Как далеко можно зайти.

***

- Лютик, холера! Ты можешь говорить спокойнее?       Бард на секунду закрыл глаза и, выдохнув, продолжил. - Геральт, ты же знаешь, меня трудно вывести из себя. Обычно я как камень, принимающий на себя тяжелый удар морского прибоя, но в этот раз… - Избавь меня от своих поэтических метафор! - ведьмак серьезно смотрел на Лютика, который, несмотря на то, что встреча была назначена за несколько дней, был взъерошенным и помятым. И даже отложил пока в сторону свою любимую шапочку с пером, всю в дорожной пыли, истратившую свой обыкновенный лоск.       Пару минут назад Геральт, загнав лошадь до бешеного храпа и белой пены из пасти, прибыл на условленное место встречи со всей возможной поспешностью. Лютик ждал его у последнего перекрёстка тракта на юге Темерии немного западнее Майены. Эти дороги, петляющие прямо по приграничной территории, редко использовались и местами густо заросли травой и кустарниками. Перекресток с покосившимися указателями приютился на опушке леса, где дороги нехотя разделялись. Одна убегала на юг в Бругге, а другая терялась в глубине леса.       Лютик самостоятельно разбил палатку недалеко от дороги, что само по себе было необычно для любящего комфорт человека. Он сидел, утонув взглядом в ярких сполохах огня от костра, когда сквозь кусты к нему пробрался Геральт и немедленно пристал с расспросами. - Меригольд пропала, говорю тебе! - обреченно выронил Лютик. - Не то чтобы я так любил бегать за твоими бабами Геральт, но… - Но…? Ты уже написал, что она пропала. Оттого я и приехал столь быстро. И если б это написал не ты, я бы даже не обратил внимания, зная, как часто она куда-то исчезает. - Но здесь явно что-то не так. Пару недель назад она поведала мне, когда мы с ней случайно встретились в Мариборе, что она срочно отправляется в некую пограничную крепость на юге, где в тех ее медицинских знаниях, коими она располагает, остро нуждаются. Причем от подробностей категорически отмахивалась. - В медицинских? И что, хочешь сказать в Мариборе было так мало шлюх, что у тебя хватило времени узнать, как дела у Трисс? - скептически спросил Геральт. -Да, да, - закатив глаза, протянул бард. - Мастер Лютик горазд только удивлять девиц своим достоинством, а дружба, конечно же, для него на втором плане.       Геральт улыбнулся и скрестив руки на груди, ничего не ответил. - По воле случая Геральт, я оказался через несколько дней в Майене и задержался там. Там же я узнал, что Меригольд побывала у них. И каково было мое удивление, когда я узнал, что она отправилась вовсе не в Майену, а совершенно в другое место! - Не припоминаю, чтобы поблизости были крепости кроме Майены, - задумался ведьмак. - Вот и я о том же, - поддакнул Лютик и принялся ходить вокруг костра, то и дело подкидывая в него хворост. - И вот тут непревзойденное чувство интуиции просто разорвало мою бедную голову. Поддавшись резкому порыву, дёрнувшему меня в путь, я кинулся на поиски. Пару дней плутаний по здешним дорогам и подстреленные мною, как выяснилось, невкусные белки - и я отыскал это злосчастное место. В этом лесу, в этом, по-моему, забытом богом месте Темерии!       Геральт удивленно сдвинул брови. - И тут, как это обычно бывает в моих балладах, меня ждал очередной сюрприз. Солдаты этой крепости не знали ни о Трисс, ни о том, что кому-то из них требуется какая-либо помощь. На меня смотрели как на идиота, и более того, посчитали умалишенным и грубо выпроводили взашей за ворота не без типичного солдатского рукоприкладства, - Бард потер плечо, хотя оно уже и не болело. - Как же ты любишь разбавлять рассказ ненужными подробностями! - нетерпеливо вставил Геральт. - Ну такой вот уж я! - обиделся Лютик. - К тому же, на этом собственно история и заканчивается. Я послал тебе весточку из Майены и не стал ничего расспрашивать у местной солдатни, опасаясь такой же реакции, что и в той проклятой крепости. Чем черт не шутит, правда, Геральт? - У бесовщины вообще туго с чувством юмора, - Геральт освободился от пояса с ножнами, сковывающего грудь, и, положив оружие рядом, уселся у костра, размышляя о происходящем с самым серьезным выражением на лице.       Лютик не обратил на ворчание друга внимание. - И вот я жду тебя здесь уже пару дней, питаясь не пойми чем и захватив из местной библиотеки пару истерзанных книжонок о здешних землях, дворянах и необычных происшествиях, которые местные зачем-то записывали. Не понимаю зачем? Не лучше ли написать о таких вещах пару баллад или захудалых песенок в конце-то концов? - Ох, Лютик, не у всех на уме песенки да стишочки о девках и сказочках. - вздохнул Ведьмак, запустив руку в походный мешок. - Дружище, люди иногда все-таки занимаются делом. - Я просто желаю сделать этот мир прекраснее, а для этого нужно вдохновение. Ну и, сам понимаешь, когда пахнет жаренным - это означает только одно, неплохой сюжет для баллады, ну, или проблемы на задницу. Вспомни, через что мы прошли вместе, Геральт. - устало, но торжественно проговорил бард, присаживаясь у костра напротив ведьмака. - Ммм, теперь понятно, что не просто так ты здесь задницу просиживаешь. Вот ты шельмец все же, Лютик, не перестаю в этом убеждаться.       Лес внезапно зашумел, заскрипел, зашептался на своем, понятном только ему одному языке с ветром. Погода резко сменила милость на гнев, и от прекрасного солнечного дня не осталось и следа. В небо взметнулись стаи птиц. Крича, каркая и посвистывая, они закружили над лесом. На­лете­ли ту­чи, на­дутые, слов­но мыль­ные пу­зыри. На­пол­ненные про­моз­глым дож­дем, они не ре­шались из­лить его на зем­лю и на­лета­ли друг на друж­ку, раз­мы­вая очер­та­ния не­ба и по­рож­дая гром и мол­нии. Пламя Лютикового костра тут же заиграло дикую свистопляску, и искры с пеплом полетели в разные стороны вслед за играми беснующегося ветра. - М-да, вот и присел поесть, - разочарованно провыл ведьмак под посвистывание ветра в кронах деревьев и швырнул съестное обратно в мешок. - Делать нечего, нужно двигаться в путь, пока нас не залило. Лив­ни в этих кра­ях ди­кие, и, похоже, без этого не обой­дет­ся. Перекусим, когда прибудем на место. - Ага, это если тебя тоже местные за двинутого не примут. Ох, как же хочется нормальной еды и теплой перины… да с подушечкой, - размечтался Лютик и с готовностью принялся собирать по поляне свои пожитки.       Ведьмак вернул за спину оружие, но как всегда в такие моменты ничего не ответил, оставив свои мысли при себе и, прихватив походный мешок, ушел отвязывать Плотву, скучавшую рядом с перекрестком.

