Чума в моей душе

Дни шли ужасно долго. Нет, скорее часы. Минуты. Сергей просто потерял счёт времени в этой тюрьме, где его заперли. Ни один луч солнца не пробивался в маленькую комнату, окружённую серыми стенами. Лишь несчастная лампочка над головой ещё продолжала гореть. Порой она мигала, напоминая о себе, но позже начала и вовсе тускнеть. Так угасал и сам Сергей. Ему казалось, что когда этот свет погаснет, то и он вместе с ним. Так и должно быть. Какой сейчас от него толк? Он сидит здесь и совершенно ничего не может сделать. Это не жизнь, жалкое существование. Ты просто есть, ничего более. От осознания этого чувствуешь себя ничтожным. При этом Сергей понимал, что заслужил такое. Все эти чувства, всю эту пожирающую изнутри боль, печаль и ненависть к самому же себе. Здесь он никому не причинит зла. Его отгородили ото всех, хоть и не от него самого, что следовало бы сделать в первую очередь. Но как? Сбежать от себя невозможно. Поэтому вместо помощи его решили просто изолировать, не желая тратить на такого, как он, силы. Куда проще запереть, нежели что-либо ещё предпринимать. Сергей натворил много бед. Нет, не он. Его второе я. Это всё Чумной доктор, тот проклятый антропоморфный чёрный ворон, что являлся ему в кошмарах. Он завладел тогда его телом и управлял. А Сергей просто не мог отказать. Слишком слаб духом, волей, чтобы противостоять. И теперь остаётся пожинать плоды своей беспомощности и корить за совершённые грехи. — Выключаем свет! — скомандовали за дверью, и в ту же секунду одиноко светящаяся лампочка погасла. Сергей остался сидеть на полу, забившись в угол комнаты и прижав к себе колени. Он боялся спать из-за постоянных кошмаров, нескончаемо мучащих его. Кадры из прошлого терзали душу и каждый раз ножами проходились по телу.Вот его наказание за содеянное. Как бы он желал всё забыть, стереть из памяти. Но это невозможно. Совсем недавно он умолял тех, кто колол ему лекарства, когда на него накатывал очередной приступ. Просил их найти препарат, чтобы действительно убрать все воспоминания. Отчаяние порождает такие несуразные мысли. И порой даже начинаешь верить в чудо, надеясь на осуществление каких-то невразумительных вещей. Когда ничего не остаётся, мы лелеем надежду на самое маловероятное. А когда и оно не приходит, то ломаемся окончательно. Сергей запустил руки в волосы, закусывая губу и хмурясь. Всё тщетно, он пожизненно заперт тут, а тот, кто должен был действительно взять за всё ответственность, затих в его сознании, спрятавшись от последствий. И теперь лишь самому Сергею остаётся страдать. А может, этот Чумной доктор выжидал момента, чтобы вновь напасть? Завладеть им. — Нет-нет-нет! — в отчаянии закричал Сергей, прижимаясь к стене спиной. Его затрясло от таких мыслей, а внутри всё сжалось от страха. Он обхватил себя руками, стискивая ткань кофты на плечах. Сердце забилось чаще, и его стук отдавался в висках. Будто кто-то бил в барабаны, оглушая. Дыхание вновь участилось, уже который раз за сегодня. Сбивчивое, рваное. Перед глазами серая пелена, а в голове образовался тёмный сгусток, давящий и разрастающийся. Он добирался до самых сокровенных уголков сознания, пробуждая жуткие картины в памяти. Буквально пару часов назад ему давали успокоительное и с каждым разом его действие уменьшалось. Сергей боялся, что когда-нибудь оно окончательно перестанет действовать, и тогда ничего другого ему не останется как… Сергей зажмурился, отгоняя подобные мысли. Он не сможет, слишком слаб и беспомощен, чтобы решиться на такое. Хоть это и выглядит как единственный путь. Было бы проще со всем покончить и не мучиться. Почему же он продолжает это терпеть? Уже нет выхода, более нет руки, что вытянет его из этого хаоса. Он оттолкнул от себя всех. Не он, этот Чумной доктор. Нет, в этом есть и его вина. Сергей не смог противиться ему. Лишь он виноват. Хотел избавить мир от зла, от гнусных людей, а в итоге эта же чернота образовалась внутри него. Это он источник чумы и только он. Как бы иронично это ни звучало. Сергей и сам считал, что его следовало бы давно искоренить, раз лекарства для него не существует. Больных чумой сжигали, избавлялись от тел. Или же