Не псих, а всего лишь волшебник

— Мама, там дождик… — послышалось со стороны окна. Женщина, не отрываясь от любимой книги, лишь пробормотала в ответ: — Да, милая, небу грустно… Вот оно и плачет… — и не глядя поправила сползающий с плеча плед. — А почему небо грустит? — снова прозвучал детский голосок. — Потому что… Ну… Оно скучает по солнышку?.. — бездумно ответила мать, не обращая внимания на некий абсурд собственных слов. Сейчас её внимание было всецело обращено лишь на увлекшие её в чертоги собственного разума и воображения пожелтевшие от времени страницы текста. — А братик не скучает по солнышку? — Братик?.. Скучает, наверное… — Но, мама, братику совсем не грустно! — девочка вдруг засмеялась и захлопала в ладоши, продолжая смотреть через стекло на погрязшую в ливне улицу, — Братик не скучает по солнышку, братик любит, когда небо плачет! — Что?.. С чего ты это реши… — женщина наконец повернула голову в сторону окна, и слова застряли у нее в горле. Впрочем, ненадолго. — Тэхен-а?! Вот ж паршивец! — разъяренным медведем взревела миссис Ким и мигом вскочила с дивана, роняя на пол и книгу, и плед. Она кинулась к двери в противоложной стороне от окна, пока её дочь радостно махала рукой своему старшему брату, стоявшему напротив неё по другую сторону разделяющего их стекла. Заметив движение в доме, мальчик перестал корчить сестренке рожицы и осторожно, в виду своих прошлых неудачных падений, двинулся по мокрой уличной плитке к газону, по которому было бы в разы безопаснее бежать (спасаться от неминуемой смерти в лице собственной матери). Ему повезло — он успел выскочить со двора через калитку в заборе, которая имела свойство заедать, если её сильно захлопнуть, прежде чем его за шкирку схватила мама, выбежавшая из дома в домашней одежде и тапочках. Вслед подростку понеслось ожидаемое лязганье заевшей калитки и обещание порки по возвращению домой. Пустая, впрочем, угроза. Тэхен знает, что исполнения маминых слов не последует. Она всегда грозится наказать его за прогулки под дождем, но непробиваемые аргументы сына её каждый раз останавливают. Ведь ничего страшного в том, что он прогуляется под теплым летним дождем, нет. Он вряд ли заболеет. По крайней мере до сих пор еще ни разу этого не произошло. Он будет мокрым насквозь? Ну и что? Высохнет. Ну да, ладно, возможно он вдруг (совсем не вдруг…) окажется ещё и грязным. Так не беда же, и себя, и одежду отстирает. И в чем проблема? Конечно, матери не понять странного увлечения дождём, как и Тэхену невдомёк банальное переживание за собственного ребёнка, поэтому единственное, что остаётся женщине, это успевать ловить сына до того, как тот ускользнет через двор на улицу, а самому парню — как раз таки это и проворачивать. Так и воюют каждый дождливый день. А за лето их бывает очень много… В этот раз Тэхену досталась победа, что не могло не радовать, ведь в прошлой их битве он потерпел поражение, будучи всё же схваченным совсем близко к спасительному забору. И до этого тоже. И еще раньше. Прям череда неудач какая-то. Тэхен уже успел безумно соскучиться по ощущению прохладной влаги на собственной коже… Да и под ней на самом деле тоже, ведь в такие моменты дождь идет не только вокруг Тэхена, но и внутри него. Он перекрывает все звуки и всю видимость, он помещает тебя в своеобразный вакуум, который отгараживает тебя от всего мира и защищает от него… Он дарит ощущение одиночества… Но это совсем не то страшное чувство, когда на стены лезть хочется или из окна выброситься… Нет, вовсе нет! Это нечто совершенно иное… Оно успокаивает… Навевает ощущение уюта… Словно ты в своей обители, словно ты дома… Словно ты совершенно один в этом собственном крохотном мирке, и тебе никто не нужен. Совершенно никто, ведь никого и не существует вовсе… Да, ты один лишь потому, что больше никого нет, а совсем не из-за того, что тебя избегают другие, считая странным… Думая, что ты не от мира сего… И ведь есть в их мыслях доля правды. У тебя свой мир. Крохотный совсем, метра на два в стороны, а дальше лишь непроглядная пустота, создаваемая дождем… И мокрый, неизбежно мокрый, но так даже лучше. Вода смывает всю грязь… И снаружи, и изнутри… Жаль, что с другими людьми это не работает… А еще он такой… Понимающий… Он знает, что нужно Тэхену… Знает и даёт это. Место, где можно быть самим собой. Да даже просто, где можно быть. Его место в этом огромной мире. Его дом. Тэхен останавливается и поднимает голову к хмурому небу, чувствуя, как лицо ласкают нежные прикосновения дождя, и искренне улыбается. Он дома. Наконец-то он дома. Не в обиду, конечно, семье. Просто то небольшое симпатичное здание с большими окнами, газоном вокруг и заборчиком, это их общее место. Их семейный очаг, их родная семейная крепость, построенная по кирпичику каждым из них. Туда всегда будет приятно вернуться, но личное место Тэхена всё же здесь. Под серым плачущим небом, которое на самом деле и не грустит вовсе, как любит выражаться порой его мама. Тэхен так не думает, он совсем не чувствует грусти в этих слезах. Лишь умиротворенное, тихое утешение и безвозмездную поддержку. Мягкое и приятное, словно теплый мамин плед, укрывающий его от всех невзгод. Вот истинная сущность этих слез. Этого дождя. Этого неба. Этого маленького мира. Он утешает и поддерживает. Он забирает все слезы Тэхена себе и, нет, не роняет их в то же мгновение на землю вместе с дождём, вовсе нет… Напротив, он хранит их у себя, собирает, копит, чтобы однажды набрать их в свои огромные ладони туч и отпустить с высоты птичьего полета на всех тех, кто когда-либо заставил Тэхена грустить… Чтобы их смыло этим водопадом слёз… Чтобы все причины возникновения этого водопада в нем же и погрязли, утонули, исчезли… С этим не справится обычный дождь, у него нет такой силы, поэтому небо ждёт, когда слёз одного ранимого мальчишки будет достаточно, чтобы в них растворилась вся его боль и печаль, чтобы после их падения с неба в Тэхене больше не осталось причин плакать… С этим не справится обычный дождь, нет… Это по силам лишь дождю, переполненному переживаниями самого Тэ, дождю только из его слез, собственному дождю Тэхена, ведь бороться со своей тьмой в жизни он должен сам. Он единственный, кто может с ней справиться. И он справится. Когда-нибудь это точно произойдёт. Небо верит в Тэхена. А Тэхен верит в небо. И это его вера, с которой он идёт по жизни. — И не смей возвращаться в дом, пока не вернешь это туда, где взял, неблагодарный ребенок! Тэхен вздрагивает от внезапно раздавшихся слов, а после громкого хлопка дверью и вовсе от неожиданности шарахается в сторону. Просто он… Существует в своём мире один… И, знаете, у него нечасто (никогда) бывают гости… Парень поворачивается к источнику звука, который, видимо, уже скрылся где-то в недрах соседнего дома, и видит на мокрых порожках пока ещё относительно сухого мальчишку. Тот стоит сильно наклонившись вперед, буквально нависая головой над чем-то, что он бережно прижимает к груди. Он кусает собственные губы и стойко пытается не заплакать. Тэхен, конечно, не психолог, чтобы такое замечать, но сейчас это совершенно очевидно. Тэ, правда, совсем не видит смысла сдерживаться, ведь капли дождя, стекающие по мокрым прядям на лицо, всё равно смоют все следы слёз. Глупый этот мальчишка, не опытный ещё. Таких всегда жалко. — Почему ты не плачешь? — теперь уже очередь Тэхена пугать других своими внезапными появлениями. Это у него хорошо получается, мальчик дергается слегка и поднимает голову, из-за чего дождевая вода тут же заливается ему за шиворот. Малоприятные, вероятно, ощущения для него. Тэхен не знает, он уже привык. — Слезами делу не поможешь… — неуверенно отвечает тот, разглядывая насквозь мокрого незнакомца. — А чем поможешь? Мальчик замирает на мгновение, словно ища ответ внутри себя, а после его брови сходятся в горестную галочку, а губы начинают дрожать. — Я… Я-я не знаю… Не з-знаю, что… мне делать… — сквозь всхлипы делится он, скорбно опустив голову. Тэхен подходит ближе и замечает в руках несчастного белый пушистый комок достаточно крупного размера. Он поворачивается к дороге. — Пошли, — бросает через плечо и, не оборачиваясь, идет вперед. Не уверен, что за ним пойдут… Но идут. Мальчик следует за ним, даже не спрашивая, куда Тэхен ведет его. Вон насколько отчаялся. Двигаются молча. Звук дождя прерывают лишь всхлипы. Когда они приходят в старый, заброшенный цирк на окраине города, от которого остались разве что шатер, да лавочки внутри, спутник Тэ уже мокрый настолько же, насколько и сам Тэхен. А вот насчет «груза» мальчика парень не уверен. Тот завернул его в свою кофту. Возможно, это помогло ему остаться сухим. Тэ не горит желанием заходить под шатер, тем самым лишая себя своей личной зоны комфорта, но он понимает, что, возможно, будет не очень удобно разговаривать, находясь по разные стороны баррикад. Тэхен устраивается на относительно целой деревяшке и тянет руки к присевшему рядом мальчишке. Тот думает мгновение и протягивает ему в ответ свой сверток, который тут же приходит в движение, перестав ощущать тепло рядом с собой. Парень подносит неспокойную ношу к своей груди и ласково улыбается, когда выбравшийся на свободу розовый нос тычется ему в районе сердца. Показавшиеся следом черные бусинки глаз глядят настороженно, но с любопытством. Спустя мгновение — уже игриво, а крохотные ещё зубки так и норовят ухватить за мокрую кофту. От чрезмерного усердия и задорного возбуждения на весь шатер раздается звонкое тявканье. А следом за ним не менее звонкий смех. Сидящий рядом мальчик смотрит на радостного щенка, пытающегося сгрызть пальцы Тэхена (пока что у него получается лишь обслюнявить их), которые периодически зарываются в белую шерсть, на самого парня, который улыбается во весь рот своей огромной улыбкой в форме сердца, и ему больше не хочется плакать. Ему кажется, что стало вдруг теплее и светлее в разы, словно солнце взошло, такое ослепляющее и обжигающее, и плевать, что вокруг вообще-то цирковой шатер, а за ним ливень стеной. Он уверен, что не видел ничего прекраснее этой картины… Нет, он точно не жалеет, что подобрал этого щенка. Сколько бы бабушка его к этому не склоняла. Не жалеет и всё тут. — Как… зовут?.. — осторожно, словно боясь спугнуть наваждение, спрашивает парнишка, придвигаясь чуть ближе. — Меня — Тэхен. А это, — парень подносит щенка к лицу мальчика, и тот легонько кусает его за нос, — Это — Суншими! Щенок, словно в подтверждение его слов, громко тявкает. — Суншими?.. Тэхен?.. — всё еще пребывая в некоторой степени шока от такого бурного знакомства, повторяет мальчишка. А после вдруг спохватывается и представляется сам, — А я Чимин! Приятно познакомиться! И кланяется, случайно щекоча подсохшими волосами круглое пузико щенка, отчего тот дергает лапами и попадает ему прямо по лбу. Чимин охает и поднимает голову, держась ладонью за ушибленное место. Он трет лоб и, находясь всё еще в каком-то трансе от всей этой удивительной ситуации, завороженно наблюдает за новой порцией смеха со стороны Тэхена. И невольно заражается им, начиная смеяться сам. Щенок виляет маленьким хвостиком и в тон им радостно лает. — Получается, ты возьмешь её себе?.. — голосом, полным надежды, спрашивает Чимин. — Не получается, — продолжая улыбаться, отвечает Тэхен. У Чимина сердце в пятки падает, а парень вдруг заявляет, — Ведь я уже её взял. И улыбается еще шире, хотя, казалось бы, это уже невозможно. Чимину хочется ударить нового знакомого за такую трату его нервов, но куда больше — обнять. Просто за то, что он такой хороший существует в этом мире. — А твои родители?.. Они не будут против? — А должны? — Ну, обычно родители не разрешают своим детям приводить бездомных животных… — Так оно и не бездомное, — Тэхен поцеловал щенка в нос, отчего тот чихнул, и спросил уже у него, — Да? В ответ раздалось лишь тявканье. Чимин опешил. Он что, нашёл и подобрал чужого питомца?.. А вдруг тот просто гулял возле дома?.. Чимин его, значит, украл что ли?.. Это как же… Это, подождите… — А где она живет?.. — Там же, где и я, — продолжая играться с щенком, ответил Тэхен. — Но, подожди, Тэхен, где конкретно этот дом?.. — вспоминая адрес того места, где нашёл зверька, уточняет Чимин, чтобы либо подтвердить свои опасения, либо опровергнуть их. Тэхен поворачивается к нему и совершенно серьезно, без тени улыбки на лице говорит: — Под дождем. И словно в подтверждение его слов с улицы раздаются громкие раскаты грома и, кажется, среди всего этого была даже молния, но Чимин не уверен. Что ж, по крайней мере он никого не крал и может быть спокоен… Наверное… Ха-ха… Парень возвращается к игре с щенком, только теперь он уже просто чешет его за маленьким белым ушком. — В этом мире нет бездомных животных или людей. Небо даёт дом всем, кто в этом нуждается, — добавляет он уже более радостно, с вернувшейся на уста нежной улыбкой. И Чимину бы самое время начать считать его психом, как делает это большинство людей, и бежать отсюда подальше, но, как ни странно, он, напротив, проникается к этому чудаку еще большей симпатией. Потому что искренность, даже если в странностях выражаемая, она всегда людей хороших притягивает. А Тэхен, он ведь такой и есть, искренностью буквально светится, и Чимин на каких-то животных инстинктах к нему тянется. Как и названная Тэхеном Суншими, что нежится сейчас в руках парня, ощущая себя, видимо, в полной безопасности, тогда как к бабушке Чимина она приближаться отказалась наотрез, постоянно на неё рыча. — То есть, ну, родители против не будут, да?.. — попытался вернуть разговор в прежнее, понятное ему русло, Чимин. — Ага, — кивнул в ответ Тэхен. — У тебя хорошие родители. — Самые лучшие, — не задумываясь, подтвердил парень. Чимин улыбнулся. — У меня тоже. Они бы согласились взять этого щенка… — он протянул руку в сторону Тэхена и погладил белый уснувший комочек, — Но им пришлось уехать по работе, поэтому они отправили меня к бабушке на время. Восстанавливать корни, так сказать. Я ведь родился здесь, но мы переехали в Сеул, когда мне было четыре… Или пять?.. Так что я совсем бабушку не помню! И не знаю, получается… И вот как, скажи мне, я могу спокойно находиться рядом с почти незнакомым человеком?.. Я же… — Вот как сейчас, — перебил тираду Чимина Тэ. — Что? — Тебе спокойно со мной? — Да, но… — Я почти незнакомый человек. — Да, но подожди! — попросил Чимин прежде, чем его снова перебьют, — Ты — это другое… — Другое? — Ты — хороший, добрый и светлый человек, — протараторил мальчик, не глядя Тэхену в глаза, — Я на самом деле не знаю, почему рядом с тобой с самого начало было приятно находиться, почему я вообще пошёл за тобой и почему… — Ты такой милый, Чимин-и, — в очередной раз перебил парень, зарываясь рукой с волосы мальчика и гладя того по голове. Чимин подавился воздухом от неожиданности и покраснел вплоть до ушей. — Тебе не нравится рядом с бабушкой не потому, что ты её плохо знаешь, а потому что тебе не нравится сама бабушка, и я, знаешь, с тобой полностью согласен, ведь это она не разрешила тебе оставить щенка, я прав? — Тэхен наклонился и участливо заглянул в глаза мальчика. Тот, всё ещё напоминая собой помидор, нашёл в себе силы лишь утвердительно кивнуть. — Не вини её, Чим, старая миссис Пак никогда не любила животных, — Чимин недоуменно уставился на парня, и тот, словно отвечая на его незаданный вопрос, добавил, — Об этом знают все вокруг. Даже сами собаки и кошки обходят её дом стороной. Тэхен замолчал на некоторое время, а после, подумав, вновь заговорил: — Не держи обиду внутри себя, Минни, так жить намного тяжелее. Отпусти её, пусть она белой чайкой взлетит в небо, — он поднял руки вверх, а после позволил им расслабленно упасть вниз, — И рухнет оттуда, разбиваясь о волны моря, потому что ей не место в этом мире. Люди забывают об этом… Но ты не забывай, — серьезно попросил парень. — Не буду, — серьезно пообещал Чимин. И лишь после этого обратил внимание на все сокращенные обращения Тэхена к нему. Возмущение наполнило его до краёв и, не выдержав, полилось наружу. — Подожди, подожди… Ты назвал меня Минни?.. Минни?! Да сколько тебе лет, наглец?! — Четырнадцать. — Ах четыр!.. надцать… Да?.. Ну ладно, ага, да… — тут же стушевался мальчик, растеряв внезапно весь свой настрой. Попытался исправиться, — Хён?.. — Ты младше меня? — Мне двенадцать… Недавно исполнилось… — Значит на правах старшего я буду тебя защищать! — и вновь эта огромная улыбка в форме сердца. Чимин по-доброму усмехнулся. Ну какой из него хён?.. Какой защитник?.. Его самого защищать нужно, ведь чем ярче свет, тем чернее тени вокруг него… Уж постарайся, Суншими… Чимин провозглашает тебя рыцарем этой принцессы дождя… — Ну уж нет, спасибо, живее буду без помощи такого защитника… — Эээ, что ещё за пренебрежение такое в голосе, Чимин-а?.. Я же хен! Хен! — Хен, хен, — согласился мальчик, нагло улыбаясь, — Конечно, хен. — Суншими, девочка моя, ты только посмотри на этого обнаглевшего в край ребенка! — Тэхен показал проснувшемуся щенку на Чимина, — Куси его! Куси! Щенок быстро влился в атмосферу азарта и, подталкиваемый рукой Тэхена, напал на рукав кофты Чимина.  — Эй! Это подло, Тэ! Суншими, это я, вообще-то, нашел тебя, ты не можешь меня съесть хотя бы поэтому! Имей совесть! Нет, только не карман! Оторвешь же! На весь шатер разносились смех, возмущения и тявканье. Пока эти трое дурачились, дождь закончился. Тэхен лишь тоскливо посмотрел на лучи вышедшего солнца. А потом взглянул на Чимина, который тискал пытающегося выбраться из его хватки щенка, и, улыбнувшись, кивнул самому себе и своим мыслям. Что ж, он совсем не жалеет, что провёл время, которое мог потратить на прогулку под дождем, с этими двумя. Более того, он бы с удовольствием повторил это. — Когда ты уезжаешь? — спросил Тэ, и Чимину сразу стало немного грустнее. Он ведь уедет отсюда. Уедет от этого странного, но несомненно хорошего парня. А ведь ещё вчера он мечтал об этом… — Не скоро. Может, недели через две, а может — через три, — Чимин отдал щенка Тэхену, и они вместе вышли из шатра. — Значит, увидимся ещё. — Конечно! Они разошлись, стукнувшись на прощание кулаками. Точнее, кулаками и лапой, ведь, конечно же, щенок тоже должен был в этом участвовать. Конечно. А на следующий день бабушка разбудила Чимина ни свет ни заря и сказала собирать чемодан, ведь его родители вернулись в Сеул раньше времени, и, следовательно, ему тоже пора. Спросонья мальчик не сразу вспомнил про Тэхена, а когда вспомнил и спросил у бабушки его адрес, чтобы хотя бы обнять нового друга на прощание и, возможно, узнать его номер телефона, или какой-то другой способ связи, бабушка назвала этого парня сумасшедшим, гуляющим под дождем без зонта, и отказалась говорить, где он живёт. Да и вообще запретила Чимину выходить из дома (так он мог бы спросить у кого-нибудь ещё). Даже на вокзал отвела лично, крепко держа за руку, чтобы «не дай бог тебе с этим психом малолетним встретиться». Чимин просил и даже умолял, но как и в ситуации с щенком, бабушке было всё равно на его слова. Глотая горькие слёзы мальчик возненавидел её ещё больше, и, находясь уже в поезде, мысленно просил у Тэхена прощение, ведь эту обиду он отпустить не мог. По крайней мере не сейчас, когда она так свежа. Следующую неделю Тэхен каждый день проходил мимо дома старой миссис Пак, но так больше ни разу и не встретил доброго мальчика Чимина. Он не мог спросить у самой хозяйки дома, ведь та всегда буквально камнями гнала его с улицы и просто поговорить вряд ли бы согласилась. Тэхен, конечно, догадался, что Чимин уехал, поэтому приходить перестал. Было грустно. Копилка неба пополнилась. Он стал ещё чаще гулять под дождем. А через несколько месяцев на одном из сеульских заводов произошёл крупнейший за всю историю выброс химических веществ, и гулять под дождём стало опасным для жизни. *7 лет спустя* — … А в небе над Сеулом сгущаются тучи. Значит ли это, что следующий Адский Плач прольётся в самой столице? Узнаем, что на этот счет думает лидер отряда BTS, Ким… — экран гаснет, так и не успев поведать, что же такого там думает лидер отряда. Раздался возмущенный лай. — Суншими, ты видела это интервью от первого лица, да и, более того, ты косвенно участвовала в нём, так зачем, скажи мне, тебе смотреть эти новости? Я уже молчу о том, что ты, плюс ко всему, ещё и собака! Возмущенный лай плавно перетек в не менее возмущенное ворчание. — Не рычи, нам некогда смотреть телевизор. И вообще, поднимайся давай, разлеглась, мы опаздываем уже, — парень согнал животное с дивана и поднял с него же свою любимую рубашку в красную клетку, которую, вообще-то, искал уже минут пятнадцать. Он укоризненно посмотрел на пса, но тот лишь демонстративно зевнул, не признавая своей вины, на что парень привычно закатил глаза и вздохнул. Спорить с Суншими и доказывать ей что-то бесполезно. Тэхен накидывает рубашку поверх белой футболки, не застегивая, и быстро выходит из квартиры, выпуская следом и собаку. Он хлопает дверью и сбегает по лестнице вниз, на первый этаж, прежде чем оказаться на улице. Парень даже на секунду не задерживается перед уличной дверью, как делают это все жильцы, не решаясь сразу покинуть безопасные стены. Он выбегает на улицу и тут же останавливается, ведь на самом деле спешил так вовсе не из-за опоздания… Какое там опоздание, после такого громкого заявления в новостях, пусть и преждевременного, все дороги наверняка будут пусты. Вряд ли кто-то решит выйти из дома. А уж по безлюдным улицам Тэхен доберется до места за считанные секунды. Так что нет, он спешил не из-за этого… Парень закрывает глаза, поднимает лицо к небу и разводит руки в стороны. Вдыхает полной грудью свежий, чистый воздух. Кожу на всём теле слегка, но ощутимо тянет. Блаженство. Кто ж знал, что такая опасная для жизни кислота со своими ядовитыми парами, напротив, поспособствует очищению атмосферы и, следовательно, воздуха даже в таком огромной городе, как Сеул. Люди, правда, этого совсем не замечают, прячась во все щели, как крысы на корабле во время шторма. Впрочем, это их дело. Как были слепыми, так ими же и остались. Тэхен, насладившись атмосферой, открывает глаза и смотрит на притихшую рядом Суншими. Она сидит возле его ноги, доставая белой макушкой чуть выше его колена, облаченного в обычные черные джинсы, и дышит через приоткрытый рот, высунув розовый язык. Такой же розовый, впрочем, как и нос. — Чувствуешь? — тихо спрашивает парень, грустно улыбаясь. Собака в ответ лишь начинает поскуливать и лаять. Тэхен наклоняется и гладит её между ушей. — Потерпи. Скоро это закончится. Совсем скоро… — он возвращается в вертикальное положение и шагает-таки к выходу со дворов, — Пошли, нас наверняка уже ждут. Они идут по действительно пустым улицам, хотя животное скорее носится вокруг, чем просто идет… Тэхен никогда не использует поводок. Зачем он нужен, если Суншими слушается его безукоризненно? Ну, везде, кроме квартиры, которую он снимает, конечно… Она тут же окажется рядом с ним, стоит парню произнести нужную команду. Да и без команд Суншими никогда не исчезает из его поля зрения. Причем по личной инициативе. Потому что ей необходимо всегда видеть своего хозяина, если только тот сам не приказал ей ждать его в каком-то месте, иначе она устроит настоящую катастрофу. Как-то раз собака уснула у них на диване в мастерской, а Тэхен решил не будить её и быстренько сбегать в магазин. Конечно, он сказал парням, чтобы те, если Суншими проснется, передали ей, что «Тэхен сказал ждать», ведь ей хватало двух знакомых слов «Тэхен» и «ждать» в одном предложении, чтобы понять, что нужно хозяину, даже если это сказал кто-то из парней. Вообще, она слушается только Тэхена, но если его нет рядом, то и парней тоже, если, опять же, они добавляют «Тэхен сказал…». Но в тот раз парни забыли ей передать… И сами же об этом пожалели. Потому что, когда собака, проснувшись, обошла всю мастерскую и не увидела Тэхена, она бешеным зверем начала носиться по всему зданию, безостановочно лаять и рычать на всех, обыскивая каждое помещение. Она бы обязательно отправилась искать Тэхена и на улицу, если бы тот не вернулся к тому времени сам. Всё закончилось благополучно, никто не пострадал, даже парни отделались одним лишь психологическим шоком… Они тогда все вместе, дружно зареклись не забывать передавать слова Тэхена этому «белому и пушистому монстру»… Начинается спуск, дорога уходит вниз по горке, которая возвышается над ближайшими домами отвесной скалой. Тэхен останавливается у её бокового края, огражденного железными перегородками, и смотрит на небольшое здание, второй этаж которого находится сейчас прямо перед ним на расстоянии одного с лишним метра. Ровно как и окно, идеально открытое в данный момент. Парень думает всего мгновение, прикидывая в уме, что до главного входа ему добираться еще минут пять-семь по горке вниз, потом обходить еще, и решает пойти более коротким путем. Максимально коротким, можно сказать… Тэхен переставляет ноги через ограждение и отталкивается ими от земли, прыгая точно в цель. Собака следует за хозяином, пролезая под перегородкой и влетая в окно едва ли не щучкой. — Молодец, — шепотом хвалит парень, зарываясь пальцами в белую шерсть. Суншими от радости виляет хвостом из стороны в сторону и собирается уже залаять, но Тэхен обхватывает руками ее мордочку и не дает это сделать. — Ч-ш-ш-ш… Не сейчас… — тихо просит ее парень. Он отпускает затихшую собаку и направляется к двери. Аккуратно открывает её, пытаясь не издать ни звука… И резко подпрыгивает, слыша сбоку громкое: — Привет, хён! Ты уже при… — Тэхен хватает парня и закрывает ему рот рукой, не давай договорить. Заталкивает обратно в комнату и следом закрывает дверь, прижимая к ней несчастного. — Черт тебя подери, Чонгук! Еще раз ты так сделаешь, я на тебя зверя натравлю, приказав обслюнявить всё твоё лицо! — шепотом угрожает Тэхен, тыкая пальцем парню в плечо. «Зверь» жует и оттягивает штанину провинившегося для пущей агрессивности. — Фу… — тут же скривляется Чонгук, всеми силами пытаясь при этом не засмеяться, — Не надо, я понял! Понял! Для уверенности парень даже руки поднимает в жесте «сдаюсь». Тэхен наигранно вздыхает и отпускает его. А после не сдерживается и пропускает смешок. Смеются вместе под периодические тэхеновы «да тише ты», «серьезно, не делай так больше» и «хватит ржать». А Чонгук не может да и не хочет «хватать». Ему слишком радостно от того, что хён такой вот, оживленный и веселый сегодня, а то ведь, бывает, такая тоска душащая во взгляде его пронзительном проскальзывает, что самого Чона депрессия с головой охватывает. И бывает часто, вообще-то… Настолько, что сейчас Чонгук от радости даже порывисто обнимает своего хёна, умоляя буквально «не грустить больше». Тэхен улыбается нежно, по спине парня хлопает, отстраняя, и по голове трепит, успокаивая. Но не отвечает ничего. Ни «больше не буду», ни даже «постараюсь». Лишь спрашивает, меняя тему: — Где Юнги-хён? — Шуга? Он… — Чонгук снова не успевает договорить, потому что получает легкий подзатыльник, — За что?! — Во-первых, хён, а во-вторых, по позывным только на выездах, дурья ты башка, — невозмутимо отвечает Тэхен. — Внизу он, — делает вид, что обиделся, но тут же ехидно добавляет, — Тебя ждёт. — Чёрт… Он меня убьет… Так, ладно, я через черный вход вошел. Понял? — парень смотрит, приподняв брови и прищурив глаза. Рука демонстративно похлопывает собаку по голове. Чонгук сглатывает. — Понял. — Пошли, Суншими. Парни выходят из комнаты, пропустив вперед пса, и закрывают за собой дверь, на которой ножом вырезано «зайдешь в мою комнату, и я вырежу это на тебе». Так уж вышло, что комната, выходящая окнами на склон, принадлежит именно Юнги… Тэхен спускается по лестнице на первый этаж, и проходящий мимо парень с красными волосами сочувственно хлопает ему по плечу. — Не утруждайся, Хосок, я не стану сегодня его убивать… — раздается с дивана, — Он ведь так сократил путь лишь потому что очень спешил сообщить нам важную новость. Не так ли, Тэхен? — Да… То есть, нет! Я это… Через черный вход вошёл… — пытается спасти свою душонку парень. — На втором этаже нет черного входа, Тэхен-а, — раздается выше по лестнице. — Ну что ты делаешь, Сокджин-хен?! Не сдавай меня, предатель! — шипит Тэхен на спускающегося рядом парня. Джин смеется и даёт «пятюню» такому же смеющемуся Хосоку. — Я вам это ещё припомню… — Но важная новость действительно есть, Тэ? — серьезно спрашивает оказавшийся в комнате последним Намджун. Тэхен лишь кивает. — Началось? Тэхен кивает ещё раз. — Выезжаем завтра? — Нет, дня через три, — подаёт наконец голос парень, — Туча медленно идет, она тяжелее прошлых. — Значит концентрация кислоты в ней больше. Надо быть осторожнее, — выдаёт вердикт Сокджин, — Особенно тебе, Тэ! Не смей из защиты вылезать, это уже не шутки! Если тебе слабая, разбавленная дождевой водой концентрация нипочем, это вовсе не значит, что сама кислота тебе кожу разъедать не станет! — Угу, — соглашается Тэхен, ничего, впрочем, не обещая. — Чонгук, проследи, чтобы он не наделал глупостей, — больше просит, чем командует Намджун. — Есть, босс! — тут же салютует парень. Лидер закатывает глаза. — И прекрати меня так называть… — бормочет Намджун, прежде чем выйти из комнаты. Правда, он тут же заглядывает обратно, вспомнив одну вещь. — Тэхен, а ты уже знаешь направление? Все в гостиной тут же напрягаются и полностью концентрируют своё внимание на парне, едва ли не задерживая дыхание. Тэхен замирает на мгновение, прислушиваясь к своим ощущения, и после поднимает правую руку, и отводит её в сторону, держа параллельно полу. Указывает пальцем. — Восток, значит… — задумчиво тянет лидер, и окончательно скрывается в дверном проходе. Все выдыхают с облегчением. Все кроме Чонгука. — Снова?! Только было же, ну! Разве это происходило когда-нибудь в одном месте дважды? — отчаяние так и сквозит в голосе парня. Вся команда отрицательно вертит головой. — Это несправедливо! — В той стороне есть и другие города, Чон… — попытался успокоить его Сокджин. Безрезультатно, впрочем. — Да, вот только самый крупный завод именно в моём! Хён, ты