Любимая омежка из старших классов

За окном во всю бушевала природа. Дождь все лил и лил, изредка пугая торопящихся школьников, грозой. Зонты легко слетали из их рук, словно и не весили ничего. В обычной школе начинался урок. Чимин был сиротой. Жил у тети, которая ставила его только как лишний рот и совершенно не обращала внимания. Ему было всего 17. Тихий, одинокий и спокойный омега. От части он был пухловатый и неуклюжий. Его щёчки молочного цвета казались такими очаровательными. Маленькие и пухлые ладони почти всегда полностью закрыты длинными рукавами толстовок. Сидел всегда в середине первого ряда и всегда знал ответ на любой вопрос. Он ходил в мешковатых, на размера 3 больше его самого, толстовках. А на перемене его можно было увидеть в обнимку с книгой и шоколадным молоком на парте. Еще он состоял в школьной газете, а один раз на школьном концерте, он ужасно смутился и переволновался. Но действительно прекрасно спел. Его голос завораживал, от него появлялись мурашки, Юнги хотелось закрыть глаза и чувствовать это вечно. Чимин пел с закрытыми глазами, а его маленькие ладошки аккуратно обнимали микрофон. Юнги начал думать о нем ещё больше. Юнги жил обычной жизнью подростка. Баловался алкогольными напитками с друзьями, спал на уроках и катался на своей машине. Иногда баловался с омегами, но не более. У него была страсть к татуировкам. Школьный устав и родители ему запрещали, но это был бы не Юнги, если бы послушался их. Татуировка была небольшая и находилась на правой руке. Это была надпись окружённая нотами. Ему нравилось смотреть на нее, аккуратно отлаживать поверхность кожи пальцем. Ему захотелось набить ещё одну, но Юнги хотел чтоб она была особенной, поэтому не спешил набивать ещё одну. Вот только в один момент его жизнь завертелась, перевернулась на все 360 градусов. В субботу 22 февраля в 9:36 вечера, классный руководитель сообщил о смерти Чимина.