Щелк

Это не бросалось в глаза так сильно, но все в клубе неудачников были разделены на парочки. Они продолжали тусить одной компанией, однако теперь Стэн замечал, что Майк предпочитал переговариваться с Беном, и они все чаще отставали от общей компании, решая какие-то свои вопросы. Эдди, предложив что-то, всегда оборачивался к Ричи, словно ища поддержку, и это не удивляло — с момента, как эти двое осознали собственные чувства, их вообще не воспринимали по отдельности. А Билл… ну, ему ничего не осталось, как найти опору в Стэне и взглянуть на свои отношения с другом немного под другим углом, потому что вмешиваться в гармоничный союз Бена и Майка, а тем более прерывать бесстыдно флиртующих друг с другом Ричи и Эдди, точно было не в его стиле. Стэн же, в свою очередь, мог откровенно признаться, что такой расклад событий его более чем устраивал. А еще у Стэна была одна небольшая, по мнению его родителей, но серьезная, по его собственному, проблема. Стэн думал, что шутку «ты посмотри на этого парня, его же совсем ноги не держат» придумали, увидев его. Или, по крайней мере, кто-то свыше очень и очень подло пошутил по этому поводу, потому что Стэн был из тех, кого ноги не держат в буквальном смысле этого слова. Ну, знаете, у таких людей всегда сбиты колени и локти, а синяки расплываются в самых неожиданных местах. Это не следствие насилия в школе или семье, просто эти люди не могут удержаться на ногах, когда их толкает случайный прохожий. Также их постоянно заносит из одного угла в другой, а кожа этих необычных людей похожа на тонкий пергамент. Это так странно, и Стэну кажется, что на несколько тысяч нормальных людей приходится один такой чудак, и население Дерри сделало свой выбор в его пользу. Стэн обожал порядок. Он испытывал чувство морального удовлетворения каждый раз, когда видел, что вещи лежат на своих местах и не выбиваются из общей картины его представления об этом мире. В его мире не должно существовать разбитых колен, темных синяков и отвратительных кровоподтеков хотя бы потому, что они портят впечатление от человеческого тела. Это не то, что дано природой, и Стэн ненавидит подобные изъяны на собственном теле, ведь он — отчаянный перфекционист, параноик и педант, как часто его дразнит Ричи. Вот только Ричи, да и остальные члены клуба, пропустили момент, когда на этой почве Стэн постепенно начал сходить с ума. Год назад никто из их компании даже мысли не допускал, что можно быть помешанным на чистоте больше, чем Эдди Каспбрак. У Эдди были очевидные психологические проблемы с вещами, не обработанными антисептиком, и Стэн честно не понимал, почему остальные смеются над подобной осторожностью. Конечно, он не поступал как Эдди, и не обрабатывал руки каждый час, однако это был лишь вопрос времени, потому что Стэн сам не заметил, как в рекордно короткие сроки приблизился к такой болезни, как мизофобия. Он вычитал об этом в одном из медицинских справочников семьи Каспбрак, когда они всем клубом разгребали завалы на эддином чердаке, рассчитывая осесть там на свое шестнадцатое лето. Но касалось это не всех: Стэну в тот момент было только пятнадцать, а еще он почти не участвовал в уборке. Справочник был брошен ему на колени хохочущим Ричи, который шуточно извинился, что про птиц не нашел, но Стэну все равно должно понравиться. Однако Стэну не понравилось от слова совсем. Он точно не был готов к диагнозу от потрепанного пожелтевшего справочника. В тот день Стэн смотрел на резвящихся друзей с какой-то болезненной завистью, потому что даже Эдди больше не истерил из-за брошенной в него грязной тряпки, а лишь звонко смеялся и целился лучше, рассчитывая