Луч солнца.

      Намджун не знает, за что ему такое счастье. Никак иначе, сами Боги подарили ему Пак Чимина. Это маленькое чудо даже в самый серый день заставляет обычно молчаливого и серьезного Джуна улыбаться, умиляясь наивности парнишки. Тот был совсем миниатюрным на фоне грузной фигуры рэпера. Намджун поражался, как со всей своей природной неуклюжестью и тягой к крушению он еще не сломал эту фарфоровую куклу, обнимая его, прижимая к себе и стараясь спрятать ото всех.       Пак Чимин появился в жизни молодого человека как-то плавно. Постепенно. Он не врывался шумным ураганом, не привлекал внимание и с самого начала их знакомства Джун видел в нем лишь милого ребенка. Плюшку, которую всем хотелось потискать. Но зато ему отчетливо было видно, как не любит Чимин все это. Ему не нравилось, когда до его щечек кто-то дотрагивался и это было заметно по чуть поджатым пухлым губам. Ему не нравилось, когда с ним сюсюкались, как с ребенком. В конце концов, ему уже было двадцать и, собственно, какого хрена?       Однажды Намджун потерял его из виду. Чимина не было на занятиях, их компания резко сократилась до пяти человек — если не считать вечно торчащего в своей студии Юнги — и сразу стало как-то… Неуютно. Серо. Уныло. Уже тогда Джун начал замечать за собой то, что в толпе людей он так и норовит встретить знакомое лицо. Но его не было. Нигде.       Вот тогда Ким по-настоящему заволновался.       Тэхен, парень, который и привел Пака в их компанию, поджимал губы на вопросы, заданные как бы «между прочим», вскользь, и качал головой, пожимая плечами. Мол, не знаю. Но Тэхен знал. Но не говорил. Намджун не из тех, кто не смотря ни на что докопается до истины, однако сильное беспокойство давало о себе знать и в конце концов рэпер просто доконал бедного Тэ. — Хен, — раздраженно начал Ким, положив ладони на плечи старшего, — все с ним нормально, скоро уже придет. Хватит беспокоиться.       Это мало что изменило, хотя Намджун честно пытался следовать совету друга. Пытался, но что-то пошло не так. Совсем не так. Никогда не любивший, Ким понять не мог, что за хрень с ним творится. Он слышал, что с Юнги Чимин знаком дольше, чем с Тэхеном, значит, можно спросить что-то о Паке и у него. Неожиданно, но Мин сразу скидывает по SMS нужные адрес и номер телефона. Только вышедший из душа Намджун быстро собирается и спешит буквально на соседнюю улицу, поднимается на нужный этаж… И просто не знает, что делать дальше. Постучать и сказать «хэй, помнишь меня? Я тебя игнорил все время» или «я тут мимо проходил и решил спросить, не нужны ли тебе домашние тапочки»? В них, кстати, сейчас парень и стоял возле двери в квартиру Чимина. Он уже подумал, что стоит уйти, как где-то внутри послышался звук разбившегося стекла и кто-то, кажется, взвыл. «Черт с ним…»       Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда послышались торопливые шаги. Дверь распахивается и перед Намджуном вырастает недовольная мордашка Пака, который выглядел бы довольно забавно и мило, если бы не покрасневшие веки. Хмурое выражение лица Чимина сменяется на удивленное и он быстро хлопает темными ресницами. — Привет, — первым нарушает затянувшееся молчание Ким, слабо улыбнувшись, — я тут… это… Зайти решил, вот… — Привет, — Чимин продолжает стоять на пороге, но вдруг вздрагивает и отходит, пропуская знакомого внутрь, — заходи, правда, у меня немного не убрано… — Да нет… Ничего.       