Фенрир

За очередным поворотом стены расходятся, превращая узкий извилистый коридор в большой овальный зал. Тусклый свет, исходящий от нескольких ламп, не прогоняет тьму полностью, и дальний конец помещения тонет во мраке. Центр зала, скорее даже большая его часть, представляет собой огромную яму, только у стен идет широкий, метра три, выступ на одном уровне с последними метрами коридора. На краю этого выступа спиной к проходу застыла Рианнон. Она стоит, сложив руки на груди, и задумчиво смотрит куда-то вниз. И, кажется, не замечает ничего вокруг. Молодая женщина выглядит такой погруженной в себя и вместе с тем умиротворенной, что Стив замирает в нерешительности, не смея прервать ее уединение. Впрочем, отрешенность эта только кажущаяся, и Рианнон чуть поворачивает голову. И тонкий профиль почему-то почти сливается с темнотой. — Вы искали меня, Капитан? Хотели о чем-то спросить? Тогда идите сюда. Нечего там мяться, — негромкий голос странно дробится и искажается в этом зале. Стив подходит и становится рядом с женщиной. Вблизи видно, что яма тоже представляет собой овал глубиной метра два с половиной — три и с очень гладкими стенами. На этих стенах и на ровном полу то тут, то там разбросаны темные пятна. Стива почему-то передергивает от их вида. Рианнон, между тем, поднимает руку — из-под рукава рубашки тускло блестит золотой браслет — и указывает на дальний конец ямы. — Вон там я была прикована, — говорит она, говорит так, будто продолжает начатый ранее разговор. Стив против воли смотрит в указанном направлении. Там, в дальнем конце зала, где темные пятна сливаются в одно большое почти полностью покрывающее стену, свисают остатки цепей. — А рядом со мной Брок. — Эти пятна… — Стив не хочет получать подтверждение своих догадок, но Рианнон все равно его дает. — Кровь. Мы убрали и захоронили останки, но кровь въелась в камень. Редкое явление. Такое обычно происходит там, где ее лили много и часто, или там, где буйствовали силы, отличные от тех, что знакомы современному человечеству. Здесь было и то, и другое. — Что здесь происходило? — Стив считал, что многое видел в жизни. Но смотреть на эти пятна и слушать спокойный, действительно спокойный, без малейших признаков эмоций, голос Рианнон было тошно. — Это старая база ГИДРЫ. Здесь ставили эксперименты по вызову потусторонних сущностей. ГИДРА пыталась сделать то, что не получилось у Аненербе. За основу брались древние ритуалы разных народов. — И у них получалось? — на самом деле Стив не хочет этого знать наверняка, тем более, что пятна крови говорят сами за себя, но не спросить он не может. — Иногда получалось. Но то, что они призывали, не всегда получалось контролировать и трудно было загнать обратно. Потому этот зал находится так далеко от основного комплекса. Здесь на самом деле куча механизмов агрессивной защиты и подавления — от стальных дверей в пять дюймов толщиной до системы откачки воздуха. Чего у ГИДРЫ не отнять, так это умения все делать основательно и на совесть. Только человеческий фактор получается учесть далеко не всегда, — последнюю фразу Рианнон произносит тихо, практически про себя, и с какой-то странной грустью. — Как Рамлоу оказался рядом с вами? — Вытащить меня пытался, вот и поплатился. Я тогда сильно облажалась и попалась ГИДРЕ. А он хотел меня вытащить, ну и оказался прикованным рядом. Нам тогда дважды повезло. Во-первых, с тем, что ребята из «Страйка» выбрали все-таки своего командира, а не ГИДРУ, а во-вторых, с ритуалом. — Он не получился? Рианнон повернула голову и впервые за весь разговор посмотрела на Стива. В свинцово-серых глазах мелькнула лукавая улыбка. — Еще как получился. Только… — женщина сделал паузу и лисья улыбка теперь тронула и ее губы. — Знаете, капитан, у меня нет родных братьев, но есть два побратима. И оба они совсем иной природы, чем я. Один — по рождению, другой… по стечению обстоятельств. Но, как бы то ни было, они — мои братья. Это родство мы выбрали сами и оно дорогого стоит. — ГИДРА вызвала кого-то из них? — Можно и так сказать. И я рада этому. Рада, — Рианнон кивает, словно убеждая не только собеседника, но себя. — Это спасло жизни мне и «Страйку». Мы единственные выжили, — Рианнон замолкает