Люблю тебя

Святослав сидел дома и наигрывал на гитаре песню. Как-то он услышал ее по радио и теперь она играет не только в его наушниках, но и на гитаре. Свят бы не запомнил ее, если бы не услышал эту песню именно тогда, когда его бросила девушка. Она была важна для него, как же долго парень добивался этой девчонки, вот, это удалось, но счастье его было не долгим. Чувства иногда подводили его, подвели и в этот раз. Он слишком ошибался в том, что считал особу волшебной. На деле она оказалась такой же стервой и блядью, как и большинство. Но как же она его зацепила! За эти два месяца он ни разу не смог посмотреть ни на кого другого, потому что все еще лелеял в себе надежду. Но не свершилось чудо, которого он ждал. Она не вернулась, а сегодня, тридцать первого декабря, Святослав увидел ее с другим, и сердце снова сжалось, причиняя боль. Настроения отмечать не было вообще, да и парень забыл даже про этот праздник. Так он и просидел бы в обнимку с гитарой всю ночь, если бы не звонок в дверь, который отвлек его. Свят встал с кровати и пошел в прихожую, посмотрев на время. Брови его постепенно поползли вверх, ведь времени было уже полдвенадцатого, а звукоизоляцию в спальне он сделал, поэтому это точно не соседи пришли разбираться. «И кого там принесло?» — подумал Свят, открывая дверь, и очень удивился, когда увидел за ней кареглазого пацана с пушистой темной шевелюрой, на которой была повязана зеленая мишура. На нем был надет милый зеленый свитер с оленями и черные рваные джинсы. — Привет, Никит… — блондин слегка наклонил голову вбок, пытаясь понять, что его сосед сверху тут забыл. — Привееет, с новым годом! — радостно и как-то по-детстки улыбаясь, сказал Киса, протягивая Святу конфеты. Это солнышко, как в своих мыслях называл его блондин, жило над ним всего месяца три, но ни разу он не видел такого, чтоб Ник был не в духе. Даже в их первую встречу, когда темноволосый затопил его, а Свят пришел разбираться, то Киоссе мило неловко улыбался, хлопая своими длинными ресницами. Этот мальчик нравился всем соседям, конечно, его не особо любили парни его возрастной категории, потому что считали геем, но и на это шатен реагировал лишь улыбкой. — Блин, я и забыл… — только сейчас до голубоглазого дошло то, что именно сегодня праздник, — я сейчас, — сказал он и быстро смотался на кухню, взял там пару шоколадок и вернулся в прихожую, отдавая их Киоссе, — с новым годом… — Спасибо, ты один отмечаешь? — спросил младший, заметив, что кварира не украшена и никого нет. — Я не отмечаю, не с кем, да и настроение не очень, — Степанов прикусил губу. — Может пойдешь ко мне и вместе отметим? Мне одному скучно, — шатен чуть приподнялся на носочках, а потом снова опустился на пятки. — Я не помешаю? — спросил блондин. Эх, если бы он только знал, что Киоссе не стал никого приглашать только ради него… — Вовсе нет! Я буду только рад! Идем! — улыбался Никита. Снова он улыбался, поэтому Свят точно не смог бы ему отказать. — Ладно, сейчас, — голубоглазый быстро ушел в спальню, переоделся в более человеческую одежду — свитер и джинсы — захватил гитару и какую-то коробочку, которую он тут же припрятал в карман, а потом надел тапки и вышел с Ником из квартиры, поднимаясь на этаж выше. — Проходи, — сказал шатен, открыл квартиру, где все мерцало из-за гирлянд. Святослав зашел в квартиру и осмотрелся, у Никиты он еще никогда не был, что сейчас было очень даже хорошо, потому что тогда блондин бы не смог полностью восхититься красотой переливающегося в