правда думаешь, что эта туча вдруг пройдет мимо него, не заметив? Что-то в прошлый раз этого не случилось… — В том-то и дело, Гукки, что, как ты и выразился, /эта/ туча непредсказуема… Однажды она привела нас в заброшенный район одного маленького городка, в котором никаких заводов и в помине не было! — Вообще-то был один, — влез в разговор Хосок. — Да, — поддержал его Юнги, — Вот только после закрытия, которое произошло еще в восьмидесятых, он долгое время был неактивен, и лишь лет пять назад его стали использоваться для переработки мусора с образовавшейся в этом районе свалки. — Ты запоминаешь всю информацию о местах, в которых мы были? — тут же удивился красноволосый. — Нет, — соврал в ответ Мин, — Просто случай больно запоминающийся, — и лениво отмахнулся рукой от последующих вопросов, заваливаясь на диван и отворачиваясь к его спинке. — Да не стесняйся ты! Это же хорошо, ну! — принялся расталкивать его Хоуп, сразу же раскусив ложь парня. Юнги лишь раздраженно скрипнул зубами. — Всё будет хорошо, мелкий, — шутливо похлопал по щеке Чонгука Тэхен, не обращая внимания на возню старших. Младший лишь кивнул, потому что как этот парень с практически обесцветившимися светлыми волосами скажет, так оно и будет. Предчувствия Тэ всегда сбывались. Порою кажется, что шестое чувство есть не у Суншими, а у ее хозяина… — Уж в той стороне — точно, — добавляет он, подзывая к себе собаку, кружившую всё это время по комнате от одного человека к другому, и направляется к комнатке с инвентарём для выездов. Предчувствия Тэ действительно всегда сбывались. И это продолжает случаться, ведь, как он и говорил, в «той стороне» всё оказывается на самом деле хорошо. Потому что никакая туча туда не пошла, а сам «предсказатель» уже на следующий день врывается в здание его команды и нервно сообщает о том, что небесное создание вдруг изменило направление и сейчас движется с приличной скоростью на юг, и времени у них катастрофически не хватает. Все матерятся через сжатые зубы, ну, кроме Юнги, конечно, он всегда делает это открыто, и начинают торопливые сборы. Которые, впрочем, завершаются довольно-таки быстро, ведь инвентарь, состоящий из защитных костюмов и масок, а так же парочки противогазов, готов заранее, а более масштабные «инструменты» всегда в машине для выездов. — Цепляем прицеп? — выглядывая из подземного гаража-мастерской, спрашивает у Намджуна Хосок, когда все собираются на улице. Лидер смотрит на Тэхена, и тот в ответ уверенно кивает. А после менее уверенно говорит: — Два… Хосок удивленно приподнимает брови и молча спускается в гараж, откуда через минут двадцать доносится рычание мотора и спустя еще минуты три после этого показывается и сам источник звука. На площадку перед зданием выезжает черный тонированный минивэн со стальным прицепом, не уступающим ему в размере, к которому прикреплен еще один точно такой же. Переднее окно автомобиля опускается, являя перед взором остальных водителя. — Запрыгивайте, парни. Пришлось немного повозиться, меняя местами эти прицепы… У меня ж там «лабораторка» стояла за перевозкой моей детки, ведь ее мы цепляем вообще редко, а в сцепке должно быть наоборот, чтобы в случае чего я сразу мог выгнать свое авто из крайнего прицепа, да и… — Мы поняли, Хоуп, заткнись уже, и поехали, — прервал его тираду Юнги, забираясь в автомобиль через отъехавшую в сторону дверь и занимая разом последние три места. Правда, одно из них с боем (лаем) отобрала Суншими, заскочившая следом. — Прекрати называть моё рабочее место «лабораторкой»! — возмутился Джин, устраиваясь на сиденье среднего ряда за водителем. — Ничего страшного, Хосок, — Намджун сел рядом с Сокджином. Чонгук занял третье крайнее место этого же ряда, находящееся за пассажирским сидением рядом с Хоупом, в которое и уселся последний член их команды, Тэхен. — Обратно сядешь со мной, хён? Я скачал новую игру… — шепотом спросил у сидящего спереди парня младший, когда машина тронулась. Тэ повернулся через плечо. — Но свободных мест нет. Чонгук закатил глаза. — Мы отправим Юнги-хёна на переднее сидение… — Кого ты там куда отправишь? — раздалось сзади. Все засмеялись. Тэхен протянул назад руку и потрепал Гука по волосам. — Посмотрим, — пообещал он и отвернулся. — Ну, веди нас, Ви, — командует Намджун, наклоняясь между двумя передними сидениями, когда машина выезжает на дорогу, и Тэ закрывает глаза, откидываясь на спину и расслабляясь. — Поворот на сто двадцать градусов влево, — объявляет он. — Значит так, Хоуп, — подаёт голос Юнги, сидящий в позе лотоса и внимательно смотрящий в экран ноутбука, установленного на небольшом столике, встроенном в заднюю часть переднего сидения. Сидящая рядом Суншими смотрит туда же. Перед глазами парня карта, которую он двигает в разные стороны курсором, ища им путь передвижения. — Я подключился к твоему навигатору, лови пока изображение, — задумчиво тянет он, держа себя за подбородок одной рукой. Хосок скашивает взгляд на прибор и видит ту же карту, которая постоянно движется на экранчике повторяя манипуляции Юнги на ноутбуке. — Сначала на сто восемьдесят, Хорс, — командует Шуга, и после согласного «угу» добавляет, — И давай быстрее, через двести метров «сплошная». Тут, конечно, тоже не «кольцо», но просто поворот в неположенном месте нам простят, а вот если к этому еще и «сплошная» добавится, то помилования нам не видать… Пока кто-то называет Юнги «жмотом», на что сам парень отвечает, что «просто бережет финансы их организации», Хосок чертыхается и выворачивает руль. Произвести резкий поворот с двумя прицепами не очень то легко. Для обычного человека и вовсе, наверное, невозможно, но /их/ водитель справится. Когда машина движется уже в прямо противоположном направлении, скачки карты на мониторе навигатора прекращаются. Похоже, Юнги определился с последующим маршрутом. — Теперь первый поворот направо. Видишь его? Там потом налево… Я выделил, посмотри. Придерживайся этого пути, пока наша ищейка не возьмёт новый след… — Как грубо, Шуга! — восклицает Сокджин, — Тэ не ищейка! — Боже, Джин, выключай «мамку» хотя бы на выездах, ну! Кто же он тогда? — Ну, на крайний случай, следопыт хотя бы… — Пф, ты бы еще детективом его обозвал. — Вообще, чисто теоритически он флюгер, — вмешался в спор старших Чонгук. — Чего?.. — одновременно спросили оба. — Ну он же тоже указывает направление. Правда, не ветра… — объяснил свою мысль Чон. — Но флюгер поворачивается, — напомнил Джин, — А Тэхен не поворачивается. Он просто говорит. — А он современная версия с функцией «голоса»! — засмеялся на всю машину Юнги. — Да успокойтесь уже, парни! — не выдержав, повысил голос Намджун, — Остановимся на проводнике и закроем тему, хорошо? Шуга кивнул и снова уткнулся в ноутбук, Сокджин победно сложил руки на груди и откинулся на спинку сидения. Чонгук закусил губу от осознания собственной вины и придвинулся к сидению Тэхена. — Хен?.. Хен, ты обиделся?.. — Чон протянул руку, чтобы коснуться его плеча, — Прости, я не… И получил по этой руке шлепок от Хоупа, заметившего движение сзади. — Не трогай его. Он опять ушёл в себя… Ты же знаешь, что лучше не лезть к нему в такие моменты. — Но… — Вряд ли он слышал, о чем вы говорили, так что он не в обиде, не беспокойся, — успокоил Хосок, возвращая своё внимание на дорогу. — Ну черт возьми, а… — отчаянно протянул младший. За этим глупым разговором он пропустил тот момент, когда Тэ одолели разного рода мысли и заперли в собственной голове. Такое бывает иногда. И этого вот вообще никак нельзя допускать! После таких «сеансов» перед всеми обычно предстаёт именно тот мрачный Тэхён, на которого достаточно лишь взглянуть, чтобы захлебнуться волной безнадежности и тщетности всего бытия… Этого парня нельзя оставлять наедине с его мыслями, Чонгук должен был отвлекать его, говорить с ним, шутить, ведь на выездах ему особенно сложно без веселого улыбчивого хёна. Во всей этой напряженной атмосфере тэхеново « взбодрись, Гукки, всё будет хорошо» просто незаменимо. Но только в комплекте с пусть и странноватой, но такой привычной улыбкой в форме сердца. Без этого никак. И без этого, похоже, как раз таки и будет, ведь Тэ не реагирует на внешние раздражители, а Суншими начинает подвывать и поскуливать, что верный признак надвигающейся бури. Бури внутри Тэхена. И вот черт, ну! Хоуп ведет по дорогам, выделенным красной полосой на карте. Если повезет, менять маршрут не понадобится. Однако не везёт. Ви останавливает его, легким движением касаясь руля. Хосок прекращает движение прямо в центре дороги, благо они уже давно вне всяких городов, и окружают их лишь поля. Машины здесь — редкость. Парень протягивает руку перед водителем, показывая в окно с его стороны. — Нам туда, — говорит он, не отводя взгляда от уходящей по полю в даль грунтовой дороги. — С «лабораторкой» не проедем… — отвечает Хоуп. — По дороге никак, Ви? — тут же спрашивает сзади Шуга, уже выстраивая в голове возможные планы. — Можно, но этот путь короче. — А время… — Времени нет. Еще немного, и вольёт, — напряженно выдает парень, — По дороге не успеем. Только через поле. — Значит, Хосок и Тэхён пересаживаются и отправляются предупреждать людей, а мы продолжаем путь по дороге, немного позже доставляя на место оборудование, — решает лидер, — Шуга, возьмешь управление? — А у меня есть выбор? — потягиваясь, встаёт со своего места Юнги, — Я ж ваш «пилот», в конце концов. Должен не только быть «автопилотом», но и уметь управлять «самолетом» вручную… — Но со мной то тебе всё равно не сравниться, — показывая язык, выпрыгивает через переднюю дверь Хоуп. — Ой, заткнись, а. Лучше лошади телегу никто не покатит. — Я рад, что ты признаёшь своё поражение. Шуга занимает место Хосока, в то время как последний открывает двери крайнего прицепа, опуская на землю поднятую на время движения часть для спуска, по которой спустя пару минут на дорогу съезжает гоночный автомобиль с черной матовой поверхностью. — Вот моя детка… — приговаривает Хоуп, гладя красный кожаный руль. Тэхен в это время открывает переднюю дверь со своей стороны, чтобы пересесть в машину к Хосоку, когда его за руку хватает Чонгук. — Ви-хен, ты как… В норме?.. — с надеждой спрашивает он, в ответ получая лишь горькое молчание, от которого в собственном горле ком, и растрепанные рукой старшего темные волосы. Тэ кивает, как бы благодаря за беспокойство, и выходит из машины, отводя свой потерянный, как и всегда после «разговора с самим собой», взгляд в сторону. Не хочет волновать Чона еще больше. Он подзывает Суншими и открывает ей заднюю дверь «детки» Хоупа, а сам вновь занимает пассажирское сидение рядом с водителем. Позиции не меняются. Оба автомобиля стартуют, каждый в свою сторону, не прерывая тем не менее связи между собой. Хосок порою слышит из колонок добавочные поручения Намджуна, а слух Юнги весь путь преследует громкое завывание гоночного мотора. А иногда еще и звук резкого протирания шины об асфальт, которого на поле, вообще-то, нет и в помине, так что можно лишь догадываться, с какой скоростью Хоуп там рассекает хозяйственные просторы. Зато Тэхену догадываться не надо, он видит это воочию, и это просто черт возьми, потому что дух неизбежно захватывает, а вместе с ним и пальцы на ногах поджимаются от вопящего инстинкта самосохранения, который непрестанно твердит, что они или перевернутся на какой-нибудь кочке, или просто в лепешку разшибутся, не дай Бог куда-нибудь врезавшись (слава Богу, некуда). Впрочем, Тэ сам же Хорса и подгоняет, в итоге чего они оказываются на месте спустя минут двадцать после пересаживания в тачку Хосока. Ви полностью уверен, что они приехали по адресу, ведь притяжение просто немыслимое, и кажется, что еще немного, и оно преодолеет притяжение земное, и Тэхен взмоет в высь, к этой ненавистной туче, что всю дорогу тянула его отравленную себе подобную кожу за собой, и продолжает это делать до сих пор. Тело уже даже слегка неприятно щиплет, так что Тэ уверен еще и в том, что у них всего в районе полчаса перед «Адским плачем», за которые они должны предупредить всех жителей этого города и их правительство. Парню очень знакомо это место, поэтому первым делом он предупредит родителей. Лично. Второй их автомобиль появится лишь через часа полтора-два, как вещал просчитавший уже всё Юнги. Просчитавший даже то, что Тэхен забудет свой защитный костюм в общем отсеке, на что сам парень ответит лишь: « Откуда ты всё знаешь?» — и продолжит натягивать запасной костюм Хоупа, который тот всегда таскает в своей машине. Это, в принципе, спасло бы ситуацию, если бы и сам Хосок не забыл основной костюм… А так, выходит, «в поле» отправится лишь Тэ, пока Хорс будет ждать остальных, просиживая задницу в машине, которая не позволит ядовитой жидкости коснуться его незащищенной кожи, и биться своей красной головой о такой же красный руль от понимания всей отстойности этой ситуации. Потому что Тэхёна не принято отпускать «в поле» одного. Это может плохо кончиться. И вовсе не потому что он неприспособленный или что-то вроде того, нет, Ви лучше всех остальных знает, что делать и как вести себя, просто… Просто нельзя оставлять его наедине с тем, что является причиной его уходов в себя, после которых парень неизменно теряет где-то в пучине отчаяния частичку прежнего себя. Ведь за несколько лет таких «уходов» накопилось уже достаточно, и сложно сказать, что осталось от того волшебного мечтательного парня… Кто знает, может в следующий раз он потеряет всю оставшуюся часть… Потеряет всего себя. Но выхода нет. Из них двоих именно Хосок относится к группе тыла, в то время как Тэхён — передовик, и даже вопросов быть не может, кому достанется единственный костюм. Хоуп может, конечно, попытаться доказать всем, что идти должен он, и все его даже поймут, ведь негласное правило о необходимости сопровождать Тэ принято не им одним, но ситуация непредвиденная, и в случае чего водитель, вероятно, не справится с тем, что под силу проводнику. А сейчас, когда на месте не вся команда, допускать ошибок не в коем случае нельзя. Поэтому приходится лишь смириться и надеяться на лучшее. Власти предупреждены о необходимости временного прекращения работ школ и других общественных организаций в западной части города и снабжения людей бесплатным запасом пропитания на месяц. Власти ничего не могут сказать против, указ президента как-никак, плюс обязательство во всём слушаться отряд «обеспечения безопасности и защиты» от последствий халатности рабочих на заводе с едва ли не самым крупным запасом химических веществ, которые при непредотвращенном выбросе в атмосферу смешались в совершенно необъяснимое и неподдающееся логике и всем химическим нормам нечто. А еще власти в принципе не имеют прав возражать, ведь лишь благодаря этому отряду молодых парней, создавших целую систему действий при Адском плаче, как стали называть кислотные дожди, все люди, а в том числе и сами «государи», находясь в эпицентре опасности, просто сидят дома, живые и здоровые, а не растворяются под действием кислоты, застигшей их на улице по пути из магазина.