запульнуть антисанитарное «оружие» прямо Ричи в лицо. Эдди выглядел таким счастливым, и отношения с Ричи точно изменили его взгляды касательно роли чистоты и порядка в этой жизни. И вот сегодня Стэн похож на тень себя былого каким неделю, месяц назад. Под красными глазами залегли синяки, и теперь он стал лишь беспокойным комком нервов, мечтающим избавиться от каждодневной паники от соприкосновения кожи рук с какими-то инородными объектами, потому что носить в плюсовую температуру перчатки было бы слишком даже для него. А еще ровно две недели назад в жизни Стэна появилось кое-что, ненадолго отвлекающее его от мизофобии и ненавистных повреждений на собственном теле, но к сожалению, отвлекающее лишь косвенно. Это были пластыри. Если быть точнее: детские цветные пластыри, которыми Эдди заклеивал каждую царапинку на теле Ричи. Надо признать, что выглядело это, по мнению Стэна, слишком глупо, но действительно… мило? К шестнадцати годам вымахав под метр семьдесят, Ричи даже не думал изменять своим цветастым рубашкам и ярким футболкам, а в купе с разноцветными пластырями в цветочек/сердечко, это смотрелось нелепо настолько, насколько можно представить, потому что пластыри у Ричи были буквально везде. Эдди, должно быть, закупил целую партию этого детского безобразия, потому что объяснить его желание заклеивать даже нерасчесанные комариные укусы у Стэна не хватало фантазии. Как и не хватало фантазии придумать оправдание собственным мыслям, каждый раз невольно возникающим в голове по этому поводу. Стэн мечтал избавиться от своей мизофобии, пока она не перешла на новую стадию и не превратилась в действительно серьезную проблему, но когда у него наконец-то появилась возможность сделать это, Стэн растерялся. Он хотел бы, как привык, действовать по заранее составленному плану, но не мог. Не мог в первую очередь потому, что не знал о первоисточниках своей проблемы. Стэн думал над этим, но понять, когда умение управлять ситуацией и быть максимально аккуратным вышло из-под контроля, он так и не смог. Его жизнь похожа на какой-то «щелк». Щелк, и Стэн не может заставить себя прикоснуться к дверной ручке класса; щелк, и он дезинфицирует ладони каждые двадцать минут; щелк, и желание протирать пыль в комнате два раза в день превращается в потребность. У Стэна слишком много проблем, и он сам превращается в один сплошной «щелк». Щелк, и теперь Стэн мечтает о точно таких же, глупых, нелепых, детских пластырях. — Господи, тебе точно шестнадцать? Шестнадцать, Ричи! В этом возрасте не грызут заусенцы! — раздраженно вещал Эдди, и его звонкий, совсем мальчишечий, и отчего-то не сломавшийся голос разлетелся по школьному двору. — А я грызу! — В ответ ему весело фыркнул Ричи, но руку не отдернул. — У меня, может, стресс, и таким образом я пытаюсь расслабиться! Стэн закатил глаза. Он лично несколько раз видел, как Ричи несерьезно калечил себя, лишь бы Эдди опять попричитал, но тут же бросился обхаживать и жалеть своего безалаберного парня. Хитро, конечно, но Стэна все это раздражало так сильно, что он даже самому себе не мог обьяснить — почему. — Стресс? У тебя?! И какие причины? В супермаркете прямо перед носом последнюю упаковку презервативов забрали? Оскорбленный в лучших чувствах, Ричи отдернул руку и драматично приложил ее к собственному сердцу. — Как ты можешь, Эдс? — Он жалобно всхлипнул и спрятал лицо в сгибе локтя. — За столько лет нашей нежной дружбы можно было бы уже запомнить, что моя душевная организация достаточно тонкая, что повредить ее можно любым неосторожным словом! Даже такая мелочь способна всколыхнуть во мне целый шквал ненужных эмоций, и ты ведь знаешь