изолировали, пока те ещё живы, что и сделали с ним. Нет больше мечты, желаний. Только боль и тьма впереди. — Это камера для особо опасных преступников, что вам нужно? — сквозь туман в голове пробился голос охранника по ту сторону двери. Сергей приоткрыл глаза, вслушиваясь. В ту же секунду раздался оглушительный выстрел, от которого заложило уши. Сергей поморщился и вновь вжался в стену, обнимая себя только сильнее. Что-то пошло не так. Этот звук пистолета слишком близко, буквально рядом. Сердце ёкнуло от испуга и ушло в пятки. Его пришли убить? Может, это Игорь, которому он причинил столько зла и боли. Тот, наконец, пришёл за расплатой? Могло ли такое быть? Но всё верно, Сергей это заслужил. Быть убитым за содеянное. Не решился сам, то пусть другой сделает это за него. Железная дверь камеры с противным скрипом приоткрылась. Сергей сглотнул, приготовившись к самому худшему. Он жадно хватал воздух ртом, дрожа от страха перед неизвестной ему судьбой. Тело сковало, и Сергей просто не мог пошевелиться, наблюдая за тем, как чья-то фигура входила в его камеру. Дрожащие пальцы вновь сжали ткань кофты. Глухой стук сапог, всё тот же скрип. И вот перед глазами Сергея появился человек в чёрном кожаном пальто, с массивной обувью и суровым взглядом. Он его знал. Как Сергей мог не узнать своего друга детства, с которым провёл так много времени. Он вовлёк его в свою аферу, руководил им. Нет, опять же не он. Но, будто преданный пёс, Олег выполнял всё, что он говорил, не смея противиться. А Сергей его предал, всадил те пули в его тело и не проронил ни одной слезы. Почему он тогда не остановил Чумного доктора, почему не смог? Столько лет Сергей пытался всё забыть, даже своего друга детства, ведь и его душу жестоко истерзал. Он монстр, от которого давно следовало избавиться. Почему же ещё жив? Сергей бежал от всего, старался более не вспоминать. Но вот. Сейчас перед ним само прошлое, доказательство его деяний. При виде этих чёрных глаз, наполненных ненавистью и всепоглощающей яростью, Сергей приоткрыл рот, чтобы вновь извиниться. В памяти тут же ожил тот момент, когда он крепко сжимал пистолет, а этот чёртов ворон нашёптывал ему ядовитые речи. Тогда Олег лишь взглядом старался воззвать к своему другу. Он надеялся на иной исход, умолял не делать этого. Но не проронил ни единого слова. Вот она — собачья преданность и смиренность. И от этого только больнее. Нет, тут никакие извинения не помогут. Как бы Сергей хотел просто забыть тот случай, но этот человек пробудил все события вновь. Какой тогда смысл бежать, если всё возвращается. Кажется, что просто нет пути назад. И жизнь — это чёртово колесо, замкнутый круг без выхода. Олег сделал пару шагов к Сергею, остановившись напротив. Пробежался взглядом по уставшему, измученному лицу того, кто когда-то был для него другом. Эти синяки под глазами, эта боль и скопившаяся печаль в синих глазах. Настоящий цвет Сергея, не скрытый под жёлтыми линзами. Он выглядел как напуганное животное, дрожащее от страха и вжимающееся только сильнее в угол. Сергей отвёл взгляд, не смея смотреть на Олега. Не заслужил, не имеет теперь права. — Вставай, — скомандовал Олег, не переставая хмуриться. Сергей недоумённо поднял взгляд на него, заморгав. — Быстрее, иначе сюда набегут ещё охранники. У нас мало времени, поэтому поднимайся! — рыкнул в нетерпении он, сжимая свободную руку в кулак. Олег старался контролировать себя, только эмоции на лице выдавали всю его злость, которую он тщательно подавлял, брал над ней верх. Сергею оставалось только поражаться, насколько Олег силён духом, не то, что он. Тряпка. Это больно укололо, заставив почувствовать себя ещё большим слабаком, не способным ни на что. — Я, — начал Сергей, и голос его предательски дрогнул. — Зачем ты пришёл? Что ты хочешь от меня? — Вызволить из этого места! — строго и решительно произнёс Олег. Он схватил руку Сергея, потянув на себя. Но тот воспротивился, не предпринимая попыток подняться. — Прошу, Олег. Это бесполезно. Мне лучше быть тут, так я никому не сделаю больно. Ни людям, ни тебе. Зачем ты пришёл спасать такого, как я? Я уже обречён, — усмехнулся с грустью Сергей. — Оставь меня