/flashback/

— Черт, Юнги, «дождик»-то, похоже, в столице пошел! В новостях только и талдычат о разъедающем растения ливне! Трава вся, как после нашествия саранчи какой-то, деревья голые стоят, словно сейчас не начало лета, а глубокая зима! Верхний слой коры под чистую слизало, это охренеть просто! — протараторил парень, влетая в небольшой подвальчик. — Что-то они не волновались так, когда подобное происходило в отдаленных от Сеула городках… По принципу «наша хата с краю»… — не отрываясь от экрана старого, гудящего как паровоз компьютера, ответил блондин, периодически щелкая мышкой или пробегаясь пальцами по клавиатуре. — Мы обязательно должны взять пробу этого дождя, — вмешался третий, поедающий в данный момент рамэн, парень в розовой толстовке. Он даже взмахнул палочками для убедительности своих слов. — Ты думаешь, она будет чем-то отличаться от прошлых проб? Маловероятно, Джин, — протянул в ответ Юнги. — А вот и нет, Шуга! Помнишь дождь, который у нас был? — Как такое забыть… — Кору тогда ведь вообще практически не взяло, да и листья разъело не полностью. А это значит, что всё становится только хуже! Сейчас растения, а потом и здания будут! Ты представляешь вообще, сколько людей погибнет?! С этим нужно что-то делать! — Почему это я должен что-то делать?.. В свои девятнадцать я хочу бесцельно тратить свою жизнь на бесполезные вещи вроде клубов или рэп-батлов, а не человечество спасать… — возразил парень, подмечая про себя, что рэп-батлы — тоже не очень хорошо, ведь именно на одном из них он познакомился с тогдашним Рэп-монстром, теперешним же Намджуном, и сейчас вот он здесь. — Потому что тебя это тоже касается. Спаси не человечество, а хотя бы свою собственную задницу. Вряд ли ты хочешь, чтобы в один прекрасный момент её разъело кислотой, Юнги, — на диван к Сокджину подсел последний член их «компашки». — Ненавижу твои пуленепробиваемые аргументы, Джун, — застонал парень, положив голову на клавиатуру, — Будешь должен мне новые колонки. — Сможешь достать тачку, Хорс? — обратился уже к Хосоку Нам. — Да без проблем! — парень так же быстро вылетел за дверь, как и влетел в неё. — У тебя всё готово, Джин? — К сожалению, всё моё жалкое подобие оборудования собирается за считанные секунды, — доедая, пожаловался старший. Рюкзак со всем необходимым уже стоял возле стола. — Что насчёт тебя, Юнги? — А моё жалкое подобие оборудования рассыпется сразу же, стоит мне его оторвать от пола. Так что я смогу работать лишь с той информацией, что успел добавить в свой мозг. — Отлично, тогда бежим! На улице послышались торопливые гудки. Парни заскочили в какой-то старый потрепанный автомобиль из прошлого, который тут же рванул с места, стоило последней двери захлопнуться. — Всё, что смог достать за столь короткое время, парни, — объяснился Хосок, то и дело поглядывающий в зеркало заднего вида. — Оно хоть не развалится? — скептически поинтересовался Шуга. — Скорее ты развалишься, Юнги, а эта крошка еще многим даст фору! — азартно воскликнул водитель, прибавляя скорость. — Эй, ты превышаешь! Кто штраф платить будет, а? — тут же взъелся блондин. — Хозяин машины, кто ж еще? — И кто он? — Да чёрт его знает! — хохотнул Хосок, вжимая ногу в педаль газа. — Мы не знаем, сколько будет продолжаться этот дождь, Юнги, нам некогда соблюдать правила, — отмахнулся от ворчуна Намджун. — Господи, на что я подписался?.. — горестно вздохнул Шуга, откидываясь на спину сидения. — На следующем сверни, там дальше менты обычно стоят, — добавил он, не открывая глаз. Все засмеялись. Они достигли столицы довольно быстро, выжимая из несчастного автомобиля всю возможную и невозможную скорость. Уже на въезде в город по стеклу застучала бледно-сиреневая жидкость. — Цвет явно насыщенней, чем в прошлый раз, — хмуро заключил Сокджин, — Хоуп, давай ближе к центру, там проба чище будет. Машина медленно продвигалась по практически пустым улицам. Джин надел перчатки, укутался в дождевик, натянул на лицо шапку с самодельными прорезями для глаз, делающими её похожей на маску для ограблений, сверху которых надел плавательные очки. Все ожидаемо свалились со смеху. — Ты как всегда сногсшибателен, Джин! — прохрипел Юнги, согнувшись практически пополам. — Прекратите ржать! Я не виноват, что у нас нет необходимой зашиты! А получать ожоги — нет уж, извольте! — парень вышел из автомобиля на какой-то совершенно пустой площади, громко хлопнул дверью, за чем последовала новая волна смеха. То, что Сокджин не обижается было понятно сразу по позе супергероя, которую он принял с напускной серьёзностью, встав перед машиной. В руке, поднятой вверх, парень держал пробирку. Конечно, можно было набрать дождевой воды совершенно спокойно, но такие скучные методы точно не для этой команды. Парни принялись фоткать, не видя иногда экрана телефона из-за выступивших от смеха слёз. Вот только нечто сзади Джина даже более зрелищное, чем один разодетый придурок, заставило всех троих моментально заткнуться. Сокджин продолжал отправлять всему миру воздушные поцелуйчики свободной рукой и кланяться немым овациям, когда его взгляд мазнул по лицам сидящих в машине парней, и округлившиеся от, как ему показалось, ужаса три пары глаз, уставившиеся на что-то за его спиной, заставили его самого застыть на месте. В голове тут же всплыли все просмотренные фильмы ужасов, а так же молитвы, способные спасти его от той мутировавшей под действием кислоты твари, стоящей сзади него (он был уверен на все сто процентов, что там именно нечто подобное). Джин даже чуть пробирку не выронил от сковавшего его страха. Медленно-медленно он начал оборачиваться, но раздавшийся вдруг гудок спровоцировал поворот куда более быстрый. Подпрыгнув и едва ли не взвигнув от неожиданности, Сокджин посмотрел вперед, и… «Тварью» оказался самый обычный светловолосый парень, который брёл куда-то, еле переставляя ноги. Он был насквозь мокрый, а из одежды на нем значилась разве что… Подождите… Пижама?! Хотя чёрт с этой пижамой, дело то вовсе не в ней! Дело в льющейся с неба кислоте, под каплями которой разгуливал этот полоумный! Когда незнакомец остановился и вдруг упал на землю, из приоткрытого окна машины раздалось: — Хватай этого психа ненормального, Джин, он ж помрет так! Помереть то не помрет, решил для себя парень, но ожоги точно будут, и хорошо, если не сильнее второй степени… Он закрыл пробирку и положил её в карман, а сам кинулся к странному человеку, который, плюс ко всему, похоже, был еще и без сознания. Машина подъехала следом, приглашающе распахнув заднюю дверь. — Затаскивай! — прокричал Сокджин, хватая парня под руки и поднося его к авто. Юнги затащил чисто на адреналине, бурлящем в крови, и только потом, когда мокрая макушка ещё совсем пацана оказалась на его коленях, а ноги начало слегка жечь через намокающие вовсе не обычной водой штаны, до него дошло, что это не очень хорошая идея. — Что б я еще хоть раз согласился поучаствовать с вами в каком-нибудь дерьме… — прошипел парень. — На, подложи, — протянул ему заскочивший следом Джин клеёнку из своего рюкзака. — Куда его везти? — повернулся назад Хосок, — Джин же не сможет оказать ему первую помощь в машине… — Чего?! Почему я?! — Потому что только ты у нас из медицинского! — напомнил Намджун. — Меня из него выгнали вообще-то! — А не надо было тащить кислоту в универ! — А где ещё, по-твоему, я смог бы её исследовать?! — Хорс, гони пока прямо, а после — третий поворот направо и второй — налево. Здание там есть нерабочее, в новостях недавних видел… — игнорируя перепалку, объявил Юнги. Парень кивнул и погнал вперед. Спустя минут 8 они были на месте. Причем, в буквальном смысле, ведь Хосок влетел на машине прямо в стеклянную витрину на первом этаже здания. А как иначе, пока из тачки вылезут, пока замок дверной взломают, помощь уже им самим понадобится. — Тут диван есть! — прокричал из соседней комнаты Юнги, когда все разбрелись в поисках хоть какой-то мебели. — Стол нужен! — прокричал в ответ Джин, не отходящий от машины, в которой до сих по лежал незнакомый парень. — Ну уж чем богаты! Тащи его сюда… — Да я один не дотащу! — возмутился было медик, но подняв «больного» на руки, передумал, — А, нет, дотащу! Пацан что-то больно легкий… Когда «ноша» оказалась на диване, в комнату вошли также Хосок с Намджуном, отправившиеся до этого искать воду и, желательно, аптечку, однако единственная бутылка в руке Хоупа не сильно обнадеживала. — Больше ничего нет. Обчистили всё здание, — доложил Намджун, передавая воду от Хосока Джину. — Ну, черт, как всегда… Что вообще нужно делать с ожогами? — спросил Шуга, разглядывая слегка подсохшие волосы парня. Что за цвет вообще такой?.. — Ничего, что я мог бы сделать здесь, — Джин обвел руками комнату, — Но, думаю, помочь всё же реально… Сними пока с него рубашку, — попросил парень, оборачиваясь к своему рюкзаку за какой-нибудь тряпкой, чтобы смочить её найденной водой. — Кстати, да… Какого чёрта он в пижаме?.. — задал Хорс, в общем-то, риторический вопрос, потому что ответить ему никто из пребывающих здесь в сознании не смог бы. — Джин… — позвал Юнги, — Я, конечно, не сильно в таком разбираюсь, но… Разве ожоги выглядят так?.. — Как? — переспросил Сокджин, возвращаясь к дивану с мокрой тряпкой. Он смотрит на оголенную верхнюю часть тела парня, смотрит на ожоги, которые… Которых нет. — Что?.. — недоумевает он, да и все остальные тоже, от удивления роняя ткань прямо на лицо спящего. — Да у меня просто от того, что он полежал на моих коленях несколько секунд, вся кожа красная! А он, все видели, он под кислотным дождем шёл, и шёл долго, вон, посмотрите, вся одежда мокрая! Что за хрень вообще?.. Шуге никто не ответил. Все неотрывно смотрели на диван. Парень начал раздражаться. Почему его все игнорят? Он тут вообще-т… — Прости… — тихо произнес незнакомый голос. Низкий тембр неожиданно приятно мазнул по ушам, и Юнги удивленно посмотрел в ту же сторону, куда были направлены и взоры всех остальных. Темно-медовые глаза смотрели слегка прищурено из-под отодвинутой ко лбу тряпки, а ровная линия искусанных губ ломалась в слабой извиняющейся улыбке. Парень медленно сел, слегка пошатываясь в разные стороны и продолжая держать рукой мокрую ткань на лбу. Он зажмурил глаза и снова открыл их, смотря на Юнги. — Я не хотел делать тебе больно… — Да ладно… Я… Это… Не в обиде, в общем-то… — пребывая в непонятном шоке пробормотал Шуга, — Ты кто вообще?.. — Я?.. Тэхён… — губы парня раздвинулись в странноватой улыбке, напоминающей форму сердца, обнажая практически оба ряда зубов. Юнги автоматически кивнул. Да… Тэхен… Конечно, это всё объясняет… — А сколько тебе лет, Тэхен? — взял разговор в свои руки Намджун. — Шестнадцать. — А живешь где?.. — осторожно поинтересовался парень, не надеясь в принципе на откровенность мальчишки перед незнакомыми людьми. Однако Тэхен, не думая ни мгновения, продиктовал адресс полностью. И теперь глаза на лоб полезли уже у всех, ведь город, названный парнем, находился в нескольких десятках километров от Сеула. — Здесь как оказался?.. — Пришёл. — В пижаме? — Ночью выходил. — Так… — вздохнул Намджун, — Ничего не понимаю. Ты проснулся среди ночи и, не переодеваясь, пошёл в другой город, который, на минуточку, в нескольких десятках километров, так? — Угу. — Зачем?.. — Когда тебя зовут домой, ты идешь? — вдруг спросил Тэхен. — Да, — неуверенно ответил парень. — Вот и я пошёл. — И кто же тебя позвал?.. — Дождь. В помещении повисла тишина. Парень сказал это так легко, что нельзя было усомниться в искренности его слов. А какой нормальный человек будет говорить такие странные вещи искренне? И парням самое время его психом назвать, как делает это большинство людей, да ехать отсюда подальше, но они лишь ближе на диван подсаживаются и к чудаку этому необъяснимой симпатией проникаются, всем нутром инстинктивно тянутся, ведь искренность, пусть и в странностях выражаемая, всегда людей хороших притягивает. Лишь потом, когда они повезут нового знакомого домой, они выяснят у того, что под дождями всё время гуляет, что и после выброса продолжил гулять, ведь не знали еще тогда в других городах об этой тщательно скрываемой катастрофе столицы, что кожу с недавнего времени начало необъяснимо тянуть в разные стороны и что ночью прошлой так сильно стянуло, словно магнитом, что сопротивляться не смог уже и просто пошёл в сторону «зова». Хосок дал ему свой номер, чтобы если что, звонил, ему ведь нетрудно приехать, да отвезти домой, а то не дело это, шляться не пойми где. Сегодня вот от изнурения свалился, а в следующий раз может что и посерьёзнее быть, это ж не шутки. Хорошо, сейчас лето, и босиком не опасно гулять, а осенью что будет? Зимой? Отморозит себе к черту все конечности, да и помрет так в каком-нибудь сугробе. Нет, обязательно чтоб звонил, а то задницу надерут! Остальные тоже номера продиктовали, ведь… Ну вот вырубится телефон Хоупа, и что тогда делать? «Эй, у меня он никогда не вырубается!..» А тут вот еще три номера под рукой, так точно не пропадет. И Тэхён не звонил месяц или даже чуть больше, зато писал всё это время, и писал всем четверым, так что видеть постоянные картинки, смайлики, странноватые сообщения в любое время суток стало для них уже привычным делом. Юнги привык получать нелепые рифмы, вроде « business — ass », которые он обязательно добавит в свои будущие тексты, и названия песен, которые почему-то всегда приходились ему по вкусу. Поэтому, когда ему приходит очередное: « Послушай это, хен, тебе обязательно понравится~» — он даже не сомневается в том, что, да, обязательно понравится. Намджун привык получать неизвестные цитаты неизвестных авторов, настолько всегда глубокомысленные, что парень не может не спросить, чьё это творение, в ответ получая и имя, и список произведений, если таковой имеется. «Прочти, хён, звучит охрененно~» — он прочтёт, и не важно, пять утра сейчас или, может, он вообще в душе. Хосок привык получать множество различных видео с самыми разнообразными танцами, которые тело само тянется повторить. «Смотри, хён, как он классно двигается~ Ты так можешь? А меня научишь?» — конечно, научит, куда он денется?.. Сокджин привык отвечать на вопросы, вроде «Сколько оно должно вариться?» и «Соли две ложки, правильно?», со вздохом читая следующее «Как неправильно?.. Я снова всё испортил, хен… Никогда не ешь мою стряпню…». «А как это готовится знаешь? Объяснишь, пожалуйста? Маме хочу приготовить» — конечно, объяснит. Даже если не знает, узнает и объяснит. И даже совсем не разозлится, просыпаясь ночью от назойливого: «Хен?» «Ты спишь?» «Хен, проснись!» «ПРОСЫПАЙСЯ» «Там звездопад, хен, ты не должен такое пропускать~» «☆☆☆» Никто из них не разозлится, потому что в эту ночь такое сообщение получат все четверо. И все четверо пойдут смотреть на звездопад, с легкой улыбкой на лице, потому что когда еще увидишь такое волшебство. Тэхен часто писал, практически постоянно. Но позвонил он всего лишь два раза. И сложно сказать, какой из них хуже. Потому что начало первого диалога состояло из: — Где ты? — Я… Я не знаю, хен. Тут дорога и… Один лес вокруг… И я это… Стопу кажется порезал обо что-то… И Хосок просто ответил «Жди, сейчас приедем», следующим звонком собирая весь народ. Юнги, не ворча даже как обычно, уткнулся в экран компьютера, ища в просторах интернета новости об очередном кислотном дожде и городе, в котором он шёл, и куда, следовательно, шёл и Тэхен, ведомый всё той же непонятной чертовщиной, да, видно, очнувшийся посреди пути из-за боли в ноге, опять ведь босой, ну. Найден и город, и дорога, соединяющая его с городом Тэ, и парни уже мчатся по ней. Аптечка Сокджина, конечно, при нем. А второй диалог и диалогом-то назвать трудно, ведь Намджун (Тэхён звонил не глядя, на чей контакт нажимает) не успел вставить ни слова в раздавшееся сквозь всхлипы: — Хён, помоги… Помоги, умоляю… Я не знаю… Не знаю, что мне делать… — а дальше лишь звук глухого удара об землю и барабанной дроби дождя. В этот раз Юнги пришлось выжать все возможности старой техники, отслеживая GPS-сигнал мобильного Тэ, что, в принципе, являлось вариантом невозможным, но для Шуги, конечно, нет ничего невозможного. В этот раз аптечка была помасштабнее, потому что не знали, чего ожидать. И получили нечто совсем неожиданное. Тэхён, снова в одной лишь пижаме, правда, в этот раз без верхней её части, потому что в неё было замотано что-то белое, которое он прижимал к груди, не переставая плакать, сидел под каким-то навесом, куда не доставали опасные капли. Опасные, впрочем, не для Тэхена, ведь кожа его снова была чиста и здорова, чего нельзя было сказать о том, кого он держал в руках. Когда рубашка оказалась развернута, перед парнями предстал уже знакомый ранее зверь. Однажды они спросили у Тэхена: « У тебя что, совсем друзей нет, раз ты нам одним постоянно пишешь?», — на что мальчишка уверенно ответил: «Есть~», — и прислал фото белого пушистого пса с розовым носом. « Это Суншими», — гласило сообщение, — «Мой самый лучший друг». И в тот момент он слёзно молил спасти его самого лучшего друга. Конечно, Джин спас, пока Намджун отвлекал словами «Всё будет хорошо, Тэхен, всё будет хорошо, не думай об это… Вот… Вот знаешь, как по-английски будет победа? Не знаешь? Победа это victory, запомни это слово, ведь мы обязательно победим этот дождь, слышишь, Тэхён? Ты наша победа, ты наш Ви, так что не смей унывать!», и ожоги с животного вскоре сошли, но Тэхён пообещал себе тогда, что больше никогда не поддастся этому слепому зову, что научится это контролировать, ведь кто знает, сколько еще раз его собака кинется за ним под опасные для её жизни капли. И он научился. А парни после того случая всерьез заинтересовались его странной особенностью. Сокджин несколько раз перепроверил, капая кислотой из взятых ранее проб поочередно то на свою руку, кожа которой начинала шипеть и больно жечься, оставляя ожог, то на руку Тэхена, наблюдая за тем, как… Ничего не происходит. Кислота подобно воде лишь скатывалась в сторону от неосторожного движения, частично впитываясь в кожу. Тогда парень пришёл к выводу, что от постоянных прогулок под дождем у Тэхена образовался некий иммунитет к кислоте. От того же, кстати, обесцветились волосы, став светлыми-светлыми и слегка волнистыми. Конкретные причины он, правда, назвать не смог бы, потому что свойства этой чертовой кислоты были для него совершенно непонятны. Как, например, её неизвестно откуда взявшийся магнитизм. Кислота вообще не может обладать магнитизмом, но эта смогла… Джин определил это из очередного опыта. Он носил вокруг Тэхёна, который сидел с закрытыми глазами, открытую колбочку с кислотой, и тот безошибочно отвечал, с какой стороны она в данный момент, и даже возле какой части тела, объясняя это тем, что в том месте начинало тянуть кожу. Благодаря этому опыту он понял не только то, почему Тэхена тянуло к месту очередного дождя, но еще и закономерность мест, в которых эти дожди шли. Магнитизм работал и в обратную сторону, притягивая и саму тучу к разным заводам в разных городах. Это знание определенно могло помочь им в разработке плана борьбы с этой кислотой, как и Тэхен определенно мог помочь в самой этой борьбе. Осталось дело за малым — убедить власти спонсировать их проект. Красноречивому Намджуну не составит никакого труда это сделать. Так что дело в шляпе.