***

- Вы чё, офонарели чтоль?! А ну пшли отсюда! Ишь, один сбрендил и второго с собой притащил! - кричал сверху солдат с сальными волосами до плеч и крючковатым носом. Необычного вида крепость с двумя квадратными башенками и большой круглой башней в центре расположилась на крутом холме посреди леса, аккурат у южной границы с Бругге. Ее окружал пересохший ров, утыканный заострёнными кольями и источавший слабый запах нечистот. Переброшенный через старые осадные укрепления облупившийся узкий каменный мост зарос вьюном и мерзкими серыми грибами. - Я еще пока в своем уме милсдарь! - крикнул Геральт поспешно, не дав Лютику ответить в свойственной тому манере витиеватых оскорблений. - Мы ищем одного человека, нашу хорошую подругу и… - Ищите подруг в другом месте, милсдари! - солдат опершись о каменный парапет свесился над путниками и, теряя остатки терпения заголосил. - В Майене подруг ищите, в Мариборе или Вызиме! Там много дешевых подруг, готовых на любые дружеские просьбы! Проваливайте по добру по здорову! - Тише, Сиджераль, хватит горланить! Всю нечисть в лесу распугаешь! - раздался из-за стены твердый повелительный голос.       Геральт не видел того, кто говорил: его скрывали зубья парапета, а они с лютиком стояли прямо у самых ворот. - Слушаюсь, господин комендант!       Рядом с солдатом через парапет перегнулся немолодой мужчина, с черными с проседью короткими волнистыми волосами и подернутым временем морщинистым лицом. Насколько было заметно, его украшал богатого вида пластинчатый доспех с геральдикой Темерии. - Да неужто?! Сам Белый волк из Ривии к нам пожаловал. Какими судьбами занесло? - с нескрываемым удивлением спросил комендант. - Мы знакомы? - с тем же удивлением поинтересовался ведьмак, на мгновение позабыв, что о нем известно очень многим. - Я конечно расположен к любезным разговорам, но мы с моим товарищем скоро сломаем шеи, высматривая вас там наверху. Впустите нас.       Комендант помолчал пару секунд, осматривая округу. Вид мрачного круга деревьев, обступающего холм, был более чем недружелюбным в нависающих сумерках. Резкий порывистый ветер исчез так же быстро, как и явился, оставив после себя тишину и серые тучи над головой. Дождя так и не случилось. - Скоро ночь, и это не совсем в правилах пускать чужаков в крепость. Но ведьмаку при желании дороги и во дворец, и в халупу открыты, не так ли, Геральт? Есть разговор как раз для тебя. Ты просто не представляешь, насколько ты вовремя. Сиджераль, живо открывай ворота!       Служивый, оставив на посту оружие и шлем, опрометью кинулся исполнять приказ без всяких вопросов, хоть и с еле скрываемым раздражением. Ворча под нос, он растолкал спавшего на нижнем ярусе башни товарища. Вместе они сбросили с ворот огромный деревянный засов и распахнули ворота, впуская нежданных гостей во двор.       Внутри крепость была значительно больше и просторнее, чем она казалась снаружи. В дальнем конце двора, заросшего низкой, местами утоптанной травой, расположились конюшни и кузница. По правую и по левую руку от ворот вдоль всей стены выстроились две одноэтажные постройки с синей черепицей на крышах, оказавшиеся в ходе прогулки по крепости казармами и складом. Комендант, тепло поприветствовав гостей, повел их к высокой круглой башне, расположившейся в центре двора и занимавшей львиную долю пространства. Она служила как местом приема высшего командования, иногда забредавшего сюда с проверками, так и домом для офицеров. Крепость переживала не лучшие времена, и большую часть гарнизона отозвали в Майену много лет назад, и с тех пор здесь проходили свою службу лишь несколько десятков солдат и дюжина человек из ближайшей деревни: кузнец и слуги, исполняющие обязанности по уборке и другим насущным делам. Геральт с Лютиком шли молча и внимательно слушали рассказывающего все это простодушного старика коменданта. Со стороны казарм к ним внезапно подскочил мальчишка с чумазым лицом и, вежливо отобрав поводья из рук ведьмака и барда, повел Плотву и пегую Лютикову кобылу к стогу сена, сложенному у конюшен.       По массивным каменным ступеням они поднялись ко входу в башню, за которым сразу же раскинулась просторная зала с колоннами по кругу вдоль стен. Медальон на шее ведьмака еле заметно дрогнул, заставляя напрячься своего хозяина. Но, видимо, посчитав, это случайностью, Геральт не придал событию особого значения. Прямо напротив входа мерцал огромный очаг. Пол был устлан разноцветными пыльными коврами, отчего по сути мрачное каменное помещение казалось пестрым и даже немного уютным. К колоннам ножками к центру залы были составлены прямоугольные столы. Это место было также столовой и местом отдыха для солдат, и каждый раз после трапезы воины убирали столы, чтобы в случае внезапного нападения и защиты башни они не мешались под ногами. Сейчас рядом с очагом был оставлен лишь один стол, сплошь заваленный бумагами и картами. На краю примостилось блюдце со свечками в агонии мерцающими тусклыми огоньками. Комендант уселся за стол и жестом пригласил гостей занять места напротив. - Мое имя Руфус и я комендант этого места, - продолжил старик, вороша бумаги. - Сколько морщин я здесь заработал, знали бы вы! И ведь много раз посылал в Вызиму с просьбами о переводе в другое место, но кому есть дело до старика? - Господин, вы говорили есть разговор для ведьмака? - Геральт решил перейти прямо к делу. Чутье подсказывало ему, что здесь что-то не так, хотя, конечно, он понятия не имел почему. По крайней мере, пока. И медальон тут был не при чем.       Комендант опять на секунду задумался. Подняв усталый взгляд на Геральта, он сдвинул все на столе в одну сторону и сложил руки на нем, скрестив пальцы. - Да, на самом деле мы думали управиться своими силами, но те мужики, что здесь остались, годны только на то, чтобы кулаками махать да еду уминать за обе щеки, - издалека начал комендант - Люди пропадают здесь, мастер Геральт. При весьма загадочных обстоятельствах. - Значит, наша подруга тоже пропала у вас? - напрягся Геральт. - Нет, нет. Вашей подруги действительно здесь не было. Сиджераль - хамло, но он не станет врать. Он уже докладывал мне, что у ворот терся какой-то тип и искал некую Меригольд. - Этот тип, конечно же, я! - поклонился Лютик, взмахнув пером на шапочке и решив, что обижаться бессмысленно. - Но я уверен, что она отправилась именно сюда. И я бы в жизни не поверил, что ее застали врасплох бандиты в лесу или дикие животные. Я ночевал у дороги несколько дней, и из леса кроме белок, ко мне на ужин, никто не выходил. Даже ночью. - Я тоже уверен в своих словах! - отрезал Руфус, взглянув на барда с холодным любопытством. - Не знаю, что здесь происходит, но уверен, что пропажи моих солдат и вашей подруги как-то связаны. Между прочим, не имею чести знать вас. - Те, кто хорошо меня знают, называют Лютиком. Так уж повелось, - слегка поклонился бард, улыбаясь своей фирменной улыбкой, которую он пускал в ход на всяческих официальных встречах. - Странно, что вы обо мне не слышали. Ведь я, пожалуй, самый знаменитый бард в северных королевствах и частый гость на пирах многих знатных господ.       Комендант почесал затылок и пожал плечами. - Нет. Меня редко куда зазывают, но даже там, где я имел возможность быть, о вас я не слышал. - У людей, которые меня не приглашают просто нет вкуса! - скрестив руки на груди, проворчал Лютик.       Геральт решил поскорее вернуть разговор в нужное русло. - Я конечно, устал это всем повторять, но вы же понимаете, что я не работаю бесплатно? - повторил ведьмак заученную на всю жизнь фразу, разглядывая рукописи на столе. Большинство ровным счетом ничего из себя не представляли. Но некоторые вызвали любопытство. Древние символы и знаки, начертанные на пожелтевших листках он видел много раз в книгах чародеев и алхимиков. - Мне, кажется, сейчас мы должны помочь друг другу чем сможем. Но я добро помню и в долгу не останусь, будьте уверены. Знаю я вашу природную жадность, ведьмак, не переживай! - комендант пристально смотрел на гостей. - Ну что, ты поможешь мне? - Это не жадность, а желание выжить в этом мире, позволив себе хотя бы стоящую постель и нормальные харчи, - холодно заметил Геральт, закончив осматривать стол. Он переглянулся с Лютиком, но тот лишь пожал плечами, ясно давая понять, что здесь он доверяется решению друга. - Хорошо, посмотрим, что я могу сделать. Приготовьте нам место для ночлега и ужин, а мы пока осмотримся. Ну и, конечно, я хочу знать все подробности.       Руфус одобрительно кивнул и, подняв руку, быстро помахал ладонью. Словно из ниоткуда в зале появились две молоденькие служанки в посеревших от времени передниках.       Быстро перебирая ножками, они встали как вкопанные у стола. Комендант быстро объяснил им, что от них требуется, и вернулся к разговору, как только они скрылись за колоннами. - Крепость, как вы могли заметить, небольшая и имеет пару-тройку помещений под землей. Каждую ночь по всей крепости делают обход наши парни. Людей, как я уже говорил, у нас не много, и в патрули частенько заступают по одному. Ничего не поделаешь, да и тихо все было до недавнего времен, - комендант стойко держался, но было видно, что он всерьез обеспокоен. - И вот на прошедшей неделе пропало двое солдат. Они как сквозь землю провалились. Ни крови, ни оружия, никаких следов. Часовые на воротах ничего не видели и были встревожены, как и все остальные, но взбучку за хреновую наблюдательность я им все же задал. - И выход отсюда только один? - поинтересовался Лютик, желая быть сопричастным. - Я, конечно имею ввиду то, что обычно в подобных местах есть секретные лазы и ходы. Это же как роза и шипы, неотъемлемая часть старых замков. - Нет, эта крепость изначально строилась для местного дворянина, но позже была отнята у него за долги королевскому двору. И, как выяснилось, он совсем не имел понятия о том, чем необходимо обзавестись здесь в первую очередь. Даже ров рыли уже солдаты его величества еще до моего появления, - пояснил Руфус. - Никаких свидетелей, я полагаю? Никаких зацепок? - ведьмак потихоньку собирал в голове план действий и все больше начинал переживать за Трисс. Как же так: чародейка, на чью судьбу выпало столько испытаний, просто взяла и пропала? С каждой минутой вопросов становилось все больше и желание действовать потихоньку начинало свербеть в голове. - Ты прав, Геральт. Ровным счетом ничего. А пару дней назад пропал еще один человек. Подмастерье кузнеца. Ушел на склад за железом, и больше его никто не видел. И случилось это днем, когда почти все бодрствовали и за двором присматривала не одна пара глаз. Обшарили каждый уголок крепости. Ничего. Я отобрал поисковую группу и собирался отправить обшарить окрестности, других вариантов у меня не было. И тут, как снег на голову доброму человеку, появляешься ты. Думаю, это добрый знак, мастер ведьмак.       Геральт поднялся со стула. Он услышал все, что мог услышать, и уже устал наблюдать за ерзающим на стуле Лютиком. Видимо, голод совсем взял над ним верх, и бедный бард не мог найти себе места. - Поднимайтесь на второй этаж. Лестница за колоннами. Еда и постели уже должны быть готовы так что будьте как дома, милсдари. Как только что-либо разузнаете, возвращайтесь сразу ко мне. Я практически все время провожу здесь за бумагами. - Теплая постель, жди меня, я уже иду! - мечтательно промурлыкал Лютик себе под нос, когда они с Геральтом уже поднимались по слабо освещенной лестнице. - Еще подождет! Сначала дело, дружище, - мрачно оборвал барда как никогда серьезный Белый Волк.

***

      Она с трудом открыла глаза. Все тело ломило от усталости, словно только вчера она прошла несколько десятков верст подряд. Сначала пришло удивление, затем все ее существо сковал терзающий любопытством ступор. Вот она идет по лесной дороге, перешагивая лужи самостоятельно, а не верхом, ведь своего верхового ей пришлось оставить в Майене. Конь подвернул копыто и еле как доковылял до ближайшего стойла, где о нем позаботились добрые люди. Но брать новую не было ни времени, ни лишних денег. Да и, судя по всему, пройти оставалось всего ничего, так что она отправилась в путь налегке как можно скорее, взяв с собой лишь небольшую сумку со съестным и всяческими лечебными травами, настойками и мазями.       От воспоминаний голова затрещала. Ступор от шока наконец сошел, и Трисс попыталась пошевелиться, но не тут-то было. Только сейчас она осознала, что связана по рукам и ногам. Вокруг стояла тьма, хоть глаз выколи, и даже спустя несколько минут, немного привыкнув к темноте, она не смогла различить ровным счетом ничего.       Она отогнала приступ паники одним усилием воли. И не в таких передрягах бывала чародейка, чтобы тратить время на эмоции. И так было понятно, что ее кто-то схватил и уволок неизвестно в какую дыру. Но вот кто? Закрыв глаза Трисс снова погрузилась в воспоминания, голова снова закружилась, отвечая болью, но все же картинки всплыли на поверхность сознания.       Дорога петляя вышла на поляну, увенчанную широким и высоким холмом. Вот и крепость, в которую она так спешила, мрачно покоилась на его вершине, темным каменным изваянием выделяясь на фоне зеленых красок природы. Трисс, не смотря на усталость в ногах, ускорила шаг, поднимаясь по круто взбирающейся на холм дороге. Она вспомнила порыв ветра, что разметал ее огненные волосы и, немного затормозив ее, а затем поменяв направление, подталкивал ее в спину. И вот на полпути к воротам в одном из овражков у дороги что-то блеснуло на солнце, кинув в глаза Меригольд яркий отблеск. Любопытство взяло верх над женским естеством, и она зашла по колени в заросли низкорастущего кустарника, пробираясь на самое дно овражка. Блестяшкой оказался амулет витиеватой формы из до боли знакомого металла. И тут Трисс сквозь головную боль осознала, что это ее последнее воспоминание, и сколько не силилась она вспомнить хоть что-нибудь, хоть крупицу, осколок тех событий, но все было тщетно.       И она успокоилась снова, взяв себя в руки. Положение и правда неприятное, но тот, кто это сделал, явно не знает с кем связался. Если б знал, то сунул бы кляп в рот. Но рот у Трисс был свободен, хоть и пересох. Сколько она провела в бессознательном состоянии? Этого узнать не было никакой возможности. День, два, а может три дня, судя по тому, как урчит в животе. Она пошевелилась используя остатки сил, но все же руки были намертво связаны веревкой. Под ней, насколько она могла почувствовать, лежал матрац, набитый колючей соломой.       “Как мило со стороны похитителя, что не оставил прозябать на камнях или, что там на полу, узнать бы”, - про себя хмыкнула чародейка - “Хорошо, первым делом избавлюсь от пут”. Трисс зашептала простейшую формулу, пытаясь сосредоточиться с головной болью и лежа на затекшем боку. Ничего не произошло, что заставило удивиться, ведь прошло то время, когда Меригольд могла позволить себе ошибиться в формуле. Списав все на усталость и треск в голове, она повторила все в точности до мельчайшей интонации. И опять ничего. Веревка все еще сдавливает запястья и пальцы, словно тиски. И вот теперь уже повод для паники появился нешуточный. - Проклятие! Защита, значит, чтоб тебя! - зло прокричала Трисс в темноту, но в ответ услышала лишь тишину и далекий, еле слышный плеск падающих неизвестно откуда капель воды. “И довольно мощная защита,” - отметила она уже мысленно, пытаясь отыскать возможные выходы из ситуации, которых в данный момент просто не было. Оставалось только ждать, ведь ее не убили, а значит, она нужна кому-то живой! Или - пока нужна.       Вдруг стало неописуемо холодно, что, казалось, изо рта повалил пар. Чародейка задрожала, позабыв обо всем, и, закрыв глаза не могла уже думать ни о чем. Она снова теряла сознание, тщетно цепляясь за свет мыслей в своей голове. Не прошло и пары секунд, как она снова обмякла.

