Игра в игру

Дело было вечером. В кружках остывал чай. В зеленой плавали кружки толсто напиленного лимона. В красной медленно таял сахар. В этот раз DEX не стал пользоваться ложкой, а просто насыпал из сахарницы ровно на треть чашки. Разговор был сложным и долгим. — Феник, может быть, мы все-таки поговорим? Ну, как взрослые образованные люди? Я вообще-то специально для этого учился, а ты мне сколько трафика сожрал, закачивая терабайты всякого образовательного… должно же оно тебе пригодиться. Хотя бы раз в жизни. Например, сейчас вот очень подходящий случай. У меня как раз мысль поговорить с тобой о призвании, миссии… нет, миссия не в плане бытовых вопросов, а более глобальная. Дело всей жизни. О понимании. Вот ты можешь понять, что если я сейчас упущу эту возможность, то никогда себе не прощу? Что, ты простишь? И поймешь? Это не вариант, мне все равно надо ехать. Хорошо, давай попробуем с точки зрения смысла жизни. Вот как ты думаешь, какой смысл в моей поездке? DEX быстро проанализировал услышанное и решил, что вопрос риторический. Тем более что хозяин про него уже говорил. Раз пять. И про миссию тоже. И про то, что он уже взрослый киборг и местами даже самостоятельный. Феник допил чай и сосредоточенно взялся за посуду. Хозяин мониторил все его действия и перемещения и ходил по пятам, убеждая в важности отъезда. — Так, выкинь из головы эти слова, они не с той точки зрения описывают ситуацию. Да они образные и характерные, но описание, хм, с подтекстом из другой области получается. Так вот на эту область мы переходить не будем. Что ты хочешь от меня услышать? Что я зае6а…. со всем этим тут? И мне нужны перспективы. Так, убери от меня этот график. Я все равно поеду. Ну вот какого импланта? Знаешь, это не просто порабощение, это эксплуатация. Я за тобой хожу уже третий день, чтобы уговорить, чтобы ты понял и согласился. И что? Мне еще три дня ходить за тобой и выпрашивать прощение? Ты зануда. Кстати, а почему именно три дня девять часов и пятьдесят две минуты? Ах, потому что в девятнадцать сорок семь у меня билет и за три часа я успею доехать до космодрома. Да знаешь, кто ты после этого? — Киборг. Хозяин, отвали, убираться мешаешь. — Феник, у тебя совесть есть? Ну, хотя бы в виде утилиты? — Нет, могу вставить. — DEX взялся за швабру, хотя пол и так был чистый. — Ну пойми, не получится у меня одновременно проходить стажировку и работать, чтобы оплатить себе проживание. И еще раз работать, чтобы кидать тебе деньги на жизнь. А так будешь жить в своей комнате и сдавать всю остальную квартиру. И все будет чик-чирик. Ты еще долго обижаться будешь? — Да, три дня девять часов и сорок одну минуту. — Ну, хочешь праздник? Два? Сейчас и когда вернусь? Это всего несколько месяцев. Один и два… то есть двенадцать. Ну, ты какой-то неправильный киборг. Другие вон рады от хозяев избавиться, даже в виде ужастика. А ты что? И заметь, я ведь сам предлагаю. — Ты не с той стороны предлагаешь. — Не понял? Дин завис, наблюдая, как Феник быстро перезаряжает посудомойку, ловким пинком направляет пылесос в сторону дивана, одновременно меняет программу духового шкафа, и активирует пылепоглотитель. Вечером договорить и договориться не получилось. Дин завернулся в одеяло, но сон упорно не шел. Зато мысли разные в голове крутились. И почему-то все о киберах. Вспомнился и ролик из программы о сорванных машинах, которые убивали в какой-то извращенной форме своих хозяев. Например, симпатичный белоголовый DEX на видео одновременно насиловал своего хозяина и отрывал куски от человеческого тела. Дин юмора не понял — обычные камеры DEX’ы спокойно могли засечь датчиками, а этот как будто позировал, вместо того чтобы грохнуть потихоньку и смыться. Или вот шоу вспомнилось, тоже ужастик, но более реалистичный: какой-то шизанутый мудак ворвался в бордель с Irien’ами. Перестрелял людей из администрации, глуханул двух киборгов из охраны спецжетоном (и откуда такая штука у обычного психа?), приказав им отключиться, а остальных киборгов подчинил тем же жетончиком. А затем долго и методично прожигал плазмой внутренности Irien’ов, засовывая дуло бластера то в задний проход, то в вагину. Дин передернулся — зарекался же смотреть галаканалы на ночь. Потом или не уснешь, или хрень какая-нибудь приснится. Но вот все-таки интересно: сюжет подавался как о сорванных киберах, но Irien’ы там были послушные — подчинялись жетону и умирали… С выжженными внутренностями даже машинка не может функционировать. Был бы там хоть один сорванный киборг, а так там был, похоже, только сорванный человек. Да еще и маньяк. Это же надо додуматься трахать киберов бластером, орать при этом, что спасет мир от разума и жать на спусковой крючок, чтобы кибермодифицированные тела разрывались на клочки белыми лучами плазмы. Парень уже несколько раз закрывал и открывал глаза, но словно воочию видел вспыхивающий луч огня и брызжущую из разрывающихся тел кровь. Лучи быстро и жутко вспарывали человеческую кожу, перерезали мышцы и кости, раны становились больше и шире, и сквозь обгорелую и чадящую плоть вываливались местами обугленные и спекшиеся куски, в которых с трудом опознавались внутренности. А псих восторженно совал бластер между ног Irien’ам женского пола или в задницу Irien’ам пола мужского, выставлял заряд на полную мощность, жал на спуск, менял батареи… И страшнее всего были мертвые глаза киборгов, которые выполняли приказ владельца жетона: подходили, раздвигали ноги или наклонялись — и взрывались, разлетаясь фонтанами органики… Картинка была слишком реалистичной, и Дин даже почувствовал запах горелого мяса. А во рту возник ржавый привкус крови. — Хозяин, ты чего не спишь? — Феник опустился на корточки возле дивана. — Да так, — Дин давно перестал шугаться того, как бесшумно и быстро может передвигаться по квартире DEX. — Ясно. Хочешь, полежу с тобой? — Ладно. — Дин прикинулся, что делает одолжение, но на самом деле был рад. Теплый и сильный DEX защищал от плохих снов даже лучше, чем в реальной жизни от хулиганов. Утром Феник привычно сработал вместо будильника. Это соревнование у них было давно: киборгу надо было каждый раз найти новый способ разбудить хозяина, а человеку продержаться хотя бы пять минут. — Хозяин, ты проиграл. — Феник прекратил целоваться и выпустил взъерошенного и окончательно проснувшегося Дина. — Семнадцать минут. Раздевайся. — Я в следующий раз с тобой на пятнадцать поспорю. Дин нехотя стащил с себя футболку. Сложил руки перед грудью и несколько раз, на пробу, спружинил в коленях. Первый удар он пропустил, как, впрочем, и второй и третий. Частично блокировать смог только шестой, и то потому, что киборг отрабатывал стандартную связку, которую они обкатывали много раз. На восьмой минуте парень понял, что выдохся. На одиннадцатой решил, что глумление над трупом с помощью спорта — это не гуманно и попахивает инквизицией. На четырнадцатой на него снова снизошло озарение, что во время тренировок как бы киборгов бить положено, удары на них отрабатывать, а не наоборот. На семнадцатой минуте Феник позволил ему упасть на пол и за эту милость был обозван благодетелем, правда, эпитеты, прилагающиеся к восхвалению, были исключительно нецензурны. — Поговорим о разумности. — Дин почувствовал, как его потыкали в бок носком кеда. — Разумно каждый раз увеличивать физическую нагрузку, а не укорачивать время тренировки. — Пятнадцать минут, — выдохнул хозяин. — Спорим, что не успеешь? — Договорились, — кивнул киборг. — Как раз у тебя будет еще один спарринг накануне отъезда. Человек попробовал зарыться головой под имитацию доски на полу, но номер не прошел. Покрытие было намертво приклеено к полу, а зловредное оборудование уже примерялось, как бы ловчее транспортировать хозяина в душ. И почему-то, по мнению кибера, самый удобный вариант перемещения был — за одну ногу в вертикальной плоскости. Все-таки настроение у кибера испортилось, и последствия были печальны. Вместо обещанного пирога с зеленью и сырными гренками, на столе красовались тарелки с вегетарианским супом. — Между прочим, ты про другое блюдо говорил, — хмуро заметил Дин, — а обещания выполнять надо. — Могу прямо сейчас, — согласился Феник, — но тебе тогда придется мыться по новой. — Почему? — Ты пообещал, что я смогу тебе вылить еду на голову, если ты ее не одобришь. — И когда это было? — Когда я готовить учился. Это