/end flashback/

— В общем так, Юнги, она завыла. Значит… — объявил Хосок, хотя Юнги и сам прекрасно слышал через включенный в машине Хоупа микрофон. — Значит через несколько минут вольёт, — мрачно закончил за парня Шуга, — А нам ехать ещё час… Хотя, если я… — Не лихачь, Юнги, — строго попросил Хосок, — Меня нет рядом, чтобы подстраховать в случае чего, так что не надо. — Ладно… Где там Тэ? — По домам ходит. — Всё… Хорошо?.. — Вроде да. Сказал, что сам наденет на Суншими маску, когда вернётся. — Да уж, свой костюм забыл, зато собачью маску взял. — Он всегда заботится о других, а не о себе, ты же знаешь. — Знаю, — вздохнул Шуга. — Поехал я тогда «трезвонить». — Ага, до связи. Хосок вырубил микрофон и вылез из машины. Достал из багажника специальные колонки, которые закрепил на крыше авто, и сел обратно. Повернулся к затихшей Суншими, которая уже больше не выла, предвещая начало дождя, а просто лежала на заднем сидении. — Ну что ж, подруга, поехали, передадим твоё послание, — парень потрепал пса по голове и, заведя машину, погнал её по пустым дорогам, включив на всю колонки, из которых доносилось громкое « „Адский плач“ сейчас начнется, не выходите на улицу» Тэхён в это время прилепляет на очередное окно листок с номером, на который нужно звонить, если появятся вопросы, и с перечнем необходимых действий на ближайшие дни, вроде « На второй день обязательно закройте все окна и двери во избежание проникновения в ваш дом отравленных паров ». Это намного быстрее, чем передавать каждый лист лично в руки хозяину дома. А так люди знают, что инструкция появится на их окне, и просто ждут этого момента. Удобно. Немного менее удобно, когда начинается дождь, но всё ещё неплохо так. К тому же, Тэхен успел обойти бОльшую часть домов. Осталась лишь парочка крайних, дом старой миссис Пак (интересно, она всё так же считает его психом, гуляющим под дождем?) и дом его, Тэхёна, семьи. В последнем, конечно, наизусть уже знают всю инструкцию (уж Тэ постарался), да и номер записан на множестве разных листочков, но не потому что это официальный номер их отряда, а потому что по нему всегда можно дозвониться до Юнги и сначала попросить его отвесить Тэхёну подзатыльник, чтобы не забывал заряжать свой телефон, а потом уже передать ему трубочку. Но Ви всё равно идёт туда в конце своего пути, чтобы приклеить на большое окно зала листок с информацией, а то мало ли что. Его повзрослевшая сестренка взяла в привычку сидеть перед этим окном, так что не удивительно было увидеть её через стеклянную перегородку с книгой в руках. Тэхён никогда не понимал её любви сидеть на полу, когда в метре от окна стоит удобный диван. Как, впрочем, и она не понимала его любви к дождю. Не понимала, но всегда с нетерпением ждала прихода дождя в их город, ведь вместе с ним неизменно приходил и её любимый старший брат. Вот и сейчас, посмотрев в окно, она бросает книгу в сторону и подползает на коленях вплотную к стеклу, прислоняя к нему обе ладошки. Тэ улыбается, присаживаясь на корточки, и прислоняет свои, в два раза больше, с обратной стороны. Это их традиция. Тэхён корчит рожицы, промокая под дождем, а девочка смеётся, наблюдая через окно. Да, это их традиция. Парень показывает большим и указательным пальцем сердечко, на что сестра отвечает большим сердцем из рук через голову. Он уходит, оставляя после себя витающее в воздухе обещание вернуться, а девочка ещё долго смотрит ему в след. Теперь, в первый день «плача» и делать то больше нечего. Тэхён останавливается посреди пустой дороги и пустой улицы и поднимает голову вверх. Всё, казалось бы, как и прежде. Только он и дождь вокруг. Словно он дома… Но нет. Парень снимает защитную перчатку и подносит руку под капли, падающие с неба. Жжется. Практически неощутимо, но по сравнению с прошлыми разами уже что-то. Всё-таки Сокджин прав, и с повышением концентрации кислоты, его иммунитет к ней будет уменьшаться. Нет, это не его дом. Дома никогда и никому не бывает больно. Он обволакивает, защищает, утешает… Но не причиняет боли. Не разъедает тело и душу… Нет, это не его дом… Он так давно не был дома… Тэ вздыхает и надевает перчатку обратно. Нет, он не стал бездомным. Просто… Потерял дорогу к дому… И потерялся сам… Нужно просто подождать. И он найдется… Кто-нибудь найдет его и отведет за руку домой… Нужно просто верить и повторять про себя, как учила когда-то мама, заученный адрес… Улица «Поднебесная», номер дома «Под дождем»… Просто верить… Пусть и с каждым разом это всё сложнее… Лишившись уютного домашнего одиночества, Тэхён познал именно то страшное чувство, от которого на стены лезть хочется или из окна выброситься. Он не один, нет, с ним Суншими, парни, семья… Он не один, но… Но он одинок… Раньше легко было прятаться от непонимания и непринятия обществом под прохладными каплями дождя… Но потом дожди перестали идти… Им на смену пришла кислота, в которой нельзя было спрятаться, и маленький мечтательный волшебник, дарящий волшебство всем вокруг, столкнулся с тем, что его волшебство не захотели принимать, порою даже не замечая его своей слепой душой, а иногда и издеваясь над безобидным добряком, несущим свет в этот мир… С каждым годом волшебник всё сильнее отходит на второй план, прячась за более холодным и невосприимчивым к боли, одиноким стражником опустевшего замка, чтобы спасти те крохи волшебства и света, что еще не успел уничтожить этот черствый мир. Остаётся лишь надеяться, что он не уйдет однажды насовсем… — Тэхён! — закричали где-то совсем рядом. Хосок, виднеющийся в окне автомобиля, выглядит действительно взволнованным. Кажется, ещё немного, и он вылез бы из тачки, наплевав на какую-то там кислоту. — Залезай давай, чего встал-то? — наигранно посмеиваясь, отчего смех выглядит больше нервным, нежели успокаивающим, говорит он, — Уже несколько минут тебя зову… Тэ обходит машину и забирается на переднее сидение, тихо извиняясь. Он знает, что парни замечают все его изменения, ведь они были едва ли не единственными, кто заметил и принял его волшебство, поэтому не оставляют попыток его сохранить, но… Ему и самому неприятно показываться перед ними пустым и отстраненным, так что, наверное, лишь благодаря им он еще не погряз в пучине чего-то черного и мрачного… Чонгук так не любит видеть его поддавшимся внутренним демонам… Прости, мелкий… Животное на заднем сидении радостно поскуливает и тычется мордой в плечо хозяина, так и норовя облизать его лицо. Тэхен улыбается слабо и целует большой розовый нос. И ты прости, Суншими… — Парни скоро приедут. Примерно полчаса ещё. — Хорошо, — кивает Тэ. — Действительно хорошо? — спрашивает Хосок немного о другом. Тэхён молчит. Руки сильнее сжимают красный кожаный руль. Парни действительно приезжают через полчаса. Размещаются на пустой площади, отцепляя прицепы и устанавливая над всем местом стоянки навес из стали, совершенно не поддающейся кислоте, и от того делающей безопасным обычный выход из машины на улицу. Все надевают костюмы, Тэхён остается в запасном костюме Хоупа, Суншими получает свою фильтрующую маску на морду, ведь даже несмотря на установленные по всему периметру стоянки приборы фильтрации воздуха, которые не пропустят внутрь ядовитые пары, неизменно появляющиеся на второй день «Адского плача», её чуткий нос всё равно может уловить опасный для неё газ. Звонков не поступает, всё же в этом городе дождь идёт не первый раз, и все люди научены уже, так что время плавно движется к вечеру. Под навесом включается свет, и перед взором всех предстает звёздное небо, нарисованное рукой Тэхена, пусть и неуклюжее по большей части, и напоминающее детский рисунок, но неизменно дарящее уют и спокойствие каждой их стоянке, словно там, над ними, и вовсе нет никакой кислотной тучи. С внутренней стороны двери минивэна даже приклеено несколько фоток, на которых красуется измазанный синей и желтой краской с ног до головы и улыбающийся в своей манере парень с большой кистью в руках. Там вообще много фоток, на которых запечатлены их веселые моменты с толикой счастья. Есть даже та, где стоит разодетый Сокджин в позе супергероя — первый момент их встречи с Тэ. Когда к ним присоединился Чонгук, умеющий рисовать на, вообще-то, профессиональном уровне, он и пальцем не коснулся чудаковатой картины, чтобы сделать её более реалистичной, ведь тогда бы она потеряла всё то очарование и волшебство, которым её наполнил Тэхён. Она потеряла бы ту память, что хранила в себе долгое времня, и продолжает хранить до сих пор. Правда, Тэ сам прикоснулся к ней после прихода младшего. В углу навеса, где среди звёзд были изображены пять фигурок, появилась шестая. Розовый кролик вместе с коняшкой, человечком-сердечком, печенькой, коалой и воздушной овечкой. Ах да, и белый кусочек облачка с розовым носом. Парни некоторое время смотрели вверх, а после, глотая горький ком в горле, все разом посмотрели на Тэхёна, думая, что он не замечает этих взглядов. Они не хотели, чтобы тот веселый парень исчез. Что в последнее время и происходило. Тэ не выдержал и пристыженный забрался в минивэн. Кажется, будь у него хвост, он бы тащился за ним по полу. Тэхён правда не хотел быть причиной таких грустных взглядов. Он всегда мечтал дарить людям лишь радость, но… В последнее время не получается… Собственный, казалось бы, неиссякаемый запас испарился… — Ну какого черта, ребят? — шепотом воскликнул Чонгук, — На него нельзя давить, вы же знаете! Еще немного, и он сломается… Думайте, что делаете. Парень также залез в машину, из которой спустя мгновение послышалось полное мольбы и надежды: — Хен, давай поиграем? Помнишь, я игру новую скачал… И выдавленное через силу «конечно». Уже потом, когда все собрались ложиться спать и открыли дверь автомобиля, увидели уже спящих на разобранных сидениях младших. Они уснули в полу-сидячем положении, голова Чонгука покоилась на плече Ви, и даже во сне Тэ поддерживал Чона рукой, чтобы тот не скатился в обратную сторону. Наверняка его конечность уже затекла. Но вряд ли парень сменил бы положение тела для своего удобства. Потому что Тэхён всегда заботится лишь о других, забывая про себя… Их уложили горизонтально, а рядом лёг Юнги. Хосок уснул в своей машине, а Намджун с Джином устроились на койках для больных в «лабораторке» Сокджина. В «лагере» повисла тишина, прерываемая лишь стуком капель о навес. И это было первым, что услышал Тэхён, разбуженный чем-то рано утром. Неизменная барабанная дробь. Парень аккуратно выбрался наружу, стараясь не разбудить остальных. По расписанию до пробуждения было еще два часа. Тэ прислушался к своим ощущениям и понял, что с постели его подняло очередное предчувствие чего-то нехорошего. Ну только этого вот не хватало! Подозрение подтвердила носящаяся у машины Суншими. Увидев хозяина, она кинулась к нему, ложась у его ног на спину, показывая беззащитный живот. Она всегда так делает, когда хочет сказать, что кому-то нужна помощь. Их предчувствия делятся на двоих, просто у Суншими они всегда немного более определенные. Тэхён оглядывается. По земле вокруг их стоянки уже ползает сиреневый туман. Ядовитые пары начали выделяться от пропитавшейся кислотой почвы. Нехорошо… Очень нехорошо, если кто-то вдруг оказался на улице… Лучше проверить. Парень успокаивающе гладит пса между ушей и говорит подождать его здесь. Берет противогаз, пока лишь закидывая его на плечо, и выходит со стоянки под прибивающий к земле ливень. Ещё можно ограничиться одной маской. Пар не выше колена. Тэ идет в центре дороги, осматриваясь по сторонам. Видимость конкретно так уменьшают потоки воды (кислоты), падающей с неба, а беспокойство внутри парня повышается вместе с уровнем ядовитых паров над землей. Он обходит все улицы, но никого не находит, а фиолетовый туман уже достигает пояса. Беспокойство бьет тревогу, а Тэхена охватывает паника. «Где?.. Где же ты?.. Ну где?!.» — носится в голове по кругу. Уже совсем отчаявшись, Ви приходит к давно позабытому месту. Старый цирковой шатер, практически растворившийся под действием кислоты. Он заходит внутрь, не надеясь уже кого-то найти… Но находит. Под единственным уцелевшим пока куском материи на гнилой, потрескавшейся лавочке спит парень. У Тэхена хорошая память на лица, а уж на друзей, причем самых первых — и вовсе отменная. Пускай прошло уже семь лет, Тэ никогда не забудет первого человека, не отшатнувшегося от него, как от прокаженного. Не назвавшего его психом. Безмолвно последовавшего за ним и увидевшего его волшебство. Тэ никогда не забудет маленького Чимини-и, даже если тот уже совсем не маленький. Но времени предаваться светлым воспоминаниям нет. Парня нужно спасать. Вряд ли он успел надышаться отравой, но в ближайшем будущем это явно произойдет, если сейчас же не доставить его в «лагерь». Тэхен подбегает к спящему и дергает его за плечо, пытаясь разбудить. Но Чимин не реагирует. И так определенно не должно быть… Неужели, всё же надышался?.. Черт возьми… Сокджин разберется, но нужно спешить, иначе разбираться будет не с кем. Тэ смотрит сначала на парня, после на стену из ливня и снова на него. Если еще получится его доставить… Ви торопливо снимает с себя защитный костюм и раздевает Чимина. Меняет одежду, влезая в слегка великоватые для него рубашку и джинсы, всё же мышечная масса у Пака развита немного лучше (особенно бедра, боже), и одевает того в защиту, в процессе чего Чимин даже приходит в себя, что не может не радовать Тэ, но будучи почему-то слишком дезориентированным в пространстве, не понимает, кто и что с ним делает. Пытается даже что-то сказать, но Тэхен, бросив «всё будет хорошо, Минни, но сейчас помолчи», надевает на него противогаз, перекрывая этим возможность общения. Он затаскивает несопротивляющегося парня себе на спину и, мысленно пожелав себе удачи, выбегает под дождь. Пар уже на уровне груди, и Тэ старается держать Чимина как можно выше, постоянно подбрасывая его вверх, не помня совсем, что сам в простенькой масочке. Он бежит изо всех сил, мышцы жутко ноют от перенапряжения, но он бежит, не останавливается. Адреналин в крови перебивает инстинкт самосохранения, которого и так было не особо-то много, заставляя нестись вперед, не глядя даже под ноги. А зря, ведь так некстати подвернувшийся камень рушит все планы, и парень летит на землю. Но относительно вовремя выравнивает равновесие, припадая на одно колено и счищая его, а еще глотая ядовитой отравы от