***

      Оставив Лютика наедине с едой и теми книгами, которые бард прихватил с собой, Геральт поправил расслабившиеся за день ремни перевязи и быстро спустился обратно на первый этаж башни. Комендант все еще сидел за столом, но на этот раз вокруг него столпилось еще несколько человек. Ведьмак решил, что потерял и так слишком много времени на разговоры и, затерявшись во мраке, прошмыгнул к выходу вдоль стены за колоннами. Двигался он бесшумно, но даже если кто и услышал его, то не подал виду. Все собравшиеся в зале были увлечены тихими разговорами и сосредоточенно разглядывали бумаги на столе.       На улице уже практически стемнело. На стенах солдаты зажигали огни и угрюмо кутались в плащи, скрываясь от вновь поднявшегося бесноватого ветра. Двор был пуст и уныл, а гнетущая тишина нарушалась лишь тихими разговорами стражников. Со стороны леса не доносилось ни единого звука. Сумерки постепенно сгущались.       Вдохнув полной грудью свежего воздуха, Геральт решил действовать последовательно. Раз зацепок никаких нет, нужно осмотреть каждый уголок этого места. В окнах длинного одноэтажного здания справа тускло горел свет. Ведьмак аккуратно заглянул в окно, частично замазанное какой-то сероватой пастой и сажей, видимо, чтоб ветер не проникал в щели. Внутри солдаты готовились ко сну, отстояв дневную смену, а в дальнем конце, который был практически не виден с этого ракурса, Геральт разглядел мужчин, стоявших вытянувшись в струнку, явно слушая активно жестикулирующего солдата с блестящей лысой головой и грубым северным профилем.       “Вряд ли стоит расспрашивать солдат: что знают они то знает комендант, как пить дать,” -поразмыслил ведьмак и двинулся дальше в глубь двора под сень двух квадратных башен, венчавших западную стену. Южная, восточная и северная стены были неровными и лишены башен, и только ворота восточной стены немного возвышались над общим уровнем парапета. За западной стеной холм еще круче скатывался вниз, местами почти отвесно превращаясь в овраги и буераки. Поэтому, на первый взгляд, было довольно странно, что смотровые башни расположились именно там, а не, например, на южной стене. - Доброго тебе вечера, кузнец, - вежливо произнёс Геральт поравнявшись со здоровым мужиком, сидевшим на лавочке у дома из крепкого на вид дерева, с покосившейся крышей. Рядом, занимая пространства чуть больше самого дома, расположилась кузница под абы как сбитым навесом. В опускающихся сумерках горн еле заметно мерцал, устало шипя затухающими углями. Здоровяк в грязном кожаном фартуке прекратил обсасывать трубку и, выпустив облако дыма, обратил внимание на беловолосого человека, внезапно нарушившего его отдых. - И тебе не хворать чужак. Чего тебе? - ворчливо пробасил кузнец, зыркая черными глазами из-под кустистых бровей. Он напоминал переросшего свои обычные размеры краснолюда, и профессию выбрал весьма подходящую своему внешнему виду. - Мое имя Геральт, и по воле случая и моего собственного интереса я помогаю коменданту найти пропавших здесь людей, - ведьмак сдержанно перешел прямо к делу. - Ты знаешь, как пропал твой подмастерья? - Да шут его знает! Вроде, смышленый малый - и тут на тебе! Провалился сквозь землю. - кузнец снова смачно затянулся - Просто ушел на склад и все. Я так его и не дозвался, но искать не было времени. Работы много, хоть место и тихое. С деревни часто приходят и просят то колесо на телеге подлатать, то кобылку подковать, своего-то кузнеца порешили в том годе: думали, оборотень. Вот время-то какое: взяли и пырнули серебряной вилкой, а потом как поняли, что сплоховали, так и горевали целый месяц. - Оборотень, значит…Интересно... Люди частенько сначала бьют, потом вопросы задают, а потом говорят еще, что ведьмаки - чудовища и выродки. Но это все философия, - Геральт бросил взгляд в сторону еще одной постройки, расположившейся напротив казарм. - На складе ничего не нашли, это совершенно точно? - Нет, милсдарь ведьмак, ничего не нашли. Солдаты только говорили, что холодно там было как зимой, что, конечно, не редкость, но все же как-то странно, - здоровяк задумался, покрутив в зубах трубку и снова оживился - Но помяни мое слово, сбежал он, да и все. Много раз я за ним слышал, что он грезит о путешествиях и всякого рода подобных бреднях. У самого еще усы не прорезались, а он уже размечтался, наивный! В общем, Геральт, нечем мне тебе помочь, хотя если клинок затупится, обращайся! Этим подсоблю, как умею. - И на том спасибо, добрый человек! - поблагодарил кузнеца Геральт. “Придется копнуть очень глубоко, чтобы разобраться во всем этом", - задумавшись, он быстро пересек двор и осмотрел склад снаружи, прежде чем войти. Ничем не отличающееся от казарм здание, никаких внешних повреждений и разбитых окон. И тут ведьмаку на мгновенье показалось, что он сошел с ума. Он отчетливо, хоть и мельком, увидел раздробленный скелет того же самого склада, как будто его разметало взрывом. Медальон на груди опять еле заметно дернулся. Геральт проморгался, не понимая, в чем дело, а перед ним картинка возвратилась в прежнее состояние. С присущей ему хладнокровностью Геральт решил повременить с возможными выводами и решительно зашел внутрь склада, предусмотрительно захватив горящий факел, висевший в железной петле у входа.       Внутри было пыльно, пахло отсыревшим деревом и каким-то терпкими травами. Среди тесно расставленных коробок, мешков, тюков и сундуков было ровным счетом не протолкнуться. Склад был просто завален всякой всячиной абсолютно беспорядочно, отчего поиски “зацепок” были практически невозможны. Кое-как Геральт пробрался через всё помещение и наткнулся на сложенные в углу слитки железа. Они были уложены пирамидкой, но верхний ряд был рассыпан по полу. Ведьмак нагнулся, осматривая следы, оставленные на полу, и поскреб подбородок. Следов было множество, но это естественно, ведь здесь до него все обшарили солдаты. Это заводило в очередной тупик, из которого нужно было срочно выбираться, иначе можно было с легкостью застрять в нем надолго. Медальон вновь отчаянно дернулся, и картинка поплыла в глазах Геральта. Пытаясь сфокусироваться, он застыл на месте. Коробки и утварь на секунду исчезли, оставляя вместо себя обшарпанные каменные стены и полы, засыпанные пеплом и грязью. Свет от факела вырвал из темноты кусок, и Геральту хватило пары мгновений чтобы отчетливо разглядеть в углу квадратный маленький люк. Затем, за считанные секунды, все снова вернулось на свои места. - Что за чертовщина ?! - и у Геральта была масса причин задавать себе подобный вопрос.       Он решительно сделал пару шагов к стене, убирая со своего пути ненужный хлам, и уперся твердым взглядом в каменную кладку здания, осматривая угол. Пыли было столько, что казалось, в этот угол давно никто не заглядывал. Пришлось разгрести немало всяческой грязи, чтобы руки ведьмака в итоге наткнулись на холодное железное кольцо. Геральт воткнул факел меж двух коробок и, покрепче ухватив кольцо, попытался поднять люк, но он отозвался лишь слабым ржавым стоном, утонувшим в сводах склада. Вторая попытка заставила мускулы на руках ведьмака предельно вздуться и гореть от напряжения. Он отнюдь не считал себя слабым и без ложной скромности мог помериться силой со многими, но этот люк оказался крепким орешком. Капли пота градом стекали со лба, а дверца нисколько не сдвинулась с места и просто скрипела в свое удовольствие. Не было видно ни замков и запоров, ни каких-либо петель, и когда Геральт уже решил, что ее заперли изнутри, раздался оглушительный треск, и к большому удивлению ведьмак вместе с внушительным куском деревянного пола, люком и парой увесистых мешков провалился в темноту.       На его счастье мешки содержали в себе нечто мягкое и рассыпчатое и несколько смягчили падение, но все же Геральт с миной разочарования на лице заметил, что ногу придавило куском древесины. Через пару мгновений после болевого шока пришла и сама боль, но Геральт лишь сплюнул, откинув помеху, и, прикусив губу, встал на ноги. Ушиб был не шуточный, но идти было вполне сносно. Он оказался в довольно тесном туннеле, уходившем куда-то вниз, в темноту. Над головой в нескольких метрах зияла дыра, в которую он имел неловкость свалиться, и, конечно же, факел все еще был зажат между коробок. Вздохнув и с горечью осмотрев ржавые ребра лестницы, или точнее, то, что ею когда-то было, он пошарил рукой на поясе, выудив из кармашка склянку, и, убедившись, что не перепутал, залпом ее осушил. Зелье “кошка” сработало через пару минут, покалывая в желудке и заставляя темноту в глазах отступать. Теперь, когда можно было хоть что-то разглядеть, ведьмак, стараясь распределять вес на здоровую ногу, двинулся по каменному коридорчику вниз. Спуск был достаточно крутой, но ступенек не было, а пол был ровный, словно обтёсанный. Вскоре коридор вывел его на небольшую развилку. Направо и налево вели такие же узкие коридоры, но спуск по ощущениям кончился или, по крайней мере, стал не таким крутым. Принюхиваться и пытаться что-либо услышать было бесполезно. Стояла мертвая тишина, а ноздри забил затхлый воздух, пропитанный многолетней пылью. Доверившись чутью, Геральт выбрал коридор, ведущий налево, и продолжил свой путь, напрягая все свои чувства до возможного предела.       Зелье делало свое дело, и кошачьи зрачки ведьмака с легкостью вырисовывали из темноты рваные грани идеально отесанных камней подземелья. Туннель не был какого-то определенного вида, стены то расширялись, то сужались так, что Геральт практически задевал их плечами. То же самое творилось и со сводом. Непонятно, для чего это служило, и, вероятно, сам зодчий унес эту загадку в могилу. Хоть Геральт и видел в темноте благодаря зелью, но все же радиус видимости был крайне невелик, и проходы по бокам тоннеля он заметил не сразу. Полусгнившие дверцы висели на ржавых петлях и от прикосновения рассыпались в труху. Странно, что комендант не упомянул, в каком плачевном состоянии находится подземелье. Складывалось такое ощущение, что сюда не забредали как минимум с десяток лет. За арками проходов оказались небольшие помещения, заставленные развалившейся мебелью и покрытыми пылью массивными столами. Как и везде, здесь ведьмака ждала лишь гнетущая тишина. Ни тебе крыс или мышей, просто мерное биение сердца в висках.       Через минуту он, прихрамывая, оказался на очередной развилке - круглом помещении с высоким потолком и колодцем прямо посредине. Геральту понадобилась всего пара мгновений, чтобы понять, что все остальные выходы отсюда завалены тяжелыми каменными глыбами, разбор которых если и возможен, то займет уйму времени. Вернуться назад и попытаться взобраться по искореженной лестнице обратно в помещение склада? Затея сомнительная - с подбитой-то ногой. Оставался только правый проход на первой развилке, но этот вариант мог оставить ведьмака в полной темноте практически без шанса на спасение, ведь эффект зелья должен был совсем скоро закончиться. В лесу или, еще лучше, на открытой местности ночью, ведьмак хорошо ориентировался благодаря своим мутациям и прекрасному зрению, но в этом подземелье тьма была настолько ужасающая, что казалось, не всякий источник света мог бы ее рассеять.       Но другого варианта не было, и Геральт, еще раз все осмотрев, двинулся назад, стараясь ускориться насколько это было возможно. Дуновение холодного воздуха заставило его насторожиться. Он стоял у входа в коридор, ведущий назад. Порывы были резкими и, как понял ведьмак, вырывались прямо из стены. Видимо, воздух скользил сквозь щель в кладке, но это означало, что рядом мог быть спасительный выход. Геральт внимательно ощупал стену и действительно обнаружил внушительную щель между камнями в кладке. Просунув пальцы в щель он с легким усилием смог отколоть от стены внушительный кусок. Жутко грохоча часть стены обрушилась сама собой, чуть не похоронив под собой своего незадачливого разрушителя. Тусклый свет от горящих факелов ослепил Белого Волка. За фальшивой стеной оказался еще один туннель. Освещенный, с явными признаками пребывания людей в виде небольшого столика у стены, заставленного бутылками, кружками и обглоданным костям в мисках.       Коридор круто уходил влево, затем, поворачивая направо, снова убегал вперед. Обыскав все помещения на своем пути Геральт не нашел ровным счетом ничего любопытного, но обнаружил лестницу, и решив, что без определенной подготовки соваться в глубину тоннелей не стоит, устремился по сбитым ступенькам наверх. Лестница полукругом уходила все выше, наводя на определенные мысли. Как и оказалось, это был выход на первый этаж башни. “Кошка” наконец прекратила свое действие, и для Геральта мир вновь наполнился прежними красками. Свет факелов, развешанных вдоль стен лестницы, больше не бил в глаза и не отвлекал. Зато ушибленная нога начала давать о себе знать чуть ниже колена. Становилось все труднее сдерживать болезненные спазмы. - Геральт! - воскликнул Лютик, столкнувшись с Геральтом нос к носу у входа в подземелье. - Проклятие, Лютик! - ведьмак даже вздрогнул от неожиданности. - Даже гули, выпрыгивая из темноты, редко так пугают. Напомни мне при следующем подобном случае устроить тебе трепку. - Как же мне нравится твоя эта способность появляться, когда необходимо, друг! - улыбнулся запыхавшийся бард, разглядывая ведьмака, с головы до ног обсыпанного пылью и с паутиной, обильно повисшей на торчащих из-за спины рукоятках мечей. - Вижу, ты зря времени не терял, но и погоди рассказывать, сначала послушай то, что раскопал твой пронырливый и скромный слуга. Геральт молчаливо отряхнулся и огляделся по сторонам. На первый взгляд, в зале ничего не поменялось, разве что комендант со свитой отсутствовали. - Ты не думаешь, что нас могут подслушать? Это не самое лучшее место для подобных разговоров. - В замке ни души, Геральт! - с чувством и каким-то тревожным трепетом опять воскликнул бард. - Я хотел было попросить прелестных дев одарить меня кувшином того чудесного вина, что они мне приносили, но к моему великому сожалению я просто никого не нашел! Везде горит свет, кое-где остались еда и питье, но все как сквозь землю провалились! Конечно, я не смог проникнуть на третий этаж, он оказался надежно заперт, но я выглядывал и во двор. Там тоже никого! Сомневаюсь, что пара десятков солдат прошмыгнули на третий этаж и сидит там взаперти. Глупо же?       Геральт нахмурился. Все меньше и меньше эта история походила на что-то вразумительное. За все это время он не нашел ничего такого, что могло хоть немного подтолкнуть к распутыванию того узла, что уже повис над ним. Да, он нашел ту часть тоннелей, о которых явно здесь и не подозревали, но, пока он не прошерстил каждый их уголок, была лишь кро­хот­ная на­деж­да, что Трисс где-то поб­ли­зос­ти. Жива ли она? Здесь ли она? Что за видения ему мерещились? Мно­жес­тво воп­ро­сов на­вали­лось на пле­чи ведь­ма­ка. - Я не так уж долго пробыл внизу. Как все могли так быстро исчезнуть? - Недолго? Да тебя как минимум несколько часов не было! - Лютик недоверчиво взглянул Геральту в глаза. - Сейчас уже глубокая ночь, дружище! Ты вообще в порядке? Похоже, тебе там действительно досталось.       Геральт даже не удивился и, молча шагнув за колонну, направился к столу коменданта и жаркому дыханию очага. Он сразу же нашел и выудил из стопки интересовавшие его бумаги.       Лютик, поспешивший за ведьмаком, снова волнительно заговорил. - И самое главное, Геральт: просмотрев некоторое количество рукописей, я узнал, что здешнего хозяина звали Густье. Он был зажиточным купцом и достаточно влиятельным человеком в Вызиме. Ходили также слухи, что он занимался алхимией, тайно. Не знаю, может, это и совпадение, но, как сказано в тексте, именно после его алхимических опытов доходы от продаж стали падать, он залез в долги и стал затворником. Семьи у него не было, и он жил здесь в своей крепости совершенно один, выгнав прислугу и телохранителей. Последние поговаривали, что он выжил из ума. А когда королевским указом крепость перешла в руки Темерии и отряд солдат прибыл сюда, то крепость была пуста. Густье исчез, ничего после себя не оставив. А об этом отряде больше никаких записей нет, но...       Геральт слушал и пытался одновременно сосредоточиться на разрозненных записях. Он жестом показал, чтоб Лютик продолжал. - В другое время я бы сказал, что это неуважение к рассказчику, но не сегодня, Геральт, - Лютик уселся на стул и, откинувшись на спинку, с блеском в глазах проговорил. - Самое вкусное я оставил на десерт. Я нашел также несколько строк о коменданте Руфусе. Честно говоря, мне пришлось перечитать несколько раз, чтобы поверить в написанное. Через несколько лет после его назначения в эту крепость отсюда перестали приходить какие-либо известия. В итоге из Майены послали гонца, но, вернувшись довольно быстро, он был не в себе. Говорил о галлюцинациях, и видениях, и о том, что крепость пуста. Ни коменданта ни солдат - никого не было. Но, друг мой, мы же разговаривали с Руфусом и солдатами! Не верю я в групповые галлюцинации!       Лютик явно был взволнован, хоть и старался скрыть это под маской обыкновенной беспечности. Но Геральт слишком хорошо знал своего друга. - Не переживай Лютик. Как бы это странно не звучало, но дело начало проясняться, - ведьмак бросил беглый взгляд на удивленно вздернувшего брови барда. - Эти документы подтверждают твои слова. На многих из них старые отчеты с давно прошедшими датами. Письма и указы - все примерно одного времени. Но меня больше всего заинтересовало ЭТО! - Он поднял выдранный лист рукописи, весь в грязных пятнах и испещрённый символами. Лютик подался вперед, чтобы рассмотреть получше. - На сколько я могу судить, у Меригольд в записях есть подобные символы. - Весьма древние символы, да, но ставлю 100 голов утопцев на отсечение, что это алхимические формулы или что-то вроде того. Моих знаний не хватит, чтобы расшифровать их все, но то, что я уже вижу, мне не нравится. Этот Густье сам не понимал во что влезает. Мозаика складывается. Лютик, что бы мы с тобой сегодня не видели - галлюцинации или, может быть, призраков, застрявших в этих стенах, главное - найти Трисс. Чутье подсказывает мне, что надо спускаться обратно во тьму. - Я с тобой! - Твердо и простодушно сказал Лютик. - Хоть мы с Меригольд не всегда ладим, все же она тот человек, которого я могу назвать другом. Да и тебя одного оставлять... Потом не допросишься подробностей, а ведь из этой истории уже можно состряпать стоящую балладу.       Как ни странно, сейчас ведьмак не думал, что брать с собой Лютика было плохой затеей. Помощь явно не помешает, и сейчас предстояло принять решение и начать действовать.