Вновь неловкое молчание. Намджун слышит тихий смех за спиной и чувствует, как мурашки забегали по коже. Чимин смеялся над его растрепанным видом и это отчего-то радовало. Значит, с ним все в порядке. Но что-то все равно было не так. — Тебя долго не было, — вновь первым начинает рэпер, пройдя за тонсеном на кухню, и видит, как тот замирает. — Что-то случилось?       А в ответ — тишина. Ким решил в этот раз промолчать. Мало ли. Кусая от неловкости губы, он уже не надеялся на продолжение разговора, как услышал… Всхлипы? Серьезно? Обескураженный этим открытием, Джун подходит ближе к понурой фигурке, застывшей посреди кухни, и осторожно обхватывает его плечи, вследствие прижимая подрагивающее тельце к своей груди. Тогда Чимин не выдерживает. Он сам не ожидал, что так легко разрыдается на глазах у этого человека. Чимин чувствует себя маленьким ребенком, которого обидел плохой соседский мальчик, только все гораздо серьезней. — Мама… — уже более-менее успокоившись, тихо начинает парнишка. — Она в больнице… Умерлаакхаа…       Рыдания вновь рвутся из груди. Ноги не держат и Намджун, подхватив исхудавшее тельце, спешит в гостиную, укладывает забившегося в истерике младшего на диван и спешит за водой. Когда, вернувшись, он застает Чимина полностью укрывшегося одеялом, то садится рядом на пол и медленно, осторожно, почти невесомо проводит ладонью по тому месту, где была спрятана голова. Всхлипы постепенно становятся тише и вот уже слышится лишь тяжелое дыхание и шмыганье носом. Из-под пледа появляется черная макушка и Джун улыбается. Ласково, чтобы не спугнуть, и вновь осторожно гладит младшего, отчего тот невольно улыбается. Он рассказал ему все. Как его мама долго болела и они едва сводили концы с концами, как она попала в больницу, как врачи поставили неправильный диагноз, но поняли это слишком поздно… — И вот теперь я не знаю, что делать, — шепотом заканчивает Пак, уже допив воду, что заботливо принес ему хен, — эта квартира съемная и один я ее не вынесу просто физически… Еще ведь учеба… И, вот…       Намджун думал. Он готов был прямо сейчас подхватить этого мальчишку на руки и унести к себе, и не надо ему больше ничего, пусть даже не учится, сидит и отдыхает, но сам Ким был не уверен, что тот согласится. Уже было открыв рот, Джун удивленно смотрит на сказавшего следующее Пака: — Ты мне давненько ведь нравишься, хен… Я к тебе подступиться боялся…       И тихий вздох. Рэпер начинает корить себя за то, что не замечал робких взглядов из-под ресниц, невольные покусывания губ. Все это разом встало перед мысленным взором молодого человека и он сразу залился краской. — Тебе не надо плакать больше, — тихо говорит Джун и вздыхает, подсаживаясь рядом, сразу прижимая Чимина к широкой груди, — не плачь. Пожалуйста. Сразу становится плохо.       Вновь тишина, но Чимин лишь тихо смеется и кивает согласно, прижавшись ближе к теплому телу старшего. — Я не буду, хен.       Намджун улыбается. Искренне, уже не так сдержанно. Потому что теперь он понял. Он не может позволить больше плакать его Чимину. Потому что он как солнышко: теплый, готовый согреть всех, кого можно и нельзя. Он дарит тепло одним своим присутствием, а глаза и улыбка заставляют Джуна забывать обо всем. Уже спустя год отношений Ким вспоминает все эти события, думает, а потом обнимает крепко, за ушком целует и шепчет тихо, что любит. И Чимин тоже любит. Это знают все, кто хоть раз видел их вместе. Это что-то за гранью реальности, видное всем и в то же время сокровенное до одури.       В тот день Намджун понял, что Чимин — это луч света в темном царстве. Луч, освещающий типичные серые будни и делающий жизнь прекрасней, заставляющий любить ее. Чимин — как отдельный вид искусства, доступный лишь ему, Ким Намджуну. И никому больше.