здесь и не трать силы. Я этого не заслужил. Не хочу более совершать плохие вещи. Уж лучше погибну тут, не мешая. Олег закусил губу и вдруг направил пистолет на Сергея, приближая дуло к его лбу. Тот сглотнул, а губы дрогнули. Он посмотрел в глаза Олега, стараясь найти в них причину всему этому. Неужели именно для этого тот ворвался в его камеру? Что ж, оно и понятно. Чего следовало ожидать. — Я могу покончить со всем прямо сейчас, избавить тебя от всего. Ты этого хочешь? — в голосе Олега вдруг проскользнула горечь. Он надеялся на отрицательный ответ, на страх на лице Сергея. Но всё, что он увидел, так это надежду. В этих синих глазах застыло смирение и немая просьба. Сергей ждал этого уже очень долго. И если именно его лучший друг, которого он когда-то предал, сделает ему милость и избавит от всего, то это лучший исход. Внезапно рука Олега дрогнула, не то он хотел увидеть, вовсе не то. Злость на лице сменилась болью, разочарованием то ли в себе, то ли в Сергее. Он закусил губу, опуская пистолет. Не нужно было слов, чтобы всё понять. — Тот Сергей, которого я знал, никогда не сдавался. — Он давно мёртв, есть только такое ничтожество, как я, — Сергей расплылся в улыбке. И сколько боли было в ней, отчего в груди всё сжалось. Олег приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но чей-то голос сзади перебил его: — Волков, нам пора уходить. Эта тюрьма целое сборище охранников. Если сейчас же не уйдём, то рискуем сами здесь оказаться, — злобно прорычал мужчина, стоявший у порога. — Я понял, — отозвался Олег, нахмурившись. Мимолётный взгляд в сторону Сергея, и он насильно поднял того с пола. Сергей успел лишь охнуть от неожиданности, покорно всё же поддаваясь. Тело было таким слабым и исхудавшим, что просто не могло сопротивляться. Он выжат и морально и физически. Эмоции и злость на самого себя подавили его окончательно. Встав в полный рост, Сергей почувствовал, как его колени подогнулись. Ноги отказывались держать, и ему пришлось опереться об Олега, чтобы устоять. — Пожалуйста… —Ничего не желаю слышать! Либо ты идёшь с нами, либо остаёшься гнить в этой чёртовой тюрьме. И лучше бы тебе не доставлять проблем и не противиться. Поэтому шевели уже своими гениальными извилинами, Сергей, и решай скорее, наши жизни и так стоят сейчас на кону. Хочешь вновь ими рисковать? — слова Олега больно вонзились стрелой в сердце. Он задел за больное,и у Сергея просто не осталось аргументов в противовес. В силу этого давления и сурового взгляда Сергей нерешительно кивнул, поджимая губы.

***

Под оглушающий рёв сирены, суету и полнейший хаос, состоящий из перестрелки и одной беготни от места к месту, Олег смог вывести Сергея к чёрной машине с затемнёнными окнами. Времени на то, чтобы насладиться хотя бы немного свежим воздухом и вечерней прохладой, просто не было. Сергею едва удавалось ловить этот прекрасный момент, наполненный чувством свободы. Тяжесть с души немного спала, даря ощущение лёгкости. Перед глазами теперь нет тех ограничивающих стен, вместо них просторная местность. Жаль, что нет возможности остановиться, Олег не давал и шанса на передышку. Здесь одно промедление приравнивалось к смерти. Пришлось откинуть все посторонние мысли и сосредоточиться на ином, покорно следуя за спасителем. Наёмники, с которыми пришёл Олег, помогли покинуть тюрьму, приложив немало усилий. И вскоре чёрная машина выехала на трассу, постепенно набирая скорость. Сергей ту же вжался в кресло, благодаря уже за то, что успел пристегнуться. Всё случилось так быстро, что осознание того, что сейчас Сергей находился не в камере, а в машине рядом с тем, кого когда-то предал, пришло не сразу. Мысли всполошились, и он тщательно начал искать в них ответы на появившиеся вопросы, что волной накрыли его. Сергей поспешно бросил взгляд на Олега, ожидая ответов. Словно тот мог разом успокоить его, прервать все терзания одними словами. Но, увы. Олег смотрел чётко на дорогу, хмурясь. И в его глазах до сих пор читалась злость, которая заставила Сергей вздрогнуть. На что он рассчитывал? Что его так просто простят, забыв обо всём? Как же наивно. Ужасно. И он уже корил себя за появившийся огонёк надежды