***

      Решение отправляться немедленно пришлось отложить на пару часов. Сборы заняли немного больше времени, чем предполагалось, да и Геральт хоть и привык не спать долгое время, но уже готов был сожрать Лютика, так бурчало в брюхе. Сам же бард был настроен решительно и показывал серьезное присутствие духа, что в немалой степени удивляло ведьмака. Обшарив опустевшую крепость, они собрали достаточно необходимых ингредиентов для бомб и зелий. И вскоре стол в комнате на втором этаже башни был заставлен пахучими склянками и принесенными со склада факелами. - Ты думаешь, мы ее отыщем? - уже в который раз за ночь спросил Лютик, с ноткой страха в голосе.       Но Геральт предпочел промолчать и продолжил быстро уплетать вяленое мясо, углубившись далеко в свое сознание. В такие моменты мысленного одиночества он прокручивал в голове картинки с воспоминаниями о Трисс. И очерченные рыжими красками вспышки пролетали перед глазами, вызывая теплоту в груди и непроизвольную улыбку на суровом угрюмом лице. Но сейчас улыбка не смогла пробиться, увязнув в трясине новых мыслей и переживаний. Могущественная чародейка, четырнадцатая с холма позволила себя схватить или, возможно, о чем не хотелось даже думать, позволила убить себя. Все это не укладывалось в голове у Геральта, привыкшего к тому, что и Трисс и Йенифер могли за себя постоять.       Экипировка заняла еще несколько минут. Крепость все еще была пуста. Все ее обитатели, вдруг растворившиеся в воздухе пару часов назад, так и не вернулись на свои места. Странных видений или галлюцинаций Геральт больше не видел, но был готов поклясться, что краем глаза то и дело выцеплял в углах коридоров, по которым они спускались, неясные тени. Лютик шел позади, освещая дорогу дрожащим огнем. То и дело поправляя заплечную сумку с охапкой запасных факелов, он принюхивался к затхлым запахам подземелья и молча шел след в след за другом.       Вот и нужная развилка. Свет позволил вытянуть из темноты пропущенные из-за несовершенного действия “кошки” детали. Коридор, из которого вышел Геральт после падения, теперь уводил направо. Нога, переставшая давать о себе знать, после скользнувшего в голове воспоминания немного зазудела. На стенах и узком своде потолка искрились белые пятна инея. Из прохода, в который ведьмак интуитивно не сунулся, явно тянуло мерзким, липким холодом. Совсем не таким, каким бывает зимний порыв ветра. Под землей все до странности менялось, и вовсе не в приятную сторону.       Коридор неистово петлял и уводил все глубже. И если бы на их пути попалось еще несколько развилок, то можно было легко заблудиться. Даже Геральт уже потерял ориентацию, сбившись со счета после очередного поворота и спуска вниз. Чем глубже он уходил, тем явственнее обострялось чутье ведьмака и тело наполнялось странным, знакомым ощущением. Ну и, конечно, холод. Каждый выдох давал о себе знать едва заметным облаком пара.       Бесконечная змея тоннеля резко закончилась огромным, словно уходящим со всех сторон в черную пустоту залом. Стены и своды терялись в густой мгле, а тот кусок пространства, что с силой вырывал у тьмы свет факела, не мог похвастаться ничем, кроме покрытого пылью каменного пола. - Здесь просто мертвецки холодно, Геральт! - донесся из-за спины ведьмака тихий шепот. Но тишину не обманешь, и голос эхом отдался из темноты, шипением прокатываясь по залу. Ведьмак мысленно дал хорошую затрещину барду и, поморщившись, вспомнил, что он сам решил взять его с собой, полагая, что в темноте тоннелей помощь будет необходима. Обернувшись и приложив палец к губам, Геральт двинулся вдоль правой стены. Лютик без слов засеменил следом, оглядываясь кругом и близоруко прищуриваясь. Обстановка явно была для него не слишком обыденная.       Стена то и дело проваливалась дверными проемами в небольшие помещения с разбитой мебелью и ветхими деревянными дверями с металлической оковкой. Зал оказался круглым, и стена вскоре привела их к тому самому тоннелю, откуда они вошли в него. Пришел черед исследовать центр зала, скрытый мраком неизвестности, который тут же рассеялся при их приближении. Центр зала венчал квадратный постамент с высеченными по углам мелкими символами. Пожалуй, это было единственное место, не занесенное слоем пыли. Даже в углублениях витиеватых узоров ее не было, словно кто-то хорошенько поработал щеткой. Геральт не любил подобные совпадения, ибо они практически никогда к добру не приводили. Совпадений в жизни не бывает, это он усвоил очень давно. И дело тут даже не в Предназначении, чью философию трудно постичь, а в совершенно обыденных, на первый взгляд, ситуациях.       Несколько минут понадобилось, чтобы окончательно понять, что они зашли в тупик, потому как кроме проклятых символов на постаменте не было ровным счетом ничего. Абсолютно гладкий камень. Вообще все камни были в подземелье подозрительно гладкими, что даже королевский двор с его любовью к архитектурным излишествам мог бы позавидовать.       Вспышка озарила сознание, ударив по голове изнутри. Вокруг все преобразилось: горел свет в масляных лампах, освещая завешенные темными шпалерами стены и закрытые, совершенно целые двери. На постаменте лежал человек в серой потрепанной мантии. Его руки были распростерты, а лицо скрыто под тенью капюшона. Был виден лишь уголок быстро и бесшумно двигающихся губ. Символы горели синеватым пламенем, и вот-вот должно было произойти нечто, нечто…но Геральт, вновь окунулся в полумрак. Факел валялся у ног, изрыгая искры на сапоги, а Лютик с ужасом, застывшим в глазах, лежал на постаменте с распростёртыми в обе стороны руками. - Какого черта происходит, ведьмак?! - не своим голосом завопил Лютик, размахивая руками и выгибая спину в тщетных попытках быстро вскочить.       Геральт же наоборот сделал шаг, и ноги подкосились, а голова закружилась в танце хороводов картинок сознания. Усилием воли он не дал себе рухнуть, а лишь припал на одно колено и оперся руками о край холодного каменного парапета. В ту же секунду правая рука ушла вниз по запястье вместе с квадратным куском камня. С отвратительным скрежетом под ними яростно загрохотали невидимые механизмы, и гладкий на первый взгляд камень в миг разошелся, превратился в лестницу прямо под Лютиком, который тут же провалился в темноту, еле успев вскрикнуть. Геральт запоздало скользнул пальцами по краю уводящих круто вниз ступеней в надежде зацепить друга за воротник.       Встряхнув головой и сбросив оцепенение, Геральт схватил затухающий факел. С лязгом тьму прочертил ведьмачий клинок, хищно уставившись в сторону чернеющего проема. Не раздумывая Геральт бросился вниз, но молнией спустившись в очередной тоннель он не обнаружил того, чего хотел. Его друг бесследно исчез. В бессильной злобе он прикусил губу и быстро осмотрелся. Никаких кнопок, ничего, что могло хоть как-то прояснить то, куда подевался бард. Опять этот треклятый гладкий пол с такими же гладкими скучными стенами. Это место Геральт уже мысленно занес в список самых ненавистных. Прошло всего несколько мгновений, а Лютика словно бесы забрали в преисподнюю.       Очередные полчаса прошли в плутаниях по пустынным коридорам и Геральт уже потерял счет времени и перестал считать шаги. Да и считал он их только лишь чтобы держать себя в тонусе. Все равно если тоннель и выводил на развилку, то один из проходов непременно был завален грудой камней. Факел было разгоревшись, начал постепенно тускнеть, напоминая, что его ресурс подходит к концу, а сумка с запасными пропала вместе с бардом. Но ничего: на поясе в кармашках дожидались своего часа склянки с зельями, заготовленными специально для спуска сюда.       Слабая искра света далеко впереди привлекала внимание Геральта практически сразу. Перехватив покрепче рукоять клинка, ведьмак сбавил темп и, аккуратно положив на землю потухший факел, двинулся вперед. Стараясь ступать как можно тише, он, напрягая зрение был уже уверен, что в конце тоннеля брезжит искусственный свет. Словно тень он прошмыгнул к треугольной арке, которой заканчивался коридор, и осторожно высунул голову. А где-то вдалеке все капала и капала надоедливая вода, нарушая тишину вперемешку с еле слышными стонами.