на минуту, а потом добавляет, — было столько трупов. Я даже не предполагала, что здесь работало так много людей. Она хмурится, но Стиву кажется, что она не сожалеет о произошедшем. — Как получилось, что замок достался вам? — спрашивает он. — После, когда «Страйк», как единственные выжившие, вернулись на главную базу, ГИДРА пыталась восстановить деятельность этого филиала, но ничем хорошим это не закончилось. Мы об этом позаботились. После двух попыток базу списали со счетов, вывезли все оставшееся оборудование, а сам замок продали, чтобы не держать пустышку на балансе. А я его купила. Здесь удобно, а нам нужна была точка в Европе. Правда, было трудновато найти людей, которые смогли бы без проблем работать здесь — у Волчьего Ущелья еще до ГИДРЫ была дурная слава, а после них — тем более, да и в целом место хоть красивое, но глухое. Не каждый согласится здесь жить. — А тот, кого вы называете своим братом? — на этот раз Стив задает вопрос, только чтобы поддержать разговор. Он никак не может определиться в своем отношении к этой женщине. Сейчас, например, говорить с Рианнон ему почти физически неприятно. — Гуляет на просторе, — Рианнон беззаботно улыбается. — Ему здесь хорошо. Но Стиву не нравится эта беззаботность. Он не знает, кого женщина называет своим братом, но он уничтожил хорошо охраняемую — а других у ГИДРЫ не бывает — базу, и это говорит о многом. Такое существо не может быть безобидным и по глубокому убеждению Стива его не стоило бы оставлять без присмотра. Но озвучить эти соображения Стив не успевает, потому что немаленькое помещение заполняет низкое утробное ворчание. Оно звучит на самой границы человеческой слышимости и скорее ощущается всем телом, чем воспринимается ухом. В нем нет угрозы, скорее это своеобразное приветствие. А затем тьма в дальнем конце зала уплотняется, и из нее сверкают отблесками ламп два огромных золотых глаза. И Стив машинально задвигает Рианнон себе за спину и думает о том, что его щит остался наверху. Хотя вряд ли он смог бы помочь сейчас. Стив вообще не представляет, какое оружие окажется действенным против вышедшей из мрака твари. Чудовище похоже на волка, только в природе не бывает таких волков — гигантских угольно-черных от кончика носа до кончика хвоста, с шерстью, словно поглощающей свет, и с нереальным, до тошноты разумным и чуть насмешливым взглядом. Чудовищный волк снова ворчит и делает шаг по направлению к людям. Ему откровенно тесно на выступе, окаймляющем утопленную часть зала, и он спрыгивает вниз. И прежде чем Стив успевает что-то предпринять, Рианнон выскальзывает из-за его спины и тоже прыгает на гладкий, отмеченный пятнами крови пол. И бесстрашно идет навстречу зверю. Волкоподобный монстр останавливается перед женщиной и наклоняет морду к ее лицу, ероша горячим дыханием волосы. — Привет, Фенрир. Ты легок на помине. Я только что о тебе Капитану рассказывала, — Рианнон ласково обнимает огромную черную морду — ни до чего другого дотянуться у нее не получается — и чешет зверя под подбородком. И волк довольно фыркает и жмурит золотые глаза. Рианнон смеется, оборачивается к Стиву и зовет. — Идите сюда, Капитан. Не бойтесь. Стив хочется одновременно протереть глаза и выругаться. Гигантский волк приоткрывает пасть в насмешливой улыбке, а Рианнон трется щекой о кожаный нос. Близкое соседство со страшными клыками ее не пугает. Волк снова фыркает и поднимает голову, выпрямляясь. Рианнон отходит назад, упираясь спиной в лапы зверя, и закидывает руки за голову, зарываясь пальцами в густую шерсть. Правый рукав ее рубашки задирается, обнажая золотое змеевидное плетение, закрывающий руку от запястья до локтя. Молодая женщина и зверь за ее спиной походят на иллюстрацию к какому-нибудь фентезийному роману. И Стиву против воли хочется взяться за карандаш. Доверять Рианнон или ее жуткому побратиму нет резона, но тем не менее Стив все же спрыгивает вниз и подходит к паре. — Вы еще скажите, что он не кусается. — Кусается. Но вы ему нравитесь, — отвечает Рианнон. Вблизи волк кажется еще огромней. Он настолько большой, что Стиву, чтобы достать до его холки пришлось бы вытянуть руку и привстать на цыпочки. И тем более странно, что рядом с ним Стив не ощущает