За закрытыми дверями

Сержант Майлз еще раз сверился со списком покупок и скептически заглянул в пакет для проверки. Даже если он и не забыл купить чертовы петарды для сына, то лежат они точно на самом дне. Он кинул тоскливый взгляд на километровые толпы у касс супермаркета и махнул рукой. После целого дня работы — Рождество или нет, а у преступников выходных не бывает — еще раз окунаться в сумасшедшую толчею магазина не было ни малейшего желания. В кармане ожил мобильник — звонила жена; чтобы услышать хоть слово в этом шуме, Майлз поспешил на улицу. — Не беспокойся, Джуди. Да. Все купил. И молока, и брокколи. Нет. Не забыл, — прижимая плечом трубку, он открыл багажник и принялся складывать пакеты с покупками, — конечно, приглашал! Джо отговорился встречей с каким-то другом, при этом краснел, словно школьник, стянувший все конфеты у младшего брата. Сержант захлопнул багажник и, обойдя кругом, сел в машину: — Нет, милая, думаю, что дело не в стеснении, а в твоей сестре. Есть разница между флиртом и сексуальным домогательством. Да. А учитывая, сколько по дому развешано омелы… Я бы тоже сбежал. Последнюю фразу он пробурчал уже себе под нос, поворачивая ключ в замке зажигания: — Нет, нет, ничего. Всё, Джуди. Скоро приеду. Помянув раз пятнадцать недобрым словом праздники в целом и покупающих подарки накануне этих праздников непуганых идиотов в частности, сержант смог, наконец, выехать с парковки на дорогу. В глазах рябило от многочисленных огней праздничной иллюминации, сверкавшей на деревьях, витринах магазинов и лавчонок. Снова — в который уже раз с утра — принялся моросить дождь вперемешку с мокрым снегом, мгновенно заляпав лобовое стекло серыми кляксами. Майлз выругался сквозь зубы, останавившись на светофоре, покрутил ручку магнитолы, нашел канал с извечным рождественским Jingle Bells и сунулся в бардачок за тряпкой, протирать нещадно запотевшие стекла. — Да чтоб тебя! В бардачке, кроме тряпки, фонаря и прочего хлама, обнаружились две папки с документами. Документами, которые следовало вернуть в участок, а не тащить в Рождество домой. Хорошо еще, что он не успел далеко уехать. Светофор мигнул, загораясь зеленым, и Майлз, в очередной раз кляня собственную забывчивость, надавил на газ, разворачиваясь обратно к родному полицейскому управлению. * * * В здании почти никого не было. Дежурный офицер удивленно поглядел на сержанта, но тот только показал ему злополучные папки и, отмахнувшись от сочувственной улыбки, пошел наверх. Где его, однако, ждал сюрприз. В приемной, как и ожидалось, было темно. В глубине белели доски с фотографиями последнего места преступления, инициативно украшенные Райли по случаю Рождества. Сержант хмыкнул, вспомнив, какой диковатый взгляд сделался у инспектора, обнаружившего с утра над проломленной головой жертвы пластиковую веточку остролиста. Кстати, об инспекторе. Положив папки на место, сержант подошел к кабинету Чандлера. Сквозь закрытые жалюзи пробивался свет от настольной лампы. Майлз сокрушенно покачал головой. Встреча у него, как же! Сержант твердо решил вытащить упрямца из его норы и силком уволочь на семейный ужин, пообещав «политическое убежище» от настырной свояченицы где-нибудь в детской, но вдруг услышал смутно знакомый голос, принадлежавший точно не Джо Чандлеру. — Хочешь, помогу тебе раздеться? Майлз столбом застыл у порога кабинета с занесенной для стука рукой, словно жена Лота, не вовремя решившая обернуться. Голос был низкий, с бархатной хрипотцой, от которой у сержанта Майлза по спине побежали мурашки. А может, он просто промок, перебегая под холодным дождем со стоянки до подъезда управления. — Сам справлюсь. — А это уже Джо. Стеклянная дверь не слишком-то хороша в плане звукоизоляции, и сейчас невольный свидетель мог в этом убедиться лично. — Ложись прямо на стол. Расслабься. Вот так. Секундочку… Джо? Они там… Что? Шорохи, отрывистые слова, тихий смех. От жгучего чувства