***

Как больно! Тело словно налилось свинцом, а конечности настолько занемели, что даже слабое движение отзывалось диким жжением. Она снова долго приходила в себя. Снова вспышками накатывали картинки воспоминаний. “Где я? Что со мной? Так, кажется, теперь я привязана к чему-то жутко холодному и твердому. И как же все-таки дико неудобно!”       Мысли сами лезли в голову - это, пожалуй, все, на что ей хватало сил. Но она все же открыла глаза, хоть и с завидным усилием воли.       На этот раз она все видела. Зал, в котором она теперь находилась, был освещен россыпью беспорядочно развешанных масляных ламп. Свет, хоть и тусклый, разгонял тьму из каждого закутка бесформенного, на первый взгляд, длинного зала с высоким потолком. По бокам у самых стен наверх возносились резные каменные колонны в форме мифических существ. Когтистыми лапами они словно удерживали своды зала, а в центре на полу была врезана прямо в плиты огромная звезда.       Трисс тугими веревками была привязана к одному из трех столбов, стоящему прямо напротив вырезанного из камня символа с начертанными параллельно линиям рунами. Балансируя на краю сознания, чародейка заметила, что он чертовски похож на тот, что носит Йенифер на шее. Ухватившись за воспоминание о заклятой подруге, Трисс не дала себе снова впасть в бессознательное. Она начала заполнять голову самыми жуткими и ревностными воспоминаниями об этой брюнетке, позволяя себе даже немного переходить черту, но сейчас ей было все равно. И это подействовало. Силы немного вернулись, и она смогла четко сфокусировать взгляд. Ей даже хватило решимости на тщетную попытку выпутаться, но, к сожалению, она не увенчалась успехом. Но попробовать стоило. Она вновь принялась шептать слова заклинания, и опять ничего не произошло. Словно ее подменили. Защита, как и следовало ожидать, все еще работала. Отчаянию девушки не было предела, она просто не представляла, что можно сделать, кроме как просто пытаться оставаться в сознании, и понять, кто же ее похитил и чего добивается. Чувство голода больше ее не тревожило, значит, ее каким-то образом накормили и напоили. А место это все же испускало слабую магическую ауру. Трисс чувствовала это каждой клеточкой тела, но не могла понять, как же тогда ее чародейские фокусы здесь не работали. Подобная загадка и в обычное время вызвала бы у нее немалый интерес, а сейчас заняла практически все ее сознание. Но раздумья продолжались недолго. Из противоположного конца зала донесся знакомый голос. Меригольд вскинула голову, разметав скомканные рыжие пряди по лицу. Взгляд с надеждой устремился вперед, искрясь в тусклых лучах чахлых ламп.

***

      Надо признать, Геральт был очень удивлен тем, кого он увидел, стоящим посреди зала. Масляные лампы, висящие вдоль всей стены этого круглого помещения, давали возможность хорошо его разглядеть в полумраке. А тени здесь беспощадно рвались на куски и метались в разные стороны в такт мерцанию огней за мутными стеклами. - Незачем скрываться в тени Геральт. Выходи, - голос коменданта был холодным и безэмоциональным.       Геральт медленно вышел из тоннеля, и тут же под его сапогами захрустело. С холодным жжением в груди он осознал, что весь пол в зале был устлан косточками самых разных размеров и форм. Как-то обойти их было задачкой не из легких, да и скрываться уже не было надобности. - Комендант Руфус? Не ожидал вас увидеть так…кхм, глубоко, - ведьмак остановился напротив закованного в доспехи старого воина. Он оставил приличное расстояние для маневра, в случае если Руфус учудит еще какую странность. Само его появление здесь вызывало кучу вопросов. - Как и ты, Белый Волк, я здесь отнюдь не случайно. - комендант говорил очень быстро, а глаза его смотрели на ведьмака не моргая. - Но у меня нет времени отвечать на очевидные вопросы. Даже в таких условиях очень трудно удержать контроль. Разум меркнет. Ты должен понять, Геральт… - Куда к чертям собачьим вы подевались из крепости? Где гарнизон, где все? - Геральт был готов к любому повороту событий. Не раз и не два жизнь кидала в него вонючие куски неприятностей, и он научился не взирая ни на что отбиваться от них, порой забывая о терпении. - Там, наверху, мы были частью замкнутого цикла, здесь же мы вне его, но слепы в действиях своих, - тараторил комендант, еле шевеля губами. - Н-нет, не могу, прости, ведьмак.       Выхватив меч, он с необыкновенной прытью бросился вперед. Сде­лав вы­пад, он кру­танул­ся, раз­ре­зав воз­дух на том мес­те, где до это­го сто­ял Ге­ральт. Отскочив на несколько шагов назад, Геральт краем глаза увидел, что некоторые решетчатые двери, проемами которых была напичкана стена зала, открылись. Хруст шагов заполнил помещение. Со всех сторон к ведьмаку приближалось с полдюжины солдат. Геральт поблагодарил свое чутье за то, что еще в темноте тоннеля выпил бутылочку “Иволги” и “Ласточку” вдогонку. Сейчас, когда его рефлексы были максимально обострены, как и все органы чувств, он, уловив движение ближайшего противника, кинулся в контратаку. Это были солдаты из гарнизона крепости. Лица их, ровно, как и лицо их предводители, ничего не выражали. Глаза были устремлены вперед и цеплялись за свою цель, а рты открывались и закрывались в немых попытках выкрикнуть хоть что-то.       Одного из солдат Геральт сшиб мощным ударом плеча, а следующий за ним был остановлен пируэтом и последовавшим мощным ударом из нижней стойки. Ведьмачий клинок рассек податливую ржавую кольчугу, но ожидаемого всплеска крови не последовало. Вместо него в воздух взвился фонтанчик темного дыма. Вот теперь ведьмак был не на шутку встревожен. Налетая плечом на неприятеля, он был полностью уверен, что перед ним человек, пусть и овеянный чарами, но сейчас говорить о том, что перед ним люди, не было никаких оснований. Ни при каких обстоятельствах люди не ведут себя так, когда их практически рассекают надвое. Геральт отметил, что хоть и не убил противника столь мощным ударом, но, по крайней, мере заставил его повалиться на землю, и тот перестал путаться под ногами. Тем временем сзади напирали с удвоенной силой. Они не ждали, пока кто-нибудь из них нападет и завяжет дуэль. Нет, они нападали разом, беспорядочно размахивая оружием и делая резкие уколы-выпады вперед. Геральт ушел в глухую оборону. В таком вихре бессмысленного фехтования возможность атаковать практически отсутствовала и ведьмаку ничего не оставалось, кроме как, отводя от себя удары, то и дело перекатываться в прыжках, меняя позицию. Несколько раз ему все же удалось ранить солдат, но ничего кроме рассеивающегося темного дыма из вполне себе реально выглядящих ран не выходило.       Кровь разгоняла по телу потоки стремительной энергии, образованной благодаря элементам зелий, и Геральт с холодным огнем в глазах стремительно метался по залу, расшвыривая врагов и осколки пыльных костей. Но упавшие и истерзанные солдаты вновь поднимались и упрямо шли на ведьмака грудью. В последний момент они в едином порыве кинулись к Геральту, который, увидев, как развиваются события, моментально сложил пальцами знак Аард. Но из вытянутых вперед рук не ударил поток энергии, не отбросил врагов назад. Изрыгая проклятия, Геральт бросился назад. Думать было некогда и на его удачу прямо за спиной оказалась достаточно целая дверь. Влетев в помещение, Геральт закрылся изнутри на широкий железный засов. Снаружи тут же посыпался град ударов. Из всех щелей взметнулись сгустки пыли.       На уровне глаз у двери находилась узкая смотровая щель, а само помещение, видимо, как и все здесь, служило темницей. В углу мрачного каменного каземата, насколько хватало освещения, была свалена куча сена с тонким тряпичным матрацем, лежащем поверх. - Ты загнал себя в угол, Белый волк. - донеслось снаружи. - Но зачем? Я был уверен, что у тебя как минимум хватит ума убраться отсюда подальше.       Геральт отдышался и заглянул в смотровую щель. Солдаты снаружи выстроились полукругом. У кого-то не хватало руки, но он все же сжимал меч в другой. Кто-то стоял с изуродованным лицом, из ран которого сочился дымок, растворяясь в воздухе. Истерзанные кольчуги не вздымались, а это могло означать лишь одно. Грудь под ними была мертвее мертвой, и дыхания можно было не ждать. - У меня была тяжелая ночка. Могу я побыть один? - проворчал Геральт. - Или ждете, чтобы я вас еще покромсал? - У нас нет выбора, - в словах коменданта все еще не было ни нотки эмоций - Мы вне своей воли. Я прилагаю все свои силы, только чтобы разговаривать с тобой. Я не владею своим телом. Более того, практически с полной уверенностью могу сказать, что я уже давно мертв. Боль, которую я испытал, очутившись здесь в темноте, пришла вместе с волнами воспоминаний. А затем вспыхнул свет и явился ты. - Вне своей воли, говоришь? Тогда по чьей же воле ты попросил меня о помощи? Не проще ли было меня убить там, наверху, раз вы даже ведьмака обвели вокруг пальца своим костюмированным представлением. Снаружи донесся сдавленный вздох. - Ты очень точно выразился, ведьмак. Из тех воспоминаний, которыми взорвалась моя голова, я делаю неутешительные выводы, - старый командир сделал паузу - Там, в крепости мы действительно все жили одним большим кукольным театром, и каждый день был наш маленький спектакль. Все последнее время из жизни, что я помню, это одна последняя неделя, которую мы проживали раз за разом. Боюсь представить, сколько времени это могло происходить с нами. - Это могло бы объяснить, почему вы не помните Трисс, - задумался вслух Геральт, облокотившись о стену у двери. - Меригольд могла прийти к вам, и вы точно так же, как и меня, одурачили ее. Но кто здесь дергает за ниточки, Руфус? Отвечай! Фигуры за дверью стояли без единого движения, словно каменные изваяния, и только комендант отвечал ведьмаку. - Я не помню, Геральт. Для меня моя жизнь - это семь дней последней недели. Пропажа солдат, а затем этого юнца из кузницы, и все. Пока ты не пришел и что-то не изменилось. Скажи, ведьмак…мы…призраки? Кто мы?       Геральт вскинул голову и обвел потолок тяжелым взглядом. - Все было бы намного проще будь вы призраками. Я сам себе не верю, что говорю это, но я не имею ни малейшего понятия о том, что вы такое. Для меня вы новый опыт, комендант. - Чтож, ведьмак, я тоже не могу ответить на этот вопрос, - сухой голос коменданта немного подрагивал, и некоторые слова все же имели отголоски интонации, но это была слабая попытка. - Не могу сказать, и что с нами происходит и по чьей воле мы здесь, но одно я знаю точно. Мы будем стоять здесь до тех пор, пока ты не выйдешь. Освободи нас, Геральт. Умоляю тебя, сделай свое дело во что бы то не стало.       Но у ведьмака и не было уверенности в том, что сделать свое дело в данном случае будет так легко. Все новое заводило Геральта в мысленный тупик, из которого он бывало выбирался довольно легко, но и без трудностей не обходилось. И сейчас кроме импровизации на ум ничего не приходило. Вылететь из своего убежища и попытаться пробиться, изрубая бессмертного врага? Но куда? В пылу схватки он толком не осмотрел весь зал с его огромным количеством дверей, за которыми просто обязан был скрываться очередной проход. Оставаться здесь тоже было бессмысленно. В словах коменданта он ни чуточки не сомневался, да и вряд ли бы кто в них усомнился в такой-то ситуации. Достаточно быстро он пришел к тому самому решению, которое обычно и называл импровизацией. Прикинув на глаз размер смотрового оконца двери и удовлетворившись, он пошарил рукой по поясу. Покрутив в руке маленькую круглую склянку, хорошенько закупоренную пробкой, он достал еще одну и, прижавшись к двери, швырнул их через щель прямо под ноги врагу.       Раздался оглушительный хлопок, и во все стороны взметнулись языки пламени, озаряя стены зала яркой вспышкой. Из-за близкого расстояния от взрыва массивную деревянную дверь сорвало с проржавевших петель и вместе с Геральтом швырнуло к дальней стене каземата. Но в тоже время она уберегла его от ожогов. Оглушенный и прижатый к земле, Геральт запутался в рваном матраце, на который приземлился. Расшвыривая руками сено, он сбросил с себя дымящуюся с внешней стороны обуглившуюся дверь и чуть не прикусил язык от боли. Нога, которая совсем недавно пришла в норму, снова взорвала его мозг болью. К счастью, это не был перелом, но все же даже ускоренная регенерация не могла быстро залатать такой ушиб или возможно трещину в кости. Перевернувшись на живот, он с усилием начал подниматься, и его взгляд зацепила до боли знакомая деталь. И он тут же забыл обо всем. Рыжая прядь волос ярким пятнышком выделялась на фоне почти серой сухой травы и рваного полотна. Геральт не верил в такие совпадения, и эта находка заставила его вспомнить, зачем он здесь очутился. В ушах звенело, и в глазах немного двоилось, но он вскочил на ноги и, немного прихрамывая, вышел в забитый терпким дымом зал. Тех, кто стоял за дверью, больше там не было. Как и предполагал Геральт, солдат разметало в разные стороны. И, обходя зал в поисках прохода, Геральт не раз заметил в кучках костей руку или ногу в обрывке темерского доспеха. Обрели ли покой их хозяева? Это мало волновало ведьмака. Сейчас в его голове вертелась лишь одна мысль - Меригольд где-то здесь и он ее отыщет. Ну и, конечно, Лютика он тоже найдет во что бы то ни стало. Он словно вновь обрел твердую землю под ногами, как после затяжного прыжка. Теперь он был уверен.

