Отвратительный

Я радовалась, что смогла получить работу недалеко от столицы в замке очень богатого господина. Хорошее жалованье и строгий отбор, естественно, но я даже и не предполагала, почему многие не смогли его пройти. В первый же день стало ясно — все служанки красивые. Господин собирает девушек, как коллекцию, и не буду удивлена, если начнет приставать, когда в первый раз увидит. Это просто отвратительно. Я протирала пыль в кабинете господина, аккуратно переставляя красивые тяжелые книги с надписями на эльфийском. — И как же тебя зовут? — я не слышала шагов за спиной, поэтому вздрогнула и вскрикнула, поворачиваясь. Господин, как и все эльфы, невероятно красив, будто светится изнутри. Его темные блестящие волосы наверняка на ощупь похожи на шелк. Но я презираю всех мужчин, это не зависит от их внешнего вида. — Тара, господин, — аккуратно поклонившись, я ощутила прикосновение к плечу. — Ты такая хорошенькая, — негромко сказал он с отчетливым акцентом, похожим на обычное шепелявенье, — как приятно смотреть на тебя. Его пальцы скользнули по моему лицу, коснулись подбородка, чтобы я подняла голову. Нервно поджав губы, я попятилась, когда эльф сделал шаг вперед. Подлый книжный шкаф за спиной! Мне теперь никуда не деться! Мужчина чуть наклонился ко мне. Такой спокойный, ему-то что, ему ничего! Влажно поцеловав меня в шею и заставив покрыться мурашками от омерзения, господин придвинулся еще ближе, положил ладонь на мое бедро. Мне нужна эта работа. Разочек перетерплю — и все, думаю, он найдет себе более страстную и умелую игрушку. Сглотнув, я сжала опущенные руки в кулаки, холодная влажная тряпка в правой как раз подойдет, чтобы сосредоточиться на ней. Если на что-то отвлечься, будет проще терпеть. — Не хочешь поучаствовать? — тихо промурлыкал эльф, поднимая голову и заглядывая мне в глаза. Он еще и ответа хочет, надо же! Зажал меня, как блудную девку, и надеется, что я ему буду тут стонать и лезть с поцелуями? — Вы отвратительны, — все же сорвалось с губ, не смогла удержаться. Оттолкнув хозяина, я выбежала из кабинета. Вот и все. Моя работа здесь окончена, как жаль. Но уж лучше помереть с голоду, чем вот так! Продолжая выполнять работу, я все ждала, когда же меня рассчитают. Что я там наработала за два дня! Вот же этот гадкий хозяин! После обеда ко мне целенаправленно подошел управляющий, и я постаралась не съеживаться. — В кабинете не убрано! — рявкнул он. — Так что иди и работай, лентяйка! Ничего не понимая, я все же поднялась в кабинет. Господин был там, что-то писал. Нерешительно застряв у порога, я не осмеливалась поднять взгляд. — У меня много пороков, но я не насильник, — усмехнулся он, — не бойся. Я подошла к полкам и снова взялась за уборку. Надеюсь, это не пустые слова, и он не накинется на меня. Мы были заняты каждый своим делом, и я уже даже успокоилась. Неужели правда отстанет и позволит работать здесь? Одна из девушек, с которой я еще не успела познакомиться, принесла чай. Она так бесстыдно флиртовала с хозяином, что я старалась не поворачиваться к ним, чтобы не увидеть какую-нибудь откровенную сцену. Спустя несколько минут мы опять остались наедине. Я не ожидала ничего плохого и невольно шарахнулась в сторону, когда гадкий эльф опять беззвучно подошел сзади и тронул меня за плечо. — Какая ты эмоциональная, — негромко рассмеялся хозяин, поднимая раскрытые ладони, — не хотел тебя напугать. — Извините, — пробормотала я, опустив голову. — Это я должен извиняться, наверное, — потерев подбородок, он усмехнулся, — что, я тебе совсем не нравлюсь? — я осторожно качнула головой. Наверное, эльфы привыкли нравиться женщинам, они ведь такие красивые, но… — У тебя кто-то есть? — я снова покачала головой. — Тебе