I remember

      Пронзительная тишина давила на нервы.       Редко она нарушалась тяжелым карканьем ворон, легким шелестом листьев от ветра, мягкой поступью мелких грызунов, пробегающих иногда по траве.       Джастин оглянулся вокруг.       Высокие деревья, часто угрожающе поскрипывающие; заросли кустов и кустарников, скрывающие почти древние надгробия, да норы мышей и бурундуков. На более ухоженной части деревенского кладбища ровными рядами стояли не совсем еще старые или совершенно новые памятники со свежими фотографиями. Вытоптанные ногами людей тропинки паутиной проходили по всей территории, завершаясь около железного заборчика каждого захоронения.       Судорожно вдохнув свежий после недавнего ливня воздух, Джастин опустился на небольшую деревянную скамеечку и положил два маленьких букетика цветов рядом. Устремил остекленевший, потерявший осмысленность взгляд прямо.       Туда, где на простом сером камне висела фотография улыбающегося мальчика, держащего в руках робота LBX.       — Давно не виделись… Ван, — под конец фразы Джастин не выдержал, его голос сильно дрогнул. Руки тоже дрожали, — Три месяца уже, да? Прости, совсем забегался. Два года прошло, а работы по восстановлению Токио не убавляется: недавно едва смогли дорожные коммуникации завершить, отстроили несколько небоскребов, чтобы людей расселить нормально. И все равно этот кратер в центре города… Не уменьшился, кажется, что только вырос.       Джастин замолчал, опустил взгляд вниз. Снова пошел дождь. Мелкий пока, но грозящий перерасти в сильный.       Два года… Два года уже.       Завершилась серия террористических актов Мизере. Были освобождены все захваченные заводы, фабрики, производства, склады оружия, аэродромы и космодромы, электростанции и гидроэлектростанции. Люди вернулись домой из пунктов эвакуации и мест временного проживания пострадавших. Роботы больше не представляли никакой опасности: центральные процессоры перепрограммировали так, что захватить их стало задачей невозможной даже для продвинутого искусственного интеллекта. Дети снова с большим удовольствием заиграли в свои любимые LBX.       Вот только цена за счастье оказалась достаточно высокой для всего человечества, так считал каждый, кто хоть понаслышке знал о мальчиках с именами Ван Ямано и Хиро Оозора.       Джастин поднял глаза и посмотрел правее могилы Вана. В отличие от широкой улыбки первого, Хиро на фотографии был абсолютно серьезен.       И он сам, и другие чувствовали непроходящую со временем вину, которая подавляла остальные чувства. Что они все делали? Сидели в заклинивших от атаки Вектора коллекторах и бездействовали, тупо смотря, как Ван, Хиро и Ран пытаются победить Королевского Легиона и Мизере в его лице. Потом? Потом радовались. Радовались чему?..       Ответ напрашивался сам собой: радовались приближающейся смерти лучших друзей.       Весело, не так ли?       — У меня есть такое глупое желание, Ван, — Джастин едва заметно улыбнулся и грустно хмыкнул, — Я хочу знать, что ты чувствовал, зная, что через пару секунд погибнешь; хочу прочувствовать то, что ощущал ты, пока летел вниз с высоты десятого этажа. Как это — решиться на отчаянный шаг ради жизни, но все равно умереть из-за безысходности ситуации?       Это безумно, Джастин все прекрасно знал и понимал. Если бы они тогда не медлили, не убивались попусту из-за активированной взрывчатки, а сразу начали искать выход из крайне неудачного положения, никто бы не пострадал. Хорошо, конечно, что Ран жива. Когда они втроем почти достигли земли, а сзади ярко вспыхнуло, Ван и Хиро закрыли Ран собой, не позволив ей погибнуть. Однако по этой причине Ран чувствовала вину больше всех вместе взятых, Джастин не видел причин презирать ее за это.       Он поднялся и взял в руки цветы. Встал перед надгробием Вана, уставился на яркую фотографию. Сколько раз шли проливные дожди, жарило солнце, все равно — краска на глянцевой бумаге никак не пострадала. Как будто Ван не умирал, он жив и наблюдал за ними.       За ним…       Джастин медленно опустился на колени и положил один букет к остальным, свежим — ребята вчера здесь были, навещали обоих. А он не пришел — хотел побыть наедине.       — Знаешь, я так и не смог тебе сказать, — Джастин вытянул руку вперед и осторожно коснулся пальцами фотографии, — То времени не было, то момент не тот… Глупые какие-то отговорки, я просто боялся. Боялся, что ты поймешь не то и не так. Портить нашу дружбу я не хотел. А теперь что? А теперь я страдаю в двукратном размере. Но это уже не важно, правда?       Джастин встал и выпрямился. Около минуты смотрел на могилу Вана, после чего подошел к могиле Хиро.       — И ты покойся с миром, супергерой, — второй букет отправился следом за пожеланием.       Пришла пора уходить. Но перед этим Джастин залез рукой в карман куртки и вытащил из него серый экстроллер с латинской буквой «V» на крышке, прижимая устройство к груди.       Так боль хоть немного отступала.       Джастин быстро развернулся и чуть ли не бегом направился к выходу. Он не оборачивался, знал, что все равно вернется, при всем своем желании не забудет это место. Никогда не забудет.       Небольшой порыв ветра шевельнул зеленые листочки на тех цветах, которые Джастин положил на могилу Вана. Из-под них торчал белый край листа бумаги.       «Я люблю тебя».       Никто ведь не узнает, верно?..       Зашумел проливной дождь.