***

- Трисс!? Во имя всего сущего, это ты!? - прерывающийся от эмоций голос Лютика отражался от массивных каменных истуканов. Слабое эхо вторило,тихо шепча под потолком. Чародейка попыталась вскрикнуть, ответить, но только захрипела, хватая ртом воздух. По щекам потекли слезы. Вот он, лучик надежды, бежит к ней, размахивая пером на шапочке и перескакивая трещины, которые в некоторых местах избороздили пол. Лютик здесь, совсем рядом, а значит, и Геральт, дорогой ведьмак, тоже здесь. Ведь не мог же бард в одиночку забраться в очевидно темное и возможно, глубокое подземелье. Нет, Геральт пришел за ней, несмотря ни на что. Сейчас, вот сейчас он выйдет из того же прохода, откуда выскочил Лютик, и пронзит этот зал своим пристальным взглядом. Наполнит его своей уверенностью и непоколебимостью. Но он все не появлялся, а бард, пыхтя, уже добрался до символа звезды. - Меригольд! Ты слышишь меня? А, двигаешься! Живая! Какое облегчение, я так рад видеть тебя, как наверно буду рад видеть лучи солнца, когда мы отсюда выберемся! - одежда на барде висела клочьями, а о первоначальном цвете можно было только догадываться. И только шапочка, хоть и запылилась, но чудесным образом выделялась на общем фоне своей нетронутостью. В руках Лютик держал факел, который тут же полетел под ноги, как только бард приблизился к столбам. Трисс смотрела на него во все глаза, но все еще не могла вымолвить ни слова, настолько была обессилена. - Тсс, не говори ничего! Дай тебя освободить! - Лютик зашел за столб, к которому была привязана чародейка, в поисках узла, но быстро спохватился и вытащил нож из-за пояса. - Геральт где-то поблизости. Мы с ним разминулись. Не по моей вине, конечно, но удача как всегда на стороне старины Лютика, иначе б стерва Смерть уже сгребла меня в свои объятия. Нет, извольте, этой женщине я достанусь в последнюю очередь!       Воздух в мгновение ока потяжелел, а пар изо рта ясно дал понять, что происходит. Сзади послышался визг, и Лютика швырнуло на несколько метров. Приземлившись на пентаграмму, он перекатился пару раз и затих у самой стены, уткнувшись лицом в каменные когти существа, напоминающего грифона. Шапочка сливового цвета с поникшим пером лежала у его ног. Трисс издала сдавленный крик, провожая взглядом несчастного друга, и тут же почувствовала, как путы сжались сильнее. Сзади из темноты вышла высокая фигура в сером балахоне. Сухие тонкие губы и острый подбородок на участке лица, не скрытом тенью капюшона, были мертвецки бледные. - Глупые люди смеют врываться в мой дом и нарушать тишину! - пробормотал человек тихим низким голосом, от которого мурашки поползли по коже у чародейки. - Только я могу приглашать гостей! Только Я! Фигура обращалась явно к себе же и только сейчас, тихо приблизившись к столбам, обратила внимание на Трисс. - Вот мы и познакомились, чародейка. А то, я право, подумал, что ты так и будешь падать в обморок при моем появлении. А я ведь так рассчитывал хоть с кем-то обмолвиться словечком. Люди с поверхности умирают чересчур быстро и появляются в здешних краях все реже. А эти марионетки мне на зубах оскомину набили от однообразных диалогов. Но что взять с мертвеца, не правда ли?       Фигура в балахоне проплыла вперед. Края полуистлевшей материи задевали каменный пол, но звуков шагов слышно не было. Существо вызывало дикие приступы озноба, и Трисс, подавив панику, вызванную бессилием, бросила все силы на то, чтобы хоть немного ослабить путы. Сухие губы на бледном лице вновь зашевелились. - Девочка моя, не трать напрасно силы. Я и без этого у тебя их заберу, - улыбка растянула тонкую серую кожу на лице. Фигура завела руки, скрывавшиеся под бесформенными складками балахона за спину. - Да, ты сильна. И дух твой силен, и именно так я понял, кто попал в расставленные мною сети. Ни разу ко мне в руки не попадало столько жизненной энергии. Бандиты да крестьяне - что с них возьмешь? Но чародеи! Ты даже представить себе не можешь, насколько мне повезло. И ты поможешь мне наконец-то выбраться наружу. Покинуть эти осточертевшие чертоги, в которых я познал лишь боль одиночества.       Губы существа растянулись в презрительном оскале. Трисс была взволнована. Столь откровенные речи явно сумасшедшего существа не сулили ничего хорошего, да и теперь стало понятно, почему ее тело ломит и ноет, словно она пробежала не одну версту с грузом на плечах. Она вглядывалась во тьму под капюшоном и выхватывала редкие отблески, но существо не двигалось и лишь стояло перед ней немного пошатываясь. - Еще в бытность свою лордом Густье ДеФором, я питал к вам жгучую зависть. Вы могущественные и почти бессмертные, чародеи и волшебницы всегда взрывали мое сердце и чувства. Мысли о вашем превосходстве не давали мне покоя, и всю жизнь я тайно изучал магию и алхимию. Я нашел множество ответов, на свои вопросы. Алхимия дала мне ключ к успеху, - фигура в балахоне явно смаковала каждое слово. Губы, скрывающие мелкие острые зубы, растягивались и сжимались, выстраивая фразы с явным удовольствием. Как же давно он не общался, что сам уже не может остановиться в своих рассказах. Но Трисс было все равно. Она с каждой секундой немного освобождала свои руки от тугих веревок. Запястья нестерпимо ныли. - Я смог прикоснуться к силе мне неведомой, но такой желанной. Но в тот момент я с полнотой познал истинную суть иронии судьбы. Мои исследования завели меня в такие дебри, до которых если кто и доходил, то точно не рассказывал об этом. Так же как и я уже не могу рассказать никому, кроме тебя, разумеется. Мне пришлось умереть, чтобы стать бессмертным. Я завещал свое тело этим камням, а плоть мою растащили падальщики. Но, но…всегда есть “но”. С бессмертием я не обрел свободу, а лишь темницу. Я не призрак, но и не тот Густье, кем был когда-то. Трисс слушала вполуха. Девушка уже освободила руки и нащупала застрявший в веревке нож. Остальные веревки она уже не могла развязать, не привлекая внимания, поэтому собравшись с силами она с криком швырнула нож в фигуру настолько резко и мощно насколько это было возможно в ее положении. Она обессилено опустила голову, и волна рыжих волос закрыла ее лицо на мгновение. Когда она подняла взгляд, сдув прядь с лица, Густье уже выковыривал из груди клинок, который тут же со звоном упал. Она хотя бы попыталась.       Раздался оглушительный взрыв. Земля заходила ходуном, с потолка посыпалась пыль и мелкие камешки. Фигура в балахоне заметалась по залу, переплывая от одного угла у другому. Гул от взрыва стоял в ушах еще некоторое время. Трисс, отряхнувшись и воспользовавшись тем, что Густье метался по залу в явной растерянности, начала быстро освобождать себя от веревок. Практически все путы уже были сброшены, и в этот момент ее сильным ударом пригвоздило к каменному столбу. Серые губы и острые зубы оказались прямо перед ее лицом. Из-под складок серой материи метнулась обтянутая серой тонкой кожей когтистая рука, схватившая ее за горло. - Мне что ж, в тебя кинжальчиком потыкать, чтобы ты не рыпалась? Придется тебя связать покрепче. - Отпусти девушку, пугало!       Из-за спины существа донесся тот самый желанный и нужный ей в тот момент голос. Суровый и немного нагловатый баритон. Трисс воспарила духом, и даже силы вдруг наполнили ее изнутри. Кто бы мог подумать, что даже голос столь близкого человека мог восполнить утраченное в трудную минуту. Существо отпустило ее, оставив на шее несколько глубоких ранок, и, развернувшись, отплыло от столбов.       Напротив него, за пентаграммой, стоял Белый Волк. Волосы и одежда его были все в пыли, а кожаный дублет с металлическими вставками сильно опалился с одной стороны. Выпрямившись и держа наготове серебряный меч, он пристальным взглядом кошачьих глаз осматривал своего противника. Конечно, он уже увидел лежащего по правую руку за каменными лапами грифона друга и вписал это в свой несомненно уже кишащий импровизациями план действий. - Я что, червяк, похож на пугало?! Хотя постой, вероятно, моя одежда может создать такое впечатление. - шипел Густье, плавающий из стороны в сторону и покачивая капюшоном. - Какое сообразительное пугало! - Геральт приценивался к существу в балахоне и не хотел нападать первым. После взрыва его хорошенько потрепало, и теперь-то он действительно хромал, что существенно понижало его маневренность в бою. - Заткнись, уважаемый! Что, справился с моими марионетками? Похвально! Жаль, придется искать новых. И, кажется, двоих я уже нашел. Хотя у тебя тоже приятная жизненная энергия, - из-под капюшона донесся звук, отдаленно похожий на глубокий вздох. - Ты не чародей, кто же ты? Ах да, глаза. Неужто ведьмак? Знавал я как-то ведьмака. Кажется, его Вессимиром звали. Крутой норов был у него, стрыгу для меня как-то убивал. Интересно, жив ли еще?       Геральт был и вправду удивлен. Нечасто нечисть справлялась у него об общих знакомых. Но он не собирался терять бдительность, поэтому лишь сдвинул брови и сухо ответил. - Жив. Живее тебя, во всяком случае. И, я подозреваю, с удовольствием присоединился бы ко мне, чтобы тебя, пакость, извести! - Как пожелаешь! - вскрикнул Гусье и с неимоверной скоростью кинулся к Геральту. Ведьмак с трудом увернулся от удара когтистой руки по лицу и запоздало скользнул ударом из нижней стойки, срубив лоскуток серой ткани, который тут же рассыпался в пыль. Развернувшись и разинув пасть, существо вновь бросилось вперед, уходя от быстрой, как думал Геральт, атаки. Густье просто поднырнул под горизонтальный взмах клинка ведьмака и с силой ударил того в живот, отбросив к ногам Меригольд. - Геральт! - хрипло воскликнула Трисс, подползая к ведьмаку. Ведьмак, закашлявшись от жуткого удара, отстранился от ее объятий и лишь мягко улыбнулся, глядя ей в глаза. Он поднялся на ноги, загородив спиной девушку и покрепче перехватил рукоять меча. - Типичная картина страданий, во имя, во имя, во имя, - протянул Густье, плавая на волнах собственного балахона. Он держался в центре зала, но то ли намеренно, то ли случайно избегал пентаграммы. - Зря ты пришел сюда, ведьмак. Благородные мотивы…да. Хотя сомневаюсь, чтобы подобный тебе не таил в душе кусочки корысти и эгоизма. Нет совершенства в этом мире. - Не тебе рассуждать о совершенстве, - холодно возразил Геральт - Я здесь не только потому, что мои друзья в беде, но и потому, что подобные тебе притягивают меня. Судьба или предназначение -называйте как хотите - дает мне работу всегда, так, что будь уверен, я здесь не зря.       Теперь настала очередь Геральта кидаться вперед. Но проклятая травма ноги не позволила ему развить максимальную скорость рывка. Густье, шурша балахоном и издавая шипящие звуки, увернулся от очередной серебряной молнии, расчертившей пространство перед ведьмаком. Геральт предвидел это, и резко остановившись и используя инерцию удара, развернувшись нанес мощный удар сверху вниз. Дергающаяся рука Густье со шлепком повалилась на пол. Существо взвизгнуло, растягивая тонкие губы в жутких гримасах. Геральт еле заметно улыбнулся, сверкнув глазами. - Больно, проклятое ведьмачье отродье! - шипел Густье, хватаясь за обрубок чуть выше локтя переплывая в сторону Трисс к колоннам. Крови не было, а отрубленная конечность на полу уже рассыпалась в прах. - С какой радостью я бы стер тебя в порошок! Не думал я, что защита от магии обернется для меня обоюдоострым мечом. Сила буквально разрывает меня изнутри, а я вынужден как обычный смертный бросаться на тебя с кулаками. Ах, вот и остатки моих подопечных!       