Двенадцать на четыре

Ветер роняет листья на потемневшие от времени нити рельсов. Кленовое золото ярко выделяется на темном металле и на темной же перчатке того, кто поднимает лист. Командир Ноября стягивает перчатку с руки и задумчиво проводит кончиками пальцев по прожилкам листа. Он любит это место - заброшенная железнодорожная станция, осенью оказывающаяся усыпанной золотом листьев, рельсы, темные от времени, по которым легко идти... Командиру Осенней Гвардии это место напоминает их дороги, но оно много более спокойное. Место отдыха, место мирной тишины... Даже окрестные дети сюда не приходят. Ноябрь сидит на полуразрушенной ступеньке и смотрит то на деревья, то на рельсы. Они похожи на струны, но сыграть на них под силу далеко не каждому. Духи дорог могли бы, а вот он нет. Его музыка - иная... Он знает, что есть еще один, кто любит это место - Октябрь. Но по молчаливому соглашению они никогда не оказываются тут вместе. Это место у каждого свое, и Ноябрю не хочется, чтобы Октябрь, с его Самайном, знал, что иногда сквозь черты мирного и тихого места проступает совсем иное... ... Заброшенная железнодорожная станция иногда слишком напоминает ему Станцию Мертвых Сердец. Он бывал на ней - вечный мрачный ноябрь, царящий там, дает ему такую возможность. Кто сказал, что Ноябрь - это только осенние легенды и сказки, только дорога? Нет, на ней бывают и такие места, куда не хочется заглядывать лишний раз. Вот он и не будет. Сегодня ему не нужно туда. Ноябрь встряхивает головой и ловит упавший на его плечо кленовый лист. Запрокидывает голову и улыбается осеннему неяркому солнцу.