об этом, но все равно продолжаешь говорить такие ужасные вещи! Стэну стало смешно. Плечи Ричи так натурально подрагивали, а голос, призванный вызывать сочувствие, играл всевозможными жалостливыми красками. Если бы Стэн знал Ричи несколько меньше — точно бы повелся. — Ладно, хорошо, — примирительно улыбнулся Эдди, уже механически погладив Ричи по спутанной шевелюре и даже не обижаясь на ненавистное «Эдс». Он давно привык к представлениям своего парня, и сейчас было куда разумнее пойти на контакт, чем позволить Ричи разыгрывать театр одного актера дальше. — Давай сюда свою руку, может, где-нибудь еще поранился? Отрицательно мотнув головой, несколько удивленный Ричи вложил свою ладонь в руку Эдди, наблюдая за процессом и периодически преданно заглядывая ему в глаза. И тут Стэну очень захотелось сказать что-то язвительное, а еще лучше: сдать Ричи с потрохами, и пусть попытается выкрутиться. Он тут что, один видит, как в Балаболе, готовому пару мгновений назад забиться в самой правдоподобной истерике, прозябает талант шоумена? Стэн открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, как Эдди расстегнул свой рюкзак и извлек на свет еще не открытую упаковку злополучных пластырей. А дальше Стэн смотрел словно под гипнозом. Вот, Эдди делает надрыв в нужном месте и достает первый пластырь. Избавившись от защитного слоя, он бережно обматывает пластырем (в этот раз с цветочным принтом) ричин осознанно поврежденный палец. — Я тут вспомнил, что сегодня, идя в школу, оцарапал щеку об ветку дерева, — к слову обронил тот. — Посмотришь? И Эдди действительно посмотрел. Придерживая Ричи за подбородок, он наклонил его лицо ближе к себе и внимательно оглядел щеку. — Я ничего не вижу. Сильно болит? Ричи скромно пожал плечами и отвел взгляд. Прямо святая невинность, твою мать, но на Эдди этот трюк, что неудивительно, подействовал моментально, и он склонился совсем низко, высматривая на щеке Ричи несуществующую царапину. — Я по-прежнему не вижу, но давай заклеим на всякий случай. — В конечном итоге сдался Эдди. — Где болит? А Ричи только на такую реакцию и рассчитывал. Счастливо тыкнув на щеке в первую попавшуюся область, он с нескрываемым удовлетворением наблюдал, как Эдди заклеивает воображаемое повреждение. — Теперь должно стать лучше. — Как бы невзначай проведя кончиками пальцев по щеке Ричи, Эдди убрал начатую упаковку пластырей обратно в рюкзак, и Стэн проводил их странным взглядом. — Будь аккуратнее в следующий раз. — Обязательно. — Ричи понизил голос до интимного шепота и призывно посмотрел на друга из-под полуприкрытых ресниц. — Спасибо, что беспокоишься за меня, Эдди, это очень приятно… Заслышав нормальную вариацию своего имени, да еще и сказанную из грязного рта Ричи столь вызывающе, Эдди потерялся окончательно, а на его лице, начиная от самой шеи, расплылись красные пятна жгучего смущения. Даже Бен с Майком на время отвлеклись от решения своих важных вопросов и посмотрели на парочку несколько удивленно. — Не говори такое. — Эдди трогательно закусил губу, чем только раззадорил Ричи. — Как скажешь. — Ласково усмехнулся он. — Прости, детка. Моментально переварив сказанное и ощетинившись, Эдди подскочил на месте и принялся лупасить Ричи небольшими кулачками по голове и плечам: — Какая я тебе «детка», придурок?! Я же просил меня так не называть!!! Синхронно покачав головами, Бен с Майком спешно ретировались на дальнюю лавку, возвращаясь к прерванному разговору. Честно говоря, уже даже Стэну, непривыкшему лезть в чужую жизнь, стало жуть как интересно, чего они там постоянно обсуждают. — Хорошо, хорошо! — хохотал Ричи, пытаясь неловко защититься от