Все будет хорошо

      Пятнадцать лет мы знаем друг друга. Казалось, ничто уже не могло меня удивить. Казалось, мы знаем все друг о друге. Казалось, что ближе тебя у меня никого нет.       И вот дуло пистолета направлено на меня. В голове путаница. Как это могло произойти? Что я сделала не так? Почему ты целишься в меня?       - Я должен это сделать.       Ты пытаешься быть серьезным. Сохранить каменное лицо и не дать дрогнуть ни голосу, ни руке – вот твоя главная задача на данный момент. Но я слишком хорошо тебя изучила. Я знаю тебя лучше, может быть, чем ты сам. И я вижу по твоим глазам: тебе страшно. Капелька пота стекает по твоему виску. По твоим глазам я вижу все. Ты сомневаешься, ищешь компромисс, пытаешься найти выход. И только я понимаю, что его нет.       Вспоминаю моменты, которые заставляли меня улыбаться даже в самый грустный день. Как мы впервые встретились. Ты тогда меня невзлюбил. Для тебя, шестилетнего сорванца, я была только обузой, лишним грузом, помехой. Но я была слишком мала, чтобы понять это. Для меня, четырехлетней девчонки, ты был тем, за кем мне хотелось идти постоянно. Мне было интересно все, что ты делал. Тогда родители умилялись моей заинтересованностью в тебе, ведь я постоянно спрашивала их, как у тебя дела и когда ты приедешь.       Я помню свой первый день в школе. Я так боялась, что сделаю что-то не так. Помню, как мальчик постарше начал задирать меня. И, как по волшебству, ты появился и защитил меня, хотя я совершенно не ожидала этого. Тогда ты сказал, что никто не смеет меня обижать. Так банально и глупо, но ты держал свое слово. Ты никому не позволял издеваться надо мной. Уже тогда ты был авторитетом в моих глазах. Казался таким взрослым и умным. С тех пор ты перестал смотреть на меня, как на какую-то мелочь, не достойную твоего внимания. Мы стали больше общаться в школе и за ее пределами, часто гуляли, приходили в гости друг к другу. Мы стали друзьями.       Я была так счастлива, что у меня появился такой друг, как ты. Ты всегда поддерживал меня, если что-то не получалось. Помогал мне с уроками, если не понимала. Интересовался, не нужно ли мне помочь с чем-то, когда я болела. Пытался развеселить меня, если я грустила. Ты ненавидел, когда я плакала. Тебе это было чуждо, и я знала это. Но ты никогда не отворачивался от меня, если видел слезы на моем лице. Ты обнимал меня и говорил, что все наладится, что все будет хорошо. И я верила тебе.       Когда тебе было пятнадцать, ты связался с какой-то компанией, которую в школе знали не из-за ее хорошей репутации. Начались проблемы с учебой, ссоры с семьей. Я пыталась тебя отговорить от этой затеи, но ты твердил, что все хорошо. Я продолжала тебе верить.       Тебе было семнадцать, когда ты приходил ко мне с ссадинами и синяками на лице и не только. Мне было больно на это смотреть. Тогда твои отношения с семьей наладились, и ты не хотел появляться у них на глазах после очередной драки. Поэтому ты всегда приходил ко мне. Наши родители разрешали оставаться нам друг у друга, поэтому они не волновались, когда ты говорил им, что у меня. Я научилась сдерживать свои эмоции, но ты все понимал, читал меня, как открытую книгу. Аптечка стала постоянным атрибутом моей комнаты. Как только я убирала ее в тумбочку, чувствовала твои объятия и слышала тихий и спокойный голос. Ты благодарил меня за то, что помогла, и говорил, что все будет хорошо. И я верила этому голосу, который очаровывал меня и успокаивал.       Тебе было девятнадцать, когда я увидела в твоих руках пистолет. Ты был таким радостным, когда показывал его мне, говоря, что об этом больше никто не знает. Как будто мне должно было льстить то, что я узнаю об этом первая. А я уже не могу держаться. Не могу сдерживать в себе все те эмоции, которые накопились за это время. Я начала тихо, еле слышно. По твоему лицу было видно, что ты не понимал, что происходит. Ты думал, что я буду радоваться вместе с тобой и рассматривать эту игрушку. Но ты даже не думал, что я стану еще больше переживать: где ты, что ты делаешь и жив ли ты еще? Я так привязалась к тебе. Можно даже сказать, что это что-то большее, чем привязанность. Я не заметила, как начала кричать на тебя. А ты все это время смотрел на меня и слушал. И в твоем взгляде я видела разочарование. Прости, но это было выше моих сил. Я уже не контролировала ни свой голос, ни слезы, ни то, что я говорю. После этого я поражалась тому, какой ты сильный, раз выслушал все то, что я говорила. А говорила я совсем не лестные вещи, в какой-то степени обидные. Я стояла посреди комнаты, опустив глаза в пол. Все мои мысли были о том, что я все разрушила, и ты уйдешь сейчас. Однако ты подошел и обнял меня, сказав, что тоже любишь меня. И я поняла, что ты прав, ведь я действительно влюблена в тебя, не смотря ни на что. Ты продолжал так стоять, пока я не успокоюсь. Гладил меня по волосам и шептал, что все будет хорошо. И я пыталась верить этому.       Тебе было двадцать, когда твоей семье понадобились срочно деньги на операцию твоей матери. Наша семья пыталась помочь как материально, так и морально. Но этого оказалось недостаточно. Тогда мы были в парке, сидели на лавочке, наслаждаясь тишиной и видом на реку. Нам не нужно было слов, мы все понимали прекрасно и так. И я понимала, что ты решишься сделать что-то отчаянное и глупое, как я думала. Ты сказал, что взял в долг у какой-то главной шишки, как ты тогда выразился. На мой взволнованный взгляд ты всего лишь усмехнулся, сказав, что никаких проблем не должно быть. Ты всегда умел развеять мои сомнения и страхи одним лишь касанием или взглядом. Я не понимала, как ты это делаешь, но это было действительно так, и ты знал это тоже. Ты поцеловал меня. И каждый раз для меня был как первый. Каждый раз что-то обрывалось внутри меня и снова взлетало. И как обычно ты сказал, что все будет хорошо. Но уже тогда я понимала, что так не будет, хоть и пыталась тебе верить.       И вот сейчас ты стоишь, нацелив на меня пистолет. Я вижу, как внутри тебя идет борьба. Ты всегда не любил делать то, что тебе приказывают, но, видимо, здесь тебе пришлось оставить свои принципы.       - Я должен это сделать.       Ты продолжаешь шептать это, но для меня это даже громче крика. Не представляю, чем они шантажировали тебя. А ведь ты говорил, что проблем не будет, что эта «шишка» ничего не сделает. Я вижу, как тебе тяжело и хочу облегчить тебе жизнь, помочь. Я подхожу ближе к тебе и упираюсь лбом в дуло пистолета.       - Все будет хорошо, не бойся.       Я улыбаюсь тебе, а по моей щеке катится слеза. В памяти быстро проматывается лента наших ярких воспоминаний. Я действительно была счастлива рядом с тобой, не смотря ни на что. Твоя рука начинает легонько дрожать. Я обхватываю твои руки своими, смотрю тебе в глаза и говорю, что люблю. В твоих глазах неуверенность и море боли. Я закрываю глаза и шепчу тебе, что все будет хорошо, хоть понимаю, что это не так.