напряжения и тревоги. Первый испуг, вызванный скорее неожиданным появлением и специфическими размерами создания, прошел, уступая место интересу. И теперь Стив спокойно дожидается, пока его вежливо и тщательно обнюхают, и, бросив вопросительный взгляд на Рианнон и получив одобрительный кивок, кладет ладонь на нос чудовища. Шерсть у Фенрира густая и жесткая. Волк некоторое время позволяет себя гладить, довольно жмурит золотые глаза, а потом внезапно выворачивается из-под ласкающей руки, толкает Стива лапой в грудь и сам отскакивает назад. Стив теряет равновесие и со всего маха садится на каменный пол — скорее от неожиданности, чем от силы удара, хотя для кого-то другого это могло обернуться и смятыми ребрами. Рядом слышится короткий смешок Рианнон. Стив смотрит на нее, потом переводит взгляд на волка. Тот припал на передние лапы, черная пасть открыта в усмешке-оскале, пушистый хвост едва заметно ходит из стороны в сторону. Сейчас чудовище похоже на расшалившегося пса, желающего поиграть с понравившимся человеком. И это выглядит нелепо, безумно и почему-то нереально смешно. И Стив не выдерживает — он откидывается назад, на холодный пол, и смеется. Что же, у идеальных солдат тоже есть нервы, а напряжение последних лет — в чужом, непонятном, неуютном мире — и последних месяцев — когда в каждом парне на улице чудился Баки, когда спиной постоянно ощущался недобрый взгляд, когда нападения можно было ждать из-за каждого угла, когда верить не получалось никому, — было слишком сильным, слишком тяжелым. Даже для Капитана Америка. Черная морда нависает над Стивом, заглядывая в лицо. В золотых глазах чудовища Роджерсу чудится тревога. И это почему-то тоже кажется смешным. Стив поднимает руки, зарываясь пальцами в густой мех и пытается опрокинуть зверя. Это нелепо — сбить с ног такую махину может разве что Халк, — но это удается. Краем разума Стив понимает, что удается исключительно потому, что Фенрир поддался, но ему все равно. Волк перекатывается по полу и снова поднимается. И снова припадает на передние лапы, поводя хвостом и открыв в усмешке пасть. Стив вскакивает следом. И принимает вызов. Фенрир — страшный противник на самом деле. Возведенные в степень возможности зверя и инстинкты, помноженные на близкий человеческому разум, дали ужасный результат. И нужно благодарить Бога, что это создание не оказалось на службе ГИДРЫ. Но сейчас возня с ним похожа на игру с собакой. Только этот пес способен перекусить человека пополам, а его шкуру вряд ли пробьют бронебойные пули. Но это и хорошо сейчас. Потому что Стиву впервые встречается равный спарринг-партнер, которого нельзя покалечить по неосторожности. И ему не надо сейчас помнить о хрупкости чужих костей, а кости обычных собак в этом отношении мало чем отличаются от человеческих, не надо рассчитывать силу, не надо осторожничать. Даже с Баки, который сейчас, кажется, не уступает ему самому, Стив не позволяет себе такого. Умом понимает, что это глупо, но пересилить себя и выложиться в спарринге полностью не может. Боится. Здесь и сейчас, в шутливой драке с чудовищным волком, бояться нечего. Разве что мелькает на краю сознания и тут же пропадает опасение за Рианнон, которой не стоит попадаться даже в несерьезную возню двух суперов. В конце концов, Стив выдыхается и устало плюхается на пол. Волк ложится рядом, тыкается носом в Стива и перекатывается на спину, смешно растопырив лапы и вывалив черный язык из черной же пасти. Стив усмехается и осторожно гладит шерсть между передних лап зверя. Волк довольно поводит хвостом и ерзает по полу, подставляя под ласковую руку пушистый живот. И Стив, уже открыто посмеиваясь, чешет пузико одному из чудовищ Рагнарёка и ловит себя на мысли, что мог бы, наверное, просидеть так вечно. Но в конце концов, Фенрир выворачивается из-под его рук, и Стив тоже поднимается и оглядывается, ища Рианнон. Молодая женщина сидит на краю ямы и по-детски болтает ногами. Заметив взгляд Стива, она кивает в сторону: — Там есть лестница, Капитан. Лестницей громко назван десяток скоб, вбитых в стену. Они кажутся хлипкими и ненадежными. И Стив поднимается, ежесекундно ожидая, что они просто не выдержат его веса. Но обходится. Когда, поднявшись, Стив