка быстро соскочила под руками мужчины, что немного обрадовало хозяйку дома. — Благодарю вас, с утра не могла открыть. Когда она начала выставлять чашки, Тень засуетился. — Спасибо мисс Хэммонд, но мне… — Нет, нет, нет. Я настаиваю. Прошу вас мистер Мун, составьте мне компанию. Я ведь должна вас отблагодарить за то, что вы сделали. Противиться ей было бесполезно, да и сам он рассчитывал хотя бы на стакан воды, когда нес Суини на себе весь квартал. Мун уселся за стол пока Иви разливала из термоса чай. Она тоже присела на стул и отхлебнула из чашки. — Это травяной чай, мистер Мун. Успокаивает нервы, а вам сейчас это необходимо. Иви улыбнулась и даже если бы в чашке был яд, Тень выпил бы. Он что угодно выпил бы после такой улыбки. — Извините за личный вопрос, мисс Хэммонд. — Мун понимает, что она не ответит, и это жутко неприлично, но любопытство берет свое, — а кем вы приходитесь Суини? Иви щуриться, и мечтательно улыбается. Чуть склонив голову, снова опивает из чашки. — Я его жена, мистер Мун. Блять! — В самом деле? Вы не шутите сейчас мисс Хэммонд? — Нет, мистер Мун, это правда, я жена Суини. Двоекратное блять! О боги, да пошли вы! — Извините, если обидел вас. Просто такая девушка как вы достойна джентльмена. От этих слов Иви замирает на секунду. Она ставит чашку на стол. Молчит какое-то время, уставившись на свое отражение в чае. — У меня была история с джентльменом, мистер Мун. — Иви поднимает голову и прикрывает глаза. То ли ее клонит в сон, то ли пытается сдержать слезы. — Он был настоящим олицетворением этого слова. Он спасал меня, читал мне стихи, смотрел со мной фильмы и готовил мне завтраки. Иви замолкает, Тень уже хочет извиниться и уйти, но она отмирает и продолжает: — И он был террористом, мистер Мун. Но, это дело десятое. — она улыбается, смешно ли ей, или хочется рыдать - непонятно — Да, да, террористом и анархистом. Моих родителей, знаете ли, казнили, во время беспорядков в стране. Считалось, будто они распространяют пропаганду. Как будто бы само правительство ее не распространяет. Она встала из-за стола и повернулась спиной к Тени. Не знал, что делать. Не знал, плачет ли она. Мун встал из-за стола, услышав скрип стула и половицы Иви быстро обернулась. Она утерла глаза рукавом и рвано вздохнула. Мужчина хотел успокоить ее, но не был селен в словах, поэтому он просто обнял девушку за плечи. — Никогда этого не забуду. Как лежала под кроватью, пока мою мать избивали, как молилась всем богам, которых знаю. Правда о чем я их просила уже и не помню. Просто молилась наверное, чтобы успокоиться. Иви обернулась. — Прости, что гружу тебя своими проблемами, я знаю, тебе и так нелегко. Суини рассказал о твоей жене. — Ничего. Ты совсем не напрягаешь меня. Я тебя понимаю. А Суини - козел. — Нет Тень, — перебивает Иви — он не козел. Он хороший, хоть и перебарщивает с выпивкой иногда. Ну ладно, частенько. Я ведь к этому и вела, тот джентельмен, я любила его, но он мертв. После его смерти мне было тяжело. Я не считала себя ничтожеством или что-то в этом роде. Мне даже, если честно было совсем не одиноко. Просто я думала, что теперь полностью беззащитна. У меня не было друзей, родни и любимого. У меня была только я, и, так страшно, мне было только под той кроватью, в детстве. — Девушка прикрыла глаза. — Но потом я встретилась с ним. Он, не то чтобы был обаяшкой, нет, он все также оставался Бешеным Суини, — Иви улыбнулась, вспоминая о чем-то, а у Муна не осталось сомнений - она его любит, пусть даже и таким... бешеным. — Но мне было так спокойно с ним, как уже давно не было. — Она подняла на него глаза, слезы застывшие в глазах Хэммонд, до удивления хорошо гармонировали с ее счастливой улыбкой. — Я была защищена, кажется, от всего. И я его люблю. Последние слова показались и ей и ему слишком интимными, слишком личными, девушка