Доигрался...

Если очень долго крутить хвостом перед кем-то, то вполне возможно под этот самый хвост получить. Если забыть о границах дозволенного, то можно и самому оказаться за той самой границей. Вот просто как нехуй делать. Арсений слишком поздно понимает, что проебался. По всем фронтам. Не надо быть семи пядей во лбу, собственно. Хотя… чего ещё он ожидал, когда ввязывался в эту игру? За что боролся, на то и напоролся, что называется. Только теперь его уже не спрашивают, чего и как он там хотел. Трое взрослых, самодостаточных мужчин в рот ебали — в прямом и переносном смысле — его желания. И в глотке у брюнета пульсирует не только чей-то налитый возбуждением член, но и звучное «Доигрался…» Так, а чего ты, собственно, ожидал? На что рассчитывал, позволяя себе сверкать обнажёнкой в стиле дешёвого порно перед Серёгой? Какие надежды теплил, раз за разом доводя Антона до трясучки своими касаниями? О чём думал, позволяя себе пошлые шуточки в компании интеллигентного и сдержанного Димы? Представлял, что они будут дрочить по тихой грусти на все эти выходки? Вот это проёб, Арсений Сергеевич! Вот это поигрался так поигрался! Три пары рук вроде и ласкают, но ласка у них какая-то… совсем уж не ласковая. Словно кто-то спустил с цепи разъярённых псов, кинув короткое «Фас!», словно кто-то провернул тумблер ощущений на максимум. Попов не может видеть из-за плотной повязки на глазах, может только чувствовать, как трое мужчин силой берут то, что он так долго им обещал. Но… Обещал ли..? Эрекционное кольцо плотно сдавливает член у самого основания, кончить ему сегодня точно не дадут. — Не все дойдут до финала… — хриплый выдох над ухом голосом Матвиенко. — Победителями, — заканчивает за него Дима, подтверждая мысли самого Арсения. И Попов даже не пытается оспорить это. Ему бы выжить! Какое уж тут нахуй победить! О какой победе вообще может идти речь, когда в тебя, почти без подготовки, врывается чей-то — и ты в душе не ебёшь чей! — член, когда в глотку тебе проталкивают ещё один, в то время как длинные шастуновские пальцы, узнанные по обилию колец, отдающих привкусом металла на языке, пошло оглаживают щёку изнутри. В такой ситуации можно лишь хрипло скулить, ибо даже на стоны не хватит дыхания, не то что на вскрики. Как эта шальная мысль пришла в три совершенно адекватные головы — загадка. Просто в очередной из вечеров после очередных съёмок доведённые до края импровизаторы не сговариваясь выдали: — Выебать бы его от души. — Чтобы не выёбывался. — Блядь заправская. А дальше всё как-то само собой сложилось. Серёга привёз Попова домой, воронежцы подтянулись следом, попутно прихватив в аптеке весь необходимый «набор джентльмена к чаю». И понеслась. Скрывать друг от друга тот факт, что все трое давно хотели натянуть Арсения по самое не балуйся, было бессмысленно. А возникшее одним махом желание натянуть на три члена разом — это уже что-то вроде профилактики блядского поведения. Ибо нехуй! Серёга берёт грубо, жёстко. Серёга берёт так, как берут своё. И ни Антон, ни Дима не смеют спорить с ним в праве первенства. Матвиенко за столько лет дружбы натерпелся больше остальных. Да и потом, картинка воистину возбуждающая: горячий, властный кавказец, кроющий непокорного полубога. Обдрочиться же. Даже если ты натурал, коих — как оказалось на деле — в комнате не оказалось. Впрочем, все трое мужчин были со своей перчинкой. И у каждого касательно Попова были свои фантазии, которые эта ночь уверенно пообещала воплотить в реальность. Фрот*, анал и минет. По сути — все трое делали с Арсением то, что он делал с ними. Только вот они не дразнились и не шутили. Они получали то, что хотели получить. И пока Матвиенко с садистским удовольствием проверял растяжку Попова, Антон нагло обхватил сразу два — свой и Арса — члена пальцами, сжимая, двигая ладонью грубовато, не заботясь о том, что кольца могут доставить скорее дискомфорт, чем удовольствие, а Поз занялся излишне болтливым ртом коллеги. Прекрасно же! Идеально! Хотел поиграть, Арсений? Так чего же ты сейчас так дрожишь, почему пытаешься вырваться из ласковых рук своих любовников? Наслаждайся! Небольшая комната быстро наполняется запахом секса, запахом страсти и порочного удовольствия, в то время как сгорающий кислород поднимает температуру, накаляя обстановку до предела. У Арсения кружится голова, а тело ломит от непривычного