был отличный мотивационный стимул. — Это была просто дурацкая идея. — Не одобряешь? — Киборг предвкушающе зажмурился и потянулся к тарелке. — Одобряю, — торопливо буркнул Дин и взялся за ложку. Логики он и сам не видел в подобной установке, но после четвертой реставрации кухонного блока, и это не считая мелких восстановительных работ, готовить стал Феник. И почему-то с первого раза еда у кибера стала получаться не только съедобной, но и вкусной. — Смотри, сейчас для нас важно что? — Дин говорил с полным ртом. — Найти хороших квартирантов. Чтобы вовремя платили денежку, не создавали проблем, не мусорили зря, а то… — А то убью… — кивнул киборг. — Хм, тогда у них не будет шанса осознать и исправиться, — возразил Дин. — Может, как-то менее радикально? — Прибить, но не сразу? — уточнил кибер. — Лучше не прибивать сразу. В конце концов их можно будет, если что, потом и заменить. — По гарантии поломанных людей не меняют. — Ну ты… тогда не до конца… как-нибудь… — Я подумаю над этим. — Киборг налил себе добавки. — Ну, хочешь… сам выбери, — предложил Дин. С трудом представляя себе, как будет объяснять будущим квартиросъемщикам, что к дешевой и годной по всем параметрам жилплощади еще прилагается в довесок кибермодифицированный жилец нестандартного поведения. Первые желающие откликнулись на объявление через тридцать шесть минут после того, как предложение вывесили в общий доступ. По телефону звучали весьма пристойно. И даже сами признались в традиционной ориентации, вежливости и согласии на все условия. Все вопросы решили быстро, дистанционно и ко всеобщему удовольствию. Вечером ребята должны были подъехать за ключами и перетащить часть вещей. Первой мыслью Дина, когда он открыл дверь, стал зарок никогда больше не читать ужастики, не смотреть кино с рейтингом хард и отказаться от халявного приглашения на осенний вампир-бал. Парочка, нарисовавшаяся на пороге, была слишком колоритной для нервов обычного аспиранта. Особенно выразительно в полутемной прихожей смотрелись светящиеся татуировки. Не то чтобы именно вся анатомия человеческого тела была прорисована, но выглядела довольно реалистично. — Они тоже люди, — невозмутимо похлопал хозяина по плечу Феник. ….Феник позвонил сам ровно через два месяца, до этого благополучно отвечал на сообщения и даже выходил в чатик пообщаться с хозяином. Снова поболтали о делах, Дин рассказал о своей стажировке. — Хозяин, я тут собираюсь сорваться, — спокойно доложил киборг в самом конце разговора. — Куда? — поинтересовался Дин. Ну, мало ли, отдохнуть захотелось человеку. Ну и что, что не человек, любая техника имеет право на отдых. — Неправильный вопрос, хозяин. Не «куда», а «какого хрена» надо говорить, — подсказал киборг. — Ладно, какого хрена? — послушно повторил парень. — Меня сделали папой, — обреченно признался Феник. — За что? — поразился Дин. — За многое, — вздохнул кибер и стал горестно перечислять: — за доброту, за умение находить язык с детьми, за вкусную кашу, за… — Подожди. — Дин помотал головой, цифры почему не складывались, — но детьми за девять месяцев после процесса обзаводятся. А тут только два прошло? Ты чего, реплицировал? — Упаси процессор, — открестился киборг. — Тогда я ничего не понял. — Это видно, — согласился киборг, — но меня вообще-то спасать надо. Три дня отпуска пришлось выбивать долго и со слезами в голосе, но вырваться удалось. Дома Дина поджидали интересные изменения. Во-первых, было шумно, многолюдно… то есть многодетно, а его собственный киборг встречал хозяина с выражением загнанной на переправе коняшки, которую не то чтобы менять — пристрелить уже поздно. — А это зачем? — Это Васек, те трое — его генетические братья… — стал покладисто объяснять киборг. –Хм, они не похожи и вообще разноцветные, — усомнился Дин, разглядывая беснующихся детей. — Генетические братья по разуму, — уточнил киборг. — С низким коэффициентом… в родителей, очевидно. Тут Дин согласился: чтобы заделать таких… альтернативных детишек мало одного коэффициента. — Вон тот — Стенька, а те пятеро вообще пришли сегодня первый раз вместо Шагги и Эрта. — А чего пришли? — не понял парень. — Не знаю, — устало выдохнул киборг и не глядя