Двенадцать на четыре

Февраль не имел привычки ругаться матом. И вообще не имел привычки выражаться как-то нелитературно - аристократ он или где? И вообще он был личностью сдержанной и спокойной до степени каменного. Знали об этом все, даже Летняя гвардия, особо с ним дел не имевшая. И тем удивительнее было видеть третьего из князей Зимы с потемневшими от ярости глазами, тихим "Мать вашу погодную, встать!" поднимающим свою гвардию на ноги. Точнее, один отряд, до этого бодро и вдохновенно... ...квасивший на поляне! И это посреди зимы! Посреди собственного дежурства! Стремительно трезвевший отряд Легкого Снега понял, что вот теперь они, кажется, влипли. И даже заступничество Апреля, с которым, собственно, и пили, не спасет - Февраль со вторым Весенним друг друга недолюбливали. - Вы, летним солнышком вас припеки, вообще соображаете, что творите? - Очень мягко спросил Февраль. Командир отряда исподтишка показал своим кулак - мол, молчите, нас тут на самом деле слышать не желают. - Вижу, что нет. Хорошо отметили начало службы? - Он прошелся туда-сюда перед нестройным рядом, заложив руки за спину. - Так вот, сейчас я с вами беседовать не буду, - "сейчас" было очень выразительно проинтонировано. - Сутки ареста для проспаться. Всем. После - командира ко мне, остальных - в расположение отряда, и сидеть там тихо, пока не поступит иных распоряжений! Все ясно? - Никак нет, - если у Осенней гвардии была определенная вольница, то у Зимних дисциплину блюли строго. Командир отряда зажмурился, шалея от своей же дури, и выдохнул, - а где арест сидеть? Действительно, всем отрядом еще ни в одной гвардии не залетали, камер не хватит же! Но Февралю было уже наплевать. Поместятся как-нибудь! Позор на всю Зиму, а не гвардейцы! - В крепости подземелья кончились? - очень мягко произнес он. И командным тоном рявкнул: - Шагом марш отбывать, р-разгвоздяи! Отряд словно ветром сдуло. Февраль несколько раз глубоко вздохнул и сел рядом с единственным не ушедшим участником безобразия. Апрель поежился, поднял выше воротник куртки. - Сурово ты их, - усмехнулся он. - Что, мне тоже под арест прикажешь? - И следовало бы, - проворчал Февраль. - Ты безобразие затеял? - Ни в одном глазу. Сами позвали. Вообще-то утворять такое было и впрямь не в духе Апреля, он не имел привычки подбивать чужих гвардейцев на безобразия. Но рассерженный Февраль решил не полагаться на чужие заверения, а жестом заставил Апреля посмотреть в глаза. Взгляд у Весеннего был совершенно трезвый. И очень, очень тоскливый. Как у Ноября в последние недели заключения. Тяжело, когда время очень похоже на твое, но не твое. Третий из князей Зимы отвел глаза и руку. - Помочь до братьев дойти? - хмуро спросил он. - Не надо, - Апрель печально улыбнулся, поднялся, как будто ничего не случилось и никто тут не квасил дружно. - Пойду Марта поищу, пусть совесть имеет и дождь убирает. Не наказывай своих слишком уж строго, ладно? - Мне решать. - Конечно. Я просто прошу. Ладно, Зимний, до встречи. Февраль посидел немного, глядя вслед удаляющейся тени (и почему Апрель, когда они встречаются зимой, вечно на неё похож?), а потом поднялся и зашагал в сторону крепости. "Слишком строго" - не будет. Ровно так, как заслужили, разгвоздяи!