оглядывается, то Фенрира уже не видит. Волк исчез как не было. — Он же не домашний, — улыбается недоумению Стива Рианнон, поднимаясь на ноги. — Идемте, Капитан, уже время обеда. Они вместе идут по узкому тоннелю. Рианнон молчит, и Стиву тоже не хочется говорить. Лишь когда они уже подходят к столовой, и Стив берется за медную ручку, Рианнон внезапно придерживает его за запястье, не давая открыть дверь. Взгляд у нее неожиданно жесткий и злой. И настолько грозный, что Стив невольно отшатывается, чувствуя робость перед женщиной, которая едва ли достает ему до подбородка. — Капитан Роджерс, прекратите, в конце концов, ходить вокруг Барнса, как вокруг бесценной фарфоровой вазы. Он взрослый умный сильный мужчина, много переживший, но не сломавшийся, сумевший вернуть себя. Вы же своим поведение нивелируете все, что ему пришлось пережить, всю его борьбу за самого себя, и все его победы. Вы губите его. Стив оторопело смотрит на женщину и, совершенно не подумав, спрашивает: — Какое вам до этого дело? — и секунду спустя понимает, что вопрос был неправильным, потому что светлые глаза наполняются арктическим холодом. — Барнс в моей зоне ответственности, — Стиву кажется, что его снова окунули в воды Ледовитого океана. — Я восемь месяцев помогала ему собирать себя по кусочкам. И мне не нравится, когда кто-то, кто эгоизм и гордыню за совесть считает, уничтожает мою работу. Я ясно выражаюсь? — Да, мэм, — Стиву очень хочется, чтобы в голосе звучал сарказм, но не выходит. — Ему нужен его друг, Капитан. Друг, а не нянька, — Рианнон медлит, а потом добавляет: — знаете, я просила его рассказывать о себе. Так проще сжиться с воспоминаниями. И он рассказывал. Разное. Что вспоминал. Но в каждом его рассказе, в каждой фразе, в каждом предложении звучало ваше имя. Стив. Стив. Стив. Он сам этого не замечал, но рассказывая о себе, он всегда говорил о вас. Стив молчит. Он не знает, что на это ответить. Но Рианнон и не нуждается в ответе. Она отпускает его руку и сама открывает дверь. — Идемте обедать. И Стиву не остается ничего другого, кроме как вежливо пропустить ее вперед. В столовой шумно и весело. Рианнон садится рядом с Роллинсом, а Стив занимает пустое место между Баки и Сэмом. Когда слегка растянувшийся обед уже подходит к концу, у Рианнон звонит мобильник. Женщина бросает взгляд на номер на экране, меняется в лице и практически выбегает из столовой. Рамлоу отстает от нее на шаг. Через полчаса они уезжают, прихватив с собой Джонса, Коллинза, Санни и Гонзалеса. На Рианнон и Рамлоу — строгие деловые костюмы, а бойцы «Страйка» — в полной боевой выкладке. Перед тем как сесть в машину, Рамлоу подходит к Стиву и просит — на грани с приказом — не делать глупостей и дождаться их возвращения. И у него настолько серьезный и тяжелый взгляд, что Стив кивает. Потому что так смотрят люди, идущие в капкан и знающие это. Их нет больше суток. И все это время оставшаяся часть команды не находит себе места. К своему командиру и к его странной подруге группа, оказывается, очень привязана. Стив и Наташа сперва пробуют разговорить Роллинса, которого Рамлоу оставил за старшего. Но тот отмалчивается. Неизвестность раздражает, но поделать ничего нельзя, — конфликтовать с этими людьми, после того, как они спасли жизнь и самому Стиву и его друзьям, Роджерс не хочет. И вместо дальнейших расспросов он с головой зарывается, если так можно выразиться, в интернет, разыскивая информацию о волках и конкретно о Волке Рагнарёка. А потом позволяет Бартону и Сэму утащить себя в спортзал. Там они застают Баки. Тот настороженно смотрит на Стива и предлагает спарринг. И Стив соглашается. И отпускает себя на волю, как днем раньше с Фенриром. — Давно бы так, — смеется Баки после, вытирая пот, и легко хлопает Стива по плечу металлической рукой. Стив не вздрагивает. Он впервые за все время, что прошло с момента, как Баки сорвался в пропасть, чувствует спокойствие и легкость. Эти ощущения разбиваются вдребезги, когда в сумерках следующего дня во двор замка въезжает внедорожник — на нем видны следы от пуль, а весь правый бок ободран, словно машина задела стену. Вернувшиеся выглядят так, будто побывали в мясорубке. Джонс и Коллинз с помощью товарищей