протянул руку, подхватывая сверзившегося со стенки пацаненка лет восьми. — Но им тут нравится. А квартира уже полтора месяца объявлена территорией свободного развития. — А где те страшненькие? Ну, которые заселились? — Не вынесли произвола и собрали вещи двадцать дней назад. Детей пересчитали перед выходом и оставили. — Зачем пересчитывать тогда было? — недопонял Дин. — Чтоб никого по ошибке не забрать. — Хм… а сколько их было? — Четверо. В начале, — доложил Феник, мрачнея. — А остальные? — Размножились. — Как?! — Волей родительского произвола. Соседи приходили жаловаться на шум, а потом приводили детей и уходили без них. — А раньше ты позвонить не мог? — возмутился Дин, пытаясь снять со своей спины запрыгнувшую туда девчонку. — Нет, за этот месяц еще была получена оплата за квартиру. За три дня найти родителей, отсортировать детей и развести отпрысков по домам оказалось непросто. Детишек взрослые признавали сразу, но забирать обратно категорически отказывались. Мотивируя это тем, что у дяди Финика всей ребятне очень здорово и лишать будущее поколение отличного времяпрепровождения противоречит правам и нормам этической морали высокоразвитого общества. Дин научился ругаться, бодро и доходчиво. Моментально вник в вопросы педагогический психологии и психологической педагогики. Но каждый час все равно кто-нибудь приводил детеныша или нескольких, самые продвинутые детки заявлялись сами и ныли с большим упорством под порогом. Дин менял идиоматические выражения на кроликов, кошечек, ежиков и собачек и под эти обороты разводил чад по домам. Под конец парень озверел настолько, что наклеил на дверь объявление о том, что владелец квартиры переквалифицировался в педофила и ждет не дождется новеньких детишечек. Под доносящиеся с площадки угрозы — воззвания к общественности звучали громко и задорно, но в дверь уже не ломились и мелких подбрасывать перестали — Феник радостно убрал всю квартиру. Даже без соревнования на скорость. И сразу же завалился спать. Новых квартиросъемщиков Дин увидел за полтора часа до отлета в космопорт. На вид парни выглядели прилично, разговаривали тихими вежливыми голосами, представились работниками социальной сферы услуг. Дин обменялся с парнями крепкими рукопожатиями, подмигнул Фенику и умчался обратно на свою стажировку. — Хозяин, я тут точно сорвусь, — пожаловался Феник через два месяца. — Рассказывай, — понятливо кивнул Дин. — Это было долго и мучительно больно, — начал признаваться киборг. — Сначала они занимались этим друг с другом, потом к ним стали приходить другие люди, у которых они «любимчики» — и они занимались этим все вместе. Потом они пытались принудить к этому и меня. — Ты не согласился. — Дин очень сильно постарался, чтобы лицо не выражало крайнюю степень коктейля из разных чувств: начиная от досады и заканчивая злостью. — Нет, — поник головой киборг, — потому что при этом они еще и поют. — Выезжаю. Ты там попробуй продержаться. Звуковая волна едва не сбила с ног. Мощность и насыщенность оказались настолько яркими, что Дин минуты две пытался осознать, где он и что происходит. Потом почему-то подумал о том, что, наверное, музыку специально громко врубили, чтобы никто криков не слышал. И почему-то совсем упустил из виду, что боевой DEX работает бесшумно и никто бы по любому ничего не услышал. Взаимопонимание нашли быстро, при помощи интернациональных жестов. «Любимчики» оказались вполне компанейскими ребятами, накачали Дина пивом под завязку, сунули под комбез инфокристалл с записью нового альбома и клипами. И предложили дать им на время попользоваться кибером, потому что он умеет неплохо танцевать под хардкоп — то есть совершенно потрясно дергает всеми конечностями, причем в разных направлениях. На это Феник ответил, что это он так злится. С музыкантами пришлось распрощаться не из-за непристойных предложений, а из-за того, что концерт у них провалился и оплату они просрочили. Дин их даже простил частично и с чистой совестью утвердил в качестве новых жильцов парочку девушек. — Хозяин, я уже сорвался, — исправно доложил киборг ровно через три месяца. Дин обреченно пошел улаживать вопрос с трехдневным отпуском по вновь открывшимся