несильных ударов и обнять Эдди. — Больше этого не повторится, котенок, можешь поверить! — Котенок?! — практически взвыл Эдди и кинулся на Ричи уже с более серьезными намерениями. — Да меня так даже мама ни разу не называла! — А я буду! Тем более, ты ведь должен помнить, кто теперь твой папочка! — и Ричи взорвался новым приступом хохота. — Ты… ты… — От возмущения Эдди покраснел до корней волос и начал задыхаться. — Идиот!.. Придурок!.. Ненавижу тебя!.. Да чтоб ты… Что именно Ричи «чтоб», Стэн уже не вслушивался. Все его внимание поглотила упаковка злополучных пластырей, так не вовремя вывалившаяся из опрокинутого Эддиного рюкзака. Стэн тихонько вздохнул. Решено! Сегодня он купит точно такие же и, наконец, поймет, что в них особенного! — Эй! — Кто-то осторожно дотронулся до его плеча, и когда Стэн обернулся, то наткнулся на внимательный взгляд Билла. — Ты в пор-рядке? Ох, к щекам Стэна подступила краснота. Он совсем забыл, что рядом с ним все это время сидел Билл, который наверняка видел, каким странным взглядом Стэн сканировал вечно неугомонную парочку. Стэн отвел глаза и нерешительно кивнул, чувствуя себя пойманным с поличным. А вдруг Билл подумал что-то не то?.. Теперь он решит, что Стэн странный или вовсе какой-нибудь извращенец... Оставалось надеяться, что другу хватит тактичности не акцентировать на увиденном свое внимание и деликатно промолчать. — Ты, — Билл замялся, — странно смотр-рел на них… Стэн натянул уголки губ в неловкой улыбке. Не хватило, однако Билл очевидно не договаривал, словно давал ему право как-то замять смущающий их обоих разговор. — Да, эм, просто они такие идиоты. — Стэн засмеялся, и ему самому стало противно, насколько фальшиво звучит эта жалкая попытка показной беззаботности. — Нет, я не это имею ввид-ду. — Билл покачал головой, и Стэн перевел на друга несколько недоуменный взгляд. — Я говорю о пласт-тырях. Ты смотрел на них, слов-вно хочешь так же. У Стэна перехватило дыхание, и он снова отвернулся. Где-то на фоне слышались крики Эдди и Ричи, и Стэн постарался абстрагироваться от этого. Конечно, в последние время пластыри действительно волновали его куда больше, чем следовало, но это не значило, что Стэн хочет так же... Он затеребил рукав рубашки, стараясь не смотреть на Билла, прожигающего его взглядом. Что Стэн мог сказать в собственное оправдание? Не задирать же ему брюки и не снимать рубашку, в конце концов, чтобы наглядно продемонстрировать Биллу все ссадины, синяки и непонятно откуда взявшиеся гематомы. Когда Стэн думал о всех тех ужасных вещах, выпавших именно на его долю, его охватывала волна злости. На себя, на собственное тело и природу, одарившую его столь сомнительным «даром», а еще он тут же вспоминал о мизофобии, и становилось только хуже. В этом мире Стэн представлял из себя одну сплошную проблему. Не получив какого-либо ответа, Билл ободряюще сжал его мелко трясущуюся ладонь в своей теплой руке. — Давай отойд-дем? Я хочу кое-что тебе пок-казать. Стэн кивнул. Сам не понял, зачем, но кивнул. На задворках сознания мелькнула догадка, что, скорее всего, Билл просто хочет вправить ему мозги, и в груди Стэна все сжалось. Нет, Билл так никогда не поступит, тем более со своим другом. Иначе это будет не Билл. — Не бойся. — Словно прочитав терзавшие его душу сомнения, Билл потянул за собой. Кивнув и пробурчав что-то на подобии «и вовсе я не боюсь», Стэн напоследок обернулся в сторону подозрительно притихшей парочки. — Им не до нас, — засмеялся Билл, настойчиво продолжая дергать Стэна за собой, словно ему не терпелось уже показать это «кое-что». Ричи все-таки ухитрился поймать и обнять Эдди, и сейчас тот, окончательно