неожиданности. Откашливается, поднимается и продолжает бег, радуясь тому, что не уронил свою «ношу» на землю, что, кстати, далось ему больших трудов, ведь не зря же все в отряде всегда стремятся защищать маленького беззащитного Тэ… Но даже так, пусть не наделен он большой силой, зато воли в нем достаточно, чтобы из последних сил дотащить Чимина к «лагерю». Он кричит, надрывая голос: — Голос! — и Суншими заливается оглушительным лаем, бегая по всей площадке. Проснувшийся уже Джин роняет на землю кружку с чаем и несется к нему с выпученными от страха и удивления глазами. Он подхватывает у почти уже рухнувшего на землю Тэ человека и под бесконечные « Хен, помоги ему… Хен… Спаси его, хен…» несет его в «лабораторку», кивая вылетевшему оттуда заспанному Намджуну на всё-таки рухнувшего Тэхена со словами « Неси и этого придурка безмозглого тоже… » К Тэ уже, правда, кинулся Чонгук, поднимающий его на ноги и придерживающий от повторного падения, да и Хосок с Юнги, первые пару мгновений пребывающие в шоке, а Хоуп ещё и потирающий лоб (вписался им прямо в дверь от слишком резкого пробуждения), подтянулись следом, хватая парня под ноги и руки и затаскивая его к Джину. Намджун на это всё лишь заторможенно кивнул и зашёл за всеми. Сокджин уже уложил, как оказалось после снятия противогаза, молодого парня на кушетку, первым делом прослушивая его пульс. Который отлично прослушивался. Посветил фонариком в каждый глаз поочередно. Проверил тело на наличие ожогов. Нашёл только один небольшой на правой руке. — Ничего не понимаю. Такое ощущение, что он просто спит… — Хен! Хен, проверь его на отраву! Вдруг он успел надышаться перед тем, как я его нашёл?.. Хен, пожалуйста!.. Спаси его… Спаси моего друга… Спаси… Не дай ему умереть… — раздались первые всхлипы. — Да никто и не умирает, Боже, дайте этой истеричке воды… — Где-то я это уже видел… — вздохнул Намджун, — Тэхен, ты должен успокоиться, слышишь, всё будет хорошо. Не думай об этом… Ты помнишь, как будет победа на английском? Пока Джун отвлекал Тэ, Юнги принес тому стакан воды, который он осушил полностью. — О, а я ведь его знаю! — вспомнил Хосок, — Он танцует в разных местах Сеула, помнишь, Чонгук, мы видео с ним одно смотрели, где тот на крыше выступал? — А ведь точно!.. Это ж этот… Как его там… Черт, не помню… — Чон взялся за переносицу и задумался. — Чимин… — подал голос немного успокоившийся Тэ, — Его зовут Пак Чимин. Он мой друг и поэтому!.. — Да, да, Тэ, поэтому я ни в коем случае не дам ему умереть, — перебил Сокджин, — Вот только с чего бы ему вдруг отправляться к праотцам я не знаю, потому что он совершенно здоров. Спит просто. Скорее всего у пара выработался новый эффект усыпления. Эта тварина бесформенная постоянно эволюционирует… — Думаю, больше подойдет слово «мутирует», — вмешался Намджун. Джин задумался, держа в руках усиленный прибор для прослушки лёгких на случай отравления. — Ну да, звучит более подходяще, — заключил он, проходя мимо зависнувшего у кушетки Тэхёна. Все начали расходиться. Парень остановился и посмотрел на Ви. — Что-то ты мне совсем не нравишься, дружище… — хмуро заметил он. — Всё… Хорошо… — Тэ даже выдавил из себя улыбку, которая должна была убедить всех в правдивости его слов, в то время как у самого тряслись конечности и темнело в глазах. Но это, конечно же, ничего, пройдет. Просто переволновался. Джин осматривает парня скептическим взглядом. — Ты еще и коленку умудрился счистить… — вздыхает он, заметив кровь, пропитавшую ткань джинс. Так, стоп, джинсы?.. — Черт, я совсем упустил из виду, что ты вылез из защиты! Господи, дай мне терпения… На месте стой, куда собрался! — рявкнул парень, когда Тэхён хотел было двинуться в сторону выхода. — Да ничего такого, Джин-хен, я ж его на себе нёс, так что тоже укрыт был! К тому же для меня это не так опасно!.. — Тэ попятился назад, в конце уперевшись в кушетку. — Я сам разберусь, что для тебя опасно, а что нет… — Сокджин подошёл к парню вплотную, желая сдернуть с него рубашку, и вдруг замер, прислушиваясь. Он припал к его груди, даже без прибора отчетливо слыша хрипы внутри. — Тэ, ты что… Вдохнул пар?.. В подтверждении его страшного предположения Тэхен, не сдержавшись, зашелся в кашле, который, похоже, отнял последние его силы, и ноги парня подкосились, роняя его на пол. — Да что ж это такое?! — хватая его у самой земли, кричит Сокджин, но Тэ слышит всё уже словно через толщу воды. А когда в помещение повторно врываются парни, его сознание и вовсе меркнет во тьме. Зато сознание одного почти незнакомого для всех парня постепенно проясняется. Чимин открывает глаза и видит перед собой металлический потолок. Он хмурится, ведь в голове совершенно пусто насчет того, где он и как сюда попал. Последнее, что всплывает в памяти, это его поспешное укрытие от начинающегося дождя в старом цирковом шатре… Весьма неудачное укрытие, ведь в скором времени старое покрытие начало растворяться под потоком кислоты. Кричать о помощи нет смысла — не услышат. Бежать некуда. Сдаться — только не сейчас. Не тогда, когда наконец сумел вырваться из городской пучины в поисках волшебства… Чимин тогда залез на самую высокую лавочку, усевшись под единственным местом этого шатра, где « крыша » была многоуровневая. Оставалось лишь надеяться, что до утра разъест не все уровни. Парень не заметил, как его склонило в сон. А после чернота, лишь единожды прерываемая каким-то отдаленно знакомым голосом, обещающим, что всё будет хорошо, и называющим позабытым уже «Минни», которое звучало в его адрес лишь однажды в детстве, и Чимин почему-то безоговорочно верит, а на душе становится так спокойно, что можно просто отдаться течению, позволяя ему нести себя вперед в неизвестность. Парень садится на… Кушетке?.. На нём какая-то форма, а вокруг разная медицинская хрень. — О, ты уже проснулся… — раздается со стороны белой тканевой перегородки, — Как чувствуешь себя? — Я?.. Да отлично вроде… — перед Чимином появляется незнакомый парень в белом халате, накинутом поверх такой же формы, в которую был одет Пак. — Я Сокджин, а тебе лучше не двигать рукой. Я нанес мазь от ожогов, пока ты спал, но не успел еще забинтовать, — Джин прошел мимо, взял со стола бинт, и вернулся к парню, рассматривая его розовые волосы, — Очень… Оригинально. — Оу, это… Просто, ну… — Не волнуйся, у нас есть один, который даже тебя переплюнул. Щеголяет с алым гнездом на голове, — успокоил Джин, заматывая обожженное место бинтом. — Эй, Джин! У меня не гнездо, просто я не успел еще причесаться этим слишком наполненным событиями утром! Где твоё чувство такта? — в помещение заглядывает возмущенный до предела парень с действительно красными волосами. Чимин не сдерживает улыбки, потому что… Ну, правда ведь гнездо… — Спасибо, что спас меня… — благодарит он, шевеля забинтованной конечностью. — Не того благодаришь, парень. Твой спаситель сейчас сам на соседней койке. Я его собственноручно придушу когда-нибудь, но до того времени, думаю, ты успеешь с ним поговорить, — устало вздыхает Сокджин. — Хен, Тэ очнулся? — спрашивает еще один незнакомый темно-волосый парень, заскочивший внутрь. — Еще нет, Чонгук, потерпи. Не нужно переспрашивать это каждые десять минут, я сообщу тебе сразу же, как он придет в себя, — заворчал врач. — Привет, — слегка агрессивно поздоровался Чон. — Привет… — неуверенно ответил Чимин. — Тебе лучше иметь хорошее оправдание тому, что ты оказался в такой заднице, вытаскивая тебя из которой пострадал Тэ-хен… — Ой, Гукки, а сам то? Нашёлся защитничек… Забыл уже? — саркастично вмешался Джин. — У меня было оправдание, хен! — Да, да, конечно, иди уже. Вам еще продукты перевозить, — напомнил Сокджин. Чонгук последний раз предупреждающе посмотрел на Чимина и вышел. — Не бери в голову, он просто очень сильно привязан к Ви. Однажды он попал в похожую ситуацию, и Тэхен тоже спас его. Он вообще у нас как Мать Тереза, всех спасает, всем помогает… — опираясь плечом о дверной косяк, объясняет Джин. Пак кивает, а после до него доходит смысл сказанного, и он вскакивает с кушетки, хватая парня за руку. — Тэхен?.. — взволнованно переспрашивает он. — Ну да… А что тако… — не понимает сначала Сокджин, а потом смысл сказанного доходит и до него самого, — Ах да, Тэ же говорил, что ты его друг… — Говорил?.. Он меня помнит?.. — с нескрываемой радостью восклицает парень. В это раз Джин не понимает ни сначала, ни после. Но думает об этом не долго, ведь с улицы доносятся голоса, снова спорящие о чем-то, и он, как мамка всея земли, несется разбираться. — Посмотри за ним, я скоро вернусь, — просит парень и устало выбирается на улицу. Чимин лишь кивает в ответ и в нетерпении подходит к перегородке. Она легко отодвигается в сторону, и парень задерживает дыхание, не решаясь приблизиться к спящему. «Всё такой же волшебный…» — думает он, а внутренняя влюбленная девочка визжит от восторга. Более светлые, чем в далеком прошлом, волосы раскиданы по подушке, едва ли не уступающей в белизне бледной коже повзрослевшего, но сохранившего в себе детское очарование парня. Аппарат искусственного дыхания, перевязанные по локоть руки, перебинтованная коленка, да и в общем болезненный вид слегка омрачают радость от долгожданной встречи, рождая в душе глухое беспокойство. Тэхён в больничной сорочке, которая определенно велика ему размера на два, что делает его еще более беззащитным и беспомощным на вид, отчего руки так и тянутся заключить в объятия и спрятать от всего мира… Руки действительно тянутся, но предупреждающее рычание намекает на то, что им лучше остановиться. Чимин опускает взгляд и видит устроившегося под кушеткой белого пса. Его расслабленная на первый взгляд поза не вызывает успокоения, ведь ясно как день, что одно неправильно движение, и собака набросится на обидчика, защищая своего спящего хозяина. Черные глаза, не отрываясь, следят за Паком, а морда слегка оскалена, показывая белые клыки. Розовый нос безостановочно обнюхивает воздух. «Розовый нос?.. Обычно у собак он черный… » — удивляется про себя Чимин. А потом вспоминает. — Ты же… Ты же Суншими, верно?.. — и медленно протягивает руку псу, — Добросовестно выполняешь моё поручение, да?.. Защищаешь принцессу дождя? Умница… Помнишь меня? Я тогда подобрал тебя и передал Тэхену… Услышав два знакомых имени, собака сменяет гнев на милость и обнюхивает протянутую руку. А после и вовсе лижет. Запах знакомый и в какой-то мере даже родной. Запах первого человека, проявившего ласку, а не агрессию по отношению в маленькому брошенному щенку. Звери всё помнят. Пёс выбирается из-под кушетки, радостно виляя хвостом, но радость его улетучивается, когда он становится на задние лапы, опираясь передними на кушетку, и лижет бездвижную ладонь, печально скуля. — Да… Прости, Суншими… Это всё из-за меня… — Чимин гладит собаку между ушей и не сдерживает слёз. Кажется, стоит ему лишь дотронуться до слишком хрупкого на вид парня, как он тут же сломается, рассыпется, исчезнет… И Пак никогда больше не услышет этот прекрасный голос, без которого жить не мог все семь лет с тех пор, как услышал впервые… Этот волшебный голос… Вместе с Тэ исчезнет всё волшебство этого мира, поэтому… Он просто не может исчезнуть… Не может оставить без чуда этот мир и… И Чимина… Не может, же?.. — О Боже, ну ты то чего ревешь?! — горестно взвывает пришедший Джин, — Ну что за день сегодня такой, а?.. — Он… Он умирает?.. Из-за меня… — Да черт возьми, я так с ума сойду! Я химик, а не психолог… Вот с чего ты это решил?.. Вы определенно стоите друг друга… Никто не умирает, его состояние стабильно, я вывел весь яд из организма, ожоги на руках лишь в одном месте достигают второй степени, в остальном ограничиваясь лишь первой, а коленку он и вовсе всего лишь счистил, так скажи мне на милость, с Чего. Ему. Умирать? — не выдержал парень, падая на втиснутый в угол диванчик и утыкаясь лицом в подушку. — Правда?.. — всё ещё шмыгая носом, но уже успокаиваясь, уточняет Чимин. — Да, — отвечает в подушку парень, — Пока остальные поехали развозить продукты, у меня есть возможность отдохнуть от этого дурдома, так что не устраивай истерик, ладно?.. Мне их на сегодня хватило. — Продукты? Джин перевернулся на спину. — Ты разве не знаком с нашей инструкцией? — Нет, вы еще ни разу не приезжали в мой город… Точнее, после вашего формирования, в этом городе еще не было дождя. — Сеул?.. — Да… А как ты узнал?.. — Хосок говорил, что ты известный тамошний танцор, — объясняет Сокджин и, взглянув на непонимающее лицо Пака, добавляет, — Тот парень с красными вихрами… Не волнуйся, ты всех запомнишь, нас тут не так уж и много. К тому же, хочешь ты того или нет, тебе придется побыть некоторое время здесь, ведь пока у Хоупа нет возможности отвезти тебя обратно в столицу. Как ты тут, кстати, оказался-то? — Я на поезде приехал… — Но все поезда отменили. — В том то и дело, что он остановился, не доезжая один километр! Все пересели на другой, идущий в обратную сторону, а я решил дойти пешком… Ну, до заброшенного цирка дошёл вот, а дальше дождь влил… — И зачем было так напрягаться? Приехал бы сюда в следующий раз… — Нет! — воскликнул Чимин, — Я должен был сюда попасть! Должен был увидеться с Тэхёном… Хотя даже не был до конца уверен, что он не забыл меня за семь лет… Понимаешь, наша первая и последняя встреча произошла, когда мы были ещё детьми. Я подобрал щенка, но старая карга не разрешила его оставить и выставила меня за дверь под дождь и… — И тогда ты встретил полностью мокрого парня, который говорил такие-то странные, но неизменно волшебные вещи про, казалось бы, совершенно обычную воду, льющуюся с неба, — уверенно закончил за Чимина Джин, — У нас так же было. Правда вместо обычной воды с неба лилась кислота… — Он гулял под кислотой?! — Ну, он к ней не очень восприимчив, так что… Ничего страшного. К тому же, я активно занимаюсь отучением его от этой вредной привычки. Так зачем, говоришь, ты решил снова встретиться с практически незнакомым парнем? — спрашивает врач, уже зная ответ. — Я… — Чимин, сам того не замечая, покраснел, — Просто хотел снова ощутить присутствие чуда… Джин знает. Потому что у них так же было. — За все это время я так и не встретил хотя бы отдаленно похожего человека… Понимаешь, хен, он ведь один такой. Единственный экземпляр во всем мире, да и за его пределами тоже. — Понимаю, конечно… — усмехнулся Сокджин, — И именно поэтому ты хочешь забрать этот единственный экземпляр