вытаскивают из машины и перекладывают на носилки какого-то парня. Отеки и кровь не дают разглядеть лицо. А Рамлоу уносит в дом завернутую в одеяло как в кокон Рианнон. Женщина то ли спит, то ли без сознания. Сам Рамлоу где-то потерял пиджак, а на белой рубашки отчетливо видна кровь. Но вместе с тем он выглядит удовлетворенным и успокоившимся. От чудовищного напряжения, заставившего Стива смирно сидеть и ждать больше суток, не осталось и следа. — Минус один, — говорит Рамлоу, хлопая Роллинса по плечу. — И эту шею мы прижгли очень качественно. И Роджерс стискивает зубы и сжимает кулаки. ГИДРА. Снова ГИДРА. Стив хочет поговорить с Рамлоу, но тот уходит в замок и легко теряется в его бесконечных переходах. — Оставь его, Кэп, — говорит Роллинс в ответ на вопрос. — Из командира сейчас плохой собеседник. Ему нужно успокоиться и переварить случившееся. Завтра утром поговорите. Тем более, что отдых кончился. Он уходит, больше ничего не пояснив. Стива раздражает эта недосказанность, но он вспоминает в каком состоянии вернулись ребята, вспоминает Рианнон на руках Рамлоу и кровь на рубашке самого Брока и решает последовать совету. В эту ночь Стив плохо спит. То ему чудится, что он снова болен астмой и не может дышать нормально, то он опять погружается в холодные воды Ледовитого океана, то оказывается в камере под вита-лучами. В конце концов, Стив встает, одевается и идет бродить по замку. Гулкие пустые коридоры и залы кажутся одинаковыми, сливаются в бесконечный лабиринт. И Стиву кажется, что он видит в них призраков тех, кто погиб здесь, когда Великий Волк Фенрир вырвался из небытия и начал убивать, защищая свою названную сестру. Идти среди теней нестрашно, но странно, и Стив облегченно вздыхает, когда распахнутые стеклянные двери в конце зала, бывшего когда-то бальным, выводят его на балкон над водопадом. Стив подходит к перилам и останавливается. Внизу, в метре под ним срывается в пропасть вода, бликуя и сияя в свете полной луны, повисшей над горизонтом. Ущелье в призрачном лунном свете безумно красиво, и Стив жалеет, что не взял блокнот и карандаш. Впрочем, карандашом нельзя передать все завораживающую красоту лунной ночи. Тут нужны кисти и краски. — Не спится, Кэп? Тихий голос настолько вплетается в шум падающей воды, настолько сливается с ночью и окружающим миром, что Стив не сразу понимает, что не один. Брок Рамлоу сидит в кресле и вертит в руке стакан с чем-то темным. Это даже странно, что Стив прошел мимо и не заметил его. — Мне тоже. Налей себе. Может быть, поможет, — Рамлоу приглашающе кивает на столик у стены, где стоит до половины заполненный графин и несколько стаканов. — На меня не действует. Ты же знаешь, — рассеяно отвечает Стив, но все же принимает предложение и наливает темную жидкость, а потом садится соседнее кресло. — Необязательно, чтобы действовало, — улыбается Брок. — Иногда важен сам ритуал. Виски, оказавшееся в графине, обжигает язык. Стив пьет и разглядывает Рамлоу. Тот так и не переоделся, по-прежнему в серых строгих брюках и расстегнутой едва ли не до пояса белой рубашке с закатанными рукавами. Пятна крови на ней кажутся черными в лунном свете. А сам Брок выглядит задумчивым, немного сонным и расслабленным. Он поразительно органично смотрится в этой ночи, в этом древнем жутковатом замке над водопадом. И Стив внезапно осознает — точно так же как заполненный розами Восьмиугольник принадлежит Рианнон и только ей, а все остальные там не более чем гости, точно так же Волчье Ущелье принадлежит Броку Рамлоу. Он — естественная часть этого места, его законный обитатель, его хозяин и господин. И от этой мысли по загривку идет холодок. И уютная ночная тишина становится давящей. — У тебя кровь на рубашке, — говорит Стив просто чтобы не молчать. — Не моя, — отвечает Рамлоу. — Мы немного опоздали, и Гранта потрепали. Стив кивает. — А что с Рианнон? — Выложилась. Отоспится, поест и будет как новенькая. Кстати, — тон Рамлоу внезапно меняется, становясь серьезным. — Стив, будь с ней осторожен. Рианнон очень опасна, намного опасней, чем я и мои ребята. — Мне казалось, она — твой друг, — замечает Стив. — Друг, — соглашается Рамлоу. — И именно поэтому я тебя предупреждаю. Чтобы потом не возникало