успокоившись, сидел практически у него на коленях, а сам Ричи целовал его виски и что-то шептал в самое ухо. Они буквально излучали чувство гармонии со всем миром, никак иначе. — И как только он делает это? — искренне поразился Стэн, даже не уточняя, что именно, потому что Билл иронично хмыкнул, давая понять, что лично он все понял правильно. Сначала вызвать жалость, потом раззадорить и разозлить, но в конечном итоге все равно добиться своего и тискать Эдди на глазах у всей школы. Это даже звучит, как один из уровней мастерства, подвластного далеко не каждому. Когда Эдди, видимо решив, что на них все равно никто не смотрит, смущенно чмокнул Ричи в щеку, чуть ниже детского пластыря, Стэн закатил глаза: — Идем, Билли, боюсь, они собираются трахнуть друг друга прямо здесь. Не хочу, чтобы это стало последним, что увидят мои глаза. — Ага, — широко заулыбался Билл, и окрикнул Бена с Майком. Неопределенно махнув рукой, Майк показал, что они с Беном все поняли и можно спокойно идти — они не потеряются. — Можете не переживать, этих мы предупредим. — понимающий Бен бросил выразительный взгляд на пребывающую в нирване парочку и неожиданно, на их с Биллом сцепленные руки. Стэн был ему искренне благодарен. Рука без того предательски вспотела, а если бы еще Бен сказал что-то и обратил на них с Биллом всеобщее внимание, Стэн бы точно потерял сознание от стыда. Смотря на ровную спину Билла в клетчатой распахнутой рубашке, Стэн не сразу понял, что ведут его в парк, находящихся в десяти минутах ходьбы от здания школы. А всему виной все эти поганые взгляды и шепотки, раздававшиеся им вслед от разных представителей школьной иерархии. Ужасное чувство, надо сказать. Стэн ненавидел это, и его до дрожи в коленях пугала перспектива стать объектом внимания и насмешек незнакомых людей. Но сейчас рядом был Билл, и Стэн сам не заметил, как тепло чужой руки успокоило его. В конце концов Билл никогда не даст его в обиду, а защититься вдвоем они как-нибудь да смогут. Увы, но даже в парке от косых взглядов теперь уже не только сверстников, но и старшего поколения, спастись не удалось, но в противовес этому Стэну по-прежнему не хотелось отпускать руку друга. Словно назло всем он перехватил ее как можно крепче и прибавил шагу. Больше со стороны не смотрелось, словно Билл ведет его за собой, теперь они выглядели, словно какая-то парочка, ищущая в глубине парка место для уединения. И если Уриса это нет, нет, а смущало, то Билл шел с абсолютно бесстрастным лицом, обходясь ободряющими улыбками лишь для одного Стэна. — Мы можем останов-виться здесь, — предложил он, прислонившись спиной к толстому стволу огромного, раскидистого дерева. Задрав голову, Стэн с интересом оглядел резьбу листьев, быстро понимая, что перед ними многолетний, старый дуб. Здорово! Стэну всегда нравились желуди, но было странно, что он не замечал этого гиганта раньше, хотя и приходил в парк каждые выходные наблюдать за птицами. Скамеек по близости не оказалось, и Стэн встал напротив Билла, смеряя его выжидающим взглядом. — Ты хотел мне что-то показать, — напомнил он, чуть склоняя голову, и Билл неожиданно смутился и отвернулся, что было совсем не в его характере. — Ты зл-лишься на Рич-ч-чи? — вдруг спросил Денбро, и вид у него был такой, словно он только что решил для себя что-то важное. Стэн растерялся. Почему Билл спрашивает его об этом? Безусловно, Стэн злился на Ричи, но он злился практически с первых часов их знакомства, и это абсолютно нормально. К Ричи вообще нельзя относиться по-другому. Либо ты привыкаешь к его выходкам и терпишь их, либо не привыкаешь, и он раздражает тебя каждую минуту своего