в душе. Нельзя обманывать себя, строить иллюзии. — Почему ты меня спасаешь? — всё же слетел с губ этот вопрос. Сердце ёкнуло от испуга, и Сергей уже пожалел о вопросе, ёрзая на сиденье. — Не спрашивай меня об этом, —процедил сквозь зубы Олег, не отрывая взгляда от трассы. Сергей и не стал. Он притих, обхватил себя руками и чуть сгорбился, опустив голову. Вопросы о том, куда они едут, возникали, но Сергей так и не озвучил их, испугавшись. Словно мышка, он тихо сидел, не издавая звуков. Напуганный зверёк, рядом с которым находился хищник. Сергей хотел казаться как можно более незаметным. Он бы всё отдал, чтобы стать невидимкой и не беспокоить. Сейчас он мог хотя бы стараться походить на такового. Они ехали молча, и лишь звук мотора прерывал тишину. Даже радио не играло. А с ним бы, может, атмосфера не казалась бы такой угнетающей. На улице давно стемнело, и только фары машины освещали дорогу, служа направляющим маяком. Никто, кроме них, не ехал здесь. От этого в голову закрадывались самые разные нехорошие мысли. Это нагоняло страх и всепоглощающее одиночество. Сергей невольно сдвинулся на край сиденья, желая быть как можно дальше от Олега, не портя его жизнь своим существованием. Если это вообще возможно в данный момент. Разумовский поднял взгляд на стекло, на своё отражение в нём, встречаясь с впалыми щеками и безжизненными глазами. Как же он жалок. И такого, как он, решили вызволить из тюрьмы? Кому он вообще нужен? Такой. Сергей закусил губу до боли, не смея больше смотреть на это. Он противен сам себе и не имеет право на жизнь. Почему же ему дают ещё один шанс? Ничего не изменится. Всё вновь повторится. Зачем стараться? Как только Олег снизил скорость до средней, Сергей вздохнул с облегчением. Можно немного расслабиться. В этот же момент в животе предательски заурчало. Как давно он не ел? Да и можно ли назвать тюремную еду таковой? От неё буквально тошнило, и кусок в горло не лез. Морить голодом себя не хотелось, и Сергей насильно заставлял себя проглотить две-три ложки какой-то смеси на воде. При воспоминаниях об этом он снова ощутил тот странный, противный привкус и побледнел, поморщившись. Олег никак не обратил внимание на звук. Может, просто не услышал, будучи погружённым в свои мысли. Тут перед глазами промелькнула вывеска закусочной, и у Сергея невольно потекли слюнки. — Мы можем остановиться перекусить? — робко спросил он, бросая взгляд на Олега. Ответом ему послужила тишина. Тот даже не взглянул на него. — Олег? — Сергей попытался его позвать, но тот не ответил. Сергей поджал губы, почувствовав укол в груди. Он мешал ему, тревожил глупыми вопросами. Неудивительно, что тот молчал, не считая нужным что-либо говорить такому, как Сергей. И он понимал. Олег ужасно зол, и ему едва удавалось сдерживать ярость, что разрасталась внутри, подобно буре. Его руки крепко сжимали руль, словно желали его сломать. Разумовский скользнул взглядом по напряжённому лицу своего друга, не видя и малейшей надежды, одна лишь ненависть отражались на нём. Сергей отвёл взгляд, не смея тревожить. Ему лучше молчать и не провоцировать Олега, мирно сидеть и не издавать каких-то звуков. И он вновь затих, не произнося и слова. Вплоть до их приезда. Они приехали к какому-то небольшому, старому дому где-то на окраине города, как показалось Сергею. Подобные как раз там и могли стоять, непримечательные и никому не нужные. В голове появилось столько вопросов, но он не осмелился их задать. Если не получил ответы тогда, то и сейчас навряд ли. Сергей молча поплёлся за Олегом, входя в одинокий дом. Под ногами заскрипели деревянные доски, и Сергей подумал, что давно не слышал этого звука. На душе вдруг чуть полегчало. Он более не в тюрьме, и всё до этого казавшееся обыденным, заиграло совершенно иными красками. Его вернули к этой жизни вне стен, и от каждого уголка дома, даже от той чёрной машины веяло свободой. Сергей не верил, что заслужил подобное. Поэтому глубоко внутри, за этой небольшой радостью, его не покидало ощущение подвоха. На душе скребли кошки. Наверно, ему придётся за это когда-нибудь заплатить. И Сергей тайно ждал ножа в спину. Если это так и случится, то он смиренно примет этот удар, считая его оправданным. Олег быстро прошёл в свою комнату, и вернулся из неё со сложенной в руках одеждой. Он всучил её Сергею, не меняясь во взгляде. — Ванна по коридору и направо. У меня нет подходящего размера, надеюсь, это пойдёт, — отчеканил он. Сергей хотел спросить, зачем ему всё это. Но лишь послушно кивнул, боясь задавать вопросы. Прохладная вода очистила сознание на время. Сергей чувствовал, словно все воспоминания о тюрьме, что въелись в его кожу, смывались.