Из темноты за колоннами вышел десяток стражников замка. Среди них был и здоровый кузнец, который собирался кинуться на Геральта с голыми руками. Хотя ручищи, как отметил ведьмак, у него были внушительные. Как и предыдущие зомбированные призраки, они с остекленевшими глазами двинулись вперед. Ведьмак вынужден был отходить, хотя понимал, что отступать некуда. Иного выхода не было, и дей­ство­вать нуж­но бы­ло как мож­но быс­трее. - Будь ты проклят ублюдок! - холодно пробормотал Кузнец, не сводя глаз с ведьмака. - Шоб ты до конца своих дней гнил в этой дыре! - Но, но, разговорчики! Достаньте для меня этого белоголового, парни!       Стражники покорно бросились исполнять волю своего кукловода. Непонятно было, как именно он их контролировал, ведь по сути это были призраки пусть и иного, неизвестного рода. Но все же. Призраки обычно своевольны и гонимы жаждой мести. Как же далеко можно зайти в изучении запретных алхимических формул, чтоб изменить саму суть этих сущностей? Геральт отступил спешно, выуживая из-за спины столь полезные колбы с взрывчатой смесью. “Мы это уже проходили”, - про себя пробубнил ведьмак, прикидывая расстояние. - Не обессудь, белоголовый! - пронзил затхлый воздух подземелья ледяной рык кузнеца. Размашистыми прыжками он уже почти преодолел пентаграмму. Остальные не отставали. “И вы меня простите, бедняги!“- с искренним сожалением подумал про себя Геральт. Швырнув перед собой бомбы, он что есть мочи заорал: "Трисс ложись!!!" И сам бросился на холодный пол. К слову, чародейку уговаривать не было нужды. Она и так все еще без сил лежала у колонн и, услышав крик, только прикрыла голову руками.       Бомба, пролетев через плечо кузнеца, ударилась о земь практически в центре пентаграммы и тут же разверзлась оглушительным взрывом. Огненный шар, словно маленькое солнце, на пару мгновений ярко осветил зал и тут же схлопнулся, образовывая хлесткую взрывную волну.       Геральт интуитивно откатился в сторону, уворачиваясь от падающих с потолка крошащихся глыб камней. По стенам залы пошли трещины, и огромные статуи мифических существ в немом крике начали с глухим скрежетом разрушаться. В этот раз они с Лютиком явно переборщили с ингредиентами но, с другой стороны, трудно проявлять точность в новой формуле, еще не опробованной в деле и найденной в старых записях здесь, в замке. Лучше в следующий раз всыпать поменьше селитры, отметил про себя ведьмак. Поднялось такое облако пыли, что видно было только на несколько шагов вперед. То и дело раздавались вопли Густье, который, видимо от неожиданности потерял возможность издавать членораздельные звуки. Вперемешку с этим по всему залу с дребезгом разбился десяток масляных ламп. Разливая содержимое, они поджигали сами себя, и уже через пару мгновений в зале было светлее, чем до этого. Огню некуда было распространяться. Везде был голый камень, и пламя покорно забурлило на этаких островках, обдавая жаром даже с солидного расстояния.       Геральт прохромал к центру зала. Весь пол был усыпан останками стражников, клубящимися серым дымом. Пентаграммы больше не существовало. О том, что она вообще здесь была, напоминали только несколько сохранившихся участков с гравировкой. И тут внимательный взгляд Геральта выцепил из общей мешанины взрыхлённого взрывом камня нечто странное. То, что взрывом подняло на поверхность, невозможно было ни с чем спутать. Протягивая к потолку серые конечности, из земли проглядывали останки явно человеческих костей.       Яростный вопль раздался совсем близко. Удар пришелся ведьмаку прямо в грудину, от чего кости затрещали и даже сердце замедлило темп, сильно сдавившись под ребрами. Геральта вновь швырнуло на землю. Уже в который раз за ночь. Меч вылетел из ослабевшей кисти и со звоном шлепнулся далеко от хозяина. - Неееееет! Что ты наделал, гузно проклятое! - такого яростного шипения Геральт еще не слышал за много лет своих скитаний. Густье ДеФор стоял как вкопанный, заслоняя собой кости, и с силой сжимал и разжимал когтистые пальцы. Рука, которую Геральт отсек, вновь была на своем месте. Разве что порядочного куска рукава не хватало. - Этого не должно было случиться! Существо взвыло, хватаясь за голову и скрючиваясь. Пыль, летавшая вокруг и частично осевшая, завибрировала на камнях. Начала носиться вихрями по залу, а сам Густье словно бы налился светом изнутри. Его тонкая серая кожа на видимых участках тела мерцала и переливалась, а затем погасла. И в тот же момент вскрикнула Трисс, так же наливаясь светом. Геральт не на шутку испугался. На его глазах Трисс со взглядом полным ужаса и боли, извивалась на камнях, вспыхивая словно светлячок. Руками она загребала каменную крошку и била ладонями по груди. Все продолжалось недолго. Еще немного и она, потеряв сознание, обмякла, перестав светиться.       Ведьмак попытался воспользоваться ситуацией и, собравшись с силами, подполз к мечу. Бесполезный в этой ситуации стальной клинок так же валялся где-то поблизости. От мощнейшего удара перевязь лопнула и слетела с плеч. Серебряный меч сверкал в свете огней уже совсем близко, как вдруг его подняло в воздух и вновь швырнуло о земь. У Геральта перехватило дыхание. Рот заполонил солоноватый привкус знакомой жидкости. - Ты…! Из-за тебя…! Я не получил ее жизненную энергию полностью, она утекла от меня! Тупой белый чудик, зря ты сюда залез, я выпотрошу тебя и скормлю червям, а потом сделаю тебя своей марионеткой! - с маниакальной улыбкой на гнусном лице бормотал Густье, облизывая ссохшиеся губы. - Но нет ведь худа без добра, так ведь? Ты разрушил защиту, и теперь я смогу вдоволь позабавиться с тобой, ведьмак. Вот не зря вас так не любят. Говорят, вы несчастье приносите, лучше бы вас и вовсе не было никогда! Я сотру ваш поганый род с лица этих земель! - Стиралка не выросла! - ухмыльнулся Геральт губами с запекшейся кровью и закашлялся. Он позабыл, что такое отчаяние. Жизнь потаскав, научила его никогда не опускать руки. Тем более когда рядом кто-то заикается о том, чтобы его не существовало в природе. Он вновь попытался встать, приподнимаясь на локтях и подавляя боль. Но его пригвоздило к камням, и теперь он лежал с раскинутыми руками и не мог пошевельнуться. Магия, с досадой подумал ведьмак. - Посмотрим, как ты будешь шутить, когда твоя голова окажется в одном конце зала, а все остальное в другом. У меня уже созрели тысячи мыслей о том, как убить тебя и тебе подобных, которых я, конечно же, отыщу. По крайней мере, теперь есть определенная цель. Ведь сейчас я могу выйти отсюда, пусть и не совсем так, как задумывал изначально, - Густье стоял с протянутой когтистой лапой в сторону Геральта. Он немного задумался. - Но мне необходимо кое-что закончить прежде. Теперь оставлять в живых эту рыжую красотку не имеет смысла. Хотя, не спорю будь я чуточку живее, я бы дал ей пожить еще немного - уж больно хороша чертовка! Существо, не ослабляя невидимую хватку, отвернулось от Геральта. Губы нервно облизывал тонкий язык, а пальцы на руках пуще прежнего дергались и извивались. Но вместо того, чтобы увидеть лежащее на камнях обмякшее девичье тело, он увидел искры в глазах разъярённой чародейки, которая хоть и кое-как, но все же стояла на ногах. Гримаса удивления, переходящая в страх, возникшая на лице Густье, осветилась брошенным в его сторону огненным шаром. Но и тут он проявил чудеса реакции. Рявкнув пару грубых заклинаний, он развеял брошенный в него огненный снаряд и вынужден был отпустить Геральта, ввиду внезапной перемены на поле боя. Только было осевшая было пыль вновь взметнулась в воздух и маленькими вихрями, вперемешку с каменным крошевом, разлетелась по залу. Разлившийся по углам огонь яркими всполохами вторил направлениям воздуха и менял очертания, создавая в зале неповторимую игру теней. Почувствовав слабину, Геральт тут же, с шипением превозмогая боль, вскочил на ноги и, сложив знак Аарда, направил его в сторону Густье. Метавшееся спиной к ведьмаку существо было занято наседавшей на него Трисс и не успело среагировать. ДеФора кинуло вперед, и он, нелепо перебирая руками и путаясь в своем объёмном балахоне, пролетел в сторону чародейки. Сказать, что Трисс была в гневе - это значит, ничего не сказать. Ярости ее не было предела. Казалось, даже волосы ее наэлектризовались. Копна спутанных рыжих волос почти закрывала лицо. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а руки с напряжением повторяли точно выверенные и отточенные движения. - Спасибо, Геральт! - прерывающимся голосом шепнула Трисс, и этот шепот разнесся по всей зале. - Ты как всегда вовремя, - и она швырнула двойную дозу огня, пользуясь моментом. Обжигающая волна полностью поглотила Гусье, который в вопле бессильной злобы пропал пламени.       Удовлетворившись происходящим, Геральт хромая подобрался к серебряному клинку и, вновь завладев оружием, стал чувствовать себя намного увереннее. В воздухе стоял удушающий запах. Стало трудно дышать. В замкнутом пространстве огонь явно вызвал дефицит кислорода, поэтому Трисс, видимо, тоже это осознав, прекратила действие заклинания и, тяжело опустившись на одно колено, хватала ртом воздух, выравнивая дыхание. В углу застонал забытый всеми Лютик. Перевернувшись с живота на спину, он ошарашенно рассматривал все вокруг, явно не понимая, что происходит. Затем, видимо, все вспомнив, он быстро отполз к стене и вжался в нее, не смея мешать друзьям делать свое дело.       Дым и пламя, бушевавшее у колонн, исчезли, открывая малоприятную, но почему-то не удивительную картину. Обуглившийся балахон Густье падал ошметками на пол, открывая взорам его полупрозрачное, почерневшее от огня тело. Теперь стало ясно, почему он передвигался столь бесшумно и быстро. Неестественно изогнутые ноги были на манер кошачьих, с измененными ступнями и пальцами, но без шерсти. Это отвратительное зрелище дополняли маленькие черные глазки и узкий морщинистый лоб без бровей. - Воистину нет предела совершенству, Густье! - насмешливо бросил Геральт, рассматривая существо и готовясь к любой неожиданности - Пожалуй, ты правильно поступил, что сидел так глубоко под землей. Хотя, возможно, гули бы оценили твой неповторимый внешний вид и сочли бы за своего. - Мутант вздумал шутить про мою внешность... - раздраженно проговорило существо, стряхивая остатки материи с тщедушного на первый взгляд тела без видимых половых признаков. - Слишком много юмора для первого за долгие годы дня общения с живыми. Лучше б дали чем прикрыться. Самим не стыдно помирать от лап голозадого старика? - Он нам зубы заговаривает, Геральт, руби его! - закричала Трисс, все еще тяжело дыша и убирая от лица слипшиеся пряди.       