напора. Нет, он безусловно не ханжа, многое за свои три с хвостиком десятка лет успел попробовать, но чтобы вот так! Сразу трое, по всем фронтам! Это не то перебор, не то слишком хорошо. Он ещё не понял. Его буквально выгибает на простынях, когда член Серёги удачно проходится по бугорку простаты, когда Антон умело ласкает пальцами перевозбуждённый, требующий разрядки член, когда Дима чуть пережимает горло, не давая сделать полноценный вдох. Изнасилование на грани удовольствия? Почему бы и да. Ведь если не можешь сопротивляться — поддайся искушению и получай удовольствие, отпусти своих демонов. Арсений не очень понимает, когда позволяет себе это сделать, когда страх и паника перерастают в заинтересованность и увлечённость процессом. Однако его любовники этот момент улавливают на раз-два, удивляясь подобному. Не то чтобы они очень-то пеклись о моральной стороне вопроса, о том, как после всего этого Содома будут смотреть в глаза друг другу и самому виновнику сея торжества, но… одно дело — грубо наказать за провинность и совсем другое — подарить и получить удовольствие. Они ведь не за этим рвались. Или всё же..? Даже если бы сейчас, в эту самую минуту в квартиру ворвались ГНРовцы, спецназ, ИГИЛовцы и иже с ними, всем четверым было бы откровенно похуй. Во-первых, во процессе подобных игрищ ты как-то и не задумываешься о том, что происходит вокруг, во-вторых, все участники были слишком увлечены друг другом, а в-третьих, они бы попросту не услышали ничего. Никто же и подумать не мог, что если насадить Арсения его округлой, соблазнительной задницей сразу на два ствола, тот станет стонать, как последняя блядь. Никто же не думал, что в какой-то момент этот развратник сам потянется головой за членом, который до сих пор уверенно и властно врывался в его глотку. В идеале было бы, что называется, пустить Арсения по кругу, заставить играть в рулетку-угадайку. Но Позову вполне себе хватало взаимного минета, в то время как Серёга с Антоном поняли, что именно двойное проникновение прельщает их более всего. От изначальной задумки не осталось и следа. Ну… разве что тот факт, что трахались тут четверо, а кончить всё ещё было позволено только троим. В конце концов, должен же был Попов понять, что поступать так, как он поступал с друзьями на протяжении продолжительного промежутка времени, как минимум непозволительно. А как максимум, может привести к подобному. Ощущать, как в тебе уверенно движутся сразу трое, ощущать, как собственный член погружается во влажный, тягучий плен умелых, на удивление ласковых губ, ощущать, как три пары рук всё ещё ласкают грубо и жестко — так хорошо, что аж плохо. Арсений понятия не имеет, чем кончится эта история, но он покорно принимает свой проигрыш, он покорно сдаётся на милость победителей, отдаваясь им, подчиняясь их желаниям. Ведь, наверное, отчасти этого ему и хотелось. Хотелось раздразнить зверя, ощутить на себе хватку хищника, утонуть в страсти. Его эго с ума сходило от осознания того, что его хотят, что его жаждут. И сейчас, в эту самую минуту, эго ликовало. А сам мужчина только и мог, что стонать, вздрагивая всем телом. Ему даже двигаться не приходилось — его любовники прекрасно справлялись с этой задачей сами, в то время как Арс смог-таки распределить всех троих, угадать, кто-где-чем занят. Вот окольцованные ладони оставляют яркие, алеющие маками, шлепки на бёдрах, а вот горячие, на удивление мягкие пальцы без единого украшения ласкают гиперчувствительные соски, оглаживая, сжимая, пощипывая, в то время как заботливые руки с чуть сухой кожей оглаживают напряжённый пресс, царапают покатые бока, пуская стайку мурашек по коже. Грязно. Развратно. Идеально. Кто срывается первым, а кто приходит к финишной черте позже других — не важно. За этим троица даже и не следит. Зачем? Просто в оконцовке три ладони грубо дрочат Попову, доводя до финала и его. Позволяя оргазму окончательно затуманить и без того опьяневший разум. Но это не удовольствие, это ещё одно доказательство того, что Арс проиграл. Проиграл всем и сразу, не оставив себе ни одного пути к отступлению. И пока Дима первым уходит в душ, Антон закуривает на кухне, наплевав на запреты, а Серёга стирает с Попова «остатки пира», успокаивая раскрасневшуюся кожу влажным полотенцем, в головах всей четвёрки наконец рождается вполне себе логичный вопрос: а что же дальше?