недоразумений. Ты ей нравишься, Стив. Но не настолько, чтобы она не пожертвовала тобой ради тех, кто ей действительно дорог, и не настолько, чтобы она не посчитала нужным избавиться от тебя, если вдруг примет за угрозу. Стив снова кивает. Рианнон не выглядит опасной на первый взгляд, но Стив помнит абсолютное равнодушное спокойствие женщины, когда ее джип смял солдат ГИДРЫ, и жуткое ощущение погружения в ледяную воду, когда Рианнон выразила недовольство его отношением к Баки. Рамлоу одним глотком допивает свое виски и поднимается, сладко потягиваясь. — Пойдем искупаемся, — предлагает он. Стив соглашается и тоже встает. Рамлоу ведет его за собой сквозь замок. Залы и лестницы, коридоры и переходы путаются и перемешиваются за их спинами, образуя бесконечный гулкий лабиринт, где уверенно могут себя чувствовать только хозяева этого места. Это Восьмиугольник любопытен и дружелюбен к гостям, а Волчье Ущелье чужаков только терпит. Рамлоу приводит Стива вниз, туда, где водопад с грохотом падает на дно ущелья. Здесь каменные стены образуют почти правильный круг, разомкнутый с одной стороны. Размеры образованного скалами озера с широким каменным берегом, вполне позволяют поплавать, не приближаясь к падающей воде. Рамлоу неторопливо раздевается, складывая одежду на большой валун. — О том, что к водопаду приближаться не нужно, рассказывать не буду, — говорит он. — Ты у нас взрослый мальчик, сам все понимаешь. Но и на противоположный край заплывать тоже не советую. Там течение сильное, может унести. Для тебя это будет неопасно, но довольно неприятно. А ближайшее место, где можно выбраться на берег, находится в городе. И если тебя все-таки унесет, я за тобой не поеду. Будешь добираться обратно пешком, попутно радуя своими прелестями местных жителей. — Буду иметь ввиду, — отвечает Стив и, следуя его примеру, стягивает футболку, а затем и брюки с бельем. Вопреки мнению многих Стив Роджерс стесняться отучился уже давно — общие душевые, равно как и регулярные попадания к врачу, к стеснению не располагают. Гранит под босыми ногами неожиданно теплый, хотя в закрытом со всех сторон ущелье он вряд ли мог нагреться за день на солнце, но Стив не обращает на это внимания — это просто еще одна странность старого замка. Уже полностью раздевшийся Брок снова потягивается всем телом, и Роджерс невольно цепляется взглядом за то, как движутся мышцы под его кожей. А Рамлоу, не замечая этого взгляда, подходит к кромке воды и ныряет. Он выплывает уже на середине озера и весело машет Стиву: — Иди сюда, Стив! Вода прекрасная! Стив тоже подходит к воде и пробует ее ногой. Вода ледяная, но это именно то, что нужно в эту тяжелую душную ночь. И Стив тоже ныряет в темные глубины. Озеро принимает его в свои объятия, обжигая холодом обнаженное тело, и от этого перехватывает дух. Стив плывет под водой, пока хватает дыхания, и вынырнув обнаруживает, что доплыл почти до противоположного берега. — Ну у тебя и дыхалка, — говорит подплывший Рамлоу и предлагает, — давай наперегонки вон до того камня, — он показывает на большой валун на другой стороне озера недалеко от водопада, но еще в безопасной зоне, — и обратно. — Давай, — соглашается Стив. Результат соревнования вполне предсказуем. Впрочем, Рамлоу отстает не так уж сильно — когда Стив, проплыв всю оговоренную дистанцию, хлопает ладонью по теплому граниту, Броку остается еще метра четыре до финиша. А Стив, вредничая и подзадоривая его, заходит на второй круг и, проплывая мимо, покровительственно похлопывает Рамлоу по плечу. Расплата за хулиганство наступает две секунды спустя. Стоит только Стиву повернуться к Рамлоу спиной — что-то крепко хватает его под водой за пятку и тянет вниз. Стив уходит под воду с головой скорее от неожиданности, потому что его почти сразу отпускают, и Стив выныривает, отчаянно кашляя и отфыркиваясь. А рядом, но все же на относительно безопасном расстоянии, выныривает Рамлоу, довольный своей выходкой. Стиву требуется не так много времени, чтобы прийти в себя, и отдышавшись, он зло смотрит на Рамлоу. — Ну, держись! — и тут же бросается мстить. Но притопить Брока с первого раза не получается, потому что только что расслабленно лежащий на поверхности Рамлоу