вообще нравятся мужчины? — да, я могу любоваться красивым мужчиной, они мне нравятся, но все до единого они похотливые животные, не считающиеся с мнением женщины, которую хотят, поэтому никакой симпатией не перекрыть мое презрение. Но я все же кивнула. — А я уж было подумал, что ты из тех, кому нравятся женщины, — пораженно подняв взгляд, я увидела, что господин улыбается, — да, милая, так тоже бывает. — Нет, я не… — опустив голову, я нахмурилась. По-моему, он просто надо мной смеется! — Простите. — Ты такая милашка, — обхватив мое лицо ладонями, мужчина поцеловал меня в губы. Я думала, что не буду сопротивляться, думала, что потерплю. Но тело само вскинуло руки и оттолкнуло его. Господин выглядел несколько изумленным, я же с трудом сдерживала слезы. Не знаю, не проще ли было бы, если бы он меня уволил? — Ладно, я понял, совсем не нравлюсь, — хмыкнул хозяин, вернулся в кресло, — так и быть. Я ожидала подвоха, но нет. Единственное, что изменилось — теперь мне было поручено приносить господину еду. Если он пожелает выпить чаю или перекусить, я должна ему это принести. Так что я целыми днями сидела на кухне и ждала. Количество работы уменьшилось в разы, а жалованье осталось прежним. Я совершенно не понимаю этого эльфа! Не то, чтобы я жаловалась, но что-то есть в этом подозрительное. Одним прекрасным утром я принесла хозяину завтрак в спальню. Сонный, растрепанный, прекрасный мужчина сидел на кровати, потягиваясь и зевая, пока я на маленьком столике расставляла посуду. — Иди-ка сюда, — позвал он, похлопав по краешку кровати. С опаской приблизившись, я послушно села, — знаешь, в любом мужчине есть инстинкт охотника. Когда желаемая жертва сопротивляется, получить ее хочется еще сильнее, — опустив голову на сложенные на коленях руки, я поджала губы, — поэтому твое безразличие меня только дразнит, понимаешь? Ладно. Он пытается мне сказать, что не отстанет, пока не получит желаемое. Хорошо. Я просто хочу спокойно жить, мне не нужно быть с мужчиной. Я бы желала никогда больше в жизни этого не испытать, но, если уж выбора нет… Встав, я стала распускать шнуровку платья на груди. Придется потерпеть, потом его интерес должен пропасть. — Что ты делаешь? — полюбопытствовал эльф. Это я еще должна ему объяснять? Он и так заставляет меня телом покупать покой, заставляет так унижаться, и еще спрашивает, что я делаю! — Если вы получите желаемое, я смогу потом спокойно жить, ведь так? — прошептала я, чтобы он не слышал, как дрожит мой голос от сдерживаемых слез. — Не уверен, — усмехнулся хозяин. Замерев, я прижала руки к груди, — зато уверен, что твой первый мужчина был очень груб, я прав? — можно подумать, я хотела, чтобы он был моим первым мужчиной! Прикусив губу, я отвела взгляд. — Не бойся, я буду с тобой нежен, обещаю. Я сделала шаг назад, когда господин протянул ко мне руку. Так не бывает. Нежных мужчин не бывает. Иногда мне кажется, что все эти разговоры шепотом об удовольствии, которое испытывает женщина, только легенды, слухи, созданные, чтобы молоденькие девушки не боялись выходить замуж. Я не могу даже представить, как это может не приносить боль. Как можно вообще испытывать удовольствие, когда на тебя давит потное пыхтящее тело. Все это сказки. Я больше не хочу боли, унижений и слез. Я хочу просто спокойно жить и работать, откладывая на домик где-нибудь в глуши, где проведу старость, копаясь в огороде и рассказывая чужим маленьким детишкам истории. — Я же говорил, что не насильник, — вздохнул мужчина, встал, откинув за спину свои красивые волосы, — но я очень хочу попробовать тебя на вкус. И всегда получаю то, что хочу. Я замерла и постаралась не двигаться, когда он взял меня за плечи. Даже если не было обещания