смутилась и покраснела, хоть и продолжала улыбаться. * * * Иви проводила его до порога. Они распрощались и Хэммонд взяла с него слово обязательно зайти к ней на ужин. Мун, хоть и не мог ничего обещать из-за сумасбродного характера своего шефа, всем сердцем хотел этого. Когда дверь закрылась, Тень задумался о том, как все-таки необычна судьба. Кто бы мог подумать, что подобный тип, как Сумасшедший Суини, мог найти милейшую девушку, которая искренне любит его, этакую свинью. Когда дверь закрылась, Иви сделала глубокий вдох. Девушка прошла в зал и села на диванчик, на котором час назад разглагольствовал Бешеный Суини, и открыв книгу на нужной странице, попыталась с головой нырнуть в текста. Она взглянула на часы, двадцать три часа вечера. Пятое ноября все никак не хотело отпускать Иви Хэммонд, заставляя буквально давиться каждым часом. Она искренне сожалеет, что выгнала сегодня мужа из дома. Из-за это клятого пятого ноября. Этот день Иви не нравиться, он пробуждает в ней воспоминания, и без всякой монеты воскршает умерших. В этот день все и случилось. Гай Фокс чуть было не устроил революционный фейерверк, а потом, через несколько столетий за него это сделал V. Иви не думает, что он верил в Бога или богов, но надеется, что он сейчас в раю. — Иви? Девушка оборачивается. Прислонившись к косяку двери, Суини чесал за ухом полосатую кошку. Иви отложила книгу, которой старалась скрасить этот и так яркий, от костров день, и подошла к мужу. Она встала на носочки и потянулась к его лицу. Все еще не достать. Лепрекон улыбается, и милостиво склоняет голову для жены. Иви целует мужа в еще не затянувшийся шрам, отчего тот морщиться. — Как ты успел так быстро протрезветь? — Смеется Иви. — Час назад и говорить-то не мог. — Не мог или не хотел? На заметку, лапочка, Мун неплохое бюджетное такси. Кошка недовольно урчит на руках хозяина и лепрекон опускает ее на пол. — Тебе не стыдно? — Шутливо упрекает жена. — Тень хороший парень, зачем так с ним? — Хороший, — Суини усмехается. Сейчас для комичности Иви не хватает только топнуть ножкой, надуть губки и отвернуться от него. — Ты поаккуратней с этим милая, жена его — дохлая. А вдруг ему захочется чего-то посвежее. Тебя например. Иви фыркает и толкает мужа в плечи. Нет, серьезно, она прелесть. — Ты успокоилась, или мне еще денек провести на улице? — Ты все еще дуешься на меня, Суини? — А что мне остается? Ты все еще горюешь по этому твоему бен Ладану. — Иви смотрит исподлобья, но не пытается вырваться из кольца рук мужа. — И каждое пятое ноября уходишь в себя, напомню тебе детка, ты моя жена и входить в тебя должен только я. Иви морщиться от скабрезности мужа, но потом все равно улыбается. Привыкла уже. — Ради всего святого, Суини, я пытаюсь забыть все, но не могу. Эта камера, в которой он меня держал приводит меня в ужас и по сей день. — Мне казалось, эти извращенные игрища были тебе по вкусу. — He спорю, он помог мне переродиться, стать лучшей версией себя… — Да куда уж лучше — буркнул лепрекон. — Но он оставил мне и животный страх. Страх всего черт возьми. Эта целая фобия собственной жизни и это невыносимо. Теперь, Иви смотрела на него также, как недавно смотрела на Тень Муна, с прищуром и улыбкой. — Зато теперь я под защитой двухметрового лепрекона, бывшего короля, хранителя долбанной кучи золота. Мне стоит загибать пальцы? — До этого V мне все равно далеко. Большой оригинал, однако. Бегать по всему Лондону в маске, убивать чинуш, устраивать теракты, заточить свою помощницу в камеру, побрить, письма о лесбухах отправлять. Сука, и в этот пиздец ты влюбилась? Да ты ебнутая, дорогая. Иви вздыхает, хоть и мысленно соглашается с ним. Бешеный Суини конечно не самый ласковый муж, но Хэммонд прощает ему абсолютно все. Как никак, за три тысячи лет, Иви первая женщина, которую он полюбил.