мгновенно ныряет, и Стиву удается лишь слегка коснуться его. Зато его самого снова тянут за ногу в глубину. Но на этот раз Стив готов и, позволив утянуть себя под воду, он изворачивается и пробует схватить агрессора. Рамлоу снова выворачивается из его рук. Они возятся как мальчишки. Плещутся, борются, брызгаются, тянут друг друга на глубину, смеются и от смеха глотают воздух пополам с водой, кашляют и от этого смеются еще больше. Стив сильнее и быстрее Брока, но тот более гибкий и верткий и намного лучше плавает, поэтому победить ни у кого не получается. В конце концов, Стиву это надоедает, и когда Рамлоу в очередной раз тянет его вниз, он делает вид, что захлебывается, и обмякает в воде. Реакция Брока мгновенна — он обхватывает Стива поперек груди, в четыре гребка доплывает до берега, благо дурачатся они совсем рядом, вытаскивает Роджерса и склоняется над ним, кажется, собираясь делать искусственное дыхание. И в этот момент Стив резко разворачивается и опрокидывает Брока на теплый гранит, для надежности придавливая своим телом. — Ах ты…! — восклицание заканчивается таким оборотом, что будь Стив девушкой, то упал бы в обморок. Но Стив в своей жизни и не такое слышал, да и в голосе Рамлоу злости нет, скорее он просто не ожидал такой подставы от правильного и честного Роджерса, а потому Стив просто смеется, ловит направленный в лицо кулак и надежно прижимает пойманную руку над головой Рамлоу, а затем и вторую. — Между прочим, это было нечестно, — Брок пытается дернуться, но это бесполезно — это в воде они были на равных, но на берегу у Стива бесспорное преимущество. И Стив с удовольствием это демонстрирует, перехватывая запястья Брока одной рукой. — Зато действенно, — отвечает Роджерс и спрашивает, хищно занося руку над животом поверженного противника: — Ну что, почесать тебе пузико? Рамлоу снова дергается, но потом внезапно ухмыляется во весь рот: — А почеши, — он расслабляется, откидывая назад голову и чуть прогибаясь в спине. — Это приятно. И добавляет, когда ладонь Стива уже касается его кожи: — В обеих ипостасях, — и его глаза вспыхивают злым волчьим золотом. Стив отшатывается и, потеряв от неожиданности равновесие, плюхается спиной в воду. Брок приподнимается на локтях, глядя как ошарашенный Роджерс отфыркивается и пытается вытряхнуть воду из уха. Он посмеивается, и в лунном свете отчетливо видны слишком острые и длинные для человека клыки. Стив снова выбирается на берег, но на почтительном расстоянии от Рамлоу. А тот снова усмехается: — Да ладно тебе, Кэп. Не такой уж я и страшный. — Еще скажи, что ты не кусаешься, — Стив почти против воли повторяет фразу, которую сказал Рианнон два дня назад. Рамлоу откидывается на спину и откровенно ржет. — Вообще-то кусаюсь, — говорит он, отсмеявшись. — Но, как сказала Рианнон, ты мне нравишься. — Как это случилось? — спрашивает Стив. — Рианнон же тебе рассказывала. Она попалась ГИДРЕ. К счастью для нее они не поняли, с кем имеют дело, и решили использовать в ритуале, — Рамлоу сделал паузу. — Рианнон на тот момент была единственной, кого я называл своей семьей. Я не мог ее оставить. А то, что вытащили ритуалисты ГИДРЫ в наш мир, не было полноценным существом. Это была заготовка… одного немного чокнутого колдуна. Энергетическая оболочка и набор базовых инстинктов. Ни физического тела, ни даже подобия разума. Инфузория-туфелька и то обладает большим сознанием. Хотя стремление к выживанию в него уже был заложено, но без тела и без подпитки оно не могло бы просуществовать здесь долго. А я тогда уже умирал… — Рамлоу снова замолкает. — И оно вселилось в тебя, и появился Фенрир, — заканчивает за него Стив. — Не вселилось. Слилось, — поправил Рамлоу. — Фенрир не существует отдельно от меня. Моя личность не меняется, как у Беннера при превращении в Халка. Только добавляются умение управлять иным по строению телом, ну и по мелочи некоторые навыки, инстинкты и привычки, вроде виляния хвостом, так что скорее это больше похоже на действие твоей сыворотки. Только я могу переключаться между двумя ипостасями, а ты нет. — Мне это и не нужно, — заметил Стив. — А в человеческом обличье у тебя что-нибудь сохраняется? — Умение видеть в темноте. Да еще рудименты, если