На их место пришло ощущение приятной свежести. Он тщательно покрывал своё тело мылом, желая окончательно стереть из памяти те кадры. Если бы всё было так просто. Сейчас то, что он так пытался забыть, вновь терзает душу, возвращаясь в виде человека, которого он предал. Судьба творит ужасные вещи, мучая. Сергей надел чужую чёрную кофту со скелетом на груди и джинсы, которые оказались великоваты. Олег, похоже, предполагал такое и не зря положил ещё и ремень. Избегая своего отражения в зеркале, Сергей вышел из ванны. Капли воды стекали с кончиков его рыжих волос, впитываясь в кофту. Это не волновало сейчас, в голове его осел туман, затмевая сознание. Недосып из-за кошмаров сказывался на общем состоянии, поэтому и мысли слегка тормозили, плутая среди этой серости. Сергей уловил приятный запах томатов, и в животе вновь заурчало. Ведомый ароматом, он прошёл на кухню, замечая тарелку со спагетти и томатной пастой сверху на столе. Выглядело так аппетитно, что Сергей едва сдержался, чтобы не накинуться на еду. Как же давно он желал чего-то подобного. В груди вдруг разлилось приятное тепло, а в синих глазах появились едва уловимые искорки счастья. Олег стоял у стены, прислонившись к ней спиной. Сергей боязливо поднял на него взгляд, спрашивая разрешения. Тот кивнул на тарелку, ни слова не говоря. Поколебавшись немного, Разумовский всё же сел за стол, радуясь, что он всё же не останется голодным. Олег не собирался его морить, и от понимания этого полегчало. — Ты ведь не подложил сюда яд, да? — спросил Сергей, уже пожирая глазами тарелку с едой. — Нет. — Олег вскинул бровь, складывая руки на груди. — Ты думаешь, что я собрал группу наёмников, вызволил тебя из тюрьмы и привёз сюда ради одной цели: отравить? — Я не знаю, — и Сергей действительно не понимал. — Но лучше бы это было так. Умереть от твоей стряпни — хороший вариант, — он с грустью усмехнулся и взял вилку в руку. Олег нахмурился и отвёл взгляд, вновь замолчав. Может, просто не посчитал нужным что-либо говорить на это, видя в словах долю правды. Сергей поспешил отмахнуться от подобных мыслей и приступить к еде. Ел он робко и боязливо, чувствуя на себе взгляд Олега. И каждый раз ощущал во рту этот бесподобный вкус, несравнимый с какой-то там едой на воде. Нет. Это можно по-настоящему считать пищей Богов, что дарила небывалое счастье. — Невкусно? — вдруг спросил Олег, замечая, как Сергей отложил вилку в сторону. Тот недоумённо поднял взгляд на друга, посчитав это шуткой. Затем взглянул на свою тарелку. Он и половины не осилил, несмотря на замечательный вкус. При этом чувство голода ушло, на смену ему пришла сытость. — Нет. Кажется, я просто наелся, — Сергей поджал губы, понимая, что кусок не лез уже в горло. И дело не во вкусе, ему просто не хотелось. — Правда, вкусно. Просто я… — он отвёл взгляд, складывая руки на коленях и прижимаясь к спинке стула. Сергей и сам не понимал, почему это происходило. Внутри словно всё окутано цепями, что сжимали, давили на душу, и от этих ощущений ничего не хотелось. Утолить простую потребность человека —вполне достаточно. Ничего больше не нужно. — Хорошо, — произнёс Олег и убрал тарелку со стола, накрыл её другой и поставил в холодильник. — У меня одна кровать, поэтому спать будешь в кресле. На протяжении всего времени Сергей ощущал эту холодность по отношению к себе. От слов Олега, его действий и даже молчания исходил мороз. Но при всё этом тот приготовил ему поесть. Стоит ли это воспринимать как-то? Или не придавать значения? Лучше уж не питать какую-либо надежду. Сергей кивнул, соглашаясь. Он бы спал и на полу, если бы так сказал Олег. Кресло — это и так роскошь для такого, как