нахождения рядом. Не то чтобы Стэн ненавидел Тозиера, или что-то вроде того, просто Ричи был не его типажом. Не тем человеком, к которому Стэн мог бы когда-нибудь по-настоящему привыкнуть. Если бы не общая компания, они бы перегрызли друг другу глотки в первые двадцать минут пребывания наедине, но даже Билл уже начал замечать, что в последнее время Стэн злится как-то по-особенному. Наверное, настало время бить тревогу. — Я злюсь на него бОльшую часть своей жизни. — В защитном жесте сложив руки на груди, Стэн попытался вывернуться из неловкой ситуации. Билл покачал головой и как-то странно посмотрел на друга. В его глазах мелькнула с трудом прикрытая жалость, или... что-то еще?.. Вот только этого сейчас не хватало. — Я не так выр-разился: ты зл-лишься потому, что он специальн-но травмирует себ-бя, я прав? Стэн приоткрыл рот, не зная, как реагировать, а главное, как защититься. Билл был прав, абсолютно прав, и это застало врасплох. То, что делал Ричи, было сугубо его личным делом, и Стэн сам не представлял, почему это так задевает его. Как Ричи может наносить вред своему телу и не думать, что совсем рядом находится человек, мечтой которого является избавление от этих самых гематом, ран и синяков? — Ты сильно заблуждаешься, Билл. — Стэн нервно выдохнул. Ему совершенно не хотелось грубить другу, но нужно было сразу обозначить рамки, за которые в разговоре со Стэнли Урисом выходить не следует. Билл нахмурился: — У меня пок-ка есть глаз-за, Стэн, и я виж-жу, как ты смот-ришь на Ричи. — Да, черт возьми, я злюсь! — воскликнул Стэн, мысленно исполняя панихиду своей сдержанности. Билл словно помахал перед его лицом красной тряпкой, и больше Стэн не мог себя контролировать. — Потому что это так глупо! Ричи специально наносит вред своему телу, лишь бы получить какой-то жалкий пластырь! По-твоему цель оправдывает средства? Он может не калечить себя, но нет! Хотел бы я посмотреть на его самочувствие, если бы все зашло слишком далеко, и он больше не мог остановить это! — Тяжело дыша, Стэн абстрактно махнул рукой. Билл оглядел побагровевшего друга цепким взглядом. — Ты не дол-лжен проецировать свои комп-плексы и проблемы на друг-гих, — спокойно сказал он, чуть откидывая голову назад и упираясь макушкой в темную кору дерева. — Я не… Но Билл продолжил, внимательно смотря из полуприкрытых век: — Я все вид-дел, Стэн. Две недели наз-зад, когда мы ночевали у Бен-на, я случайно зашел в ком-м-мнату, где ты переодевался. Я вид-дел твои повреждения. Стэн потупил взгляд. Тогда он до самого отбоя не мог найти себе места. Успел ли Билл увидеть что-нибудь? Как он к этому отнесся и что подумал? Мысли буквально разрывали его голову, и Стэн запутался в проволоке, которую собственноручно возвел у себя в голове. — Послушай, я тоже не одоб-бряю действий Ричи, но пов-верь, у него есть свои причин-ны. — Интересно знать, какие? — севшим голосом пробормотал Стэн, до последнего отказываясь смотреть на действия Тозиера более трезвым и непредвзятым взглядом. Для него все это, даже мелкое самовредительство не поддавалось пониманию и не стоило никаких пластырей. — Все дело в семье. Почти всегд-да все дело в семье, — чуть тише добавил Билл, — родителям Ричи плев-вать на него: они либо работ-тают, либо скандалят друг с друг-гом. Ты помнишь, чтобы хоть кто-то потер-рял или беспокоился о нем? Стэн отрицательно помотал головой. На его памяти Ричи всю жизнь возвращался домой, когда захотел, а еще почти всегда был одет не по погоде, словно чего-то теплее водолазки у него в помине не было. — Ричи растерялся, когда о нем начал-ли заботиться, — между тем продолжил Билл, внимательно наблюдая за