отстать, ему вряд ли со мной понравится. Все будет нормально. Потом. Завтра, когда я смогу ходить, не морщась от боли. Может быть, не будет столько крови, как в тот раз. Но так обидно — эльфы казались такими возвышенными, прекрасными и высокоморальными существами, а оказались полными низменных желаний, как обычные люди. Хозяин поцеловал меня, провел мокрым языком по губам. Отвратительно. Не понимаю, почему нужно надо мной измываться. Я ведь уже ясно дала понять — не хочу. — Все будет хорошо, — прошептал он, — просто расслабься немного. Горячий и влажный язык оказался у меня во рту. Ком подкатил к горлу, но меня точно уволят, если заблюю господина. Ухватив за талию, он вдруг поднял меня, заставив испуганно сжаться, и усадил на край кровати. Я зажмурилась, но ничего больше не происходило. Затем я перестала понимать, что происходит. Хозяин оказался у меня под юбкой, и бесполезно было уговаривать его, просить и умолять. Это было… Да, я готова признать, приятно, несмотря на дикость. В итоге я не смогла усидеть, пришлось откинуться на спину и… Невероятное удовольствие. Уже потом, забившись в уголок в одной из парадных гостиных, куда никто почти не заходит, я поправила одежду и спрятала лицо в ладонях. Разве могла я раньше представить себе такое наслаждение? И разве можно получить его таким грязным способом? Какой кошмар… Я миновала всего пару дверей, убегая из покоев господина, и боялась, что он найдет меня. На бедре все еще ощущался легкий укус, не болезненный, а какой-то другой. Как теперь на глаза ему показаться? Стыдно-то как… Теперь господин, когда я приносила ему чай, сажал меня к себе на колени и подолгу целовал. Если я не соглашалась, он напоминал, что я должна расплатиться с ним удовольствием за удовольствие. Правда, когда его рука настойчиво пыталась оказаться у меня под юбкой, я убегала. Все эти грязные игры — я не хочу в этом участвовать. Все были нагружены работой, и только я бездельничала. Иногда я бралась помочь, но, чаще всего, меня за это ругал управляющий, потому что я лезла не в свое дело. Замок готовили к празднику, украшали, убирали покои для многочисленных гостей, на кухне тоже творился переполох. В конце концов, господин в расшитом серебром сюртуке встретил на крыльце замка восхитительную эльфийку в длинном белоснежном платье, друид соединил их судьбы, и это и был тот праздник. Я почти весь его прорыдала в каморке, которую делила с другой служанкой, занятой на празднике. На свадьбе. Господин был обручен, но при этом позволял себе… Он изменял, многократно изменял своей невесте! Это отвратительно! Но еще отвратительнее то, что он вынудил меня в этом участвовать! Как, как можно быть настолько бесчестным! Хозяин и новая госпожа жили в разных покоях, довольно далеко друг от друга. Меня это немного удивляло, но я старалась контактировать с господином как можно меньше. Мне было стыдно перед его супругой, очень стыдно. Однажды, через месяц примерно после свадьбы, я должна была принести чай господину в кабинет. Оттуда доносился приятный голосок хозяйки, так что я решила подождать у дверей. — Я беременна, дорогой! — я умиленно улыбнулась. Разве это не чудесно? — Друид сказал, что будет мальчик! — Чудесная новость, — довольно ответил мужчина, — значит, мы с тобой отлично поработали. Но, пожалуйста, если тискаешься со своими пажами, делай это так, чтобы никто не видел, что я, учить тебя должен? — Нас застигла страсть, — прохихикала госпожа, — так и быть, я постараюсь. Ты, я смотрю, не отвлекался на других после свадьбы. — Я бросил все силы на создание наследника, — хмыкнул господин, — надеюсь, мне нет нужды сомневаться в его происхождении? — Нет, я же не дура, — что-то разбилось, — ой, прости. Тебе