он. Олег предоставил ему плед и показал само место, где ему полагалось спать сегодня ночью. Сергей забрался на старое, скрипящее кресло, молясь только о том, чтобы оно не сломалось. Он поджал под себя ноги и свернулся калачиком, положив голову на подлокотник. Укутался лёгким желтоватым пледом и закрыл глаза, надеясь, что вдали от тюрьмы, его не посетит кошмар. Он ошибся. Куда бы ты ни пошёл, ты всегда берёшь с собой себя. От этого просто нельзя убежать. Всё надёжно хранится в твоей голове и никуда не денется. Отчаянные попытки побега, терзания и мольба не помогут. Он сам это сотворил, сам построил этот замок, собранный из несчастий других людей. Перед глазами вновь и вновь будут появляться кадры совершённых им деяний. И сейчас он видит чужую кровь на себе. Он собственными руками убивал, наносил столько повреждений, даже копался в чужом теле. При воспоминании об этом становится невыносимо дурно. Сергей поднимает голову и встречается с множеством осуждающих лиц своих же жертв. Пальцы дрожат, а дыхание сбивчиво, и сердце бешено колотится. В горле вдруг пересохло, все эти взгляды один за другим всаживали в него ножи. Подавляли, заставляли чувствовать себя ужасным монстром, не заслуживающим жить. И так оно и было. И вдруг всё загорается ярким пламенем. Поначалу кажется, что горят те люди, но затем Сергей понимает, что огонь окружил именно его. Злые языки окутали, начали пожирать кожу, обжигая и затмевая взор. Страх сковал, не позволяя двигаться. Его жертвы расплылись в победоносной улыбке, радуясь предстоящей смерти их убийцы. А Сергей задыхался от дыма, кричал от невыносимой боли и тянул руку, надеясь на спасение. Пламя разгоралось всё сильнее, не давая и малейшего шанса на спасение. Последний вдох — и Сергей резко вскакивает с кресла. От проступившего холодного пота кофта прилипла к телу, даря противное ощущение. Взгляд тут же начал бегать по телу. Сергей думал найти ожоги. Страх буквально застыл в глазах, а сон казался таким реальным, что сознание восприняло его за действительность. Несмотря на то, что с телом всё оказалось в порядке, Сергея это не успокоило. Он продолжал жадно хватать воздух ртом, дрожа от кошмара. — Простите меня, простите, — запричитал он, — я не хотел, не хотел. Простите… — к горлу подступил ком, и слова стали даваться с трудом. Сергей встал с кресла, обхватывая себя руками и горбясь слегка.Его пробивала жуткая дрожь от испытанного. До сих пор из сознания не уходили те ужасающие картины, и Сергей не мог заставить себя сдвинуться с места, будучи парализованным. Лишь спустя какое-то время он сделал первые шаги, пересиливая себя. Сергей зашёл в ванну и включил холодную воду, набрал её в руки и ополоснул лицо, стараясь привести себя в чувство. Но это слабо помогло. Его вскоре стошнило в раковину от нахлынувших эмоций. — Простите… — тихо произнёс Сергей, решаясь всё же взглянуть на себя в зеркало. И тут он замер на месте, заметив длинные чёрные когти на своей шее. Он вернулся. Этот чёртов ворон сейчас смотрел на него через зеркало, ехидно улыбаясь и ликуя, будто свершилось что-то невероятно хорошее. Взгляд его жёлтых, золотистых глаз пробирал до дрожи. — Тебе незачем извиняться. Все они заслужили смерть, Сергей. Ты же сам хотел избавить этот мир от чумы, от всех этих гнусных людей, что оскверняли город. Не этого ли желал долгие годы? Какой смысл просить прощения у таких, как они. Не заслужили. Остальные должны быть благодарны тебе, ведь ты избавлял мир от зла, — ядовитая речь Чумного доктора проникала в само сознание. Он рыскал там своими когтями, задевая каждый тайный уголок. Хотелось отмахнуться, убрать его из своей головы. Но как это возможно, когда он — это ты сам. — Замолчи! — скомандовал Сергей, закрывая уши. — Это ты во всём виноват, только ты! Я не хотел всего этого. — Ошибаешься. Хотел. Ты мог остановить меня, но не стал этого делать, ведь в глубине души сам того желал. Вся эта кровь на твоих руках, Сергей, — Чумной доктор расплылся в усмешке, и его когтистые пальцы легли на плечи Разумовского. — Я исполнил твою мечту, взяв всё в свои руки. Ты должен быть мне благодарен, без меня ты бы ничего не смог сделать. Ты — тряпка, слабак