себе? — Да… — не думая, тут же ответил Пак, лишь спустя мгновение понимая суть вопроса, — То есть, это, нет, я… Я не… — Да не отпирайся ты так, это же очевидно, — засмеялся врач, уже более серьезно добавляя, — Возможно, у тебя даже получится спасти его… — Что ты имеешь в виду?.. — обеспокоенно спрашивает Чимин, когда Джин переводит свой взгляд на Тэ. — Он… Теряет своё волшебство. Понимаешь, его жизнь резко перевернулась с ног на голову, когда перестали идти обычные дожди… Благодаря им он избегал общества, которое не хотело принимать его странностей, но в тот момент ему пришлось с ним столкнуться и… Это столкновение переломило в нём что-то, треснули те волшебные очки, показывающие лишь светлое и доброе вокруг… На него полилось столько грязи, не смываемой больше дождями, что теперь он тонет в ней… И чтобы вдохнуть воздуха и продолжить жить, не захлебнувшись этой грязью, ему приходится надевать маску холодной отчужденности, запирая внутреннего волшебника глубоко-глубоко в душе, где пока еще хранится живительный свет. Но я не знаю, на сколько хватит этого света, прежде чем он потухнет, оставляя волшебника в кромешной тьме, из которой уже не выбраться. Возможно, уже поздно, и ты приехал зря… — Не говори так! — разозлился парень, сжимая кулаки. Рядом на Джина залаяла Суншими, видно, тоже инстинктивно не одобряющая его слов. — Ты не прав, Тэ сильнее, чем ты думаешь! Он обязательно справится с этим! Ему даже не нужно выбираться из этой тьмы, он просто озарит её светом изнутри! И тогда волшебник отыщет дорогу на выход, и всё будет хорошо, слышишь? Даже если Тэ потерялся, я помогу ему найтись, вот увидишь! — пылая уверенностью, Чимин повернулся к Джину спиной, возвращая свой взгляд на Тэхена, поэтому не увидел, как тот улыбнулся. Иногда, чтобы подтолкнуть человека к действиям, его нужно спровоцировать. Всё-таки психолог из Джина тоже неплохой. Сейчас сидел бы в каком-нибудь уютном кабинете, а не проводил ночи на кушетке… И так ведь еще примерно месяц… Парень закрыл глаза, желая немного вздремнуть. Он нашел того, кто позаботится об их маленьком Тэ. Пак, всё еще подверженный какой-то внутренней обиде, быстро целует Тэхёна в лоб, как бы доказывая тому, что он, в отличие от всех остальных, верит в него, и выходит из прицепа, желая оглядеться. Вокруг ни души. Большая машина, еще один, правда, пустой прицеп… Звезды на потолке… Даже несмотря на то, что видно не очень хорошо, Чимин не сомневается в том, чьих рук это творение. В подтверждение фотографии на внутренней стороне двери минивэна. Парень хотел бы забрать одну себе, но жалко рушить эту создаваемую долгое время доску воспоминаний, ведь даже без одного элемента она будет уже не та. Особенно без элемента, на котором изображен Тэ. Без него вообще, Чим уверен, ничего бы не было. Он возвращается в медицинское помещение. — Я ни за что не дам тебе исчезнуть… — шепотом обещает, пододвигая к кушетке Тэхёна стул, на который тут же приземляется, обхватывая холодную, что не удивительно, ведь Тэ раздаёт все тепло остальным, не оставляя себе ничего, ладонь парня своими. Согревает дыханием и прижимает её к своей щеке. Трется, как ищущий ласки котёнок и засыпает, положив голову на кушетку. Просыпается, когда уже солнце движется к горизонту, о чем можно судить лишь по наступлению темноты, ведь самого небесного светила совсем не разглядеть за плотными тучами. Просыпается от до жути приятного ощущения того, как чьи-то заботливые пальцы нежно перебирают его розовые пряди. Он ощущает себя собакой, которую чешут за ушком. Наглядный пример — Суншими, которая забралась на кушетку и улеглась на хозяина всем телом, получая ласку от его рук. Вон, как хвостом виляет. Будь у Чимина хвост, тоже вилял бы от наслаждения… Стоп. Получая ласку чьих рук?.. Тэхен?.. Тэхён очнулся?.. Тэхен очнулся!.. Чимин вскакивает со стула так резко, что тот падает на пол, привлекая внимание всех в «лагере». Он смотрит в тягуче-медовые глаза напротив и чувствует, как его собственные начинают слезиться. — Ты вернулся, Чимин-а… Я ждал тебя… Теперь мы сможем погулять вместе, да? — с надеждой в хриплом от долгого сна голосе спрашивает Тэ, и парень не сдерживается, роняя соленые капли на пол. Он наклоняется и кладет голову на живот Тэхёна, безостановочно повторяя: — Прости меня, Тэ, я не хотел уезжать… Не хотел бросать тебя, даже не попрощавшись… Прости, умоляю… Меня не пускали к тебе, не пускали все эти долгие семь лет… Бабка нажаловалась родителям, запугала их, обозвав тебя психом, и они запретили приезжать… А что я, ребенок, мог сделать против их воли?.. Прости, пожалуйста… Я так хотел тебя увидеть, ты ведь сразу мой взгляд к себе приковал так, что я больше ни на кого смотреть не могу, да и не хочу, поэтому, умоляю, прости меня… Не прогоняй только, я ведь не смогу без тебя больше, загнусь в этом черством и жестоком мире, Тэ… Тэхен снова зарывается пальцами в мягкие пряди, успокаивающе гладя парня по голове. — Мне так нравятся твои волосы… Такой красивый цвет… — с нежной улыбкой проговорил он, теплом и светом уничтожая всю тяжесть на душе, заставляя её раскрыть свои крылья и взлететь высоко в небе… — Я не обижаюсь, Минни… Помнишь, нельзя держать обиду внутри себя… Ты не держал?.. Чимин перестал плакать, но голову так и не поднял. — Прости… — пристыженно произнес он. — Ничего… Главное — сейчас отпусти её, хорошо? Ты ведь достиг того, чего желал всем сердцем? Пак кивнув, добавляя про себя «почти». — Так не позволь этому гнусному чувству омрачить твою радость от этого достижения… Всё ведь хорошо? — Да… Рядом с тобой всегда всё хорошо… — смущенно отвечает Чимин, не замечая, как слегка мрачнеет взгляд Тэ. — Глупости ведь говоришь, Чимин-а… — грустно улыбаясь, выдавливает он. Чимин отчетливо чувствует, как кардинально меняется атмосфера вокруг, но не успевает ничего предпринять, чтобы вернуть течение реки в прежнее русло, потому что в помещение вбегает весь отряд, оттесняя его самого в сторону, и каждому нужно Тэхена коснуться, обнять, каждому нужно сказать ему что-то ободряющее… Момент безвозвратно упущен. Чимин кусает губы. Джин разрешает Тэхену вернуться к активному образу жизни, ведь: -Даже не надейся, что я позволю тебе отдыхать, пока остальные трудятся, из-за какой-то царапины… — в душе мечтая закрыть его в этом прицепе, чтобы не навредил себе еще больше. Парни достают раскладывающиеся стулья и садятся вокруг костра, который горит прямо посреди площади, да простят им люди этот вандализм. Тэхёну достается единственное мягкое сидение, напоминающее большую подушку. Его и раньше баловали, а раз уж он «после болезни», и вовсе пылинки с него сдувать будут. Даже вечно черствый и ворчливый Юнги укрыл теплым пледом. Чимин хотел было сесть рядом с Тэ, но его опередил Чонгук, открыто показывающий своё превосходство в данной ситуации. Парень скрипнул зубами от досады. Ему и так придется долго и упорно вытаскивать Тэхена из собственной скорлупы, так еще этот парень, похоже, будет ему в этом всячески мешать… Не радужные перспективы… Пак занял стул между Джином и тем красноволосым… Хосок, кажется. — Я Пак Чимин, приятно познакомиться, — представился он, кланяясь, — Позаботьтесь обо мне. Все парни так же представились по очереди, а когда пришла очередь Тэхена, и тот даже успел открыть рот, ему по лбу прилетела ладонь сидящего рядом Сокджина со словами «Тебя и так все знают, дурень». Тэ обидчиво надул губы, и все засмеялись. И вроде бы всё хорошо, но тут молчавший до сих пор Чонгук бросает на Чимина многозначительный взгляд, и тот понимает — сейчас что-то будет. — Чимин-хен… — язвительно произносит младший, и Пак мысленно умоляет его заткнуться, но… — Ты ведь уже поблагодарил хена за своё спасение, да? И вроде вопрос такой невинный, но Чимин на самом деле за всеми извинениями забыл это сделать. Врать нет никакого желания, но парень чувствует, что из-за правды мнение о нем «слегка» изменится, пусть это и всего лишь благодарность… Тэхена здесь слишком любят, чтобы простить человеку, из-за которого тот пострадал, такую наглость, как невысказанные слова благодарности… Чимин не знает, что ему делать, но положение спасает, как ни странно, сам Тэ. — Ты чего такой вредный сегодня, Гукки? — спрашивает он, оттягивая ухо Чонгука в сторону, отчего все снова начинают смеяться. Но Чимину не до смеха. Он понимает, что по какой-то причине этот темноволосый парень объявил ему войну и так просто не отстанет. Они проводят так время до самой ночи, просто сидя вокруг костра и разговаривая на различные темы, пока за пределами «лагеря» бушует стихия. Когда все собираются идти спать, Чонгук снова вносит свою лепту. Чимину хочется его ударить, но он сдерживается. — Хен, так, может, мы отвезем тебя к бабушке? — нарочито заботливым тоном предлагает Чон так, чтобы услышали и заинтересовались его идеей абсолютно все, — На кровати то будет удобнее спать, чем на… Ах, мы ведь даже еще не решили, на чем ты будешь спать! — А ведь действительно, Чимин, я могу тебя подбросить, — соглашается Хоуп, а Пак чертыхается про себя, потому что в этот раз Тэхен не поможет. Он вообще, похоже, заинтересован в его скором уходе, но Чимин не обижается. Напротив, это даже хороший показатель. Тэ чувствует, что не сможет долгое время закрываться от него в себе, чувствует, что рано или поздно Пак разрушит ту стену отчужденности, которой он окружил себя, поэтому он хочет, чтобы Чимин ушел прежде, чем это произойдет. Он боится, он не хочет открываться перед этим жестоким миром, делая себя уязвимым, он не верит, что Пак сможет его защитить… Но парень заставит его поверить. — У меня с ней очень натянутые отношения, так что я был бы рад любой предоставленной возможности остаться у вас, — мило улыбаясь, просит он, довольно подмечая, как сжал губы Чон. Младший утягивает Тэ за руку в большую машину, и у Чимина что-то неприятно ворочается в душе от осознания, что они спят вместе. Становится немного легче, когда следом забирается и Юнги, но всё же горьковатый осадок остаётся. Хосок уходит в свой автомобиль, а Намджун скрывается в «лабораторке», куда направляется и Джин, приглашая следом Чимина. — Ты можешь занять этот диван, — говорит он, хлопая парня по плечу, — Никто ведь и не говорил, что будет легко… Чонгук жуткий собственник, я даже не представляю, как тебе удастся отбить у него Тэ. Если вообще удастся… — Так они… — начинает Чимин и тут же замолкает, отчетливо слыша, как его сердце пропустило удар. Или два. Как он ещё жив?.. — Что? Вместе? — заканчивает за него Сокджин, видя на лице парня столько отчаяния, что не сдерживается и тихо смеется, — Нет, Боже упаси, такого союза мы бы не пережили… Помнится, на позапрошлом выезде в одном городе была группка волонтеров, так мелкому там девчонка одна приглянулась… Но так и не подошёл, стеснительный слишком. «Дааа, конечно, стеснительный. Видел я, как он на Тэ виснул…» — думает Пак, закатывая глаза. — Это он с нами такой, а чужих к себе и на метр не подпускает, — прочитав мысли парня по его лицу, объясняет Джин. — Тогда почему?.. — Чистое собственничество, Чимин, вот просто чистое собственничество. У Чона с семьей постоянные терки, он из-за них оказался тогда, три года назад, под «Адским плачем», когда Тэ его спас, тоже, кстати, отдав свою защиту, поэтому, думаю, он просто очень сильно привязался к нему, восполняя недостаток любви дома, заботой, которой его обеспечивает Тэхен. А еще он постоянно защищает его, воспринимая всех незнакомых людей, как врагов, которые обязательно навредят Ви. И ты, Чимин, в его понимании тоже враг, который, к тому же, пусть и косвенно, но уже ему навредил, — уже практически засыпая, отвечает врач, — Я могу пожелать тебе лишь удачи. — Да… — отстраненно отвечает парень, — Спасибо… И практически всю ночь думает о том, что же ему, чёрт возьми, делать… Чонгук не идет на контакт ни в какую, постоянно устраивает каверзы и, если он не на задании, ни на шаг не отходит от Тэхёна, не давая Чимину и шанса остаться с ним наедине. Сам Тэ тоже постоянно цепляется за Гука, видя в нем прекрасную возможность избегать Пака и его навязчивую идею достать парня из его уютной темной норы. Тэхён знает, что Чимин хороший человек, буквально на инстинктах это чувствует, но почему-то всё равно уверен в том, что если тот всё-таки достанет его из этой норы, то тут же и бросит, оставит на растерзание страшным злым людям. Но причина не только в этом. Тэхён боится и… Да, конечно, он боится и за себя тоже, но в первую очередь — за самого Чимина. Пак ошибался, говоря, что рядом с ним, Тэхёном, всё всегда бывает хорошо… Это не так. У Тэ есть близкий друг, который сильно пострадал однажды, просто будучи рядом с ним. Просто потому что Тэхёна всегда окружает этот кислотный дождь, причиняющий вред всем, кроме самого парня… И он не хочет повторения того случая. Не хочет, чтобы Чимину было больно. Поэтому не подпустит к себе. Будет изо всех сил отталкивать. Лучше уж ему самому будет больно, чем этому практически самому важному человеку в его жизни. Пусть даже их общение было коротким и давно позабыто в прошлом. Слова не играют роли. Они не важны. Важно лишь то, что именно благодаря солнечному мальчику Чимину, который был первым, кто улыбнулся ему, Тэхен смог прожить всё это время, храня внутри себя этот солнечный свет. Да, в нём и до встречи с Чимином было предостаточно душевного тепла, но без той улыбки, подарившей веру в людей, его надолго бы не хватило… А так, целых семь лет… Спасибо, Чимин. Спасибо, и просто живи дальше где-нибудь в километрах хотя бы ста от Тэ, пока он будет молча умирать от тоски с радостным пониманием того, что ты в безопасности. Чимин не знает о душевных терзаниях Тэхёна, но очень даже догадывается, поэтому собирается выбить (вылюбить) их из его волшебной башки, чтобы прекратил накручивать себя. Но для начала Чонгук. Сколько бы Пак не искал к нему подход, помогла лишь чистая случайность. По какой-то причине один из поддерживающих навес столбов сломался. Просто вот переломился пополам в один момент, роняя на землю целый пласт стали. Чон заметил трещину за несколько секунд до происшествия и нагнулся посмотреть, совершенно забыв об осторожности. Чимин сбил его с ног в сторону практически из-под летящего сверху куска. Полившийся следом дождь был им не опасен, ведь костюмы не снимали даже в «лагере», да и навес вскоре восстановили, так что случай не вызвал большого