была дорога эта ваза? — На самом деле, безвкусный подарок дяди, так что спасибо, — рассмеялся хозяин, — я рад, что женился на тебе. — Ты тоже не худший муж, дорогой, — пропела госпожа, открывая дверь. Мурлыкая под нос незатейливую мелодию, самая красивая женщина, какую я только видела в жизни, грациозно упорхала по коридору. А я стояла, сжимая поднос, и не могла поверить. Они разрешают друг другу изменять? Они что, поженились, не имея друг к другу чувств? Так спокойно об этом говорят, будто так и надо! Сглотнув, я сморгнула слезы. Неважно. Это их дело, не стоило подслушивать. — Тара, — подняв на меня взгляд от бумаг, эльф чуть улыбнулся, — позови кого-нибудь, чтобы убрали здесь. Расставив на краю его стола сервиз, я с подносом присела у груды осколков. Руки дрожали, на глаза наворачивались слезы. Госпожа мне так нравилась, она такая красивая, со своими почти белыми волосами и огромными зелеными глазами она похожа на светлое божество, как же в ней может быть столько порока? Я не понимаю… Порезав палец, я вздрогнула, но царапинка совсем маленькая, так что не страшно. — Я же сказал позвать кого-нибудь, — цокнул языком господин так близко, что я дернулась и порезалась еще раз. Небрежно собрав всю кучку с пола ладонями, эльф высыпал осколки на поднос. На его руках не осталось ни малейшей капли крови, это просто невероятно. Но я же знаю, зачем он так близко подошел. Развернув меня, отчего я шлепнулась на попу, хозяин подался вперед. Он сидел на корточках, ему пришлось опустить на пол колени, когда я попыталась отстраниться. — Не надо, пожалуйста, — прошептала я, отползая, но за спиной снова книжный шкаф, отступать некуда, — вы ведь женаты… — Ей можно было привезти с собой троих фаворитов, а мне нельзя одну маленькую миленькую служанку? — хрипло прошептал мужчина, целуя меня в шею. — Я безумно хочу услышать твои стоны, ты ведь порадуешь меня? Я цеплялась за его рубашку, изо всех сил стараясь думать о своем жаловании. Потом, да, у меня будет домик в глуши, огород… А сейчас бесстыдный господин трогает меня, шепчет что-то, устроив мои бедра у себя на коленях, и трогает, трогает, трогает… Большую часть ночи я тихо прорыдала в подушку. Мне пришлось участвовать в самой настоящей измене. За деньги! Ради сохранения работы. Это отвратительно. Я отвратительна. Год спустя — Я и не ожидала, что ты будешь таким хорошим отцом, — усмехнулась Ливиэль. Глаза слипались, я ведь всю ночь просидел у кроватки своего наследника, отправив жену спать. Он уже успокоился, видимо, животик болел, а ей нужно было отдохнуть после целого дня возни с ним. Большую часть забот можно оставить на сиделку, но только не болезни или что-то подобное. Маленькие эльфы чрезвычайно хрупкие, за ними глаз да глаз нужен. — Могу то же самое сказать о тебе, ты отличная мать, — дружеские отношения с детства, в основном, заставили из трех выгодных партий выбрать ее. Не прогадал, — оставляю все на тебя. Получив свой поцелуй в щеку, я поторопился спать в свои покои. К вечеру нужно бы еще просмотреть корреспонденцию, но сейчас вот точно спать. Пустая и холодная постель не радовала, но сейчас не до переборов. Вечером, конечно, затащу сюда Тару, засыпать буду, уткнувшись лицом ей в грудь. Я приучил ее к себе, к удовольствию, научил его принимать. Не сразу, но даже получил возможность доказать, что можно заниматься любовью, получая удовольствие вместе. Молчит, как заколдованная, когда я спрашиваю, кто ее изнасиловал. Ненавидит меня, потому что заставляю участвовать в измене. По-хорошему, оставить бы ее в покое, но я не могу. Мне необходимо слышать ее стоны, прикасаться к ее нежному телу, несмотря на очевидную неприязнь. Я улыбнулся в подушку — какой же я отвратительный.