реакцией друга, — поэтому хоть сейчас он подраб-батывает, и у него появились свои деньг-ги, Ричи специально одевается лег-гко, чтобы Эдди ругался, но следил за его гардер-робом. По схожей причине он вредит своему тел-лу. Просто чтобы вид-деть, что Эдди не плевать. Ты ведь должен пон-нимать его, так? Стэн ошарашенно уставился куда-то мимо Билла, словно давшего время переварить и осмыслить услышанное. Он совсем не думал о Ричи в таком ключе, а это значит, что все это время он просто… завидовал? Завидовал, потому что их с Ричи проблемы в чем-то схожи, но у Ричи был человек, который о нем позаботится, а у Стэна нет. И дело тут вовсе не в пластырях. Дело в Эдди, который эти пластыри клеил. Во рту все пересохло, а руки нервно вспотели. Захотелось срочно вытереть их дезинфицирующей салфеткой, но даже Стэну, с его быстро прогрессирующей мизофобией, сейчас было не до этого. Стало по-настоящему стыдно. Он не может. Не может осуждать и злиться на Ричи. Ему всего лишь повезло найти человека, готового заклеивать все его гематомы, и это не то, за что можно испытывать злость и раздражение. Все постепенно становилось на свои места, и Стэн морально ощутил, как легчает на душе. По крайней мере теперь он знает причину… хоть и понимает, что бороться с проблемой все равно останется выше его сил. Вот где найти человека, готового полюбить, и готового начать расхлебывать все то дерьмо, что накопилось у тебя в душе, и с которым в одиночку тебе справиться давно не по силам? Нужно было что-то ответить Биллу, но к счастью, тот сам избавил от этой необходимости: — Помнишь, я говор-рил, что хочу кое-что тебе пок-казать? Стэн кивнул, и Билл ободряюще ему улыбнулся, снимая свой рюкзак и открывая один из передних карманов. Чуть замявшись, он извлек оттуда упаковку самых обыкновенных пластырей. — Покажи мне рук-ки и ноги. — Опустившись на корточки, снизу вверх попросил Билл. — Хотя не стоит, с ногами я сам раз-зберусь. Открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба, Стэн беспомощно наблюдал, как Билл закатал его брюки и хмуро оглядывал сбитые колени, новые, а также старые, желтеющие синяки. — Выглядит ужас-сно, — наконец вынес вердикт он, и у Стэна все похолодело в душе. Он знал, что Билл прав, но отчего-то стало обидно практически до слез. — Но мы это исп-правим. Распахнув уже открытую упаковку, Билл вынимал и наклеивал пластыри один за другим, и Стэну подумалось, словно их куда больше, чем должно быть в одном стандартом пакетике. — Билл, ты не д-должен, — подрагивающим голосом втянул воздух Стэн, вдобавок ко всему замечая, что пластыри вовсе не обычные, как ему показалось сначала, а тоже цветные, но не такие, как были у Эдди. — Должен, — не поднимая глаз, ответил Билл, и в его голосе звучала интонация: «кто, если не я?». Закончив с обеими ногами и безвозвратно использовав больше половины упаковки, Билл довольно улыбнулся и кончиками пальцев провел по одной из коленок Стэна, обклеенной аж тремя пластырями. Такое ощущение, что колени у него никогда не заживали полностью. Вздрогнув, Стэн хотел было отшатнуться (Билл и так сделал для него более чем достаточно), но не смог. Поднявшись обратно на ноги, Билл взял одну из его ладоней и принялся расстегивать пуговку рубашки на запястье. — Пожалуйста, не дер-ргайся, мы еще не закончили. — Попросил он, и Стэн послушно замер, с благоговейным ужасом понимая, что кожа рук у него куда чувствительнее, чем кожа ног, и теплые прикосновения Билла ощущались намного четче и ярче. Задрав рукава, Билл улыбнулся кончиками губ — здесь повреждений было значительно меньше. Поглаживая здоровые участки кожи, он принялся закрывать синяки, раны