и ничтожество. Только вместе мы сила. — Заткнись, заткнись! Хватит. Уйди, — в отчаянии вскрикнул Сергей, чуть ли не взвыв от жуткого давления и боли в висках. — Я не могу уйти. Я в твоей голове, — прошептал Чумной доктор, разразившись весёлым смехом. — Ты никогда не сможешь избавиться от меня! Я — это ты, а ты — это я. Мы едины и никогда не разойдёмся. Смирись уже, без меня ты никто! Надо принять этот факт и позволить мне вести тебя. Вместе мы избавим мир от чумы, исполним наше желание. Сергей запустил пальцы в волосы, стараясь подавить этот голос. Но тщетно, от него не уйти, он всегда останется с ним. В этом этот Чумной доктор прав. Ему некуда деться. Что же делать? Что же? Взгляд Сергея начал метаться по ванне. Он что-то усердно искал, пока этот хохот отдавался эхом в голове и бил по вискам. Кусая нижнюю губу из-за боли, Сергей вдруг схватил бритву, что лежала на раковине. Он быстро закатал рукав кофты, обнажая запястье, и приставил лезвие к бледной коже. Смех резко прекратился, и взгляд жёлтых глаз устремился на Сергея. — Что ты удумал? — спросил ворон. — Я покончу со всем раз и навсегда, — ответил он, а у самого руки так дрожали, и в груди закрадывался страх. Он бил тревогу, посылая сигнал в сознание. Просил остановиться. — Ты не сможешь, — усмехнулся Чумной доктор, совсем не веря, что Сергей решится на такое. — Я… — он поджал губы и коснулся бритвой своей кожи, сглатывая слюну. От сердца словно бы отошёл электрический импульс, который разошёлся по всему телу. — Если другого варианта нет, то я… Я сделаю это. Тогда всё закончится, и я больше никому не причиню боль. Я — зло для этого мира, его чума. — Чушь! — возразил Чумной доктор. — Мы — его спасение! Надежда. Не смей предавать меня, Сергей. Я завладею твоим сознанием, лишу тебя шанса на свободу, ты в моей власти, — ворон впился когтями в шею Сергея, заставив того застонать от боли. Он не хотел этого всего. Как же надоело испытывать подобное. Проще со всем покончить и не мучиться. Сергей просто не мог уже терпеть, у него не осталось сил. Он поднял руку и собрался уже действительно ранить себя, избавить от такой жизни, как дверь резко открылась. Сергей вздрогнул, а антропоморфный зверь сразу исчез, растворился, испугавшись постороннего. Разумовский бросил испуганный взгляд в сторону. На пороге стоял Олег, и в глазах у него застыл не меньший страх, чем у самого Сергея. Только тот был смешан с болью и отчаянием. Резкий порыв — и Олег схватил его за руки. — Что ты творишь? — голос его звучал обеспокоенно. Как странно слышать подобное, после той холодности. — То, что следовало сделать давно, — ответил Сергей, опуская взгляд на свои руки. — Я не заслуживая жизни, Олег. От меня одни беды. Ты понимаешь? — Не делай этого, — Олег поджал губы, сжав запястья Сергея. — Так нужно… — Ни черта! — вдруг разозлился тот, нахмурившись. — И какие у тебя аргументы? Я своими собственными руками убил стольких людей. Столько всего совершил, отчего тошно. Я давно должен был умереть. Заслужил. И более того: я не колеблясь выстрелил в своего лучшего друга детства. Как ты это оправдаешь?! — с горечью вскрикнул Сергей, поднимая взгляд на Олега. — Я причинил тебе ужасную боль. И нет мне прощения. Чёрт возьми, Олег, я пытался тебя убить! И ты стараешься ещё отговорить меня? Что за собачья преданность такому, как я? Я не достоин такого друга. Предал тебя, втоптал в грязь твоё доверие, нашу дружбу. И ты зачем-то спас меня. Для чего, Олег? Ответь мне? — Сергей говорил сквозь дрожь в голосе, стараясь как-то держаться, чтобы задать мучащие вопросы. — Я знаю, — ответил он сквозь нарастающую злость, — ты подлец. Ужасный человек, на поводу которого я шёл. Я был готов простить тебе всё, кроме того гнусного предательства. Я злился, ужасно. И до сих пор это делаю. Но, увидев твоё смирение в камере, я решил дать тебе шанс. Чёрт тебя дери, Сергей. После всего, что ты сделал, я каким-то образом решаюсь сделать шаг навстречу. Возможно, я просто не могу отпустить те прожитые годы рядом с тобой. Не могу не вспоминать, и надеяться. Да, словно у пса, у меня есть надежда на что-то. И чёрт знает, почему. Столько всё отрицал, а в итоге