семейным обстоятельствам. Подробности по видеофону даже узнавать не стал. Уж если боевой киборг повышенной домохозяйственности зовет на помощь, значит, надо срочно бежать и помогать. Ну или хотя бы решать грамотно вопросы с утилизацией лишних свидетелей. Девушки были симпатичные, неопределенного возраста и склонностью к повышенному романтизму. Одна оказалась слегка беременной, вторая пребывала в гневе за измену. Дин честно попытался объяснить ситуацию с точки зрения биологии и человеческой анатомии, а также инновационных биотехнологий, но не преуспел ни в одном направлении. Зато вино было на высшем уровне, а закуска диетического содержания. Опьянение накатило быстро, веселье набрало обороты и, кажется, Дин за полчаса успел признаться в любви сразу обоим квартирантам и собственному киборгу. Уточнить, возлюбил ли он кого по-настоящему, было, с одной стороны, стремно, с другой — чревато. Императив истины зачастую конвертируется в определенность обязанностей, а переходить на личностные параметры парень был явно не готов. Даже по пьяной лавочке и под влиянием хорошей гулянки. Утро встретило парня крепкой головной болью и покачиваем всех плоскостей. На осознание, где он и с кем, ушло минут пять. — Хозяин, — скромно заметил Феник, — может быть, ты отменишь приказ? А то я с тобой совсем не выспался. — Отменю. — Зря, конечно, он кивнул головой. — Отменил. А какой он был? — Тебе лучше не знать. — Ясно. А чем тебе девушки не угодили? — Они хотят натуры. — И? — Моей. — А зачем? — Для обустройства жизни. — Киборг стал говорить торопливо, желая успеть высказать все наболевшее: — Они не могут поговорить друг с другом сами и зовут меня, чтобы я сказал этой дуре и там много всего… все перечислять не буду. А еще у них ломаются ногти, и по этому поводу мне надо плакать, а если я не умею, то я «бесчувственный чурбан». Ломаются каблуки — и я должен носить их на руках, хотя более рационально просто переобуться. Ломаются они сами, и тогда приходится долго сидеть рядом, вытирать сопли и говорить комплименты. И это кошмар. Хочется убивать. Можно? — Да-а-а… — сочувственно протянул Дин. — Правда? — оживился киборг. — Нет! — А я надеялся… — Не надо. Платить перестали? — Угу. — А по какому поводу? — Надули губки и хотят натуру. А моя натура их не хочет. Выселение длилось пять дней с переменным успехом. Девушки солидно окопались на своих позициях и не собирались сдаваться так просто. В ход пошло все: одежда формата «все голое», кофе в постель — хорошо, что киборг принял удар на себя. Лепестки роз и крошки печенья на простыне: розы накрошили от романтики, а печенье — потому что было скучно ждать. Попытки совместного душа дошли до такой степени, что Дин звал Феника составить ему компанию. И это было даже приятнее, потому что спинку киборг потереть мог с эффектом хорошего массажа, а не просто поцарапать коготками, имитируя неземную страсть. Отпуск пришлось продлевать. Жизнь становилась невыносимой, а придирчиво собранные киборгом вещи каким-то волшебным образом прямо в чемоданах просачивались обратно в квартиру. С тараканами договориться оказалось проще, чем с девушками. Дин для верности закупил целый мешок. Красавицы собрались со скоростью профессиональных Iren’ов, а Феник еще потом целый день отлавливал рыжих шестилапых насекомых. И, кажется, от этого процесса получал больше удовольствия, чем от выселения девушек. Повод заказать пиццу был, тем более что и время позволяло — целых четыре часа до вылета. Феник радостно и самозабвенно отдался уборке. Дин отдыхал в тишине, медитируя на ползающего внутри стеклянной банки таракана. Последний из «Могиканина» — специального магазина редких тварей, — почти родной. Хоть в качестве домашнего питомца оставляй. Царящие мир и благодать омрачали только мысль о том, что надо как-то срочно снова найти арендаторов, и копошащийся в душе страх того, с чем придется столкнуться через два или три месяца. — Хозяин, — Феник подошел и развязно развалился рядом на диване, — а тебе принципиально важно, чтобы тут люди жили? Знаешь, мне без них совсем не грустно. — Так деньги ведь… тебя кормить-то надо, — вздохнул Дин. — А может, я это… работать лучше пойду?