ажиотажа, но… Чонгук, кажется, повысил его из разряда «чужих», на уровень «доверять можно, но осторожно». Даже стал подпускать к Тэ, правда, при условии, что он сам находится рядом. И это всё еще мешало, но дела определенно двигались в гору. Сам Тэхён, правда, навстречу не двигался от слова «совсем», но и это было поправимо. Ведь спустя неделю после окончания «Адского плача» в родном городе Тэ и возвращения всей команды вместе с Чимином в Сеул, Пак пришёл в организацию с ярым желанием вступить в их отряд. Юнги проворчал нечто, вроде « К нам будет приходить каждый безбашенный, которого из-под дождя вытащил ещё один не менее безбашенный?..», но, конечно же, его приняли. Чонгук окончательно ознаменовал «своим» и перестал ревностно коситься каждый раз, стоило Паку приблизиться к Тэ ближе положенного. И старания Чимина, кажется, начали окупаться, ведь когда он объявил парням, что ему негде жить, потому что родители не оценили рвения «спасать человечество», и Джин, подмигнув, как бы невзначай вспомнил, что Тэ живет один, «Ну, то есть с Суншими, конечно, нет, не надо, не ешь меня, я прощу прощения!», Тэхен неуверенно, но согласился предоставить ему жилье. Возможно, помогли слова того же Джина, ведь «Чёрт, что ж делать-то? Ты не можешь жить на улице. Особенно сейчас, когда с неба буквально льётся кислота…» конкретно так надавило на «неумение Тэхена оставлять кого-то в беде». Но, конечно же, даже будучи в одной квартире, Тэхён умудрялся избегать его. Это же Тэхён. Порою Чимин всерьёз задумывался над тем, а не умеет ли он, случаем, проходить сквозь стены или становиться невидимкой?.. Ведь как иначе объяснить то, что Пак, неизменно засыпая без покрывала, просыпался так же неизменно укрытый, но ни разу не слышал шагов подле себя? Пол возле дивана, на котором он теперь проводил ночи, имел свойство скрипеть, однако, кажется, терял это свойство, когда по нему ходил Тэ. Чимин видел всю ту заботу, которой его окружал Тэхён, оставаясь при этом в тени, видел, что… Что Тэ хочет болтать с ним ночи напролет, хочет быть рядом весь день, хочет показать ему звезды и просто обнять, ведь это Тэхён, ему невыносимо в одиночестве, ему просто нельзя в одиночестве, но… Но Тэхён так же еще и слишком упрям, и если решил что-то для себя, его очень трудно переубедить. Он нуждается в помощи, но не позволяет себе помочь. Глупый потерявшийся в своих страхах мальчишка. И ведь однажды Чимин даже поймал его за руку, когда Тэ в очередной раз накрывал его одеялом… Поймал, потянул на себя, вынуждая упасть прямо в крепкие, не дающие и шанса на высвобождение, объятия… Объяснил прописную истину, что Тэхён для Чимина как воздух, и что задыхается он без него… Попросил не отталкивать, дать возможность стать кем-то больше, выше, чем просто «сосед по комнате и коллега на работе»… И получил в ответ лишь тихое « Ты с самого начала был максимально высоко…». Тэхён выбрался тогда из его объятий и заперся в свей комнате, из которой ещё некоторое время доносился печальный вой. Суншими всегда чувствует, когда её хозяину грустно, даже если он делает вид, что спит, на самом деле роняя горькие слезы на подушку. Суншими всегда чувствует… И Чимин чувствует тоже… Ему бы сесть сейчас и завыть также верным псом… Завыть протяжно и горько, ведь что еще делать, если ситуация скатилась на самое дно? Если сначала одним утром Тэхён часа два не реагирует на всевозможные методы приведения его в чувства, а потом через сжатые зубы просит помочь ему встать. Если Пак, думающий, что его сердце остановится от волнения и страха, помогает ему и встать, и одеться, и добраться до парней, чтобы услышать совсем не утешающие новости. Если Тэ, свалившийся в кресло, тяжело дыша, говорит всем, что следующий и, похоже, последний «Адский плач» прольётся в самой столице, уничтожая всё живое и неживое, потому что концентрация кислоты в этой последней туче максимальная, отчего кожа Тэхёна уже горит так, словно его всего прямо сейчас окунули в ванну, наполненную этой кислотой, и капли, прольющиеся с неба с уверенностью в девяносто девять процентов смогут растворить все дома и здания вне зависимости от того, из какого материала они построены. Если Тэхён предлагает единственный возможный вариант спасения столицы… Который означает увести смертельно-опасную тучу как можно дальше, в пустынные земли на западе… Который означает также и то, что сделать это может лишь сам Тэхён, у которого с этой тучей особые «мангетические» отношение, которые, в свою очередь, можно использовать и в обратном направлении… Чтобы не туча тянула Тэ за собой, а сам парень притягивал её к себе. И работать это будет, только если кожа Тэхёна вдруг станет иметь концентрацию больше, чем имеет сама туча, а учитывая, что напоследок она скопила в себе кислоту практически не разбавленную обычной дождевой водой, Тэхёну нужно иметь в арсенале кислоту вообще не разбавленную. Конечно, Джин сможет очистить одну из проб от всех примесей, получая стопроцентную концентрацию, но вот если её ввести в организм парня, вряд ли какой-то там иммунитет поможет ему выжить… Конечно, все против. Целые дни уходят на поиски более безопасных выходов из ситуации, которые… не находятся. Эвакуацию произвести нет ни времени, ни возможности. Конечно, сам Тэхён всячески уговаривает парней и приводит действенные аргументы. Конечно, больше всех против Чимин. Он кричит на парней, заставляя их перестать слушать Тэхёна. Но парни здесь потому что однажды захотели помочь человечеству, и слова знающего, на что давить, Тэ они всё-таки слушают, в отличии от слов Чимина, который здесь потому что здесь Тэхён. Конечно, Сокджин находит самый оптимальный вариант, при котором у Ви неплохие шансы выжить. Он рассказывает о нём, правда, лишь одному Тэ. Рассказывает и ненавидит себя всей душой в этот момент, потому что собственноручно губит маленького мальчика, которого хотел защитить от всего мира. Но что есть маленький мальчик против судьбы целого города?.. И, конечно, Тэхён соглашается на любые условия. Потому с того самого момента, семь лет назад, он верит в людей и просто не может позволить им погибнуть. День операции запланирован заранее, но о нем знают лишь… Сокджин и сам Тэ. Потому что парни, конечно, соглашаются, но слишком медленно, и нет больше времени их уговаривать. Да простит их Хосок за угробленную машину. Не простит, правда, за угробленную жизнь… Весь день перед операцией Тэхён проводит дома с Чимином. Он говорит, что решение ещё принимается, хотя сам уже позвонил семье и сказал, как их всех сильно любит, извинился перед Суншими, не понимающей его слов, но читающей его душу, как открытую книгу, и потому обеспокоенно ходящей за ним весь этот день, попрощался с Паком… Сам впервые обнял его и прошептал «Выше даже неба…», с трудом сдерживая слезы и оставляя недоумевающего парня одного. Нет, ему не страшно, просто… Просто из объятий теплых выбираться совсем не хочется. Тэ ведь любит, действительно любит, но признаваться уже поздно. С парнями он прощается старым добрым методом — посредством сообщений. Юнги отправляет свою собственную записанную на диктофон одним ранним утром песню, Намджуну — свою собственную цитату, которую придумал на днях, Хосоку — видео, на котором он, неуклюжий, но максимально счастливый танцует последний танец, выученный с Хоупом, Сокджину — около десятка фоток, с изображенными на них разными блюдами и надписью «Смотри, хен, я научился», а Чонгуку… Чонгуку нарисованные звёзды. Когда Тэхён уходит в комнату, чтобы «лечь спать», он надевает на активно сопротивляющуюся Суншими намордник, ведь гавкать будет обязательно, внимание Чимина привлечет, и тогда весь план коту под хвост, целует в мордочку, в нос, в глаза, в уши, извиняясь за действия в данный момент и в ближайшем будущем тоже. Привязывает к ножке кровати. Тихо выходит из дома… Он всегда умел тихо ходить. В тот единственный раз с Чимином… Он просто позволил ему себя поймать. Поддался своей слабости и желанию почувствовать себя нужным… Почувствовал и лишь больнее себе сделал. Сокджин уже ждет в гараже. Он обнимает крепко и извиняется лишь единожды, потому что иначе его уверенность обязательно треснет и пополам переломится. Джин вводит ему кислоту под кожу по-немногу, но на всём теле. Тэхён садится в черный автомобиль и сжимает красный руль. Кивает. И уезжает, не оборачиваясь. Сокджин не смотрит ему вслед. Чимин просыпается рано утром от непонятных звуков, раздающихся из комнаты Тэхёна. Он стучит в дверь, зовёт парня и после молчания в ответ неуверенно входит. Видит Сушними, царапающую пол, кровать и всё, до чего может дотянуться, и, конечно, всё понимает. Отвязывает пса и вместе с ним несется до здания организации. Только шесть утра, но он поднимает всех на уши, парни носятся, как ошпаренные, бледный, словно саму смерть увидел, Хосок докладывает, что его машины в гараже нет, а Сокджин почему-то вдребезги пьяный. Впрочем, ясно почему. Его даже рука бить не поднимается, но один раз Чимин всё же заезжает кулаком ровно в челюсть для профилактики и обещает, что если с Тэхёном что-то случится, то живым он его не оставит, кислоту в глотку зальет и корчиться от боли заставит. Или это обещает Чонгук?.. Парни хватают минивэн и выдавливают из него максимальную скорость, один раз чуть не теряя управление. Они тормозят в самом начале пустынных земель, потому что дальше — кислота сплошной стеной. Кислота, на которую Чимину плевать, как и на свою жизнь, если в ней не будет одного волшебного парня, поэтому он надевает костюм, от которого, впрочем, скорее всего не будет никакого толку, и уходит вперед. Потому что где-то среди этой сплошной стены его одинокий волшебник, которого он пообещал себе защищать. Костюм разъедается практически сразу, но Пака догоняет автомобиль, потому что «К чёрту, так хоть немного дольше продержимся…», и он пока еще жив. Когда они несутся вперед, совершенно не разбирая дороги, он пока ещё жив. Когда крыша постепенно стекает по окнам, он пока ещё жив. Даже когда значительного куска машины уже нет, а парни жмутся под пока ещё уцелевшим куском потолка, он пока ещё жив. Но когда он видит жалкие остатки машины Хосока и тело, из-под них выглядывающее, он уже, кажется, мёртв. Хотя сердце всё еще бьётся… Вот только зачем оно бьётся, кто подскажет?.. На этот раз выскакивает Чонгук. Возвращается полуживой, но с драгоценной ношей в руках. Тэхён, кажется, ещё жив. И Чимин, оказывается, пока тоже. Они даже успевают живыми выбраться на дорогу, где их уже ждёт приехавший следом Джин вместе со своей «лабораторкой», потому что просто не мог иначе. Но это ещё не значит, что всё хорошо. Потому что внутри Тэ всё еще есть стопроцентная кислота, тянущая за собой тучу. Потому что смерть не выпустит его из своих рук, пока кислота будет в нем «всё еще быть». В «лабораторке» шесть кушеток, впихнутых вплотную друг к друг, и где их только достал Джин, чёрт его знает. Он носится от одного к другому, но мало, чем может помочь «великим спасителям» до приезда скорой помощи (и не одной), ведь химические ожоги такой степени невозможно вылечить самостоятельно, поэтому основное внимание он уделяет Тэ, у которого этих ожогов нет вообще, но вот кислота в крови требует срочного выхода с последующим за ним переливанием крови, и уж это Джину по рукам. Чимин держит Тэ за руку, даже будучи без сознания. В больнице оказываются пятеро и проводят там около месяца, потому что им всё же повезло, и ожогов оказалось не так уж и много. Шестой оказывается в коме и проводит там полгода, потому что ему повезло меньше, и организму требуется время, чтобы справиться с последствиями пребывания в теле кислоты. Но спасибо, что хоть жив остался. Чимин не стал убивать Джина, но лишь потому что у него не было на это времени. Оно всё уходило на постоянное нахождение рядом с Тэ в ожидании его пробуждения. Он был полностью уверен, что если держать парня за руку и всё время с ним разговаривать, то он быстрее вернется к нему. Чонгук пытался, но закончилось лишь девчачьим избиением широкой груди несопротивляющегося хёна под нахлынувшие рыдания обоих. Или всех четверых?.. Но Джина простили. Спустя время - но простили. Тэхён очнулся одним солнечным летним днем, и первым, что он увидел, была розовая макушка, которая лежала на постели рядом с его рукой, покоящейся в нежном обхвате чужих ладоней, а вторым — розовый нос, тут же ткнувшийся во вторую руку. Тэ улыбнулся, не замечая, как слезы стекают по его щекам. Розовый определенно его любимый цвет. Чимин проснулся спустя минуту после Тэхёна, и первым, что он увидел, были медовые глаза, смотрящие с безграничной любовью и волшебством. Они были и первым, и вторыми, и всеми последующими, потому что в будущем Пак смотрел только в них. Тэ попросил вывести его на улицу, что парень и сделал, бережно подняв его на руки, ведь ноги больного пока были неспособны самостоятельно передвигаться. Но стоять, поддерживаемый рукой за талию, Тэхён мог. Опираясь, правда, на Чимина, но мог. Он даже сумел устоять на месте, когда Пак в ужасе дернулся в сторону от прохладной капли, упавшей сверху. Он просто обнял его, прося постоять так некоторое время, а Чимин не смог отказать, игнорируя стойкое желание зайти в здание. Потому что, кажется, начинался дождь, первый, кстати, с тех пор, как закончилась эра «Адского плача», а у Пака выработался инстинкт всякой жидкости, льющейся с неба, избегать… Но Тэхён счастливо смеётся, подставляя лицо под капли, и ради этого смеха Чимин не только на свои инстинкты наплюёт, но и вообще всё что угодно сделает. Парень говорит: « Наконец-то я дома, Чимин-а! Мы дома!», и в это мгновение Чимин понимает, что имел в виду тогда Тэ, говоря что Пак для него «выше даже неба», ведь невозможно не заметить то, как дорого оно Тэхёну, и раз уж Чимин даже выше, то это признание куда боле значимое, чем обычное «Я люблю тебя». Просто у волшебника свой волшебный язык, и Пак, кажется, наконец научился его понимать. Поэтому он шепчет Тэ в мокрые от дождя губы: — Ты тоже для меня выше даже неба, — и Тэхён целует его первым. И, конечно, целуется он тоже волшебно. Вокруг носится такая же мокрая и счастливая Суншими. Над ними и радуга, и солнце, и тучка небольшая, выливающая на мир все накопленные за долгие годы волшебные слёзы Тэхёна, смешивая их с льющимися из его глаз прямо сейчас. Волшебные — потому что дарят лишь радость. Волшебные — потому что последние.