свете лампочек жилища. Зал, кухня, спальня, всё было украшено гирляндами, какой-то милой атрибутикой, в зале стояла елка и стол со всякой вкуснятиной. Он сел на диван, чуть отодвинув пушистый плед, и поставил рядом с собой гитару. — Круто, что ты ее взял, сыграешь мне? — спросил Никита, садясь рядом. Он достал шампанское и протянул Святославу. — Конечно, только попозже, — блондин взял бутылку и открыл ее, разливая шампанское по бокалам. Один, два, три. Отдал бокал Киоссе и взял свой. Четыре, пять, шесть. Взгляд глаза в глаза и улыбка обоих. Семь, восемь, девять. Закрытые глаза, тихое дыхание и загаданные желания. Десять, одиннадцать, двенадцать. — С новым годом… — С новым годом. Звон бокалов. *** Парни сидели в комнате Ника на мягкой кровати и смеялись, после очередного странного желания, которое Киоссе проиграл Святу в карты. Вдруг шатен ушел в зал и вскоре вернулся с мандаринами и гитарой старшего. — Ты обещал мне сыграть что-нибудь, — сказал он, протянув гитару ее владельцу и высыпав мандарины на кровать. — Что ты хочешь? — спросил блондин, очищая мандаринку и начиная ее поглощать. — То, что любишь ты, — Киоссе снова сел напротив голубоглазого. Святослав на секунду задумался, а потом взял гитару в руки, перебирая струны. Он улыбнулся Никите и заиграл ту песню, которая так въелась в его мозг, а затем, к удивлению шатена и запел. — Ни звука и ни шороха, Ни мелочи, ни повода Не прячься, не обманывай Люблю тебя. Никита улыбнулся, голос Степанова очень ему понравился, хотя он никогда не любил русскую музыку, из его уст ее слушать можно было вечно Стирает время, время лечит Беспощадно, бесконечно Прячь глаза, устали плечи от себя Люблю тебя. Шатен кусает губу и смотрит на него. Смотрит, как длинные, немного грубые пальцы перебирают струны гитары. И повторять ошибки, доверять не тем, И пульсы, килогерцы, средь тела тесных стен, И в скомканных ладонях, скомканное сердце Отдаю тебе на совсем. На губы, которые поют эти слова. Всегда пустой почтовый ящик, Я беспечный настоящий Твой последний встречный я Люблю тебя. В глаза, которые слегка прикрыты от удовольствия. Ни звука и не шороха, ни мелочи, ни повода Не высказать, не скрыть Люблю тебя. Взгляд глаза в глаза, как игра, где нельзя моргать, чтобы выиграть. И повторять ошибки, доверять не тем, И пульса килогерцы средь тела тесных стен, И в скомканных ладонях, скомканное сердце Отдаю тебе на совсем. Не отводить глаза до сих пор, чтобы не проиграть. Люблю тебя Люблю тебя Люблю тебя Люблю тебя Люблю тебя Люблю тебя Люблю тебя Люблю тебя Моргнул блондин, за ним шатен, и нежная улыбка засверкала на губах обоих. Повторять ошибки, доверять не тем, И пульса килогерцы средь тела тесных стен, И в скомканных ладонях, скомканное сердце Отдаю тебе насовсем. Оба проиграли, но не против. Совершенно не против проиграть друг другу, ведь внегласное задание для проигравшего… Отдаю тебе насовсем Отдаю тебе насовсем Отдаю тебе насовсем Отдаю тебе насовсем… Поцелуй. Нежный, совсем, кажется, детский, который перерос во что-то более взрослое. Чужие губы на своих. Так приятно после стольких месяцев ожидания. — У меня есть для тебя кое-что, — Киса отстранился и достал из кармана милый кулон на цепочке. Снежинка в форме сердца. Он приблизился к голубоглазому и застегнул цепочку на шее. — И у меня, — чуть улыбаясь Свят достал из кармана коробочку и вытянул из нее браслет. Цепочка с одним словом «love». Степанов осторожно взял парня за руку и надел браслет на запястье. — Люблю тебя. — Люблю тебя…