неловкости и общего идиотизма ситуации Майлз физически ощущал растущее раздражение, отчего он всегда краснел, что раздражало его еще сильнее. В его голове просто не укладывалось, чтобы Джо… Здесь, в своем кабинете. Это же не идиот Манселл, в конце концов! Но факт оставался фактом. Сержант потоптался на месте. Ему казалось, что стоит только пошевелиться, как он сразу выдаст свое присутствие и окажется в глупейшем положении. Да еще спугнет этих двух придурков. Майлз наконец сообразил, кто был загадочным гостем инспектора. Тот самый агент из MI5, Лукас Норт. Из-за двери раздалось сдавленное шипенье и стон. Голос Джо произнес чуть слышно: — Черт, больно. — Тшшшш… не зажимайся. Сейчас будет легче. Майлзу ужасно захотелось заткнуть уши, а лучше бы просто провалиться сквозь пол. Прямо на первый этаж, сразу к выходу. Сержант осторожно попятился. Как же ему теперь в глаза-то Джо смотреть? Кровь громыхала в висках, Рэй чувствовал себя каким-то вуайеристом или кем похуже. Одним из тех извращенцев, делами которых была забита половина архива. Одно хорошо — кажется, их с мисс Майерс усилия увенчались-таки успехом. Вот только становиться свидетелем их с Рос триумфа он совершенно не рассчитывал. — Я добавлю крема, лежи. Через секунду раздался задушенный всхлип Чандлера: — Холодный. В ответ послышался низкий смех, шаги и какой-то шорох. — Неженка. Погоди, сейчас согрею. Сержант сделал еще одну попытку уйти. Неслышно отступив на пару шагов, в темноте он наткнулся на угол стола, процарапав себе бедро. Задушено зашипев от боли, тут же захлопнул себе рот ладонью в надежде, что в кабинете его не услышали. Но кажется, тем двоим не было дела ни до чего постороннего. Живое воображение и хорошая память сержанта — необходимые качества для полицейского — в этот раз сыграли с ним злую шутку. Когда они с агентом Майерс заключили негласное соглашение в попытке устроить личную жизнь своих коллег, Рэй Майлз подошел к делу со всей ответственностью и даже посмотрел кое-что в интернете на сей счет. И сейчас не к добру разыгравшееся воображение в довесок к недвусмысленным звукам, доносившимся из кабинета инспектора, рисовало в голове у сержанта картины одну непристойнее другой. Взмокший, сбитый с толку сладострастными вздохами и стонами, он мечтал как можно быстрее и незаметнее убраться отсюда домой, к жене. Зажмурившись от одного особенно громкого и чувственного «Даааааахх….» инспектора Джо Чандлера, сержант Майлз сделал пару шагов назад, к двери, и, прямо как по заказу, наступил на что-то маленькое, громко хрустнувшее под каблуком. Сержант застыл на одной ноге, изображая цаплю. За стеклянной перегородкой кабинета наступила наконец тишина. Проклиная собственную неуклюжесть, он присел на корточки. Падавшего из коридора света было недостаточно, чтобы оценить причиненный его ботинками ущерб. Майлз пошарил в кармане, вытащил телефон и подсветил себе экраном. Мелкие осколки пластика и стружка с грифелем — безвременной смертью погибла любимая точилка Райли. Вот дерьмо! Сержант покосился на дверь. Надо было срочно убираться, пока эти голубки… — Ну как? — Голос Норта лучился самодовольством, и Майлз, шаркнув ботинком и смахнув мусор под стол, сделал шаг к выходу — вот только еще обмена впечатлениями ему и не хватало. — Превосходно! — отозвался Джо совершенно бодрым голосом. — Плечо как новенькое. У тебя талант. — Точно, — хохотнул в ответ Норт. — Уйду из MI5, буду зарабатывать на жизнь массажем. — Главное, чтобы не вперед ногами, — в голосе Чандлера слышалась улыбка. — И да, мы уже сейчас опаздываем на ужин. Столик заказан на восемь. Массаж? Майлз плюнул в сердцах, испытав облегчение и разочарование разом. И, уже не осторожничая, направился к выходу. * * * Через несколько минут дежурный офицер удивленно проводил взглядом хмурого сержанта. На пожелание счастливого Рождества тот только махнул рукой, пробурчав себе под нос что-то вроде: — Чертовы умники.