цена моего успеха.

Слава шумно вбирает носом воздух, смотрит на Фила из-под опущенных ресниц разгорячено и согласно на всё, что бы только тот не предложил. Он чувствует, как приятно кудри мужчины щекочут лицо, и сам подаётся вперёд, желая в них раствориться, но Фил останавливает его одним движением руки, отстраняясь, насколько это позволяет узкое помещение туалета на студии «Успеха». Опытнее и умелее, он сам перехватывает инициативу из дрожащих в предвкушении рук Славы, и мягко надавливает на его затылок. Гнойный чувствует, как по телу проходит холодок, и ноги сами подкашиваются. Он послушно опускается перед своим кумиром, своим личностным успехом на колени, и смотрит взглядом, в котором пляшут хитрые огоньки. Ещё пару минут назад, поймав Фила между делом, он ревностно забрал его общество у Нюши, и кое-как завёл к уборным. Там Слава, преодолев стеснение, рассыпался в признаниях самых сокровенных, искренних и даже диких, не сводя взгляд с предмета обожания, оказавшегося за все двадцать семь лет ближе, чем когда-либо. Ближе, чем на концерте в Хабаровске, где Слава, открыв рот, стоял с матерью в первых рядах, и наслаждался моментом, пока в груди и штанах разливалось что-то тёплое. Если не сейчас, то никогда. – Я готов быть зайкой твоей, и лучиком, и пестиком.. – тяжело дыша, говорил Слава, нерешительно опуская ладонь на золотой покров пиджака Фила. – Филипп Бедросович... И тогда Фил, стоявший в стороне всё это время, оборвал его слова на самом важном моменте, чтобы повести за собой в туалет «Успеха», закрыв за ними дверь на щеколду. Дальше Слава запомнил всё через расплывчатую пелену удовольствия. Ему не было так приятно, когда он выиграл Окси, когда с Замаем он опускал Дудя, точно нет. Слава не может вспомнить момента в своей жизни счастливее, чем этот, когда Фил, причитая заветное, выученное Славой наизусть “зайка моя“, растягивает его горло членом. И Гнойный старается, чтобы наконец вытеснить образ Аллы из головы Фила. Он знает, что сможет, и по этому старательно вбирает щёки, позволяет Филу тормошить свои как всегда аккуратно уложенные волосы. Когда всё заканчивается, и Слава туалетной бумагой снимает белую тёплую вязь со своего лица, он поднимается и смотрит на Фила. Его признали. Киркоров увидел в нём потенциал, и, будь это на сцене «Успеха», сейчас бы Гнойного окружили три синих круга, но вместо этого Фил только выходит из туалета, бросая Славе ёмкое «забудь, зайка моя», и Гнойный тут же выбывает с проекта. Путь к успеху для него закрылся только что, вместе с силуэтом Фила в дверях. Слава чувствует, как потерял всё в одночасье, и стекает по стене туалета вниз, как слёзы по его лицу. – Я не прощу тебе... – выдавливает он сквозь рыдания, сжимая в руках клочок их с Филом близости в виде туалетной бумажки. Он встаёт с намерениями умыться и принести такую же боль Филу, как и он Гнойному своими словами. – Как видишь, я уже умылся... “Зайка моя“.