сейчас стою перед тем, кто всадил мне пули в тело. Мы оба сумасшедшие, до безумия, Сергей. И ты и я. И поэтому нам следует держаться вместе. Никто другой нас не поймёт. Как и в детдоме, как и потом, всегда рядом и против всех. — Ты ненормальный, — выпалил Сергей. — Как и ты, — усмехнулся Олег, заглядывая в глаза Разумовского. В них мельком проскользнул тот самый блеск, который он так часто видел в детстве. — Поэтому, чтобы сохранить хотя бы какие-то оставшиеся воспоминания, не портя их злыми, следует покончить со всем. — На лице Олега застыло явное недоумение, рот самопроизвольно приоткрылся. Неужели все его попытки донести слова до Сергея провалились? — В один прекрасный день я могу схватить нож и всадить его тебе в сердце без промедления. Я не знаю, когда надо мной возьмут верх, ведь я так слаб и не могу толком сопротивляться. Поэтому для твоего же блага, — Сергей расплылся в улыбке, наполненной горечью. — Убей меня, прошу. Олег замер, слова эхом отдались в голове и не сразу удалось понять их смысл. Он уж было подумал, что это шутка, но глаза Сергея говорили об обратном. — Лучше от твоих рук, чем от чужих, — добавил он. — Что ты такое говоришь? Нет, это не тот Сергей, что он знал. Не тот весёлый гений, блещущий порой сарказмом и не тот неуклюжий юноша. Нет той улыбки на его лице, нет больше той радости в глазах. А когда-то в них кипела жизнь. Сейчас же есть одна лишь боль, печаль и желание. Желание смерти. Сергей стоял на краю пропасти, отчаявшись окончательно. Но был слишком труслив, чтобы сделать шаг и просил, чтобы его подтолкнули. — Я не стану этого делать, — сухо выговорил Олег. — Я не для этого вытащил тебя из тюрьмы. — Для чего же? — спросил Сергей, поджимая губы. — Ты научишься меня хоть раз слушать? — вскипел Олег. — Я даю тебе шанс, так не загуби его. Если я однажды не проснусь из-за тебя, то так тому и быть. Такова была судьба. Но я спрошу тебя, Сергей. Как и тогда. И на этот раз надеюсь на положительный ответ, — Олег выдержал паузу, глядя в удивлённые глаза Сергея. — Ты примешь мою помощь? Разумовский опешил, не зная, что и ответить. Он не ожидал такого вопроса, совершенно нет. — Тебе достаточно согласиться, и тогда мы вместе будем стараться. — Я…. — Да или нет? — резко и с решительностью в голосе перебил Олег. — Да, — Сергей сказал это неуверенно и довольно тихо. Внутри скопилось столько противоречий, но под таким давлением он выдал первое, что пришло в голову, будучи ещё в сомнениях. И в ту же секунду Олег обнял его, крепко, с долей радости, ведь для него зажглась свеча надежды. Ещё тусклая, готовая в любой момент потухнуть, но всё же она есть. Сергей непонимающе моргал, не двигаясь. Олег не отстранялся, прижимая к себе тело Сергея, ставшее таким худым. Он хотел показать ему, что тот не одинок, у него есть тот, кто протянул ему руку помощи. Сергей стоял неподвижно, прислушиваясь к ощущениям. В груди вдруг разлилось приятное тепло, и он смог немного расслабиться под объятиями друга. Ощутить эту заботу, исходившую от Олега, и это отчаянное желание помочь. Сергей до сих пор не понимал, почему тот желал этого. Совсем. Но, если судьба подарила ему такой шанс, может, это что-то значит? И всё не просто так. Имеет ли он право на счастье? Такой, как он. Есть ли для него что-то светлое впереди? Водимый этими мыслями, Сергей прикрыл глаза и выпустил из рук бритву. Он попытается противостоять, ради этого момента, когда он ощутил себя хоть кому-то нужным. Приложит усилия и попробует не разочаровать друга, давшего ему шанс. — Я попробую… — тихо произнёс он сам себе, надеясь на лучшее в глубине души. Если не выйдет, то он вернётся к первоначальному варианту. Стоит хотя бы попытаться. Тогда он не принял помощи Олега. Может, сейчас всё будет по-другому? Только этот противный, ехидный смех в голове не давал покоя. Чумной доктор насмехался, не верил во всё. И не покидала мысль, что однажды он вновь возьмёт контроль на себя и заберёт последнее, что осталось у Сергея, на этот раз окончательно. Сейчас есть только надежда. Одной ей Сергей был водим. Крепкие, тёплые объятия располагали к себе, и хотелось довериться, принять этот шанс и просто попытаться…