Геральт и сам прекрасно это понимал. Густье был странной нечистью. Подобные индивидуумы встречались крайне редко, что не могло не радовать, ибо ведьмаки редко работали на интерес и подобные сюрпризы становились неплохой такой занозой в известном месте. Но биться с когтистой тварью, которая в придачу запросто может испепелить тебя шаровой молнией, было не так уж просто. Кидаться на него было бы глупо, а бомб в запасе у него больше не было - из этих соображений ведьмак решил выждать еще немного времени. Необходимо было вытащить его на близкую дистанцию и попытаться одолеть в ближнем бою и при этом не попасть под горячую руку чародейки, которая от гнева немного потеряла возможность рассуждать стратегически. - Ищь, рыжая бестия раскомандывалась! - Густье пользовался передышкой и затишьем, чтобы определиться с первоочередной целью, и мягко передвигался по развороченной бывшей пентаграмме, стараясь далеко не уходить от торчавших из земли костей. Это показалось Геральту весьма подозрительным и даже навело на некоторые мысли. - Любишь, да, чародейку, а Геральт? Хотя по твоим глазам и бледной физиономии трудно сказать. Ну ничего, совсем скоро на том свете вы сольетесь в вечном экстазе. Считайте это добрым проявлением моей злой натуры.       Геральт фыркнул, фосфоресцируя глазами. - Зло…это зло. Меньшее, большее, среднее…любое без разницы. Границы условны. Так что твои слова даже для твоей совести вряд ли будут полезны. Ты всего лишь обезумевшая нечисть с видом голозадого старика, и не более. И тебе придется очень постараться, чтобы отправить нас к праотцам. Пока что ты только треплешься. На удивление это подействовало, и Густье, злобно зашипев пружиня на своих кошачьих ногах, бросился в сторону Геральта. Ведьмак встретил его градом ударов, которые, впрочем, не достигли цели. Верткое существо, уворачиваясь, искало бреши в обороне противника и, выждав момент поднырнуло под один из ударов. Из-за травмы Геральт не вполне сносно держал равновесие и, в очередной раз уводя клинок по инерции в новый удар, получил когтями по плечу. Стиснув зубы, он отскочил от противника и выкинул свободную руку вперед. Аард вновь сделал свое дело, отшвырнув тварь на десяток футов, еще больше разозлив ДеФора. От злобы глаза его превратились в узкие щелки и даже лоб практически разгладился от морщин, настолько натянулась кожа. Упрямо вставая на ноги, он всем своим видом показывал, насколько тщетны эти жалкие потуги. Трисс позади лишь обеспокоенно наблюдала. Вновь применить магию, означало, вероятно, задеть ведьмака. Существо вновь метнулось на Геральта, но на полпути застыло на месте, словно врезавшись в стену. Прямо под ним замерцал символ Ирден.       Геральт довольно улыбнулся. После того как Густье вынужден был прекратить вдавливать ведьмака в пол, Геральт позволил себе очередную импровизацию. За то короткое мгновение между тем, как он лежал распростертым на земле, и тем, когда он двинулся за мечом, ведьмак своей кровью незаметно начертал знак на одном из камней. В надежде, что тварюга попадется, и не ошибся. Во всяком случае, зал был не настолько велик чтобы рано или поздно не пройти над меткой.       Существо опустило руки вниз и сгорбилось. Геральт подумал, что у Густье случился припадок, поскольку того тихо затрясло. Но затем он разразился противным кашляющим смехом. Впервые его губы выражали еще что-то кроме презрения и злобы. Смех для него был столь же неуместен как если б шикарный бал с фанфарами и трубадурами вдруг случился в этом подземелье. Задыхаясь от смеха, Густье выпрямился и даже сделал вид, будто смахивает слезу. Нарочно или это остаток от привычек его прошлой жизни - осталось неизвестным. Сверкнул клинок посвистывая, разрезая пространство. Густье молниеносно вскинул руку с растопыренными пальцами. Серебряный меч словно погрузился в тягучее желе. Тварь схватила Геральта за горло и подняла над землей. Шею сдавило просто мертвой хваткой, а когти впились в кожу, но клинка Геральт не выронил и как мог пытался извернуться и атаковать врага. В нос ударил резкий запах озона. Чародейка медленно выделывала в воздухе магические пассы. Думать о безопасности было поздно. Геральта подбросило в воздух. Так он и остался висеть в воздухе, широко раскрывая рот и пытаясь вздохнуть. Мысли путались, а свободной рукой он пытался отвести от себя невидимую руку. Смех рвал пространство вместе с разрядами молний, которые рвались к Густье из рук чародейки, шипя и сверкая.       Лютик от ужаса и звуков схватился за голову. Он просто не мог сидеть и смотреть на происходящее. Посмотрев на Трисс, он увидел лишь страх. Слишком много сил она потеряла и не была той самой Трисс Меригольд в профессиональном смысле. Пот градом катился у нее по лбу, ноги подкашивались. И, хоть и было видно, что она храбрилась и выкрикивала заклятия снова и снова, не давая Густье ответить, стало понятно, что это лишь вопрос времени. Он схватил первое что попалось под руку. Лежавший рядом масляный фонарь показался Лютику неплохим снарядом, да и выбирать не приходилось, хотя, если надо, он, конечно, голыми руками разорвет эту отвратительную тварь. Эти мысли сопровождали весьма примечательный бросок воинственно настроенного барда. - Мой блеск разрежет тьму! Мой Свет развеет мрак! - разнесся уверенный, мелодичный голос Лютика под сводами, отражаясь от трещин и углов и заполняя вообще все вокруг. Казалось, полет фонаря провожают глазами все. Медленно, словно во сне, он пролетел над существом, угодив в живот Геральту, отчего тот и без того покрасневший от удушья, просто взвыл, размахивая ногами. Но расстроиться Лютик не успел. Фонарь, упав, разбился вдребезги, расшвыривая искры и поджигаясь. Пламя хищно обожгло ноги Густье, и тут он издал жуткий рев. Геральта швырнуло в сторону, и он шлепнулся оземь, словно мешок с картошкой, разве что без характерного хруста клубней.       Лютик и Трисс с замиранием сердца наблюдали, как корчится бывший хозяин этих владений. Как змея, извивался он, то приседая, то вскакивая и бешено вращая глазами. А рядом с ним, в самом центре кипящего масла тлели останки костей. Сквозь душераздирающие вопли и проклятия просочился звериный рев разозленного ведьмака. В полумраке, сверкая еле заметными гранями, ласточкой пронеслись руны, выгравированные на ведьмачьем клинке “Dubhenn haern am glandeal, morcham am fhean aiesin”, которые вспомнил поэт. Вместо крови во все стороны прыснул сероватый дымок. Хлопьями оседая на пол, он растворился, будто его и не было, а голова Густье с искривлённой от злобы рожей упала в пляшущий, дикий огонь, увлекая за собой остолбеневшее отвратительное тело. Все было кончено.       Геральт стоял у края разлитого по камням масла и тяжело дышал. - Лютик, это был самый худший бросок на моей памяти, - серьезно сказал Геральт осипшим голосом, переводя взгляд на барда, который все еще продолжал стоять как вкопанный с глупой миной на лице. Затем, еле заметно улыбнувшись, добавил, - Но кто если не ты, мог бы накосячить и не извлечь из этого пользу? Спасибо дружище! В этот момент на шею Геральту бросилась ослабевшая Трисс. Тихонько рыдая и не говоря ни слова, она уткнулась в грязный пыльный дублет ведьмака. Бросив на землю меч, Геральт осторожно обнял чародейку. Впервые за долгое время он мог вздохнуть с облегчением. Впервые за долгое время Трисс проваливалась в беспамятство, чувствуя рядом крепкое и столь дорогое ее сердцу плечо. ***       Выезжая из крепости, они предпочитали не оглядываться. Никто не хотел здесь задерживаться, но Геральт по просьбе Трисс обежал башню в поисках интересных рукописей и полезных вещей. Сложив все в седельные сумки и усадив молчаливую подругу на Плотву, он взял лошадь под уздцы. Опустевшая и лишившаяся иллюзии крепость изменилась. Склад действительно оказался разрушенным, хотя то, что хранилось внутри, было очень даже реальным, и теперь представляло из себя весьма необычную картину. Верхний этаж башни был раскурочен. В нем зияла огромная дыра, и крыша обвалилась. Теперь стало понятно, почему дверь на третий этаж невозможно было открыть. Везде, где это было возможно, были выбиты стекла, а стены густо заросли вьюном и мхом.       Лютик, из мужской солидарности тоже не ставший залезать на свою пегую, по обыкновению без умолку трещал о безумных планах на ближайшее будущее. Его седельные сумки были туго набиты столовым серебром, которое он отыскал где-то в закромах башни. На немой вопрос Геральта он лишь покачал головой да пожал плечами в таком же немом, но очевидном ответе.       Ведьмак не останавливал словесный поток друга, а просто шел, слушая его вполуха. Размышляя, он поглядывал на ту, ради которой готов был пожертвовать своей жизнью, и со странным чувством ловил себя на одной мысли. На мысли, что ради Йенифер он поступил бы точно так же, невзирая на обстоятельства. Размышлял он о странном устройстве мира, собственном мировосприятии, о сложности выбора. Как же он ненавидел себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Что бы он ни делал, куда бы не шел и не бежал - всюду его догоняет многоголовая гидра этих душераздирающих чувств: любви, привязанности, ответственности, против которых он ничего не имел, но так неуклюже мог с ними справляться.       Утреннюю прохладу сменили яркие, теплые лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев. В небе серебрились редкие облака, предвещая хорошую погоду, а природа вокруг начала просыпаться, обновляя суточный цикл. К тому моменту, когда солнце начало щекотать верхушки деревьев, друзья подошли к тому самому перекрестку у края леса. - Ты чувствуешь, Геральт? Это место словно вздохнуло с облегчением, будто из его тела извлекли ядовитую занозу! - как-то романтично произнесла чародейка, всматриваясь в даль, где за холмами спряталась Майена. -У меня не такое тонкое чувство единения с природой. Но, что до меня, я испытал глубокое чувство удовлетворения, отправив еще одну нечисть туда, где ей самое место, - честно ответил ведьмак, пересекаясь взглядом с подругой. Трисс улыбнулась впервые с тех пор, как пришла в себя. - А я немедленно отправлюсь в Новиград к своей хорошей знакомой, - мечтательно встрял Лютик, поглаживая гриву своей лошади. - Думается мне, что такого материала на одного меня будет многовато. Ох и чудесная же получится поэма или пьеса! Я еще не решил. - А заодно избавишься от всего хлама, что набрал с собой? - уколол друга Геральт. - Это предметы старины, - набычился бард. - Не пропадать же добру в этом захолустье и… - видя, что ведьмак улыбается на пару с Меригольд, ладонью прикрывающей улыбку, Лютик лишь скрестил руки на груди. - Да что ты понимаешь в изысканных вещах!? Ты одежду-то свою чистишь не чаще чем раз в месяц! - А что, мне не мешает. - осмотрев себя, без тени иронии заметил Геральт. - А знаешь, что друг мой? Доберемся до Новиграда - и сразу в бани! - Вы поедете со мной? - удивился Лютик, уже про себя решив оставить их вдвоем. - Я думаю, после всего произошедшего нам просто необходим отдых и трата остатка наличности! - с некоторым азартом сказал ведьмак, сверкнув кошачьими глазами. - Вот это я люблю! Золотые слова, Геральт! Друзья мои, я вас обожаю! В путь немедля!       И с этими словами Лютик запрыгнул на лошадь, достал лютню и поскакал вперед, голося веселую, задиристую песню собственного сочинения. Ведьмак поспешил оседлать Плотву и, нежно обняв чародейку, пустил лошадь рысью. Впереди маячила долгая и длинная дорога и бесконечный поток бардовских песен. Все как всегда.