и гематомы разноцветными пластырями, и Стэну, наконец, удалось рассмотреть их чуть лучше. Когда-то это были обычные пластыри, но теперь поверх белого материала были нанесены разные рисунки. Причем очевидно — нанесены вручную. Как правило, это были всевозможные забавные птицы. На каждом пластыре разные, и Стэну даже удалось узнать несколько видов. Неужели, Билл ради него?.. — Готово! — в этот же момент огласил тот, и внимательно оглядел итоговый вид своих стараний. — Теперь выгляд-дит куда лучше, прав-вда ведь? Стэн посмотрел сначала на Билла, потом обратно на свои руки, и его губы невольно растянулись в благодарной улыбке. — Спасибо, Билл, — пробормотал он. — А это… ты сам? Почесав затылок, Билл сморщил покрасневший нос: — Я под-думал, что тебе понр-равится, ты же люб-бишь пт-тиц, а ещ-ще куп-пить дет-тские пластыр-ри было бы слишк-ком прост-то, — от волнения Билл побагровел до корней волос и начал заикаться практически на каждом слове, и, по мнению Стэна, это была одна из самых милых вещей, что он видел. Билл такой хороший. Наверное, он — самое хорошее, что произошло за шестнадцать лет в жизни Стэнли Уриса априори. Даже покупка редчайшей энциклопедии по наблюдению за птицами не могла конкурировать в случае Билла. — Мне понравилось. Спасибо, правда, еще никто не делал такого для меня. — Стэн вдруг замялся, и в один момент резко погрустнел. — Только надолго этого не хватит, я же постоянно падаю…. — Я нарисую новые пластыр-ри! — ни секунды не раздумывая, горячо возразил Билл, и тут же смущенно добавил — И еще я всегда смогу тебя поймать, если, конечно, хоч-чешь…. Стэн хочет. Больше всего на свете хочет, чтобы и у него тоже был человек, на которого всегда можно положиться, который сможет поймать и которого Стэн не будет брезговать держать за руку. Неожиданно вспомнилось, как Билл вел его сюда. И ведь Стэну даже в голову не пришло выдернуть руку, и даже мизофобия отошла на второй план, ведь ладонь Билла, она была такой теплой и мягкой, а еще сжимала его собственную так крепко, словно делилась уверенностью. Стэн бы в жизни по доброй воле не отказался от всего этого. А еще Билл давно порвал с Беверли, так может, стоит попытаться?.. — Мы прогул-ляли алгебру, — беспардонно прервал его размышления Билл, опуская руку с часами обратно в вертикальное положение. — Ну и ладно, я все равно домашку не сделал, — отмахнулся Стэн, почему-то только сейчас замечая, какие красивые у Билла руки. Длинные пальцы, тонкие фаланги, правильная форма ногтей… если бы сейчас можно было… Стэн отвел взгляд и потряс головой. О чем он вообще думает?! — Да, я тоже. — Заулыбался Билл. — Зато сд-делал для тебя еще плас-стыри! — Покажешь? — оживился Стэн, поправляя рукава своей рубашки. То, как выглядели сделанные Биллом пластыри, ему безумно нравилось, но у посторонних их количество на руках обычного подростка вызвало бы некоторые вопросы. — Конечно! Пошли ко мне? Все равно это был послед-дний урок. Стэн кивнул и смущенно взялся за протянутую руку. Билл словно знал, что ему сейчас нужно, и плевать, как они выглядят со стороны! Ричи Эдди вон на каждом углу зажимает и ничего, живы пока. Не пройдя и десяти метров, Стэн предсказуемо запутался в собственных ногах, но когда уже было приготовился к встрече с давним приятелем — асфальтом, сильные руки подхватили его и удержали на месте. Билл действительно поймал. Как и обещал. — Аккуратнее, — коротко сказал он и легонько погладил Стэна по плечу. Не «смотри под ноги» или «иди нормально», а затейливое «аккуратнее». Теперь Стэн знал наверняка, что когда они доберутся до места, он первый предложит Биллу попытаться найти счастье друг в друге.