так можно выразиться, вроде клыков и цвета глаз. А если ты спрашиваешь про силу и скорость, то увы, промежуточной стадии трансформации у меня нет. Так что все наши спарринги ты выиграл абсолютно честно, — Рамлоу поднимается. Стив видит, как по-звериному подергивается кожа на боку, видимо, это еще один «рудимент». — Перекинься, — просит он, сам не зная зачем. Несколько секунд Рамлоу смотрит ему в глаза, а потом плавно опускается на колено и упирается одной рукой в гранит. Превращение медленное, и Стив ловит себя на том, что не может увидеть всю картину в целом, только отдельные части — изменение разреза глаз, меняющую форму ключицу под кожей, укорачивающиеся пальцы на руке, темнеющие ногти, черную шерсть, прорастающую сквозь ореол соска, белые клыки в черной пасти, кожаный нос, чутко принюхивающийся к окружающему миру, и боль в золотых глазах. Отдельные детали никак не хотят складываться. Они путаются и меняются. И вот уже над Стивом нависает чудовищный угольно-черный волк. Стив аккуратно встает и протягивает руку, касаясь морды зверя. Фенрир — Брок Рамлоу — чуть поворачивает и приподнимает голову, и ладонь соскальзывает по жесткой шерсти и оказывается между страшных клыков. И волк смыкает челюсти. И Стив почти ждет того, что хрустнут кости, хлынет кровь, его рука отделится от тела и сознание затопит боль. Но он чувствует только влажный жар огромной пасти и едва заметное давление, а потом волк отпускает его. Запрокидывает морду к небу, и по ущелью прокатывается переливчатый вой. Обратное превращение кажется Стиву во много раз более быстрым. Только что нависал над ним огромный волк — и вот уже, чуть пошатываясь, поднимается с колена человек. Стив машинально поддерживает явно дезориентированного Рамлоу, тот благодарно опирается на подставленную руку. — Спасибо, Кэп. Становиться человеком всегда трудно, — он с некоторым усилием выпрямляется и улыбается Стиву. — Хотя мне еще повезло — Рианнон и Гранту приходятся хуже. Грант вообще каждый раз руки-ноги заново отращивает — то еще удовольствие. А Рианнон… — Брок резко встряхивает головой, обрывая себя. — У нее своя плата. — Значит, Фенрир, Ёрмунгард и Хель? Рамлоу ухмыляется: — Насчет Ёрмунгарда угадал. А Хель у нас нет. Рианнон… другая. У нее задействованы другие принципы и силы. И она все еще человек. Хотя иногда мне и бывает жаль, что Лодур никогда не сделает из нее Хель. Я бы меньше дергался из-за нее. — Нашлись бы другие причины, — возражает Стив. — Может, ты и прав, — соглашается Рамлоу. — Давай закончим на сегодня ночь откровений. Все же нужно отдохнуть. Да и в самолете спать я хоть и умею, но не люблю. — Куда вы летите? — спрашивает Роджерс. — Мы летим, Стив. Мы, — поправляет Рамлоу. — Информация о вашем местонахождении пришла в ГИДРУ из «Старк Индастриз». И не просто из «Старк Индастриз», а непосредственно из Башни Старка. — Старк не мог… — начинает Стив. Рамлоу останавливает его движением руки. — Я и не говорю, что убийц за тобой послал он. Но Старка не видели на публике уже больше трех недель. У него, насколько я знаю, бывают творческие и не только запои, но кроме того, уже две недели в своем офисе не появляется мисс Потс. Думаю, у твоего приятеля что-то крупно не в порядке. Стив медленно кивает. — Есть шанс, что утром мы будем знать больше, — добавляет Рамлоу и не дожидаясь ответа снова прыгает в воду. И Стиву ничего не остается кроме как последовать за ним. Они молча доплывают до другого берега и выбираются на по-прежнему теплый гранит. Стряхивают ладонями воду со своих тел, потому что ни один из двоих не подумал о полотенцах, одеваются и снова идут по длинным и запутанным коридорам. У двери в свою комнату Стив останавливается и спрашивает: — Зачем это тебе, Рамлоу? Тот улыбается. — Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц». Эта книга вышла в сорок третьем, но мне кажется, в войну у тебя не было времени ее прочитать, а сейчас о ней мало кто помнит. Спокойной ночи. Рамлоу уходит, оставляя Стива в одиночестве. А утром Стив становится свидетелем грандиозной выволочки, которую, пользуясь что в столовой кроме них троих больше никого нет, устраивает Роллинс своему командиру за внеплановую побудку посреди ночи.

Июль 2015 года.