Id Est

– Питер, стой, стой, пожалуйста, – всхлипывает Стайлз. Он пытается оттолкнуть скользкие бедра Питера, но движение выходит словно сочащийся ручей – медленным и таким же слабым. Высохшим. Его кожа слишком чувствительна, покрыта потом и умоляет о передышке. Влажное одеяло прижимается к его щеке, душит, хлопок липнет к распахнутому рту. Низкий смех касается волосков на его спине. – Нет. Стайлз ежится от этого по-животному. Член Питера – снова невероятно твердый, о боже, – течет смазкой и прижимается к покорному, красному и припухшему входу Стайлза, ощущая бесполезный трепет уставших мышц. – Не стоило обращаться к волку, если ты хотел, чтобы тебя оттрахал человек, – шепчет Питер с непрерывным вибрирующим рычанием, двигаясь медленно и неутомимо, будто и не делал этого часами. Стайлз приподнимает веки и видит отсвет красного – глаз альфы – на белой наволочке, чувствует взгляд Питера кожей. – Снова собрался потерять сознание? Стайлз бормочет что-то негодующе, издает недовольные звуки, но наслаждается непрекращающимися движениями прекрасного, но совершенно ненасытного члена Питера в своей заднице, виляя бедрами. – Или еще раз кончишь, прежде чем твое хрупкое человеческое тело все-таки сдастся? – Питер ведет рукой по следам когтей на коже Стайлза – к его члену. – Не-е-ет, боже, Питер, – умоляет Стайлз. У него не стоит последние два раунда, ведь Стайлз уже кончил три раза. Его член болезненно чувствительный и весь мокрый от смазки, вытекающей из незакрывающейся дырки Стайлза и смешивающейся с разнообразными жидкостями, оставшимися после их прошлых оргазмов. Питер, играясь, ладонью проводит по мягкому члену Стайлза, свисающему между его раздвинутых бедер. – Еще раз, – требует Питер, длинными пальцами свободной руки скользя внутрь Стайлза вместе с собственным членом, настойчиво массируя вокруг простаты и ее саму. Грудь Стайлза вздымается от плача. – Я не могу. Стайлз чувствует очень острые зубы на шее и отворачивается, утыкаясь лицом в простыню – прячась – и всхлипывая сильнее. Питер начинает толкаться увереннее, плавно и непрерывно, проходясь внутри костяшками по чувствительным стенкам, и о, о нет, боже... – Я не могу, – хнычет Стайлз, опуская спину и руки на матрас и поднимая зад. Смиряясь. Он ощущает свое тело как продолжение тела Питера, представляет, будто так было всегда – на грани сна и оргазма, на грани крика и всхлипа. Толчки становятся словно волны прилива и отлива, Стайлз не может закрыть ослабевший рот, невнятное бормотание, непонятные прикосновения, которые Стайлз осознает лишь спустя какое-то время, все темное, приглушенное, неразличимое для глаза, и Стайлз не может, не вполне может... Он вздрагивает, очнувшись после падения в темноту, и Питер стонет от удовольствия. – Ты так прекрасно сжимаешься, приходя в сознание, – мурлычет он. Питер оставляет в покое член Стайлза, используя теперь обе руки, чтобы пальцами трахать Стайлза вместе со своим членом, разводя их и проверяя, как по-новому сжимают его мышцы. Дыхание Стайлза сбивается, и он кричит, когда Питер подцепляет пальцами края дырки и тянет в стороны, втрахиваясь в пространство между ними. Должно быть, Стайлз близок к истерике, потому что он начинает чувствовать себя хорошо, по-настоящему хорошо. Пальцы Питера скользят внутрь, раскрывая путь для члена, и Стайлз беспомощно стонет. – Я трахну тебя позже кулаком, – обещает Питер, с намеком поглаживая большими пальцами натянутые края заполненной задницы Стайлза. Тот трясет головой, сжимается, а затем кончает. Слабо, но Стайлз плачет от облегчения – он сделал это. Питер довольно урчит позади него, проводя мокрыми пальцами по содрогающейся спине. – Мой хороший мальчик, – шепчет он и притирается плотнее к заднице Стайлза, будто хочет остаться в ней навсегда. – Хочешь узел? – Да, пожалуйста, – сипит Стайлз, пытаясь отползти прочь, когда Питер хватает его вялый член и принимается чертить круги на болезненной коже. Стайлз воет, мышцы живота сокращаются от спазмов, и равномерное надавливание пальцев заставляет Стайлза извиваться на набухающем члене Питера. Узел заполняет Стайлза, сцепляя их, но Питер обычно редко останавливается на этом. Он продолжает вращать бедрами, пропихивая узел через натянутое кольцо мышц и обратно. Стайлз отчаянно хочет избавиться от руки на своем члене, но не делает ни единого движения в эту сторону – он чувствует на шее зубы Питера, опасно нависающего над его незащищенной спиной. И знает: Питер играет с ним, чтобы после оргазма Стайлз стал туже. Питер опускается на Стайлза всем весом, узел напрягается, и Питер все-таки кончает. Стайлз чувствует урчание в груди Питера, когти, впивающиеся в его бедра, но жжение от проколов отдаленное и приглушенное. – Спорим, я смогу сделать так, что тебя будет распирать от моей спермы, – рычит Питер, проводя рукой по его животу, и Стайлз стонет, прося пощады. – Такой хороший мальчик, – урчит Питер, успокаивающе поглаживая широкой ладонью саднящий бок Стайлза и периодически проходясь языком по его лопаткам, пока Стайлз не засыпает – с выгнутой спиной и переполненной задницей. И ему становится с каждым разом все труднее это делать в какой-либо другой позе.